Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном доказывании

Следует отметить, что УПК РФ не предъявляет никаких требований к сбору и представлению подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями письменных документов и предметов для их приобщения к уголовному делу в качестве доказательств. Правом сбора и представления доказательств, необходимых для оказания юридической помощи, наделен и защитник. Порядок сбора им доказательств регламентирован в общей форме и не предполагает проведения им следственных действий, а включает получение предметов, документов и иных сведений, опрос лиц с их согласия, истребование справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны представлять запрашиваемые документы или их копии (ст. 86 УПК РФ).

Сама процедура получения фактических данных или сведений о фактах по смыслу закона не влияет на допустимость доказательств, следовательно, такой же подход должен распространяться и на результаты ОРД. Представляется, что здесь недопустимы двойные стандарты – когда, например, обвиняемый или подозреваемый, по существу, любыми способами добывает и представляет документы или предметы, это не влияет на допустимость доказательств, в то время как деятельность сотрудников ОРО такое влияние якобы оказывает.

Так, например, «Оренбургским областным судом 30 июня 2004 г. Т. оправдан по ч. 3 ст. 159 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

Органами следствия Т. обвинялся в том, что в период с августа по сентябрь 2003 года, являясь должностным лицом органов внутренних дел, группой лиц по предварительному сговору, путем обмана и злоупотребления доверием Яшникова, используя свое служебное положение, похитил у него 2400 долларов США, причинив ему значительный ущерб.

В кассационном представлении государственный обвинитель поставил вопрос об отмене оправдательного приговора, считая выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и полагая, что судом нарушены требования уголовно-процессуального закона.

Оправдывая Т. по обвинению в мошенничестве, суд, по мнению прокурора, не учел того обстоятельства, что действия сотрудников ФСБ, в рамках действующего Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» осуществлявших оперативный эксперимент, при этом контролировавших движение передаваемых денег от момента их специальной регистрации и замены номеров купюр до их вручения потерпевшим Яшниковым знакомому обвиняемого – С., а затем С. – Т., производились на законных основаниях, в соответствии с постановлением, утвержденным руководством УФСБ по Оренбургской области. Результаты оперативной деятельности (документы, изъятые денежные средства, аудио– и видеокассеты) были представлены в органы прокуратуры, и там решался вопрос о возбуждении уголовного дела и проведении последующих за этим следственных действий.

Акты личного досмотра С. и Т. суд ошибочно оценил как недопустимые доказательства по сугубо формальным основаниям, тогда как зафиксированные указанными актами факты передачи помеченных денежных купюр С. и Т. суд фактически признал.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 3 сентября 2004 г. оправдательный приговор отменила, указав следующее.

Выводы суда об оправдании Т. в мошенничестве не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и содержат противоречия, которые повлияли на решение вопроса об обоснованности предъявленного Т. обвинения в совершении этого преступления, что в соответствии с требованиями п. 4 ст. 380 УПК РФ явилось основанием для отмены приговора.

Суд в приговоре определил «бесспорно» установленным то, что потерпевший передал 2400 долларов США С., а С. 2200 долларов США – Т., и эта сумма у Т. изъята.

Признав недопустимыми доказательствами акты личного досмотра С. и Т., при котором сотрудниками УФСБ РФ были обнаружены и изъяты две купюры по 100 долларов США у С. и две купюры по 100 долларов США у Т., суд фактически вошел в противоречие с им же установленными обстоятельствами. Считая, что ст. 74 УПК РФ не предусматривает «акт личного досмотра» как допустимое процессуальное доказательство, суд оставил без оценки факт задержания С. и Т., осуществленного сотрудниками УФСБ РФ в рамках проводимого ими оперативного эксперимента. Их действия в данном случае регламентировались не нормами Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а положениями Федерального закона от 12 августа 1995 г. »Об оперативно-розыскной деятельности» (с изменениями и дополнениями).

Обоснованность действий сотрудников УФСБ РФ, их соответствие положениям вышеназванного Закона, наличие специального постановления, санкционировавшего проведение оперативно-розыскных мероприятий, суду надлежало проверить, однако этого сделано не было.

Материалы проведенных оперативных мероприятий (документы, изъятые денежные средства, видеокассеты и аудиокассеты) были переданы в прокуратуру для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и проведения следственных действий.

Вместе с тем, предъявляя требование о соответствии действий оперативных сотрудников нормам уголовно-процессуального закона, суд не учел того, что их деятельность на этом этапе регламентируется, кроме вышеназванного Федерального закона, Инструкцией «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд», утвержденной приказом ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, СВР России от 13 мая 1998 г.

Именно с учетом положений данных нормативных актов суду следовало оценивать правильность и законность действий оперативных сотрудников при задержании лиц, осмотре их имущества и их личном досмотре.

Необоснованны и указания в приговоре об отсутствии законных действий по приобщению материалов оперативных мероприятий к материалам уголовного дела, так как следователем необходимые следственные действия проводились, что подтверждается наличием соответствующих протоколов.

Учитывая изложенное, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оправдательный приговор Оренбургского областного суда в отношении Т. отменила, дело направила на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе судей».

Таким образом, суд правильно указал не необоснованность исключения из предмета доказывания указанных результатов ОРМ.

В соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются «иные документы», если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.

К иным могут быть отнесены документы, которые содержат сведения, зафиксированные в письменном или другом виде. Это могут быть материалы фото– и киносъемки, аудио– и видеозаписи либо иные носители информации, полученные, истребованные или представленные в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ (ст. 84 УПК РФ).

Поскольку при проведении ОРМ ФЗ об ОРД допускается использование видео– и аудиозаписи, кино– и фотосъемки, а также других технических и иных средств, такого рода документальные материалы как результаты ОРД являются нередкими и, соответственно, могут быть использованы в уголовном судопроизводстве. Существенным и основным условием допущения их в качестве доказательств является лишь процессуальный способ получения, истребования или представления в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ («Собирание доказательств»).

Важное процессуальное значение имеют такие документальные материалы, как справки непроцессуального (оперативного) исследования предметов и документов, в том числе об отнесении обнаруженного вещества к наркотическим средствам, принадлежности предмета к огнестрельному или холодному оружию, об отнесении предметов к боеприпасам, о наличии подчисток или следов подделки в документе и др. Такие документы служат основаниями для назначения соответствующих экспертиз.

Доказательствами они могут стать только после проведения следственных и судебных действий: осмотров, проведения при необходимости криминалистических экспертиз, допросов лиц, проводивших соответствующие ОРМ, и др.

В ходе проведения ОРМ не исключается обнаружение предметов, которые служили орудиями преступления или сохранили на себе следы преступления либо на которые были направлены преступные действия; иных предметов и документов, которые могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств, значимых для уголовного дела. Данные предметы в соответствии со ст. 81 УПК РФ признаются вещественными доказательствами. При проведении ОРМ могут быть обнаружены и изъяты предметы или вещества, изъятые из гражданского оборота. Отдельные предметы могут быть использованы при документировании преступных действий разрабатываемых лиц, например помеченные денежные знаки. Свойством вещественного доказательства обладает кино– или видеозапись, фиксирующая событие преступления. Таким же качеством могут обладать предметы контролируемой поставки при документировании незаконных действий с ними и т.д.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в обеспечении уголовного судопроизводства.

 

ОРД является вспомогательным средством, обеспечивающим раскрытие преступлений, поскольку для признания преступления раскрытым законодательством определена соответствующая юридическая процедура, гарантирующая установление истины по делу, исключающая привлечение к уголовной ответственности невиновных лиц, т.е. уголовное судопроизводство. Преступление нельзя считать раскрытым до того момента, пока виновность обвиняемого не доказана в предусмотренном законом порядке и не установлена вступившим в законную силу приговором суда. На это прямо указывает Конституция РФ (ст. 49). Соответственно, решение задачи ОРД по раскрытию преступления актуально как до возбуждения уголовного дела, так и в процессе оперативно-розыскного обеспечения предварительного следствия.

Раскрытие преступления нельзя отождествлять с обнаружением (выявлением) его факта и установлением лица, его совершившего. Как представляется, формулируя задачу раскрытия преступлений, законодатель исходит из широкого ее понимания и не отождествляет ее решение с моментом, с которого преступление можно считать раскрытым, например установление лица, предъявление ему обвинения, составление обвинительного заключения, вынесение приговора, освобождение виновного от уголовной ответственности и наказания.

Только широкое толкование задачи раскрытия преступления способствует плодотворному взаимодействию ОРО с органами дознания и предварительного следствия, объединению их усилий при выявлении и изобличении виновных лиц.

Такое понимание задачи раскрытия преступления ориентирует ОРО на решение задач уголовного судопроизводства. При этом их оперативно-розыскное обеспечение одинаково значимо для всех стадий уголовного судопроизводства начиная с возбуждения уголовного дела. На этой стадии необходимо принять одно из одинаково важных решений: о возбуждении уголовного дела; об отказе в возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности (ст. 145 УПК РФ).

Любое из решений, указанных в УПК РФ, завершает этап проверки сообщения о преступлении и может быть принято только при наличии или отсутствии оснований для вынесения соответствующего постановления, установлении фактических данных, указывающих на признаки преступления, которое может быть подследственно иному должностному лицу как органа, принявшего сообщение о преступлении, так и другого правоохранительного (государственного) органа.

Если учесть, что в стадии возбуждения уголовного дела решается важный с правовой и практической точек зрения вопрос об обоснованности проведения следственных действий, принятия последующих процессуальных решений, в том числе мер уголовно-процессуального принуждения, которые могут повлечь ограничение (нарушение) прав лиц – объектов уголовно-процессуальной деятельности, а в случае необоснованного отказа в возбуждении уголовного дела нарушение прав лиц, потерпевших от преступления, то вполне очевидна значимость результатов ОРД, на основе которых обосновывается решение о возбуждении (отказе в возбуждении) уголовного дела.

В ст. 149 УПК РФ речь не идет о фактических данных, которые должны быть установлены в процессуальном порядке. Наоборот, сбор таких данных нередко осуществляется вне рамок уголовного процесса. Для принятия решения могут быть истребованы необходимые материалы и документы, получены заключения специалиста, опрошены отдельные лица, использованы данные, которые были получены при осуществлении ОРД до начала расследования. Оперативно-розыскным путем устанавливается круг данных, позволяющих обосновать решение о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела. В каждом конкретном случае вопрос о достаточности данных решается должностным лицом по своему внутреннему убеждению с учетом всей совокупности собранных материалов.

Следует особо отметить, что решение вопроса о возбуждении уголовного дела не зависит от установления лица, совершившего преступление. В этой связи в ситуации, когда такое лицо не установлено, на ОРО возлагается обязанность его установления. В частности, ч. 4 ст. 157 УПК РФ прямо предписывает, что в случае, когда не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно-розыскные меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах. Тем самым ОРД отводится главная роль в установлении лиц, виновных в совершении преступлений. При этом выбор средств, методов установления таких лиц находится в компетенции ОРО.