Пиратство в российском и международном уголовном праве

В уголовном законодательстве только двух европейских стран (Нидерландов и Эстонии) указано место совершения акта пиратства (открытое море) как обязательный элемент состава данного преступления, в то время как в международном законодательстве это важнейший аспект в определении пиратства. Национальные законодательства, не упоминая этот признак пиратства, по сути, полностью приравнивают пиратство к разбою, совершаемому в море. Если преступное деяние, идентичное пиратству, совершается в территориальных водах какой-либо страны, то преступники должны нести ответственность в рамках законодательства данной страны за иные преступления. В случае совершения такого преступления, к лицам, совершившим его, не сможет быть применен принцип универсальной юрисдикции. Кроме того, будет нарушена норма Конвенции ООН 1982 года, позволяющая любому государству осуществлять преследование и захват пиратского судна и находящихся на нем пиратов, и привлекать их к ответственности в рамках своего законодательства и самостоятельно определять дальнейшую судьбу пиратского судна и груза. Если морской разбой, совершенный в пределах территориальных вод какого-либо государства будет признан пиратством, это позволит любому желающему государству использовать свои военные корабли для захвата пиратского судна - а так же пересечь границу территориальных вод государства без его согласия, вести на его территории морской или абордажный бой с применением вооружение, и нарушать суверенитет и иные международные права государства целым спектром различных способов. Такие события могут приводить к конфликтам как на дипломатическом, так и военном уровне. Как следует из вышесказанного, данная проблема является достаточно серьезной и может повлечь к тяжким последствиям для всего мира, если не приложить усилия к ее решению.

С другой стороны, данная проблема на практике обходится благодаря тому же принципу универсальной юрисдикции в купе с принятием международным сообществом дополнительных договоров. Как уже было сказано, принцип универсальной юрисдикции в отношении пиратов и пиратских судов выражается в праве любого государства преследовать и захватывать судно, признанное в пиратстве или подозреваемое в пиратстве при имеющихся на то серьезных основаниях, привлекать пиратов к ответственности по  своим национальным законам своими же судебными учреждениями, решать вопросы о судьбе судна и груза. Естественно, данный принцип едва ли может быть осуществлен в территориальных водах какого-либо государства. Но практика совершения актов пиратства такова, что большая часть из них совершается в Аденском заливе и окрестных морях, в пределах территориальных вод Сомали. Учитывая факт отсутствия сильной центральной власти в Сомали на протяжении последних 20 лет и, как следствие, невозможность сомалийцев самостоятельно бороться с пиратами (которые к тому же пользуются широкой поддержкой местного населения14), Сомали выдало разрешение военным кораблям других стран (в том числе флотам России и ЕС) действовать в пределах своих территориальных вод в рамках международного законодательства по борьбе с пиратством - включая право пересекать  границу территориальных вод Сомали и применять силу против пиратов, среди которых немало ее граждан. Такое решение Сомали было тепло встречено международным сообществом и в дальнейшем подтверждено  рядом соответствующих резолюцией15 Совета Безопасности ООН16. Поскольку большинство актов пиратства совершается именно в территориальных водах Сомали, то вышеуказанными действиями мирового сообщества проблема противоречия национальных законодательств и международных актов по вопросу места совершения пиратства частично нивелируется. В других странах случаи морского разбоя в пределах территориальных вод достаточно редки, что позволяет избегать вышеуказанной проблемы противоречия и привлекать преступников к уголовной ответственности по национальному уголовному законодательству.

Еще одним спорным юридическим вопросом в отношении пиратства можно назвать воздушное пиратство. Несмотря на то, что лишь ничтожно малое число национальных правовых систем признает воздушное пиратство, то есть нападение на водное судно с воздуха или захват одного воздушного судна другим, все международные акты, касающиеся вопросов определения и борьбы с пиратством,  Такое явление носит достаточно редкий характер, но в уголовном праве не существует мелочей. Многие ученые, например И. Карпец считают, что нападения с воздушного судна на морское, выраженные в обстреле, бомбардировке судна, высадке десантной группы являются характерными для террористических преступлений. По его мнению, атака с воздушного судна проводится с целью остановки судна и захвата заложников с дальнейшим выдвижением требований, что не имеет принципиальных отличий от аналогичных действий на суше, которые квалифицируются как терроризм. Карпец утверждает, что при  сходных целях преступления и сходной субъективной и объективной сторонами, когда вся разница заключается лишь в месте совершения преступления, нет смысла выделять отдельный состав преступления.

Данная позиция ряда ученых вызывает сомнение в своей состоятельность. Утверждение о том, что место совершение преступления не играет роли нельзя считать однозначно верным. Место совершения преступления - открытое море или воздушное пространство вне юрисдикции любого государства - есть одна из главных характеристик пиратства, которую нельзя откинуть. Учитывая редкость осуществления на практике актов воздушного пиратства, нет смысла выделять его в отдельный состав или смешивать с террористическими преступлениями. Следует отделять воздушное пиратство от, например, захвата заложников из числа пассажиров воздушного судна с целью выставления политических требований какому-либо государству.

Достаточно интересной особенностью пиратства является применение к пиратам принципа универсальной юрисдикции. Установленное международным законодательством право любого государства, если оно совершило захват лиц, уличенных в пиратстве, на применение к ним норм своего законодательства или передачу их другим странам, иногда приводит к интересной реализации на практике. Так, большая часть пиратов, захваченных силами охраны правопорядка различных стран, передаются Кении для суда и вынесения приговора по ее законодательству. Законы Кении предусматривают крайне упрощенный и ускоренный порядок судопроизводства в отношении лиц, обвиняемых в пиратстве. В то же время, законодательства европейских стран зачастую имеют достаточно сложные и дорогостоящие, растянутые по времени процедуры суда над иностранными гражданами и привлечении их к ответственности. Зачастую виновные в пиратстве даже уходят от ответственности при попытке осудить их по европейским законам. Для избежание этого страны Европейского союза, Британского содружества и США подписали с Кенией совместный меморандум, уточняющий вопросы передачи лиц, обвиняемых в пиратстве в руки кенийского правосудия17.

Стоит отдельно упомянуть спорные вопросы относительно состава преступления пиратства в том виде, в котором он содержится в ст. 227 Уголовного Кодекса России.

Как и во многих других национальных законодательствах, ст. 227 не содержит упоминания о месте совершения акта пиратства. Это противоречит международному праву в виде подписанных и ратифицированных РФ международных актов и может приводить к коллизиям и проблемам, уже упомянутым в данной работе - нарушение суверенитета и иных международных прав государства. По мнению ученых, например А. Колодкина, такое противоречие может осложнять борьбу с пиратством, привлечение пиратов к ответственности, и деяния, схожие с пиратством по объективным и субъективным признакам кроме места совершения преступления, то есть совершенные не в открытом море, а в территориальных водах России или ее внутренних водах, должны быть квалифицированы как разбой18. Разбой несет в себе меньшую опасность, и привлечение к ответственности преступников, совершивших разбой по нормам, предусматривающим ответственность за пиратство есть нарушение закрепленного ст. 6 Уголовного кодекса РФ принципа справедливости19. Не включение пункта о месте совершения пиратства в ст. 227 представляется возможным объяснить исходя из логики законодателя, согласно которой цель  в виде координации международной борьбы с пиратством и уголовно-правового сотрудничества связанного с такой борьбой не стояла перед принятием нового Уголовного кодекса  в 1996 году. Если бы открытое море было установлено как единственное место совершения пиратства, то деяния, схожие с пиратством по иным объективным и субъективным признакам, но совершаемые в территориальных водах России квалифицировались бы по иным статьям Уголовного кодекса, в то время как ст. 227 была введена в кодекс именно с целью выделить более серьезный объект посягательства при совершении подобных преступлений - не только имущество лиц, но и порядок судоходства и его безопасное осуществление в рамках установленных норм и регламентов. Так что введение открытого моря как необходимого места совершения пиратства без иных сопутствующих изменений в уголовном законодательстве было бы даже в некотором роде шагом назад для российского Уголовного кодекса20.

В отличии от международных актов, российский Уголовный кодекс не относит к числу объектов нападения при совершении акта пиратства воздушные суда, предлагая квалифицировать такие преступления по ст. 211 «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава».

Одним из наиболее сложных для установления и определения признаков пиратства является признак цели, в российском уголовном праве сформулированный следующим образом: с целью завладевания чужим имуществом21. Понятие "Цель преступления" можно определить как представляемый в мыслях субъекта преступления результат, вытекающий из совершения им преступного деяния, лежащий вне объективной стороны22. Российский Уголовный кодекс сужает данный признак субъективной стороны по сравнению с таковым, установленным международными актами. Если международное право оперирует весьма широким понятием "личные цели", то российские законодатели установили в качестве обязательного признака субъективной стороны пиратства именно цель завладевания чужим имуществом.

Термин "личные цели" может быть истолкован по-разному, круг более конкретных целей, включаемых или не включаемых в число личных так же имеет спорные пределы. Основным камнем преткновения в юридических кругах по данному вопросу является отношение политических целей к числу личных и отграничение их от государственных целей (в число которых входят в первую очередь военные цели). Так, по одному из толкований, нападение, например, на морское судно с целью захвата заложников и дальнейшим выдвижением требования к какому-либо государству (граждане которого были захвачены, либо тому, чью национальную принадлежность имеет судно), то есть носящее террористический характер, не может быть квалифицировано как пиратство. Вторая точка зрения заключатеся в том, что личные цели должны быть отграничены лишь от государственных. То есть, любой захват судна, совершенный не во исполнение государственного поручения или военного приказа, является совершенным с личной целью и должен быть квалифицирован как пиратство23. В некоторой степени  примиряющим эти позиции является тот факт, что большая часть ныне совершаемых актов пиратства фиксируется у берегов Сомали, и что сомалийские пираты применяют ставшую традиционной схемой по нападению и захвату судна со скоростных небольших катеров именно с личными целями получения выкупа за судно, груз, экипаж и пассажиров, зачастую при финансировании и указаниям европейский компаний, которым совершение акта пиратства в отношении какого-либо конкретного судна является коммерчески выгодным24.

Установленная в ст. 227 Уголовного кодекса России формулировка "в целях завладевания чужим имуществом" имеет иной акцент. Факт совершения акта пиратства по личной инициативе, исходя из политических, религиозных и иных убеждений, по приказу какого-либо государства или военного приказа, не несет в себе юридической важности для квалификации преступных действий данного рода как пиратство (но этот факт может нести крайне важные политико-дипломатические последствия).

Глава 4. Методы и способы борьбы с пиратством

Борьба с пиратством - это многоплановое и комплексное направление деятельности международного сообщества как в лице ООН, так и в лице отдельных государств. Как уже говорилось, высокая общественная опасность и угрозы (как прямые, так и потенциальные) от совершения актов пиратства, учитывается международным сообществом, превращая организацию, координацию и осуществление борьбы с пиратством одним из приоритетных направлений международного уголовно-правового, военного и политического сотрудничества. Стратегия и тактика борьбы с пиратством координируется Советом Безопасности ООН, соответствующими министерствами различных стран. Методы борьбы с пиратством можно классифицировать по трем группам: юридические, военные и социальные методы.

Несмотря на наличие базисных для международного права актов, определяющих и запрещающих пиратство, многие юридические механизмы, необходимые для предотвращения актов пиратства в будущем и для привлечения к уголовной ответственности лиц, уже совершивших акты пиратства, отсутствуют. Исходя из действующих Конвенций ООН, пиратством считаются лишь акты морского разбоя, совершаемые в открытом море. Практика же показывает, что большая часть таких актов совершается в пределах территориальных вод какой-либо страны. Можно выделить три основных очага пиратства в современно мире: Восточная Африка, Юго-Восточная Азия и восточное побережье Южной Америки. Таким образом, значительная часть пиратских нападений совершается на суда в территориальных водах Сомали, Кении, Индии, Шри-Ланки, Китая, Бразилии и ряда других стран. Территориальные воды являются зоной, в  которой действие принципа универсальной юрисдикции - ключевого правового инструмента по борьбе с пиратством, невозможно. Применение этого принципа будет являться грубейшим нарушением международного права и суверенитета страны. Советом Безопасности ООН принятием ряда резолюций (например № 1816 от 02.06.08) некоторым государствам было позволено реализовывать принцип универсальной юрисдикции в отношении пиратов в пределах территориальных вод Сомали. Тем не менее, такой акт является единократно действующим и касается лишь некоторой части айсберга мирового пиратства. Представляется целесообразным разработать новый единый документ, который будет содержать в себе актуальное определение пиратства, перечень мер, разрешенных к применению в целях противодействия пиратским нападениям, преследованию и поимки пиратов, и многие другие важные пункты, в том числе и определяющие пределы применения принципа универсальной юрисдикции в территориальных водах государств, содержать в себе конкретные механизмы международной кооперации в борьбе с пиратством. Примером эффективности действия такого документа могут служить предложенное Японией странам-участницам АСЕАН Соглашение о региональном сотрудничестве по борьбе с пиратами и вооруженным разбоем против кораблей в Азии в 2000 году и принятая более чем 30 странами региона Джакартская инициатива, подтвержденная и расширенная  в Куала-Лумпуре и в Сингапуре в 2006 и  2007 году соответственно. Эти документы содержали в себе юридические предпосылки для применения в регионе как мер по борьбе с текущим пиратством в краткосрочном периоде, так и мер, предотвращающих его возвращение в долгосрочном периоде. Были созданны единый банк данных по пиратству, площадка для регулярного диалога между соответствующими ведомствами стран-участниц, предусмотрены процедуры привлечения пиратов к ответственности, организация и оснащение сил береговой охраны и антипиратских флотов тех стран, в чьих территориальных водах совершалось наибольшее число пиратских нападений, создание сети координационных центров и центров оповещения, учреждение взаимных государственных софинансиований указанных программ, иных многочисленных взаимодействий25. Результатом принятия и реализации этих документов стало практически полное искоренение пиратства в южно-азиатском регионе. Пираты Южной Азии Африки - азиатские пираты представляли собой сплоченные преступные группировки, вооруженные и обученные лучше, чем военные флоты некоторых государств, применяли тяжелое вооружение и практически никогда не брали пленных и заложников26. Несмотря на это, совместными усилиями стран региона при должной юридической и дипломатической организации, пиратство удалось побороть и сократить пиратские нападения в регионе до минимума.