Влияние современной глобализации на развитие экономики

1. Разрыв в уровнях  технико-экономического развития  и, соответственно, в доходах на  душу населения между Западом  и всеми прочими регионами  вплоть до 70-х годов ХХ в. продолжал  неуклонно увеличиваться.

Раскрепощение личности, поощрение свободы ее творчества, гарантии ее прав на плоды своего труда в сочетании с рыночной системой хозяйствования открыли в Западной Европе, США и других странах Запада неисчерпаемый источник постоянных инноваций и в технико-технологической сфере, и в области менеджмента, и в маркетинге. Это позволило Западу не только стать авангардом мирового экономического сообщества, но и использовать в своих интересах природные богатства и дешевую рабочую силу всего остального человечества. Сначала путем грубого военного насилия, создания колониальных империй и принуждения покоренных народов к уплате дани, но затем, по мере становления и развития в метрополиях капитализма, все более и более на основе рационального разделения труда между индустриальными метрополиями и аграрно-сырьевыми колониями и полуколониями с учетом абсолютных и относительных преимуществ каждой из сторон.

В действительности же торговая и инвестиционная экспансия индустриальных держав — явление многоплановое и по большому счету позитивное для стран, отставших в своем технико-экономическом, социальном и культурном развитии. В обмен на свои тропические и иные аграрные продукты, минеральное сырье или топливо они получают все более совершенные готовые изделия и услуги, представляющие собой конечный продукт долгого развития научно-технической мысли, огромных затрат интеллектуального труда и крупных капиталовложений. Сначала это был, скажем, паровоз, потом автомобиль, телефон, телевизор, компьютер и т. п. Не будь такого обмена, остальные страны не доросли бы до создания и потребления подобных товаров и услуг в течение многих десятилетий, а может быть, и столетий. Благодаря импорту здесь расширяется круг потребляемых товаров и услуг, а вместе с ним и кругозор местного населения. Оно начинает понимать, что можно жить богаче, комфортнее, содержательнее, чем жили многие поколения предков. Возникает общественная потребность в повышении уровня образования, растет квалификация рабочей силы и культура производства.

Со временем и, по историческим меркам, довольно скоро общая грамотность местных кадров, уровень их производственной культуры достигают такой ступени, когда становится возможным перенести в данную страну некоторые простейшие производства из той самой иной цивилизации. Тогда сюда начинает притекать инвестиционный капитал, открываются разного рода школы и курсы по подготовке местных работников нужного профиля, растет их занятость. Да, они получают за свой труд в несколько раз меньше, чем их собратья в странах мирового авангарда, но все же эти заработки существенно выше прежних, когда они в деревне пасли скот, занимались примитивным земледелием или рыболовством. Да, урбанизация в таких странах сплошь и рядом принимает уродливые формы, но в конечном счете уровень бытовой и общей культуры народа повышается намного быстрее, чем прежде. Да, разрушаются вековые общинно-клановые традиции, но средний жизненный уровень растет, подрывая экономические основы самих этих традиций.

Страны Запада, как авангард мирового сообщества, в силу объективных экономических императивов не могут существовать без расширения экспорта своих товаров и услуг. Жесткая конкуренция на мировом рынке заставляет их товаропроизводителей изобретать все новые, все более удобные потребительские товары и услуги, все более эффективные инвестиционные изделия. А это сопряжено с неуклонным повышением их науко- и техноёмкости. Но чем выше их науко- и техноёмкость, чем больше затраты на исследования и разработки, на проектирование и внедрение в производство, тем настоятельнее потребность в массовом сбыте, масштабы которого все более превосходят объем внутреннего спроса. Поэтому постоянные поиски все более обширных внешних рынков стали условием существования обрабатывающей промышленности и сферы услуг высокоразвитых стран Европы и Запада в целом.

Речь идет не просто об экстенсивном расширении внешних рынков, но и о повышении их емкости в результате роста доходов населения периферийных стран, накопления там капитала и объемов инвестирования. Таким образом, хотя ТНК Запада и заинтересованы в сохранении низкой оплаты труда в странах дислокации их зарубежных филиалов, они не меньше, а возможно, даже еще больше заинтересованы в увеличении платежеспособного спроса их населения и накопления здесь капитала как условия расширения спроса на инвестиционные товары.

В свою очередь и страны мировой периферии оказались шаг за шагом втянутыми в международное разделение труда, внешнюю торговлю и кредитно-финансовые связи настолько, что уже не в состоянии без них решать собственные экономические, социальные, демографические и прочие проблемы. Они больше не могут, как в прошлых столетиях, не догонять страны, ушедшие вперед в технико-экономическом, социальном и культурном отношениях. В ХХ в., особенно в последние его десятилетия, сложился, таким образом, своеобразный геоэкономический симбиоз мирового авангарда и обширной периферии. При всех противоречиях и конфликтах между ними они все более нуждаются друг в друге.

Однако такой симбиоз – не застывшее равновесие однажды возникшей взаимозависимости. Это живое, саморазвивающееся и все более углубляющееся взаимодействие двух различных подсистем единого геоэкономического организма.

Механизм такого взаимодействия в самом упрощенном виде выглядит так. Исходным двигателем выступает высокая доходность науко- и техноемкой продукции. Если продажа на мировом рынке одного килограмма сырой нефти приносит 2–2,5 цента прибыли, то килограмм бытовой техники дает 50 долл., килограмм авиационной техники – 1000 долл., а килограмм электроники и информационной техники позволяет заработать до 5 тыс. долл. Непрерывное появление в странах Запада все более высоких технологий позволяет им получать на внутренних и мировом рынке постоянно растущие доходы, повышать свой общий уровень жизни, а следовательно, оплату труда и социальную защиту наемных работников. Но это увеличивает издержки на оплату труда и удорожает практически всю массу производимых в данной стране товаров и услуг, как в науко- и техноемких отраслях, так и во всех остальных. Соответственно понижается международная ценовая конкурентоспособность ее товаров и услуг. Если высокотехнологичные товары и услуги при этом менее уязвимы, поскольку их конкурентоспособность определяется не столько ценой, сколько их качеством, то продукция менее высоких “этажей” производственной пирамиды страдает от этого значительно больше. Выпускать ее в данной стране становится невыгодно.

Это обстоятельство заставляет предпринимателей высокоразвитых стран постоянно выносить нижние “этажи” отечественного производства в менее развитые страны, где рабочая сила дешевле, но уровень ее квалификации уже поднялся настолько, что позволяет освоить перемещаемые производственные структуры или хотя бы некоторые их технологические звенья. Так складываются транснациональные производства все более сложных промежуточных и готовых изделий, стоящих, так сказать, одной ногой в индустриальных странах, а другой — в развивающихся.

В последние десятилетия добавился еще один стимул к такому переносу из высокоразвитых стран в менее развитые нижних “этажей” производственной пирамиды – обострение экологических проблем. В Западной Европе и других развитых регионах с большой плотностью населения, высокой степенью урбанизации и насыщенности производствами с вредными отходами загрязнение окружающей атмосферы, водоемов и почвы приняло угрожающие масштабы. Это заставило вводить все более жесткие экологические стандарты, увеличивать расходы по их соблюдению, повышать штрафы за их нарушение. В результате экологические издержки, особенно высокие в добывающей промышленности, в химической, металлургической и других отраслях первичной обработки природного сырья, стали весомой составляющей в конечной цене продукта. В сущности, экологические издержки – аналог постоянно растущих издержек на оплату труда: и то и другое выгоняет предпринимателей с удобных, насиженных мест дома и заставляет рыскать по свету в поисках более прибыльного вложения капиталов.

Таким образом, исторически сложившаяся структура международного разделения труда постоянно модернизируется путем переноса из высокоразвитых стран в менее развитые трудоемких, материало- и энергоемких, а также экологически обременительных этажей реального сектора экономики. Кроме того, туда периодически “сбрасываются” технологии или виды изделий, прожившие первые три стадии своего жизненного цикла. Как уже сказано, такой перенос возможен лишь на достаточно подготовленную почву в смысле квалификации рабочей силы принимающей страны, уровня развития ее финансовой, транспортной и иной инфраструктуры, а также правовой и политической стабильности. Такой процесс носит более или менее каскадный характер: с самого верхнего уровня мировой технико-экономической пирамиды производственные мощности попадают, как правило, на ближайший к нему по уровню развития “ярус”, ускоряя темпы его развития. Оттуда со временем нижние “этажи” местного производства переносятся на следующий зарубежный “ярус” и т.д. Все это напоминает конструкцию многоярусного фонтана, когда вода, переполняя верхнюю чашу, последовательно стекает вниз из одной чаши в другую.

Этот процесс постепенно ускоряется. Во-первых, в силу повышения темпов технического прогресса в странах мирового авангарда. Об этом свидетельствует неуклонный рост здесь расходов на исследования и разработки. В четырех ведущих странах Западной Европы (Германии, Франции, Англии и Италии) они увеличились (в постоянных ценах) с 1981 г. по 1995 г. включительно в среднем в 1,4 раза, в США – в 1,6, в Канаде – в 1,8, в Японии – в 2 раза [4]. По оценкам специалистов, в ближайшие десятилетия ожидается значительное продвижение в сферах компьютерных технологий, генетики, имитирования мышления, новых материалов, в энергетике, на транспорте и в создании методов и систем защиты окружающей среды. Все это позволит открыть новые горизонты как для производителей, так и для потребителей. Но одновременно это будет “выталкивать” из Европы и других индустриальных стран в периферийные регионы все более широкие пласты менее высокотехнологичных производств.

Во-вторых, ускорению каскадного процесса способствуют нарастающие темпы экспорта прямых инвестиций из стран мирового авангарда в периферийные регионы. Ведь такие инвестиции несут с собой не только финансовые ресурсы, но и передовые технологии, первоклассный менеджмент и профессиональный маркетинг. Самый крупный экспортер таких капиталов – Западная Европа. В 1995 г. на ее долю приходилось 48,9% мирового объема прямых зарубежных инвестиций, а в 1998 г. – 62,6%. У США эти доли составили соответственно 25,7 и 20,5%. У остальных стран мирового авангарда – 10,7 и 8,6%. Правда, львиная доля таких капиталов вкладывается в другие страны самого Запада. Но в последние десятилетия положение стало меняться: в 1984–1989 гг. развивающиеся регионы мира поглотили уже 19,2% общего притока прямых иностранных инвестиций, в 1990–1994 гг. – 24,4%, а в 1995–1999 гг. – 30,6%. Зарубежные филиалы западных ТНК все охотнее десантируются на территорию развивающихся стран. В 1980 г. они обосновались в 50 таких странах, в 1990 г. – в 54, в 1995 г. – в 71 стране [4].

При этом все большая доля прямых инвестиций из развитых стран вкладывается в обрабатывающие отрасли промышленности развивающихся регионов. В 1997 г. она достигла 33,6% против 9%, вложенных в сельское хозяйство и добывающие отрасли (55,6% приходилось на сектор услуг). Процесс глобальной диффузии капитала и технологий набирает силу.

В-третьих, этот процесс облегчается и ускоряется благодаря информационной революции, которая, с одной стороны, связывает весь мир единой сетью телекоммуникаций и позволяет получать необходимую информацию при любых расстояниях практически в реальном режиме времени, что существенно упрощает управление зарубежными филиалами ТНК. С другой стороны, она открывает перед развивающимися странами беспрецедентные возможности приобщаться к западной науке, технике, производственной и общей культуре несравненно быстрее, чем когда-либо в прошлом.

Все это и есть процесс глобализации экономики в действии. Зародившись первоначально в Европе, он давно уже стал всеохватывающим саморазвивающимся процессом, своего рода цепной реакцией, которая, разветвляясь и ускоряясь, прокладывает себе путь через все препоны. Рано или поздно она приведет к технико-экономической “вестернизации” всего мирового сообщества. Это, по всей вероятности, и будет основным стержнем мировой экономической истории в XXI веке. Гораздо менее прогнозируема “вестернизация” национальных культур, но это особая тема, выходящая за рамки данной статьи.

Наряду с явными благами процесс глобализации таит в себе и весьма серьезные опасности и подвохи. Вот лишь самые очевидные.

• Развитие глобального рынка капиталов и стремительный рост международных финансовых потоков, в значительной мере оторванных от реальных потребностей международной торговли товарами и услугами, благоприятствуют крупным валютным спекуляциям и другим аферам, расшатывающим финансовую систему прежде всего менее развитых стран. Это ввергает их экономику в глубокие и затяжные кризисы со всеми вытекающими из этого социальными и гуманитарными последствиями.

• Вывоз производительного капитала из индустриальных стран в развивающиеся – это утечка потенциальных, а нередко и реальных рабочих мест и, следовательно, рост безработицы в странах Запада со всеми вытекающими из этого социальными, бюджетными и внутриполитическими проблемами.

• Одно из проявлений глобализации – развитие международной транспортной инфраструктуры и существенное “сокращение расстояний”. Это значительно облегчает потоки мигрантов из бедных стран в богатые в поисках заработков и лучшей жизни. Нарастающий приток иммигрантов создает в странах Запада не только социальную, но и этническую напряженность, порождает неонационалистические тенденции, подтачивает основы демократии.

• Растущая прозрачность национальных границ в сочетании с информационной революцией и быстрым развитием компьютерных и других высоких технологий открывают новые горизонты для международной организованной преступности: наркобизнеса, распространения особо опасных видов оружия, торговли “живым товаром” и т. п.

Таким образом, у стержневой линии развития мировой экономики XXI века неизбежно будет своего рода тень – параллельная линия непрерывной борьбы против негативных последствий глобализации, постоянный поиск такого равновесия плюсов и минусов этого процесса, который устойчиво обеспечивал бы положительный их баланс.

1.2 – §2.  Глобализация и новые явления в экономических отношениях стран.