"Голландская болезнь" в России

Аргумент в пользу протекционизма – поддержание занятости. Но его можно применить только при условии наличия в отстающем секторе устойчивой реальной заработной платы. Здесь возникают два возражения. Во-первых, разумнее прямо субсидировать занятость, а краткосрочная безработица необходима, как сигнал к проведению желаемой реаллокации ресурсов. Во-вторых, на большинстве российских предприятий отстающего сектора заработная плата настолько низка, что ее можно назвать устойчивой, но никак не реальной.

Аргумент поддержания молодой отрасли мог бы применяться, когда ожидается временный бум и снижение с последующим восстановлением отстающего сектора. Но это ведет к неоптимальной растрате физического и человеческого капитала в течение периода бума. Данный аргумент не подходит для российской действительности. Добывающие отрасли работают на подъеме уже в течение многих лет, назвать этот бум временным нельзя. Споры о защите «молодых отраслей в российских экономических кругах завершились признанием того, что такие отрасли отсутствуют. А перспективная инновационная экономика пока что в зачаточном состоянии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Необходимость диверсификации

Десятилетие бурного экономического роста, которое мы пережили, дало свои результаты – определенный подъем промышленности, огромный рост капитализации российских компаний, усиление финансовой системы, быстрый рост доходов граждан. Однако важно понять, что ресурсы такого рода в значительной степени исчерпаны. Кризис, в котором оказалась российская экономика, не привнесен извне, это кризис, естественным образом завершивший продолжительную фазу роста. Исчерпанность действующей экономической модели особенно очевидна в социальной сфере. Размер среднего класса, того слоя, который должен доминировать в развитой стране, задавая стандарты жизни и стабилизируя политическую жизнь, перестал расти. По разным оценкам его доля не превысила 20-25% . Нет надлежащих рабочих мест, современные сектора экономики не растут, наука мало востребована, нет качественного образования, пространство за пределами мегаполисов остается слабо развитым.

Существует реальная угроза развития обозначенных симптомов «голландской болезни», если государство не предпримет меры по диверсификации экономики. Если этого не будет сделано, в будущем ее может ждать сначала спад производства при сохранении общего экономического роста за счет экспорта, а затем стагнация и производства, и экономического роста.

Чтобы решить проблемы, связанные с «голландской болезнью», богатые ресурсами страны могут обеспечить диверсификацию своих экономик с помощью ряда мер: прямые инвестиции в избранные несырьевые отрасли ; перераспределение бюджетных доходов для более равномерного доступа населения к ресурсному богатству; развитие финансовой системы и превращение ее в эффективно действующего посредника по привлечению средств, полученных от продажи сырья и из других источников, во все отрасли экономики.

На сегодняшний день меры по диверсификации оставляют желать лучшего. Пока власти демонстрируют приверженность именно количественной модели. Повышение налогов в нефтяном секторе едва сможет разрешить ситуацию с зависимостью экономики от внешних шоков. Есть и опасения, что Россия может увлечься распределением государственных средств. Стратегические (по мнению правительства) отрасли могут «проедать» огромные ресурсы, ничего при этом не делая с точки зрения диверсификации. По мнению некоторых экономистов, необходимо не увеличивать влияние государства в этих секторах, а ликвидировать барьеры для рынка в плане его возможностей поиска прибыльных отраслей, в которых у России могут быть конкурентные преимущества.

Искусственное завышение рубля не является плодотворной мерой, так как оно лишь устраняет видимые симптомы «голландской болезни». Укрепление рубля все равно будет таким же – через более высокую инфляцию.

Лечение «голландской болезни» – проблема долгосрочной структурной политики государства. Только постоянная и целенаправленная работа в области реструктуризации экономики создаст условия для преодоления «голландской болезни»

 

 

 

 

 

 

Опыт других стран

Экономическое развитие стран, богатых ресурсами, в последние десять лет зависело от характера использования сырьевого богатства и решения сопутствующих поблеем. С одной стороны, благодаря доходам от продажи сырья в распоряжении правительств оказались огромные бюджетные средства. С другой – экспорт сырья и рост иностранных инвестиций в добывающие отрасли способствовал масштабному притоку средств в иностранной валюте, что осложнило процесс управления экономикой на макроуровне и привело к незащищенности этих стран от резких колебаний цен на сырье.

В конце 1970-х Мексика получила неожиданные сверхдоходы от нефти. «Нефть — это то, что обеспечивает нашу независимость и компенсирует наши недостатки», — провозгласил президент Хосе Лопес Портильо, и правительство начало наращивать государственный долг, рассчитывая, видимо, что цены на нефть не упадут никогда. Только в 1981 г. госдолг вырос в полтора раза, с $55 млрд до $80 млрд. В 1982 г. цены упали, пришлось объявлять дефолт, девальвировать песо и национализировать банки, после чего президент, закончив свой срок, вынужден был покинуть страну, а следующему пришлось проводить болезненные реформы.

Последствия шоковых изменений цен на ресурсы зависят от экономических институтов. Если они уже достаточно развиты, как в Норвегии или Голландии, дело ограничивается структурным перекосом и стагнацией, если нет (как в Нигерии), кончается крупным кризисом и спадом. Однако, очевидно, что в Норвегии институты более развитые, чем в Нигерии. А в России или Венесуэле, находящихся в середине любого рейтинга институтов? Правила игры, по которым взаимодействуют люди и компании, — исключительно трудноуловимая субстанция. Если речь идет об институтах, которые меняются десятилетиями,— системе права, традициях делового оборота и уровне доверия в бизнесе, то не очень понятно, как на них могут влиять быстро меняющиеся цены на сырье. Приходится смотреть на институты, которые меняются быстро.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Согласно определению, «голландская болезнь» заключается в деиндустриализации экономики в результате открытия нового источника природного ресурса. Ее механизмом является рост курса национальной валюты страны вследствие улучшения торгового баланса, что делает продукцию отраслей обрабатывающей промышленности менее конкурентоспособной.

В долгосрочной перспективе «голландская болезнь» приводит к перемещению ресурсов из обрабатывающего сектора в добывающий, который создает меньшую величину добавленной стоимости. Кроме того, длительная зависимость экономики от экспорта сырья ослабляет стимулы для развития обрабатывающих отраслей и создания новых технологий. А именно технический прогресс, а не накопление факторов производства, является источником долгосрочного роста .

«Голландская болезнь» делает экономику гораздо более волатильной: и ресурсный сектор, и неторгуемый, живущий на спрос, генерируемый экспортерами сырья, целиком зависят от мировых цен на ресурс.

что отрицательно сказывается на инвестиционной активности, особенно в странах с неразвитыми финансовыми институтами. Но главная проблема заключается в том, что в условиях высокой ресурсной ренты у элит появляется стимул к поиску личной выгоды, а не к созданию институтов с целью поддержать экономический рост.

«Сырьевая» модель отечественной экономики не в состоянии обеспечить ее устойчивое развитие хотя бы потому, что запасы рентабельных нефтегазовых месторождений относительно скоро истощатся, а разработка новых месторождений наверняка окажется исключительно капиталоемкой. Кроме того, именно освоение нефтегазовых месторождений в труднодоступных районах требует создания и задействования высоких технологий. Таким образом, без перехода к «высокотехнологичной» модели Россия может лишиться «несырьевого», но и «сырьевого» будущего . В связи с этим главной задачей российской экономической политики становится трансформация нефтедолларовых доходов в потенциал высокотехнологичного развития экономики.

Большой запас природных ресурсов не является для экономики злом. Но природные ресурсы подразумевают большой риск и требуют тщательного выбора экономической политики фактически все механизмы отрицательного воздействия относительной избыточности природных ресурсов на экономический рост или связаны с государством, или, по крайней мере, могут им контролироваться. Результаты исследований не доказывают, что страны, богатые ресурсами, жили бы лучше, если бы избавились от них. Ресурсное проклятие – это отрицательное влияние структуры экономики на темпы экономического роста. Чтобы развиваться быстрее, нужно не уничтожать природные ресурсы, а заменить их другой продукцией. Ресурсное проклятие свидетельствует об отрицательном влиянии не самого наличия природных ресурсов, а их доминировании в национальном хозяйстве.

Хотя симптомы «голландской болезни» не приняли катастрофический характер, сегодняшняя сырьевая модель экономики России подвержена опасности их дальнейшего развития.

Протекционизм и девальвация национальной валюты не представляются эффективными мерами борьбы с «голландской болезнью» в российских условиях. В связи с этим остро стоит необходимость диверсификации экономии.

Список использованной литературы

1.  Гильмундинов В. М. «Голландская болезнь» в российской экономике: отраслевые аспекты проявления// ЭКО. – 2008 – №12.

2.  Гуриев С. Экономика «ресурсного проклятья» // Вопросы экономики. – 2008. – №4

3.  Гуриев С. Экономический механизм сырьевой модели развития // Вопросы экономики. – 2010. – № 3.

4.  Забелина О. Российская специфика «голландской болезни» // Вопросы экономики. – 2004. – № 11.

5.  Инновации как политический проект. // Эксперт. – 2010.- № 14

6.  Кузнецов А. В. ИФС http://www. finansy. ru/publ/pmacro/004.htm

7.  Курс экономической теории: учебник – 5-е доп. и перераб. – Киров: «АСА», 2003

8.  Попов А. В. России обостряется «голландская болезнь». RBK Daily. www. rbcdaily. ru/archive/2005/01/19/3623