Метод "затраты - эффективность" и "затраты - выгода" и их применение при оценке издержек и результатов в общественном секторе

Основываясь на данных этих расчетов, можно сделать выводы, что препарат Х имеет лучшую клиническую эффективность; препарат Z имеет лучший коэффициент «затраты-эффективность»; но несмотря на это, препарат Y (хотя и обойдется клинике дороже) позволит значительно уменьшить количество эпизодов тошноты (до 1800 в год!).

Теперь нужно решить, насколько эти цены разумны для предотвращения одного дополнительного случая тошноты. Как это можно сделать? Один из путей - сопоставить эти цифры с затратами лечебного учреждения, связанными с дополнительным эпизодом рвоты, например с увеличением срока пребывания больного в послеоперационной палате, с проведением медицинских мероприятий и даже со стоимостью дискомфорта больного.

Заключение. Анализ «затраты-эффективность» - это фармакоэкономический инструмент, помогающий выбрать препарат из группы аналогов, основываясь на минимальном соотношении «затраты-эффективность». Если какой-либо препарат имеет более высокое соотношение «затраты-эффективность», но при этом и более эффективен, рассчитывают дополнительные затраты, связанные с повышением эффективности на одну единицу, и решают, насколько эта цена разумна для получения дополнительного эффекта.

(8)

 

3.2 Анализ «затраты -выгоды» на примере инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей России.

 

Анализ «затраты — выгоды» широко используется для оценки окупаемости социально значимых проектов (см., например, книги Брента (Brent, 1996) или Лайарда и Глейстера (Layard, Glaister, 1994)). Данный метод основан на расширении представлений об индивидуальной рациональности, которой свойственно сравнение выгод и издержек при принятии решения, на общественный (государственный) сектор. От обычно применяемых методов определения эффективности капиталовложений анализ «затраты — выгоды» отличается стремлением учитывать внеэкономические факторы (социальные, экологические и др.). Типичным при этом является использование так называемых теневых цен, отражающих альтернативные затраты общества.

Значительный резонанс вызвало применение методов анализа «затраты — выгоды» к результатам программы High/Scope Perry Preschool (Schweinhart, 2005), осуществляемой в США более 40 лет. Эта программа посвящена исследованию краткосрочных и долгосрочных эффектов высококачественного дошкольного образования, предоставляемого в рамках программы детям из неблагополучных семей, растущих в нищете и подверженных риску испытать трудности при обучении в школе. Полученные в ходе исследования результаты (Schweinhart, 2005) вызвали появление ряда работ, посвященных анализу «затраты — выгоды» инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей в раннем возрасте. В рамках этого подхода было показано (Heckman, 2000, 2006; Heckman et al., 2006; Knudsen et al., 2006), что при учете долгосрочных эффектов подобные инвестиции оказываются чрезвычайно выгодными для американского общества и экономики США. Более того, в работах Джеймса Хекмана, лауреата премии памяти Альфреда Нобеля по экономике 2000 г., инвестиции в развитие неблагополучных детей в раннем возрасте признаются наиболее эффективным способом вложения средств в формирование человеческого капитала (Heckman, 2000, 2006; Heckman et al., 2006).

В настоящей работе возможности анализа «затраты—выгоды» демонстрируются на примере оценки эффективности инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей в России. В России отсутствуют долгосрочные программы, подобные High/Scope Perry Preschool вСША, поэтому, проводя анализ, носящий предварительный характер, мы предполагаем, что гипотетический российский аналог программы High/Scope Perry Preschool близок к американской программе по влиянию, оказываемому на участвующих детей. Однако возникающие экономические и социальные выгоды учитываются в соответствии сроссийскими реалиями: существующими системами образования и здравоохранения, доходами населения, налоговой системой, преступностью и пр.

В работе определяется приведенная стоимость социальных и экономических выгод, появляющихся в результате реализации подобной программы, в расчете на одного участвующего ребенка. Это позволяет рассчитать максимальную стоимость российской программы по раннему развитию детей из неблагополучных семей, вплоть до которой программа будет окупаться возникающими выгодами.

 

Методология анализа «затраты—выгоды»

В настоящей работе использована традиционная методология анализа «затраты—выгоды» (Layard, Glaister, 1994). Этот подход предусматривает два основных этапа анализа:

(a) оценка затрат (Kt) и выгод (Bt), возникающих в течение каждого года (t) в ходе реализации программы и последующей жизни участников;

(b) вычисление чистой приведенной  стоимости (NPV) программы путем суммирования дисконтированных будущих затрат и выгод.

На каждой стадии анализа исследователь сталкивается со следующими существенными проблемами. Первая фаза предусматривает учет всевозможных затрат и выгод всех членов общества и представление их в денежном выражении.

В реальности это означает, что исследователю необходимо ограничиться некоторым набором наиболее существенных эффектов от реализации программы и попытаться оценить в денежной форме связанные с ними затраты и выгоды.

Естественно, уже на этом этапе невозможность описать все последствия внедрения программы придает работе оценочный характер. Можно лишь надеяться, что вклад опущенных эффектов в приведенную стоимость программы окажется невелик.

На второй стадии анализа необходимо правильно выбрать ставку дисконтирования (r) для вычисления чистой приведенной стоимости

 

где PV(B), PV(K) — приведенная стоимость выгод и затрат соответственно;

 

где T1— возраст ребенка в начале его участия в программе; T2— ожидаемая продолжительность жизни участника программы; T— длительность программы.

В соответствии с положениями Стиглица (Stiglitz, 1994) существуют различные основания для выбора социальной ставки дисконтирования, пригодной для оценки проектов в общественном секторе. Можно упомянуть, по крайней мере, три различных точки зрения на этот вопрос:

• социальная ставка дисконтирования должна равняться доходности капитала;

• социальная ставка дисконтирования должна равняться потребительской

процентной ставке;

• социальная ставка дисконтирования должна соответствовать межвременному коэффициенту дисконтирования домохозяйства.

 

Не умаляя важности этой проблемы, в настоящей работе мы предполагаем, что, так как дисконтируемые величины уже выражены в денежной форме, то, вероятно, адекватную оценку их приведенной стоимости можно получить, выбрав в качестве ставки дисконтирования процентную ставку по долгосрочным государственным облигациям. Положим r = 5,6%, что примерно соответствует доходности к погашению еврооблигаций «Россия 2030». Сделав это предположение, мы приблизились к первой из упомянутых точек зрения.

 

Рассматриваемые эффекты

При анализе мы воспользовались данными о влиянии высококачественного дошкольного образования на детей из неблагополучных семей, полученными в ходе реализации программы High/Scope Perry Preschool в США (Schweinhart, 2005). В ходе этой программы было отобрано 123 ребенка, которые, как ожидалось, должны были в будущем испытывать затруднения в школе. Из 58 случайно отобранных детей была сформирована группа участников программы, а 65 детей составили контрольную группу. Вплоть до 40-летнего возраста участников программы организаторы собирали данные о них, касающиеся образования, экономической активности, преступности, семейных отношений и здоровья. Эта информация, изложенная в книге Швейнхарта (Schweinhart, 2005) и других публикациях, послужила для нас исходными данными, в предположении, что гипотетическая российская программа по дошкольному образованию для детей из неблагополучных семей могла бы повлиять на участников аналогичным образом.

По аналогии с High/Scope Perry Preschool в США мы считаем, что гипотетическая российская программа рассчитана на два года (T= 2 года) и распространяется на детей в возрасте 3 и 4 лет (T1 = 3 года). Целевой группой для данной программы будем считать детей, имеющих отклонения в развитии и (или) воспитывающихся в неблагополучных семьях. Предполагается, что семья ребенка не в состоянии обеспечить ему специальный уход или высококачественное дошкольное образование, и все соответствующие издержки будет нести общество (государство).

При выборе наиболее существенных эффектов, которые необходимо учесть в ходе настоящего анализа, мы в основном придерживаемся работ Карье (Currie, 2001) и Хекмана (Heckman, 2000). Первая из этих работ посвящена главным образом анализу «затраты — выгоды» программы Head Start (США) дошкольного образования для детей из неимущих семей. В отличие от Perry Preschool, представляющей собой научный эксперимент, программа Head Start является примером массового внедрения подобных программ, предоставляя дошкольное образование более чем 800 тыс. детей. Программа менее затратна в расчете на одного ребенка и менее эффективна, являясь в отличие от Perry Preschool программой неполного дня. В работе Карье (Currie, 2001) описаны краткосрочные и среднесрочные эффекты, проведены расчеты их приведенной стоимости. Ориентация работы Карье на краткосрочные и среднесрочные эффекты определяется тем, что в связи с неопределенностью ставки дисконтирования, в ней предполагается, что эти эффекты более существенны, чем долгосрочные. Это предположение противоречит оценкам, данным Хекманом (Heckman, 2000).

Работа Хекмана посвящена анализу издержек и выгод для различных каналов, по которым возможно осуществление инвестиций в человеческий капитал.

В том числе в ней проводится анализ «затраты — выгоды» для программ Perry Preschool и Head Start.

Следуя этим указаниям, мы различаем краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные эффекты; все величины, если не указано иное, даны в рублях 2006 г.

 

Краткосрочные эффекты

Краткосрочные эффекты возникают непосредственно во время реализации программы. Рассматриваемая программа предположительно обеспечивает уход за ребенком в течение всего дня и является заменой посещения детского сада.

Поэтому основным положительным эффектом, достигаемым в краткосрочной перспективе, являются выгоды, связанные с отсутствием издержек на посещение детского сада.

Для оценки упомянутых выгод мы воспользуемся постановлением Правительства Санкт-Петербурга от 24 декабря 2007 г. № 1648, устанавливающим размер ежемесячной платы, взимаемой с родителей за содержание ребенка в детском саду в 2008 г. Из данного постановления можно заключить, что суммарные затраты на содержание ребенка в детском саду в 10,5часовой оздоровительной группе в 2008 г. равны 4,7 тыс. руб. в месяц, что в ценах 2006 г. составляет около 3,9 тыс. руб. в месяц. Отсюда следует, что годовые расходы общества на содержание ребенка в детском саду можно оценить как 3900 руб./мес.  9 месяцев = = 35 тыс. руб. на ребенка в год. Предполагая, что программа рассчитана на 2 года, получаем, что в качестве приведенной стоимости выгод нужно учесть 68 тыс. руб. альтернативных издержек на содержание ребенка в детском саду.

Непосредственные затраты на реализацию программы также относятся к краткосрочным эффектам. Предположим, что издержки гипотетической программы представляют собой фиксированную сумму (K), затрачиваемую ежегодно на реализацию программы:

В рамках предварительного анализа, которому посвящена настоящая статья, мы не будем оценивать издержки гипотетической российской программы, складывающиеся из аренды помещения, оплаты труда специалистов, затрат на оборудование и прочих расходов. Определим максимальную ежегодную стоимость Kmax программы, окупающейся возникающими вследствие ее реализации социальными и экономическими выгодами. Для этого положим:

 

NPV = 0

и получим выражение для Kmax

 

где PV(B) — приведенная стоимость всех выгод от реализации программы.

 

 

 

Среднесрочные эффекты

Среднесрочные эффекты возникают при обучении детей в школе. Наиболее существенным эффектом оказывается экономия на специальном образовании (Currie, 2001). Согласно Карье, участие в программе уменьшает долю детей, нуждающихся в специальном (корректирующем) образовании, на 28%.

Для простоты будем исходить из того, что практически все потенциальные участники программы нуждались бы в корректирующем образовании по достижении школьного возраста. Это приведет к некоторому завышению нашей оценки.

Согласно Методическим рекомендациям по определению нормативов бюд жетного финансирования основных общеобразовательных программ стоимость корректирующего образования для одного школьника отличается от стоимости обычного образования за счет меньшего числа учащихся в классе (9 против 25), и благодаря наличию повышающего коэффициента 1,2. Рассчитанная в соот ветствии с Методическими рекомендациями приведенная стоимость обычного образования составляет 28 тыс. руб. на школьника, а специального образова ния — 93 тыс. руб. на школьника. Экономический эффект от программы со ставляет 0,28  (93 – 28) = 18 тыс. руб. на ребенка.

Существуют и другие, более сложные в оценке и менее существенные сред несрочные эффекты. Карье (Currie, 2001) упоминает экономию на повторном обучении второгодников, а также снижение потерь от непосещения школы.

В рамках предварительного анализа вкладом этих эффектов, вероятно, можно пренебречь.

 

Долгосрочные эффекты

Долгосрочные эффекты возникают при взрослении и последующей жизни участников программы. Наиболее существенные эффекты связаны с ростом доходов участников программы вследствие повышения уровня образования, сопровождающимся ростом налоговых платежей и производительности труда, а также снижением уровня преступности. К числу прочих долгосрочных эффектов, вероятно, являющихся менее существенными, изучение которых требует дополнительных исследований, можно отнести, например, снижение числа ранних беременностей и снижение медицинских расходов вследствие общего улучшения здоровья участников.

 

Рост доходов и производительности труда участников программы

По данным Швейнхарта (Schweinhart, 2005), средняя зарплата бывшего участника программы Perry Preschool в возрасте 40 лет составляла 20800 долл. США в год, в то время как средняя зарплата члена контрольной группы в том же возрасте равнялась 15300 долл. По данным U.S. Department of Labor, средняя зарплата в США в 2005 г. составляла 37 тыс. долл. Поэтому мы будем предполагать, что участник гипотетической российской программы в течение всей жизни получает 56% от среднедушевого дохода, составившего в 2006 г., по данным Росстата, 8554,9 руб./мес., в то время как член контрольной группы 41% от этой величины. В качестве меры доходов государства (общества) примем значение поступлений в бюджет, связанных с подоходным налогом. Сравним приведенные значения подоходного налога, уплачиваемого участником программы и членом контрольной группы (величины даны в скобках). Средний годовой доход составляет 58 тыс. руб. (42 тыс. руб.), поступления, обусловленные подоходным налогом, равны 7,5 тыс. руб. (5,5 тыс. руб.) с человека в год. Приведенное значение налоговых поступлений составляет 58 тыс. руб. (43 тыс. руб.), что дает приведенный дополнительный доход в 15 тыс. руб. с каждого участника программы.