Метод "затраты - эффективность" и "затраты - выгода" и их применение при оценке издержек и результатов в общественном секторе

Для учета эффектов, связанных с ростом производительности труда, будем трактовать годовой ВВП на душу населения, как стоимость, добавленную в ходе производства средним резидентом со средней производительностью труда. Можно предположить, что производительность труда участников программы и членов контрольной группы будет пропорциональна их зарплате, а добавленная ими стоимость равна отношению среднедушевого ВВП к средней зарплате, умноженному на зарплату участника.

В 2006 г., по данным Росстата, среднедушевой ВВП составил 186 тыс. руб. Вычтем из величины ВВП на душу населения среднюю годовую зарплату (102 тыс. руб.), так как эффект от ее роста у участников программ мы уже учли в предыдущем пункте. Тогда ежегодно средний резидент за вычетом зарплаты производит добавленную стоимость 84 тыс. руб. Участник программы производит 56% от этой величины, а член контрольной группы — 41%.

Приведенное значение всех будущих добавленных стоимостей, произведенных участником программы, за вычетом зарплаты составит 363 тыс. руб. Для члена контрольной группы этот показатель равен 267 тыс. руб. Экономический эффект составит 96 тыс. руб. Эта оценка, вероятно, является несколько завышенной, и для получения более реалистичной оценки, возможно, необходимо исключить из ВВП некоторые статьи, реально не зависящие от производительности труда (например, вклад добывающих отраслей).

Естественно, существуют и иные эффекты, связанные с ростом доходов участников. Однако, вероятно, их вкладом можно пренебречь по сравнению с уже учтенными выгодами. Так, Швейнхарт (Schweinhart, 2005) указывает, что, например, вклад сокращения выплат пособий по безработице оказывается незначительным по сравнению с эффектом роста зарплат и производительности труда.

 

Снижение уровня преступности

Следует сразу же заметить, что учет издержек преступности в условиях России представляет собой определенную проблему. Несмотря на доступность соответствующих подходов, позволяющих проводить подобные расчеты (Brent, 1996), объем исследований, посвященных оценке издержек преступности в РФ, весьма ограничен (Латов, 2001). В настоящей работе соответствующая оценка рассчитывается на основании информации об издержках преступности в США (Anderson, 1999), которую можно адаптировать к ситуации в РФ, введя корректирующий коэффициент, учитывающий масштаб экономики (отношение ВВП двух стран).

В работе Андерсона (Anderson, 1999) оцениваются прямые издержки преступности в США, связанные с содержанием правоохранительных органов, судов, пенитенциарной системы, прочие издержки, включающие производство запрещенных благ, трансферты от жертв к преступникам, альтернативную стоимость времени заключенных, а также скрытые издержки, обусловленные риском для жизни и здоровья граждан. Совокупные издержки преступности в США в 1997 г. оцениваются в 1 трлн долл., что составляло на тот момент 12% ВВП.

Предположим, что соответствующие издержки для РФ составляют ту же долю ВВП. По данным Росстата, в 2006 г. ВВП был равен 26 трлн руб. Тогда издержки преступности можно оценить как 3,2 трлн руб. В 2005 г., по данным Росстата, преступления совершили 1,3 млн чел. Предполагая, что этот показатель в 2006 г. изменился не сильно, получим, что за 2006 г. в среднем издержки преступности составили 2,5 млн руб. на преступника.

Дисконтирование издержек преступности следует производить с учетом распределения числа преступлений по возрастам преступников:

где p0, p1 — вероятность того, что член контрольной группы или участник программы соответственно окажется преступником, Kcrime — средние годовые издержки на одного преступника, Рcrime — распределение числа преступлений по возрастам преступников, T* — минимальный возраст преступника, равный, скажем, 14 годам. Используя распределение числа преступлений по возрастам преступников, приводимое Росстатом, можно оценить средний множитель дисконтирования издержек преступлений будущего преступника, которому в текущем году исполнилось 3 года:

Выберем критерий для вычисления вероятности того, что член контрольной группы или участник программы окажется преступником в том смысле, что годовые издержки, обусловленные его или ее преступной деятельностью, можно будет оценить средними издержками на одного преступника. Проблема состоит в том, что мы не располагаем информацией о среднем числе преступлений по типам, совершенных участником программы или членом контрольной группы. Однако Швейнхарт (Schweinhart, 2005) сообщает, что доля лиц, к 40 годам задержанных правоохранительными органами 5 и более раз, в контрольной группе составляет 55%, в то время как среди участников программы этот показатель равен 36%. В качестве грубой оценки будем предполагать, что член контрольной группы с вероятностью 55% оказывается «средним» преступником, в то время как для участника программы этот показатель равен 36%. В пользу того, что этот критерий представляется разумным, говорит тот факт, что доля участников программы, к 40 годам хотя бы раз арестованных за преступления, связанные с насилием, равна 32% (в контрольной группе — 48%), за преступления против собственности — 36% (58%), т. е. примерно совпадает с предполагаемым показателем.

Итак, согласно выбранной методике грубая оценка экономии на издержках преступности равна (0,55 – 0,36)  0,26  2500 = 124 тыс. руб.

 

Максимальная стоимость программы

Суммарную приведенную стоимость выгод от реализации гипотетического российского аналога программы High/Scope Perry Preschool в рублях 2006 г. можно грубо оценить в 322 тыс. руб. на каждого участвующего ребенка. Предполагая, что приведенная стоимость выгод в точности равна приведенной стоимости издержек на реализацию программы, получим, что ежегодная стоимость программы, окупающейся возникающими вследствие ее реализации социальными и экономическими выгодами, не должна превосходить 165 тыс. руб. на каждого участвующего ребенка. Является ли данная сумма достаточной для реализации программы? Эта величина в 1,8 раза превосходит приведенную стоимость всего корректирующего школьного образования в расчете на одного школьника (с 1-го по 9-й класс), в 2,4 раза больше стоимости годового содержания ребенка в детском саду. Можно предположить, что реальная стоимость подобной программы окажется меньше, и ее реализация будет выгодной для экономики России.

Естественно, расчет указанной величины является в значительной мере предварительным. В ходе анализа были сделаны достаточно грубые предположения, которые можно разбить на две группы. Первая группа предположений была объективно обусловлена спецификой анализа «затраты — выгоды» и связана со значительным произволом в выборе наиболее существенных эффектов, выгоды от которых необходимо учесть, и определении ставки дисконтирования, используемой при вычислении приведенных значений.

Другая группа предположений связана с отсутствием российских данных по исследуемой проблеме. Аккуратный анализ «затраты — выгоды» программы High/Scope Perry Preschool был проведен лишь после ее реализации (Schweinhart, 2005) и 40 лет наблюдений за участниками программы, а российского опыта осуществления подобных программ не существует. Поэтому неизбежно использование результатов работы Швейнхарта (Schweinhart, 2005) в качестве суррогата необходимых данных.

Помимо этого, следует заметить, что наибольший вклад в полученную величину дали выгоды, возникающие вследствие роста производительности труда участников программы, а также снижения уровня преступности. Если предположения, положенные в основу оценки вклада производительности труда, представляются достаточно очевидными, хотя и неидеальными, то вклад снижения уровня преступности, несомненно, нуждается в уточнении. Для того чтобы такое уточнение могло быть произведено, нужно иметь детальную информацию по издержкам общества, обусловленных различными видами преступлений. Исследования издержек преступности играют ключевую роль при проведении анализа «затраты — выгоды» подобных социальных проектов, и можно лишь сожалеть о недостаточном развитии этой области в России.

Несмотря на грубость многих сделанных в работе предположений, следует заметить, что детальное уточнение используемых подходов в какой-то момент, видимо, окажется бессмысленным. Цель предпринятого в работе исследования, состоящая в том, чтобы показать, что реализация программы, подобной High/Scope Perry Preschool, может быть выгодна и в России, кажется достижимой и приближенными методами.

С учетом российской специфики, связанной с возможным нецелевым использованием средств, можно предположить, что рентабельность инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей в России будет не столь высокой, как в США. Однако проведенный анализ позволяет заключить, что эти инвестиции по меньшей мере будут покрываться возникающими социальными и экономическими выгодами.

 

Заключение

В настоящей работе возможности анализа «затраты — выгоды» продемонстрированы на примере предварительной оценки эффективности инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей вРоссии. В России пока отсутствуют долгосрочные программы, предоставляющие высококачественное дошкольное образование детям из неблагополучных семей, подобные программе High/Scope Perry Preschool в США, поэтому при анализе предполагается, что гипотетическая российская программа близка к американской программе по влиянию, оказываемому на участвующих детей. Однако возникающие экономические и социальные выгоды учитываются в соответствии с российскими реалиями: существующими системами образования и здравоохранения, доходами населения, налоговой системой, преступностью и пр. Результатом анализа является определение приведенной стоимости социальных и экономических выгод, появляющихся в результате реализации подобной программы, в расчете на одного участвующего ребенка. Это позволяет рассчитать максимальную стоимость российской программы по раннему развитию детей из неблагополучных семей, вплоть до которой она будет окупаться возникающими выгодами. Согласно проведенным расчетам, в ценах 2006 г. Эта величина составляет 165 тыс. руб. в год на каждого участвующего ребенка, что составит, видимо, около 200 тыс. руб. в ценах 2008 г. Это говорит об экономической целесообразности реализации подобных программ в массовом порядке, и позволяет сделать вывод о том, что и в условиях современной России имеет смысл обсуждение возможностей внедрения программ по раннему развитию детей из неблагополучных семей. (9)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

При определении общественных издержек и выгод, в основном, принято, как мы видели, отвлекаться от перераспределительных аспектов деятельности государства и сосредоточивать внимание на оценке того, что приобретает или теряет общество в целом в лице всех своих членов. Иными словами, издержки и выгоды оцениваются, как правило, с точки зрения критерия Калдора–Хикса, то есть с позиций экономической эффективности, приближения к поверхности достижимых полезностей, соответствующей данному ресурсному потенциалу.

Имеется в виду, что перераспределительная политика как бы накладывается на решения, отвечающие принципу эффективности, с одной стороны, используя результаты этих решений, а с другой – определяя ограничения, в рамки которых должны укладываться все проекты, имеющие шансы быть одобренными. Так, если проект, который характеризуется высоким значением чистой настоящей ценности, ведет к последствиям, не согласующимся с принятой политикой распределения, он может быть либо просто исключен из рассмотрения, либо дополнен специальными перераспределительными мероприятиями, в том числе использующими выгоды от реализации проекта.

Подход, который четко разграничивает экономическую эффективность и распределительные цели, не только привлекателен теоретически, но и часто удобен на практике. Он помогает, в том числе, отделить задачи аналитиков, описывающих издержки и выгоды, от функции принятия политического решения. Вместе с тем встречаются ситуации, когда принципы распределительной политики желательно с самого начала инкорпорировать в аналитические процедуры, с помощью которых сравниваются варианты обсуждаемых проектов. Это особенно характерно для проектов, непосредственно включающих решение некоторых перераспределительных задач в состав ожидаемых основных результатов (например, совершенствование медицинской помощи может быть прямо направлено не только на общее повышение ее качества, но и в особенности на улучшение обслуживания малообеспеченных граждан).

Аналитики способны учесть в своих оценках лишь те принципы, которые предварительно четко сформулированы на политическом уровне. На основе одобренных принципов могут быть зафиксированы относительные веса, которые придаются выгодам, получаемым той или иной группой потребителей. Пусть все население разделено на три группы по уровню обеспеченности и для каждой из групп раздельно определена чистая настоящая ценность проекта. Предположим, при этом принимается, что наиболее важны выгоды, извлекаемые малообеспеченными: например, выгоды, достающиеся средней по обеспеченности группе, оцениваются на 10% ниже, а выгоды, получаемые высокообеспеченными, приобретают оценку на 25% более низкую, чем у малообеспеченных. Тогда, чтобы получить оценку проекта с учетом принятых распределительных приоритетов, следует не просто сложить значения его чистой настоящей ценности для отдельных групп, но определить их взвешенную сумму, причем веса в данном случае составляют 1 для первой группы, 0,9 для второй и 0,75 для третьей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Литература

1) http://fin-accounting.ru (Метод «затраты - эффективность» )

2) http://ru.wikipedia.org/wiki  (Фармакоэкономика)

3) http://hr-portal.ru/varticle/cost-benefit-analysis-analiz-zatraty-vygoda (Метод «затраты-выгода»)

4) http://nashaucheba.ru (Экономика общественного сектора)

5) http://gendocs.ru (Экономика общественого сектора)

6) http://www.osvita-plaza.in.ua (Индикаторы результативности)

7) http://www.rae.ru/snt/

8) http://www.clinvest.ru/ (Применение анализа «затраты-эффективность» для выбора препаратов из группы аналогов)

9) http://finbiz.spb.ru (О возможностях анализа «затраты -выгоды»на примере инвестиций в развитие детей из неблагополучных семей России)