Структура теневой экономики

С разрушением социалистической системы интерес к проблеме неформального в плановой экономике спал, и многие исследования в этой области были свергнуты. Ю. Латов подчеркивает, что «именно неадекватное понимание особенностей советской теневой экономики породило радужные надежды на быстроту и безболезненность рыночных реформ».² Поэтому сейчас многие исследователи вновь обращаются к вопросам о природе, роли и функциях неформальных отношений в советской социально-экономической системе.

Одним из первых серьезных обращений  к вопросу о неформальной оставляющей социалистического хозяйства были работы американского советолога Г. Гроссмана, прежде всего его исследование «Вторая экономика в СССР». Гроссман выделял в качестве теневых экономических отношений те, которые нарушали советское законодательство и были направлены на получение частной выгоды. Тезисы автора о росте неформальных доходов от севера к югу, от городских центров к сельским поселениям, рассмотрение второй экономики как побочного продукта специфических  дисфункций советской экономики придавали неформальной экономической деятельности черты некоторой исключительности.

Интересна классификация рыночных отношений в якобы тотально  планируемом советском хозяйстве  бывшего советского экономиста, эмигрировавшего  в Америку, А. Каценелинбойгена. В рамках его подхода теневые отношения являются одним из компонентов системы рыночных связей. Он выделяет шесть разновидностей рынка, которые действовали в экономике СССР и различались и по субъектам, и по объектам, и по степени легальности. Половина из них – рынки теневые. Легальные рынки – красный, розовый, белый, открыто поддерживаемые правительством и людьми; полулегальный – серый – рынок, признаваемый народом, на который правительство «закрывает глаза»; нелегальные рынки – коричневый и черный – запрещенные правительством, но признаваемые хотя бы некоторой частью населения. Таким образом, Каценелинбойген прелагал рассматривать советскую экономику как неразрывный синтез официально-плановых отношений с рыночными. По сути, это свидетельствовало о скрытой многоукладности советского хозяйственного строя.

 

 

Цветные рынки  в СССР.

 

Рынки	Степень законности		Участники товарных сделок
	источников товаров	методов продажи	продавцы	покупатели
1. Легальные Красный   Розовый Белый	Законны   Законны Законны	Законны   Законны Законны	Работники государственных  магазинов Любые люди Колхозники	Любые люди   Любые люди Любые люди
2. Полулегальные Серый: а) потребительские товары б) товары производственного  назначения	Законны Полузаконны	Полузаконны Законны	Любые люди Государственные менеджеры	Любые люди Государственные менеджеры
3. Нелегальные Коричневый: а) потребительские товары   б) товары производственного назначения Черный: а) законные товары законно произведенные, дефицитные товары законно произведенные, лимитируемые в продаже товары незаконно приобретенные товары б) незаконные товары	Полузаконны   Незаконны     Полузаконны   Законны   Незаконны Незаконны	Полузаконны   Незаконны     Незаконны   Незаконны   Незаконны Незаконны	Работники государственных магазинов Государственные рабочие     Спекулянты   Спекулянты   Расхитители Скупщики валюты, проститутки	Любые люди   Колхозы     Любые люди   Любые люди   Любые люди Любые люди

 

В 80-е годы некоторые советологи стали приходить к мнению, что  за ширмой всеобщей планомерности и зарегулированности в СССР  фактически скрывается экономическая система смешенного типа, где неформальное, неконтролируемое производство играет во многих отношениях не меньшую роль, чем производство официальное.

Точных данных, характеризующих масштабы неформальной деятельности в советский период, нет, поэтому трудно сказать, какой вес имели отдельные ее виды. Но можно предположить, что наибольшее распространение имели сокрытие части  легальной экономической деятельности, осуществляемой в рамках зарегистрированных производств, и фиктивная экономика, в первую очередь как экономика приписок, взяточничества и спекуляций. Широкое распространение получили также домашняя и межсемейная экономическая деятельность.

Есть несколько свидетельств, которые, характеризуя отдельные параметры  неформальной деятельности в советский период, могут дать примерное представление о ее масштабах. Так, согласно работе американских исследователей Г. Офера и А. Винокура, основанной на информации о семейных бюджетах эмигрантов из СССР в Израиль,  около 10-12% семейного дохода горожан в конце 1970-х годов давал частный сектор и, примерно 18% всех потребительских расходов совершались частным образом. На основе этих данных и официальной советской статистики западногерманский советолог П. Вилес оценил доход от «второй экономики» в 12-13% личного дохода на душу населения.³

Советологи рассматривали развитие теневой экономики как проявление ущербности советской модели, ее неспособности  вырабатывать приемлемые для всех правила  хозяйственной жизни. Однако зарубежные исследователи подчеркивали, что многие виды теневой экономической деятельности  - уклонение от уплаты налогов, вторичная занятость, коррупция, искажение официальной отчетности – встречаются как при социализме, так и в обществах массового благосостояния. Они считали, что в целом люди мало различаются по своим основным недостаткам.

К выводу  о неразрывности природы  неформальной экономики с ее формальной «базой», сходности их  очертаний, универсальности и о всеобъемлющем  характере неформального пришло большинство исследователей, занимавшихся проблемами теневой экономики в советской России последних десятилетий. Некоторые считают, что теневая деятельность в СССР к началу 1980-х годов уже не носила случайный характер, а приобрела фактически статус экономического института советского общества. Ю. Латов отмечает, что если в 1970-1980-х годах советскую экономику рассматривали как «дуалистическую, где плановому государственному сектору противостоит сектор рыночный», то уже после гибели СССР стало очевидным, что она образует единую систему, в которой «легальная  и теневая экономики определенным образом дополняют друг друга, образуют два неразрывно связанных компонента одной головоломки…»⁴.

Таким образом, история исследований неформальных отношений в советской России шла от выделения неформального компонента  экономики, как феномена особого рода, к признанию универсальности неформальных отношений, их неразрывной и естественной связи с формальной экономикой. Специфической особенностью неформальной деятельности в советский период была система неформальных персонифицированных связей между людьми, статус и возможности (экономические, политические, социальные) которых определялись их  формальным положением в существовавшей административной иерархии. Этот феномен был порожден самой советской системой.  Фактически он компенсировал отсутствие института частной собственности и рыночных отношений путем создания специфических неформальных рынков, благодаря которым за счет коррупции всей системы обеспечивалось и поддерживалось благосостояние членов общества в соответствии с их административным статусом.

В российском варианте наиболее распространенный путь включения субъектов в неформальную деятельность – обретение ими  определенного официального статуса, дающего право распоряжения благами  и обеспечивающего вытекающие отсюда возможности неформальной деятельности. И правда, большинство имевших место неформальных действий – от бартерных обменов на промышленных предприятиях и взяток в аппарате государственной власти до выноса продукции с предприятия – связаны с приближенностью их субъекта к государственным ресурсам и зависят от его статуса в административной и номенклатурной иерархии. Конечно, коррупция существует в любом обществе вне зависимости от того плановые или рыночные принципы лежат в основе его жизнедеятельности. Российская специфика коррумпированности в том, что она не просто часть неформальных отношений, а их начальная и определяющая стадия.

С. Кордонский называет коррупцию  «административным рынком». На нем можно было приобрести всё, но не всем. Деньги сами по себе не играли в этой системе роли всеобщего эквивалента. Гораздо важнее было наличие «блата».

Большинство неформальных действий в  советской системе фактически представляли собой прямое воровство у государства, причем не косвенного характера, как, например, уклонение от уплаты налогов, а путем непосредственного изъятия или использования в личных целях государственных ресурсов. За неимением своих собственных ресурсов субъекты, стремящиеся к улучшению своего благосостояния, прибегали к использованию тех государственных благ, которые были в их служебном распоряжении. При этом перемещение в служебной иерархии обуславливали  соответственное изменение возможностей и реального участия в неформальных отношениях. Это было воровство «по чину», когда занимаемая должность несла с собой конкретные негласные привилегии, которые в конечном счете и определяли привлекательность той или иной работы. Связь неформальной деятельности с рабочим местом и должностью обуславливало предметную привязку (что работник производит, то он и крадет) и стратифицированный характер (вышестоящему дозволено больше, и если субъект  неформальных отношений не имеет прямого доступа к ресурсам, но прямо или косвенно участвует в их распределении, то он получает свою долю в виде регулярных подношений).

Вывод о теснейшей взаимосвязи  легальной и нелегальной экономик имеет большое значение не только для понимания развития теневых  отношений в советской и постсоветской  экономиках, но и для анализа проблемы в целом.

Налицо двойной дуализм советской  экономики, сегменты которого образовывали не отдельные самостоятельные уклады, а единую систему.

Двойной дуализм советской экономики

	Командная экономика	Рыночная экономика
Легальная экономика	1) Плановое хозяйство	2) Колхозные рынки и др.
Нелегальная экономика	3) «Клановый социализм»	4) Неформальный сектор

 

Так, в системе институциональной  коррупции противостояли друг другу  и дополняли друг друга четыре сектора:

1. легальная командная экономика;
2. легальная рыночная экономика;
3. нелегальная рыночная экономика;
4. нелегальная командная экономика.

Таким образом, в советской хозяйственной  системе существовали не одна, а  две параллельные командные экономики  – легальная (выполнение плановых заданий) и нелегальная (получение нелегальных личных благ  привилегий благодаря личным связям). Общим правилом было совмещение ролей: каждый государственный служащий участвовал в формировании не только плановых заданий и их выполнении, но и в обеспечении «своих людей» дефицитными благами в обход официальных норм.

 

§3. Механизм функционирования теневой экономики.

Механизмы функционирования теневой экономики можно разделить на два больших класса. Речь идет об основных и вспомогательных (обслуживающих) механизмах.

Первый, основной, предполагает наличие “объекта эксплуатации”, при этом в роли “дойной коровы” выступает государство или крупное предприятие. Соответствующие схемы:

Первая: при предприятии создаются товарищества с ограниченной ответственностью (или акционерные общества закрытого типа и т.п.), в число учредителей которых входят руководящие работники базового предприятия. Закупка ресурсов, оборудования, комплектующих осуществляется при посредничестве этих товариществ так, что ресурсы предприятию обходятся дороже, чем при прямых поставках, но члены товарищества в результате увеличивают свой доход. Эта схема является симметричной, действующей в обе стороны - продажа излишков сырья и материалов на сторону тоже осуществляется при посредничестве этих организаций, имеющих и здесь свой процент дохода.

Вторая: некая коммерческая структура арендует у базового предприятия производственные мощности, выпуская продукцию, аналогичную продукции завода. В число работников, так или иначе задействованных в этой структуре, входят сотрудники отделов сбыта завода, которые переадресуют наиболее выгодные заказы “параллельному предприятию”.

Третья: базовое предприятие представляет собой НПО или НИИ, получающее средства на проведение научно-исследовательских работ из государственного бюджета. Указанные средства переводятся с бюджетного счета предприятия на депозитный счет коммерческого банка. По истечении обусловленного депозитным договором и временем выполнения плана научно-исследовательских работ срока, деньги выплачиваются реальным исполнителям (которые до этого работали без оплаты), бюджетный и депозитный счета “расчищаются”, а депозитный процент перечисляется в соответствующую коммерческую структуру, где были задействованы так называемые “научные работники”.

Отмеченный второй класс механизмов охватывает операции по сокрытию полученных доходов от налогообложения государства. Здесь, собственно, теряются “концы” указанных выше сделок: превращаясь в наличность или валюту, доходы вкладываются в недвижимость и личное имущество, переводятся за рубеж.

Данный круг сделок трудно фиксировать и изучать, а быстрое становление новой отечественной банковской системы непосредственно связано с обслуживанием подобных операций.

Регистрируемый сейчас уровень  деловой активности не позволяет  большинству предприятий промышленности, строительства и транспорта хотя бы сохранять производственные мощности. Попытка включить затраты на их содержание и эксплуатацию в цену продукции приводит к ее резкому удорожанию, из-за чего чуть ли не официальной практикой стали заказы на производство услуг через “малые предприятия”, действующие при базовом предприятии. Таков сегодняшний механизм “проедания” основных доходов.

Общая структура любой финансово-хозяйственной  группировки, ведущей совместную теневую  деятельность, обычно включает:

- предприятия, осуществляющие торгово-посреднические и  производственные операции;

- банк;

- “службу безопасности”;

- связи.⁵

Каждый из этих элементов следует рассмотреть подробнее. Одна и та же хозяйственная деятельность обычно ведется российскими предпринимателями через несколько фирм. Это помогает решать проблему временной неплатежеспособности их партнеров: неплатежи “сбрасываются” на одно из предприятий, которое и специализируется на их “расшивке”. Кроме того, при помощи разветвленной структуры основной группе собственников легче контролировать поведение своих партнеров (реорганизации и переделы собственности в группировках происходят регулярно).