Факторы, динамика и темпы воспроизводства российской экономики

Сегодня ситуация выглядит с экономической точки зрения несомненно более устойчивой. Поэтому гораздо больший научный интерес представляет не столько анализ развития собственно кризиса, сколько прогнозирование посткризисного развития российской экономики. [9]

Нелишне вспомнить, что аналогичная цель была сформулирована еще в проекте Основных направлений социально-экономического развития Российской Федерации, разработанном в 2000 г., на период до 2010 г., где инновационный рост был назван главным условием поддержания конкурентоспособности отечественной экономики, переход к которому предполагалось начать в 2007 г. Соответствующие задачи ставились и в последующем периоде: в трехлетних программах-прогнозах правительства. Однако сколько-нибудь значимых сдвигов в этом направлении не только не произошло, но, напротив, «сырьевой перекос», характерный для воспроизводственного комплекса СССР и ставший одной из причин его кризиса, еще более углубился. [9]

Что же касается «инновационной составляющей» российской экономики, то здесь вообще отсутствуют сколько-нибудь значимые результаты (см. рис. 2.10). По различным оценкам, удельный вес России в мировой торговле технологиями и наукоемкими товарами не превышает 0,2–0,8%, против 36% США, 14% Республики Корея, 6% Китая, а всей продукцией машиностроения – 0,4–0,5. Согласно исследованиям консалтинговой компании THE PBN Company, лишь 3% зарубежных инвесторов испытывают интерес к России для проведения научных исследований, технологического сотрудничества и инновационной деятельности, в то же время 79% рассматривают Россию, прежде всего, как рынок сбыта продукции и услуг. [9]

По оценке ИНХП РАН, в перспективе Россия вынуждена будет приобретать за рубежом до 60% технологий.

Дальнейшее развитие по такой траектории в современном мире неизбежно поведет Россию по пути превращения из субъекта в объект глобальных политико-экономических отношений, что иллюстрируется динамикой торговых отношений России и Китая. Их общий объем с 2000 по 2007 год увеличился в 5,5 раза, достигнув $ 40,2 млрд. (по данным КНР – 48). Доля КНР во внешнеторговом обороте России увеличилась с 5% (6 е место) до 7,3% в 2007 г. (3 е место после ФРГ и Нидерландов). Одновременно радикально изменилась структура товарооборота, отражая движение России в сторону сырьевого придатка глобальной экономики. [9]

Выступая на расширенном заседании Госсовета РФ 8 февраля 2008 г., посвященном задаче разработки Концепции развития до 2020 г., тогдашний президент, ныне председатель правительства РФ В. Путин отметил, что «не удалось уйти от инерционного энергосырьевого сценария развития... И это неизбежно ведет к росту зависимости России от импорта товаров и технологий, к закреплению за нами роли сырьевого придатка мировой экономики, а в дальнейшем может повлечь за собой отставание от ведущих экономик мира, вытеснение нашей страны из числа мировых лидеров. Следуя этому сценарию, мы не добьемся необходимого прогресса в повышении качества жизни российских граждан. Более того, не сможем обеспечить ни безопасности страны, ни ее нормального развития, подвергнем угрозе само ее существование, говорю это без всякого преувеличения». [9]

Фундаментальной причиной невосприимчивости советской экономики к инновационным сдвигам были не нехватка ресурсов и недостаток политической воли. И советская, и зарубежная экономическая наука сходились в том, что экономические системы советского типа порождают систему интересов субъектов хозяйствования, отторгающую нововведения. [9]Проще говоря, в сложившейся системе экономических отношений риски инновационного развития существенно превышали риски невыполнения заданий по «внедрению инноваций». Неоднократные попытки (1965 г., 1979 г.) модернизации этой экономической системы не давали результата, поскольку не затрагивали ее основ. Потому в конце 1980-х гг. и был сформулирован вывод о необходимости радикальной экономической реформы.

Сегодня мы имеем иную экономическую систему, опирающуюся на рыночные механизмы. Прошедшее десятилетие экономического роста — такой период, когда в динамике и содержании воспроизводственных процессов проявляется действие не только конъюнктурных факторов. Начинают обозначаться фундаментальные закономерности сложившейся системы экономических отношений. Поэтому правомерна гипотеза, согласно которой отсутствие ощутимых позитивных сдвигов в переходе на модернизационный (инновационный, интенсивный и т. п.) тип воспроизводства, несмотря на постановку этой цели на высшем государственном уровне, порождено не только (и даже не столько) справедливо критикуемой в этой части экономической политикой, сколько сложившейся системой экономических отношений, ее институциональным воплощением, не стимулирующей (либо антистимулирующей) предпринимательский интерес к инновациям. [9]

В этой связи можно вспомнить слова английского журналиста, цитированного еще К. Марксом, писавшего, что даже страх виселицы не остановит капитал, если он видит прибыль, адекватную возможным рискам. История – в том числе и новейшая история России – подтверждает этот тезис. Как бы ни противодействовала экономическая политика экономическому интересу капитала, последний преодолеет любые преграды, включая налоговые, если результатом инвестирования будет прибыль, существенно превышающая возможность ее получения в иных областях. Однако до тех пор, пока вложения, например, в передел собственности приносят большую рентабельность, чем инновационное предпринимательство, деятельность по перераспределению прав собственности будет гораздо «интереснее», чем по ее развитию, и, соответственно, будут безуспешными и борьба с «рейдерством», и призывы к «инновационному поведению».

2.4 Анализ инновационного развития российской экономики

Задача перевода российской экономики на инновационный путь развития относится к разряду стратегически важных, так как возможности иных факторов увеличения производства практически исчерпаны. Инновации становятся ключевым фактором современного социально-экономического развития и технологической модернизации производства.

По различным оценкам, от 70 до 100% прироста производства продукции промышленно развитых стран обеспечивается именно за счет использования инноваций, высокой инновационной активности предприятий. За 2004 - 2007 гг. удельный вес организаций, осуществлявших технологические инновации, составил от 33 до 66 %, удельный вес их продукции - 62,5 – 88 %. В объеме экспорта на долю этих организаций приходилось 86 – 96 %. В промышленности продукция, новая для таких организаций, но не новая для рынка, составила соответственно от 16 до 40 % и от 7 до 10 %. В сфере услуг доли аналогичных частей услуг равнялись 16 – 24 % и 3 – 8 % .

В развитых странах 25 % трудовых ресурсов сегодня занято в сфере науки и высоких технологий. В США 8 % населения создают свыше 20 % ВВП, а страна расходует на научные исследования и разработки около 40 % от общемировых затрат, около 60 % работающих имеют высшее или незаконченное высшее образование.

В России, к сожалению, ситуация в области инноваций много хуже и величины показателей существенно ниже. Так, в промышленности технологические инновации в 2005 г. осуществляли всего 9,3 % предприятий, однако удельный вес их продукции равнялся 41,3 %, а в объеме экспорта доля их продукции составляла 48,5 %. В структуре продукции промышленности продукция, новая для организаций, осуществлявших технологические инновации, но не новая для рынка, и продукция, новая для рынка, составили соответственно 1,9 и 0,5 %. В сфере услуг - 8,1 и 0,5 %.

Технологическим инновациям препятствуют недостаток свободных средств, высокие стоимость нововведений и уровень экономического риска.

В июле 2007 г. Минэкономразвития РФ впервые за годы реформ представил на публичном правительственном сайте проект долгосрочной концепции социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 г. Затем в этот документ вносились изменения, вместо трех сценариев предложен трехэтапный переход к «модели инновационного социально-ориентированного развития»: 2008-2012 гг.; 2013-2017 гг.; 2018-2020 гг.

Учитывая масштабы нашей страны и существенное различие ее регионов по уровню и возможностям социально-экономического развития, а также состоянию научного потенциала, эффективно решить проблему построения в России инновационной системы только из центра практически невозможно. Необходимо активное участие регионов в данном процессе. Особенностью России является неравномерность социально-экономического, в том числе инновационного развития ее регионов. В РФ 89 субъектов Федерации, однако в число лидеров по уровню инновационного развития входит порядка десяти регионов.

Неравномерность российских регионов по уровню инновационного развития требует дифференцированного подхода при разработке и реализации стратегии построения региональных инновационных систем. Условно субъекты Федерации можно разделить на две группы:

Особенность перехода к инновационному типу развития состоит в том, что России предстоит одновременно решать задачи и догоняющего, и опережающего развития. В условиях мировой конкуренции и открытой экономики невозможно догнать развитые страны по уровню благосостояния и эффективности, не обеспечивая опережающего прорывного развития в тех секторах российской экономики, которые определяют ее специализацию в мировом хозяйстве.

2.5. Предложения по воспроизводству экономики РФ

Реформировать систему экономических отношений в РФ необходимо таким образом, чтобы конкурентные преимущества переходили к предпринимателям-новаторам, организующим свое дело на основе инновационного обновления, чтобы риски иных способов выигрыша конкуренции существенным образом превышали риски инновационного поведения. При этом надо не столько снижать риски инновационного поведения, сколько существенным образом повысить риски внеэкономических методов конкурентной борьбы, характерных для сегодняшней российской экономики.  

Опросы Института экономики переходного периода, проведенные в октябре 2007 г., свидетельствуют, что 39% опрошенных компаний определяют эту проблему в качестве основного сдерживающего фактора на пути расширения производства. [9]

При этом почти на половине предприятий машиностроения наблюдается острый дефицит квалифицированных кадров. В наиболее технологически сложных производствах (почти на 2/3 предприятий, НИИ и КБ) средний возраст рабочих и инженеров превышает 60 лет, а возраст научных работников приближается к 70 годам. По данным Союза машиностроителей РФ, нехватка квалифицированных кадров в машиностроении составляет порядка 1,3 млн. человек и может возрасти к 2010 г. до более 3 млн. человек. [9]

 В свою очередь, базовым  условием формирования высококачественного  человеческого капитала является  уровень доходов, позволяющих обеспечивать  его расширенное (в количественном  и качественном отношениях) воспроизводство. Реальность же такова, что на, казалось бы, высокие темпы сокращения  доли населения, получающей доходы  ниже прожиточного минимума с 29% в 2000 г.2 до 13,2% в 2008 г. реальных сдвигов  в этой области не наблюдается. Прожиточный минимум в 2000 г. составлял 53% среднедушевых денежных доходов  населения. В 2008 г. этот показатель  был чуть выше 30%. Если же взять  долю населения, получавшую менее  половины среднедушевых денежных  доходов, то она составила, как  и в 2000 г., около 30%. Доля же населения, чей денежный доход составлял  менее среднедушевого, в 2008 г. достигла 65% против 53% в 2000 г. Одновременно происходила  углубляющаяся социальная дифференциация  населения: коэффициенты фондов  и Джини выросли в 2008 г. по сравнению  с 1992 г. в 3,76 и 1,63 раза соответственно, достигнув самых больших значений  за весь период существования  новой России. [9]

Во-первых, доходы, не обеспечивающие условий для нормального воспроизводства рабочей силы, делают бессмысленным тезис о возможности их повышения лишь в меру роста производительности труда. [9]

Во-вторых, у бедных происходит утрата навыков эффективного экономического поведения.

В-третьих, в условиях низкого уровня издержек на рабочую силу неизбежно снижение предпринимательского интереса к технологическому совершенствованию производства.

Вместе с тем, следует иметь в виду, что на пути такого реформирования придется преодолевать исторически сложившееся в России превалирование антиинновационных факторов. Последующий путь экономического развития России сохранил эту тенденцию. «Контуры мирового будущего»: «Если России не удастся всесторонне развить свою экономику, она сполна испытает на собственной шкуре, что такое нефтяное государство с его несбалансированным экономическим развитием, гигантским неравенством доходов, оттоком капитала и нарастающими социальными проблемами». [9]

Заключение

Реформировать систему экономических отношений в РФ необходимо таким образом, чтобы конкурентные преимущества переходили к предпринимателям-новаторам, организующим свое дело на основе инновационного обновления, чтобы риски иных способов выигрыша конкуренции существенным образом превышали риски инновационного поведения. При этом надо не столько снижать риски инновационного поведения, сколько существенным образом повысить риски внеэкономических методов конкурентной борьбы, характерных для сегодняшней российской экономики. Одновременно необходимы глубокие реформы в системе институтов, формирующих человеческий капитал, адекватный потребностям инновационного роста.

Опросы Института экономики переходного периода, проведенные в октябре 2007 г., свидетельствуют, что 39% опрошенных компаний определяют эту проблему в качестве основного сдерживающего фактора на пути расширения производства.

При этом почти на половине предприятий машиностроения наблюдается острый дефицит квалифицированных кадров. В наиболее технологически сложных производствах средний возраст рабочих и инженеров превышает 60 лет, а возраст научных работников приближается к 70 годам. По данным Союза машиностроителей РФ, нехватка квалифицированных кадров в машиностроении составляет порядка 1,3 млн человек и может возрасти к 2010 г. до более 3 млн человек.

 В свою очередь, базовым условием формирования высококачественного человеческого капитала является уровень доходов, позволяющих обеспечивать его расширенное воспроизводство. Реальность же такова, что на, казалось бы, высокие темпы сокращения доли населения, получающей доходы ниже прожиточного минимума реальных сдвигов в этой области не наблюдается. Прожиточный минимум в 2000 г. составлял 53% среднедушевых денежных доходов населения. В 2008 г. этот показатель был чуть выше 30%. Если же взять долю населения, получавшую менее половины среднедушевых денежных доходов, то она составила, как и в 2000 г., около 30%. Доля же населения, чей денежный доход составлял менее среднедушевого, в 2008 г. достигла 65% против 53% в 2000 г. Одновременно происходила углубляющаяся социальная дифференциация населения: коэффициенты фондов и Джини выросли в 2008 г. по сравнению с 1992 г. в 3,76 и 1,63 раза соответственно, достигнув самых больших значений за весь период существования новой России (16,9 и 0,424).