Курс лекций по "Экономической географии"

Конфуцианство – преобладающая религия на своей родине – в Китае. Однако определить численность ее приверженцев довольно трудно, поскольку в Китае, как отмечают специалисты, распространен феномен поликонфессиональности, когда один и тот же человек может отправлять культы двух, а то и трех религий – обычно конфуцианства, буддизма и даосизма.^[34]

Такая поликонфессиональность характерна и  для Японии, но в ней наряду с  буддизмом распространен синтоизм (слово «синто» в буквальном переводе – «путь богов»). После революции Мэйдзи в середине XIX в. синтоизм в этой стране был возведен в ранг государственной религии и оставался таковой до 1945 г.

Иудаизм – одна из древнейших восточных религий – ныне в зарубежной Азии представлена только в Израиле (где, кстати, концентрируется лишь ¹/₃ всех приверженцев иудаизма в мире). Иудаизм здесь – государственная религия. Как и всякая другая религия, он имеет много особенностей, специфических черт.

По  субботам иудаистам запрещается  не только работать, но даже зажигать и  гасить огонь. Им нельзя носить одежду, сделанную из разных волокон, и при  этом карманы должны быть выше пояса. Мужчины обязаны всегда ходить с  покрытой головой. В пищу нельзя употреблять  свинину, конину, зайчатину, некоторые  другие виды мяса, причем мясная пища должна быть особым образом приготовлена. Запрещается смешивать мясные и  молочные продукты. А летосчисление  иудаисты ведут от сотворения мира, которое, по их верованиям, произошло  более 5700 лет назад. Например, 2008 г. по этому летосчислению – 5769-й!

Наконец, в зарубежной Азии сохранились еще  довольно крупные очаги распространения местных традиционных верований. Они находятся в населенных малыми народами горных районах Южного Китая, стран Индокитая, Индонезии. Здесь почти в каждой деревне есть специалисты по черной и белой магии, колдуны и шаманы. В индонезийской глубинке люди верят в то, что если несколько раз в жизни изменить свое имя, то тем самым можно ввести в заблуждение злых духов и обезопасить себя от болезней и разного рода житейских невзгод.

Выше  уже говорилось, что во многих странах  региона религиозные противоречия тесно смыкаются с этническими  и другими. Остается добавить, что  в некоторых случаях именно они  выступают на первый план. Примером такого рода может служить Ливан– единственная арабская страна, где  одна часть населения исповедует ислам, а другая – христианство. По межконфессиональному соглашению президентом  Ливана должен быть христианин, председателем  парламента – мусульманин-шиит, а  премьер-министром – мусульманин-суннит. Такой сложный религиозный состав послужил причиной вражды, религиозного фанатизма, которые привели к 16-летней гражданской войне в этой стране (1975–1991 гг.).

Различия  между мусульманами и христианами  привели к столкновениям на Южных  Филиппинах, между иудаистами и мусульманами – в Израиле, между индуистами и мусульманами – в Индии, между  индуистами и буддистами – в Шри-Ланке. Но в последнее время мировое  сообщество более всего обеспокоено  агрессивностью некоторых направлений  ислама. Примером тому может служить  деятельность последователей секты  ваххабитов, особенно нетерпимой ко всем инакомыслящим.

40. Трудовые миграции в странах Персидского залива

За  последние десятилетия в странах  Персидского залива сложился крупный  очаг массовой трудовой иммиграции. В  1975 г. таких иммигрантов здесь насчитывалось 2 млн, в 1990 г. – 6,7 млн, а в 2000 г. – 10 млн (без членов семей, домашней прислуги и нелегальных иммигрантов). В 2005 г. доля иностранцев во всем населении этих стран колебалась от 25 % в Саудовской Аравии до 75 % в ОАЭ и 80 % в Катаре.

Причины возникновения такого крупного очага иммиграции вполне объяснимы.

С одной  стороны, они связаны с тем, что  коренное арабское население стран  Персидского залива обычно имеет  недостаточный уровень образования, и это лишает его возможности  заниматься работой, требующей высокой  квалификации (инженеры, архитекторы, врачи и т. д.). Вот почему в таких профессиях местные арабы составляют обычно не более 15–20 %, а остальные рабочие места занимают трудовые мигранты. Интересно, что при этом доля арабов, занятых на разного рода административных должностях – как в государственном, так и в частном секторах – или на более прибыльной работе (водители такси), значительно выше. В результате можно утверждать, что именно иностранные рабочие не только обустроили и обслуживают большинство нефтепромыслов этих стран, они участвуют также в строительстве городов, портов, аэропортов, автомобильных дорог, оросительных систем, трубопроводов. Можно сказать, что именно их руками здесь созданы основные материальные ценности.

В качестве яркого примера такого рода можно  привести «небоскребный бум», который  охватил страны Залива, в особенности  в 1990-е гг. К концу этого десятилетия  в Саудовской Аравии, ОАЭ, Катаре (а  также Омане) было сооружено около 500 небоскребов, в том числе в  ОАЭ – 240. На эти цели нефтяные шейхи  затратили уже более 50 млрд долл. Тем самым они стараются утвердить современный модернизированный образ жизни своих стран. Однако нужно учитывать и дороговизну земли, недостаток твердых грунтов, не занятых песками. В большинстве своем эти небоскребы принадлежат частным компаниям, но самый высокий из них (355 м) – государственной авиакомпании ОАЭ.

С другой стороны, заинтересованность иностранных  рабочих в таких трудовых миграциях  объясняется поиском большего заработка: несмотря на не очень высокий уровень  зарплаты, она может оказаться  здесь в пять-шесть раз большей, чем на родине мигрантов. Неудивительно, что их ежегодные денежные переводы на родину оцениваются многими миллиардами  долларов. Например, в середине 1980-х  гг. денежные переводы египетских рабочих  только из Ирака и Кувейта составляли соответственно в среднем 3 млрд и 1 млрд долл. в год. А для Иордании и Йемена такие переводы давно уже стали главным источником поступления иностранной валюты.

Нельзя  не обратить внимание и на то, что  подавляющее большинство рабочих-иммигрантов  в правовом отношении подвергается в странах Персидского залива значительной дискриминации. Так, они лишены возможности организовывать профсоюзы, проводить забастовки, подавать коллективные жалобы. Они не имеют права покидать страну без разрешения своих работодателей. Привозить с собой семьи разрешается преимущественно специалистам наиболее высокой квалификации. А трудиться иммигранты должны по 12 часов в день при семидневной рабочей неделе. Рабочий день женщин, нанятых в качестве домашней прислуги, обычно вообще не нормирован. К тому же рабочие-мигранты из неарабских стран, не знающие арабского языка, обычно размещаются в специальных поселениях, напоминающих трудовые колонии.

Говоря  о причинах возникновения очага  трудовой миграции в странах Персидского  залива, нельзя, конечно, не упомянуть  и о такой важнейшей основе привлечения мигрантов, как наличие  здесь сотен миллиардов нефтедолларов, необходимых для оплаты труда  пришлых рабочих.

В своем  развитии иммиграция в страны Персидского  залива прошла несколько этапов. При этом для каждого из них характерны и своя структура, и своя география миграций.

Первый этап охватывает 1945–1973 гг. На этом этапе рабочая сила поступала в страны Персидского залива в основном из других арабских государств– Египта, Йемена, Омана, Иордании/Палестины. Доля пришлых арабских рабочих в большинстве стран тогда превышала 80 %.

Второй этап был гораздо короче, он ограничился 1974–1975 гг. Дело здесь в том, что мировой энергетический кризис 1973 г. привел к скачкообразному росту цен на нефть и, соответственно, вызвал новый приток инвестиций в нефтяную промышленность, строительство и сферу услуг стран Персидского залива. Только за два года численность иностранных рабочих в этих государствах увеличилась в два раза. По-прежнему 80 % из них составляли выходцы из других арабских стран – Йемена, Египта, Иордании/Палестины, Ливана, Сирии, Судана. Остальные рабочие-мигранты прибывали из неарабских государств Азии вместе с несколькими тысячами европейцев и американцев.

Третий этап охватил 1976–1979 гг. Для него было характерно новое общее увеличение трудовой иммиграции. При этом, например, количество прибывших египтян выросло в три раза. Однако арабские страны уже не могли обеспечить растущую потребность нефтедобывающих государств в рабочей силе. Поэтому въезд в эти государства пакистанцев увеличился в шесть раз, индусов – более чем в три раза. Начали прибывать мигранты и из Юго-Восточной Азии (рис. 83).

На  протяжении четвертого этапа (1980–1990 гг.) приток трудовых мигрантов продолжал довольно быстро возрастать, несмотря на то, что правительства стран Персидского залива стали в большей мере вмешиваться в процесс набора рабочей силы, иногда ограничивая его. Структура занятости в этот период несколько изменилась благодаря увеличению доли сферы услуг. Продолжала изменяться и география иммиграции: при сохранении большого притока трудовых мигрантов из Индии и Пакистана еще более вырос их приток из стран Юго-Восточной Азии – Индонезии, Таиланда, Филиппин (рис. 83).

Пятый этап – время войны в Персидском заливе, вызванной агрессией Ирака против Кувейта (1990–1991 гг.). Для многих рабочих-иммигрантов эта война имела поистине катастрофические последствия: уже к концу 1990 г. около 2 млн человек покинули Кувейт и Ирак и еще большее количество уехало в начале 1991 г. В Кувейте особенно пострадали арабские рабочие из стран, правительства которых в этом конфликте заняли сторону Ирака – иорданцы/палестинцы, йеменцы, суданцы. Почти все йеменские рабочие вынуждены были покинуть и Саудовскую Аравию. В связи с этим доля рабочих из неарабских стран Азии еще более возросла.

Рис. 83. Приток мигрантов из Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии в Юго-Западную (по П. Стокеру)

Шестой этап охватил 1990-е гг. Он характеризовался некоторой стабилизацией политической обстановки, благодаря чему часть выдворенных в 1990–1991 гг. мигрантов смогла вернуться.

Шесть стран зоны Персидского залива создали  специальный Совет Сотрудничества. Данные о численности рабочих-иммигрантов в странах этого Совета приведены в таблице 30.

Таблица 30

РАБОЧИЕ-ИММИГРАНТЫ В СТРАНАХ СОВЕТА СОТРУДНИЧЕСТВА В 1975–1990 гг.

Из  сведений, приведенных в таблице 30, вытекает, что первое место по общей численности иностранных  рабочих занимает Саудовская Аравия – самая крупная и самая  богатая (уже к концу 1970-х гг. из четырех тысяч саудовских принцев  более 700 стали мультимиллионерами) арабская страна Персидского залива. Среди рабочих-иммигрантов здесь  традиционно преобладают выходцы  из Йемена, далее следуют египтяне, иорданцы, пакистанцы, сирийцы, индийцы, филиппинцы. В 2005 г. число иммигрантов составило 6,4 млн.

На  втором месте находятся Объединенные Арабские Эмираты. Население этой страны уже превысило 4,5 млн человек, но коренные жители составляют здесь лишь 25 %. По закону каждый из них может нанять четырех иностранных рабочих. Вот и получилось, что иммигранты из Йемена, Ирака, Индии, Пакистана, других стран в 1990 г. составили здесь среди занятого населения почти 90 %! Хотя в 1980-х гг. власти ОАЭ стали принимать меры по замене рабочих-иммигрантов коренными жителями страны, в 2005 г. число иммигрантов выросло до 3,2 млн.

На  третьем месте по численности  иностранных рабочих стоит Кувейт. Как вытекает из таблицы, доля иностранных  рабочих в общей численности  занятых здесь превышает ⁴/₅. При этом мигранты из других арабских стран заняты в основном в сфере обслуживания, а выходцы из неарабских азиатских стран – в строительстве, сельском хозяйстве, на транспорте.^[35] Да и во всем населении этой страны, несмотря на демографическую политику всяческого поощрения рождаемости, доля граждан Кувейта уменьшилась с 48 % в 1975 г. до 35 % в конце 1990-х гг.

Далее следуют Оман, Катар, Бахрейн, где  численность иностранных рабочих  меньше, но доля их (особенно в Катаре – 78 %! также очень велика). В последнее время здесь увеличилась прослойка выходцев из неарабских азиатских стран.

К этим шести странам, входящим в Совет  Сотрудничества стран Персидского  залива, нужно добавить и Ирак, где  в 1990 г. насчитывалось 1,3 млн рабочих-иммигрантов, в основном из Египта, Судана и Иордании, а также большое количество палестинцев.

Перспективы трудовых миграций в этом районе во многом зависят от ситуации, которая  будет складываться в его нефтедобывающей  и нефтеперерабатывающей промышленности как основных источниках дохода составляющих его стран. Они зависят и от политической ситуации (оккупация Ирака  с начала 2003 г.).

41. Новые индустриальные страны зарубежной Азии: общая характеристика

Возникновение новых индустриальных стран (НИС) в  зарубежной Азии – настолько важное и неординарное явление современности, что анализу его посвящена  обширная отечественная и зарубежная литература. До недавнего времени  к числу таких стран и территорий относили четырех азиатских «тигров» – Республику Корея, Сингапур, Гонконг^[36] и Тайвань. Теперь их нередко называют НИС «первой волны». А к странам «второй волны» относят Малайзию, Таиланд, Филиппины и приближающуюся к ним Индонезию.

Еще в середине XX в. роль этих стран в мировой политике и экономике была, можно сказать, третьестепенной. Но затем они стали все более активно и последовательно осуществлять политику «догоняющего развития». При этом своего рода образцом, эталоном для них послужил опыт Японии, или, иными словами, японская модель развития. Не случайно говорят, что НИС Азии полетели за Японией «журавлиным клином» или «стаей летящих гусей». А академик Н. Н. Моисеев образно назвал Японию «спусковым крючком» ускоренного развития, причем не только для этих стран, но и для всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Иногда, правда, различают северную (страны «первой волны») и южную (страны «второй волны») модели. Но общего между ними больше, чем различий. И в том и в другом случае они привели – как и в Японии – к настоящему «экономическому чуду». В результате Республика Корея и Сингапур уже обрели официальный статус экономически развитых государств, причем Республика Корея вошла в избранный клуб стран – членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).