Австрийская школа

Австрийская школа возникла в 70-х годах XIX века. Ее наиболее видными  представителями были профессора Венского университета Карл Менгер (1840—1921), Ойген  Бём-Баверк (1851—1914) и Фридрих Визер (1851 — 1926). Эти ученые основали течение  в экономической теории, получившее название «маржинализм» («предельный»). Его основные положения настолько отличались от представлений классической школы, что маржинализм был признан переворотом в науке, а впоследствии даже получил название «маржиналистской революции».

Классическая школа (А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс) считала, что стоимость (или ценность) товара определяется количеством труда, затраченного на его производство и, следовательно, сеть величина объективная. Что касается цены, то она не что иное, как денежное выражение стоимости.

Подход австрийцев диаметрально противоположен. С их точки зрения, ценность товара (как, впрочем, и любого блага) определяется субъективным отношением к нему человека. Сами по себе любые  блага лишены объективных «экономических»  свойств. Весь вопрос в том, способны ли эти блага приносить людям  удовольствие или удовлетворение (или, говоря языком «австрийцев», иметь  «полезности»).

Речь, стало быть, идет о  том, что главное в экономике  — не объем затрат труда на производство товара, а конечный результат этого  производства, который оценивает  потребитель, руководствуясь собственным  субъективным представлением о полезности блага. Причем полезность каждой следующей  единицы конкретного блага не остается неизменной. Она снижается  по мере того, как потребность в  данном благе насыщается. Таким образом, между количеством блага и  его полезностью существует обратная зависимость. Например, будучи голоден, человек съедает один бутерброд, затем другой, третий, и так до тех пор, пока не почувствует себя сытым. Разумеется, каждый следующий  бутерброд приносит дополнительную полезность, но ее величина постоянно  уменьшается.

Под предельной полезностью  маржиналисты понимали величину дополнительной полезности, полученной от прироста величины потребления, равного единице некоторого блага (при прочих равных условиях). Отсюда следует, что предельная полезность — это не наибольшая и не средняя  полезность, а именно наименьшая польза, ради которой эта вещь еще может  рационально употребляться.

«Полезность» — не то же самое, что «ценность». Между этими  категориями «австрийцы» видели специфическую связь. Всякое благо  полезно, но не всякое — ценно. Ценностью  обладают лишь те блага, которые редки (ограниченны) по сравнению с потребностью в них. Например, вода в реке, с точки зрения жаждущего человека, конечно, обладает полезностью, но ценности не имеет, т. к. ее количество практически не ограничено.

Разграничение полезности и  ценности позволило маржи-налистам разделить все блага на «экономические» (ограниченные, относительно редкие) и  «свободные». Человек живет в  основном в мире экономических благ, цена на которые устанавливается  на рынке не в зависимости от затрат труда на их производство, а в  зависимости от субъективных определений  потребителями ценности этих благ. Цена у «австрийцев» не имеет под  собой никакой объективной основы, а трудовая теория стоимости полностью  отрицается.

Теория предельной полезности неоднократно подвергалась критике  с разных позиций за крайний субъективизм, непоследовательность, недостаточно убедительную аргументацию и т. д. Многие из этих упреков были вполне справедливы. Но в главном маржинализм оказался плодотворным. Дело в том, что принцип  предельной полезности послужил отправной  точкой для последующей разработки положений и категорий, которые  вошли в арсенал экономической  теории в виде универсальной концепции  «предельных величин» (предельные издержки, предельный доход, предельный продукт  и т. д.). Сильная сторона этой концепции  в том, что она имеет в виду учет не только затрат, но и полезных результатов производства и обращения. Учет предельных величин нацеливает на минимизацию затрат и получение  максимальных полезностей в экономике.   

В последней  трети XIX в. возникло новое направление  экономической мысли – маржинализм. Основная идея маржинализма – исследование предельных экономических величин  как взаимосвязанных явлений  экономической системы в масштабе фирмы, отрасли, народного хозяйства. В центре нового учения стоял субъект  с его потребностями.

У маржиналистов  были предшественники: Иоганн фон Тюнен (1783-1850) разработал теорию предельной производительности; Антуан Огюстен Курно (1801-1877) написал  книгу «Математические основы теории богатства», Жюль Дюпюи занимался  проблемой измерения полезности общественных услуг; Герман Госсен (1810-1858) сформулировал законы предельной полезности.

Маржиналистская революция проходила в 2 этапа. Первый этап охватывает 70-80 гг. XIX в., второй этап (1890-е гг.) получил название неоклассической  школы.

Сущность маржиналистской революции:1. Осуществлен переворот в методах анализа. Центр тяжести в анализе был перемещен с издержек на конечные результаты. В качестве исходного момента для экономической теории была принята субъективная мотивировка экономического поведения индивидов. В экономическую науку был впервые введен принцип предельности. Возник предельный анализ.

2. Изменилась постановка задач. Маржиналисты сделали упор на статических задачах, характерных для краткосрочных периодов, в которые величины не успевают измениться. При этом анализируются различные способы использования ресурсов для удовлетворения потребностей.

3. Произошла революция в теории ценности. Отвергается классический подход, т.е. сведение ценности к затратам труда или к другим факторам. Ценность определяется степенью полезного эффекта, т.е. степенью удовлетворения потребностей.

Карл Менгер. Главным элементом в методологии Менгера является микроэкономический анализ. Он позволил, с одной стороны, противопоставить учению «классиков» об экономических отношениях между классами анализ экономических отношений и показателей на уровне отдельного хозяйствующего субъекта (по терминологии Менгера — «хозяйство Робинзона»), но с другой — увлечься положением о том, что якобы выявить и решить экономические проблемы возможно, рассматривая их только на уровне индивида, на микроуровне с учетом феномена собственности и обусловленного относительной редкостью благ человеческого эгоизма.

В работе «Основания политической экономии» Менгер переходит  к теоретическим положениям политической экономии, в том числе к таким, как «ценность», «обмен», «товар», «деньги» и другие. Он разработал теорию стоимости (ценности), определяемую предельной полезностью. Ценность экономических благ выявляется человеком в процессе удовлетворения потребностей, т.е. тогда, когда он сознает зависимость от их наличия в своем распоряжении. Соответственно не имеют для человека никакой ценности, в том числе потребительной, только неэкономические блага.

Кроме того, он поясняет, что «ценность не есть нечто присущее благам, не свойство их, но, наоборот, лишь то значение, которое  мы прежде всего придаем удовлетворению наших потребностей...». Чтобы подтвердить  такого рода суждение, Менгер приводит пример оазиса, где вода из источника, покрывающая все потребности  людей в ней, не имеет ценности и, наоборот — вода приобретает для  жителей оазиса ценность, когда внезапно поступление воды из источника сократится настолько, что распоряжение определенным количеством воды станет необходимым  условием для удовлетворения конкретной потребности жителей оазиса.

«Ценность —  это суждение, которое хозяйствующие  люди имеют о значении находящихся  в их распоряжении благ для поддержания  их жизни и их благосостояния, и  поэтому вне их сознания не существует».

По мнению Менгера, «затраты труда и его  количества или других благ на производство того блага, о ценности которого идет речь, не находятся в необходимой  и непосредственной связи с величиной  ценности». Менгер использует «доказательство», обращаясь к примеру о ценности бриллианта и давая комментарий, суть которого такова: величина ценности этого минерала не зависит от того, нашли ли его «случайно» или он «добыт из месторождений путем затраты  тысячи рабочих дней», так как  определяющим моментом «при обсуждении его ценности» считается то количество «услуг», которого можно лишиться, не будь его в нашем распоряжении.

Фактически  по данной теории австрийской школы, получившей название «теории вменения», предполагается, что доля стоимости (ценности) блага «первого порядка» вменяется благам «последующих порядков», использованным при его изготовлении. При всех условиях ценность благ высшего  порядка определяется предполагаемой ценностью благ низшего порядка, на производство которых они предназначаются  или предположительно предназначаются  людьми.

Блага высшего  порядка рассматриваются Менгером в качестве неизбежной предпосылки  производства благ. Причем к их числу  он предлагает относить не только совокупность сырых материалов, труд, используемые участки земли, машины, инструменты  и пр., но и «пользование капиталом  и деятельность предпринимателя».

Менгер считает  ошибочным ставить в вину социальному  строю возникающую якобы «возможность... отнимать у рабочих часть продукта труда». Он пишет, что труд представляет собой только один элемент производственного  процесса, который «является не в  большей степени экономическим  благом, чем элементы производства». Поэтому, по его мнению, владельцы  капитала и земли живут не за счет рабочих, а «за счет пользования  землей и капиталом, которое для  индивида и общества имеет ценность так же точно, как и труд».

Менгер подвергает серьезной критике и теорию заработной платы классиков, по которой цена простого труда тяготеет к минимуму, но она при этом должна «прокормить» рабочего и его семью. По его мнению, такой подход неправомерен, поскольку идея о заработной плате как источнике «для поддержания жизни» будет всегда приводить к увеличению числа работников и снижению цены труда до прежнего (минимального) уровня. Поэтому во избежание регулирования цены простого труда по принципу минимума средств существования им рекомендуется сведение более высокой цены остальных видов труда на затрату капитала, на ренту с таланта и т. д.

Сущность обмена сведена преимущественно к индивидуальному  акту партнеров, результат которого якобы обоюдовыгоден, но не эквивалентен.

По его словам, всякий экономический обмен благ для обменивающихся индивидов означает присоединение к их имуществу  нового имущественного объекта, и поэтому  обмен можно сравнить в хозяйственном  смысле с продуктивностью промышленной и сельскохозяйственной деятельности. Вместе с тем обмен — это  не только выгода, но и экономическая  жертва, вызванная меновой операцией, отнимающей «часть экономической пользы, которую можно извлечь из существующего  менового отношения», что нередко  делает невозможной реализацию там, где она была бы еще мыслима.

Все, кто способствует обмену, т.е. экономическим меновым  операциям являются такими же производителями, как земледельцы и фабриканты, ибо цель всякого хозяйства состоит  не в физическом увеличении количества благ, а в возможно более полном удовлетворении человеческих потребностей.