«Кодификация» М.М. Сперанского. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года

      План  курсовой работы: 

      1    Вводная часть

      2    Общая характеристика Уложения

3. Преступление

• Понятие преступления по Уложению 1845 года
• Основания уголовной ответственности
• Стадии совершения преступления

4. Институт соучастия
5. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

• Институт крайней необходимости
• Институт необходимой обороны

6. Смягчающие и отягчающие обстоятельства
7. Система наказаний по Уложению 1845 года

• Уголовные наказания
• Исправительные наказания

8. Заключение
9. Примечания
10. Список используемой литературы

Вводная часть

      15 августа 1845 года указом императора  Николая I было утверждено Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, введенное в действие с 1 мая следующего года. По существу это был первый уголовный кодекс России, поскольку предшествующие законодательные источники объединяли, как правило, нормы многих отраслей права. Артикул воинский Петра I представлял собой кодекс военно-уголовного права. В связи с этим Уложение о наказаниях 1845 года с полным основанием можно считать первым кодифицированным источником российского уголовного права. Необходимость кодификации уголовного законодательства была отмечена еще при работе над составлением Свода законов Российской Империи, изданного в 1832 году. Тогда же неоднократно ставился вопрос о создании нового уголовного уложения. Александр I (при нем была начата работа над Сводом законов) организовал специальную комиссию под руководством М.М. Сперанского для разработки нового уложения. Высшей формой кодификации Сперанский считал составление уложений, основанием для которых должен явиться Свод законов. В одной из записок, представленных Николаю I в начале 1826 года, он высказывал надежду, что Гражданское уложение можно окончить к началу 1827 года, но Николай I отнесся отрицательно к составлению уложений, которые казались ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим»¹. Всякие новшества, даже в вопросах законодательства влекли за собой новые идеи, расшатывали, по его мнению, государственный организм. Поэтому все законодательные начинания того времени проходили под знаком приведения в стройный порядок и ясность уже существующих законов.

      Однако  крепостническое военно-полицейское  государство второй четверти XIX века нуждалось в специальном кодексе, содержащем классификацию преступлений и систему соответствующих наказаний. Поэтому второе отделение Собственной Его Величества канцелярии под руководством Д.М. Блудова с начала 40-х годов приступило к разработке Уложения о наказаниях уголовных и исправительных. Согласно Высочайшей воле Николая I, авторы законопроекта должны были «не созидать нового уложения по началам науки, а только привести в надлежащее между собой соглашение разнородные части посредством исправления отдельных, но на одинаковых началах и, так сказать в одном духе»², то есть создать новое уголовное уложение, но придерживаясь «основных начал» уголовного законодательства, основой которого являлось еще Соборное Уложение 1649 года царя Алексея Михайловича, и в то же время разрешалось проводить некоторую редакционную правку старых норм с целью «устранить неточность и неопределительность выражений и самих положений»³, а также сделать лишь некоторые дополнения, требуемые временем и указанные опытом. Велась очень серьезная работа, ведь предстояло впервые создать кодекс уголовных наказаний.

      Свод  законов, созданный Сперанским имел  существенные недостатки: многие статьи, касающиеся уголовной ответственности, были рассеяны по всем пятнадцати томам. Кроме того, Свод устанавливал только вид наказания, никак не конкретизируя, например, ни срока каторжных работ, ни количества ударов плетьми и т.д. Судам был предоставлен широкий  простор при определении меры наказания, что приводило к различным  злоупотреблениям. Необходимость выработки  нового уголовного законодательства насущно  диктовалась жизнью. Соборное Уложение с незначительными дополнениями действовало без малого 200 лет. В  то же время, «из всех областей права  наиболее изменчивым является право  уголовное: на понятиях о преступлении и наказании с наглядностью отражаются все социальные и политические перевороты, и чем быстрее развивается  жизнь, тем быстрее совершаются  эти реформы»⁴.

      Середина  же XIX века в России была отмечена, прежде всего, началом развития капиталистических отношений. Поэтому сразу после издания Свода законов началась подготовка нового уголовного уложения. По мнению его составителей, в него должно войти все уголовное законодательство России того времени. Члены комиссии знакомились с ранее действующим законодательством, а также с судебной и административной практикой: была проделана большая работа по сбору, приведению в порядок и сличению с источниками различных законов о наказаниях, собранию с уголовных судов замечаний на уголовные законы, обобщению материалов отчетов Министерства юстиции за несколько лет, составив табель преступлений. Кроме того, учитывался зарубежный опыт: были изучены 15 действовавших в то время кодексов (шведский, прусский, австрийский, французский, баварский, неаполитанский, греческий, римский, саксонский и др.), уголовные законы Англии, а также разрабатываемые в те годы проекты новых уголовных кодексов – прусского (1830 год), баварского (1832 год), шведского (1832 год) и других⁵.

      В 1844 году был составлен «Проект  нового Уложения о наказаниях уголовных  и исправительных с подробным  обозначением оснований каждого  из внесенных в сей проект постановлений»⁶, а также подготовлена «Общая объяснительная записка к проекту нового Уложения о наказаниях уголовных и исправительных»⁷. Оба документа были изданы для ознакомления и обсуждения. После обсуждения проекта в специальном комитете под председательством Блудова, а затем в Департаменте законов и общем собрании Государственного совета «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» было 15 августа 1845 года высочайше утверждено.

        Этот обширный  кодекс учитывал  и классифицировал преступления, проступки и соответствующие  им наказания против государства,  против православной веры, порядка  управления, по службе, против постановлений  о повинностях, имуществе и  доходах казны, общественного  благоустройства и благочиния, сословного  строя, частной собственности,  жизни, здоровья. Свободы и чести  отдельных лиц.

      Уложение 1845 года претерпело три редакции – 1857 год, 1866 год, 1885 год, две (последние) из которых существенно модифицировали некоторые основополагающие институты. В целом же Уложение о наказаниях уголовных и исправительных подготовило почву для разработки Уголовного Уложения России 1903г., впоследствии ставшего вершиной русской дореволюционной уголовно-правовой мысли, но так и не вступившего в силу в полном объеме.

Общая характеристика Уложения 1845 года

      Следует сказать, что оценка Уложения о наказаниях 1845 года уже дореволюционными исследователями  была неоднозначной. С одной стороны, в части учения о наказании  и регламентации отдельных видов  преступлений говорилось об архаичности, казуистичности и ярко выраженном сословном  характере установлений. Полицейский  характер крепостнического государства  наглядно подтверждался тем, что  почти 2/3 статей Уложения содержал восьмой  раздел «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства  и благочиния»⁸, наиболее полный из всех двенадцати разделов. Нормы Уложения были направлены на защиту феодальной государственности, классовых интересов и сословных привилегий дворян-помещиков, интересов верхов нарождающейся буржуазии, подчеркивали бесправие и приниженное положение простого народа⁹.

      Уложение 1845 года о наказаниях уголовных и  исправительных состояло из 2224 статей. Его структура такова: 12 разделов, распадающихся на главы, некоторые  главы – на отделения, отделения  – на отделы. Достаточно четко прослеживалось деление закона на общую и особенную  части (впервые общие понятия  уголовного законодательства были выделены в самостоятельный раздел в Своде  законов Российской Империи). Первый раздел Уложения «О преступлениях, проступках и наказаниях вообще» представлял  собой общую часть уголовного кодекса. Он состоял из 5 глав, первая из которых («О существе преступлений и проступков и о степенях вины») включают институты, относящиеся к учению о преступлении. Последующие три главы («О наказаниях», «О определении наказаний по преступлениям», «О смягчении и отмене наказаний») содержали институты учения о наказании. Глава пятая («О пространстве действия постановлений сего уложения») включала нормы о действии уголовного закона в пространстве. «Из всех разделов Уложения первый – юридически наиболее совершенный и современный для той эпохи (многие его положения характерны для буржуазного уголовного права).   Исключение составляла система наказаний, типичная для феодального права, - откровенно сословная,  прямо закрепляющая правовое неравенство»¹⁰.

      Даже  по прошествии полутора столетий, с  позиций сегодняшнего дня, видно, что  нормы и институты общей части  уголовного кодекса, и особенно учение о преступлении, разработаны на весьма высоком уровне. Некоторые же положения  по своей сущности являлись более  либеральными и прогрессивными по сравнению  даже с действующим законодательством (конкретно это будет специально оговорено далее).

Преступление

Понятие преступления по Уложению 1845 года

      В статье 1, 2 и 4 Уложения 1845 года дается понятие  преступления: «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное  деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания  уголовного или исправительного  законом предписано" (Ст.4).  Это  определение позволяет выделить как минимум три основные характеристики преступного деяния. Во-первых, главным  признаком преступления считалось  противоправность деяния (так называемое формальное определение преступления). Во-вторых, преступные деяния подразделялись на преступления и проступки. В-третьих (и это было впервые указано  в Уложении 1845 года), преступлением  называлось как действие, так и  бездействие.

      Разграничение преступлений и проступков проводилось  по объекту посягательства, хотя и  не очень четко (ст. 1 и 2). Однако такой  критерий разграничения был предусмотрен впервые – в Своде законов  деление деяний на преступления и  проступки зависело от тяжести наказания. Кроме того, названный критерий позволяет  утверждать, что определение преступного  деяния, установленное Уложением, не может быть обозначено как безусловно формальное. Таким образом, в понятие  преступления Уложением 1845 года были привнесены новые существенные и прогрессивные  для того времени моменты.

Основания уголовной ответственности  по Уложению 1845 года

      Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Предшествующее законодательство России уже знало такие формы  вины как умысел и неосторожность. Наиболее четко это было определено в Своде законов (т. XV, ст. 3-8). Уложение 1845 года делило преступления и проступки на умышленные и неумышленные (ст. 5) и различало умысел двух степеней: «первое, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла,  второе, когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Первая степень наказывалась строже: «За преступление, учиненное вследствие намерения, заранее преступником обдуманного, определяется всегда высшая мера наказаний…»(ст. 111). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года в виде общего определения. Ответственность за неумышленные деяния довольно расплывчато формулировалась в главе «О определении наказаний по преступлениям» (ст. 116). Однако в целом неосторожная вина влекла применение значительно более мягкого наказания по сравнению с виной умышленной. Кроме того, и это стоит отметить особо, неосторожность наказывалась только в случаях, прямо предусмотренных законом. Достаточно четко был определен случай как обстоятельство, не влекшее уголовной ответственности: «Зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не  считается виною» (ст. 7). Сказанное позволяет сделать вывод, что Уложение 1845 года закрепляло такие нормы (касающиеся вины), которые (в их существе) можно позаимствовать и сегодня.

Стадии  совершения преступления

      Уложение 1845 года достаточно определенно формулировало  стадии совершения преступления (в  современном праве – институт неоконченного преступления). Различались 4 стадии совершения преступления: обнаружение  умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся»  преступление (ст. 8-11). Так называемый «голый» умысел, известный Российскому  законодательству с давних времен, наказывался только в случаях, прямо  предусмотренных в законе (это  были наиболее тяжкие государственные  преступления), и определялся следующим  образом: «Изъявление на словах или  письменно, или же иным каким-либо действием  намерение учинить преступление, почитается признаком умысла. К числу  таких признаков принадлежат  угрозы, похвальбы и предложения  сделать какое-либо зло» (ст. 9). Уложение 1845 года было последним российским уголовным кодексом, устанавливающим  ответственность за обнаружение  умысла на совершение преступления. «Применение  или приобретение средств для  совершения преступления признается лишь приготовлением к оному» (ст. 10). Наказание  за приготовление к преступлению следовало только в установленных  законом случаях, при условии, если сам характер приготовительных действий не был противозаконным (ст. 118). «Покушением  на преступление считается всякое действие, коим начинается или продолжается привидение злого намерения в исполнение» (ст. 11). Уложение же знало виды покушения. Ответственность за покушение на преступление определялась «по большей или меньшей близости сего покушения к совершению преступления, одною или двумя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления» (ст. 120).

      В Уложении 1845 года очень четко для  того времени был сформулирован  институт добровольного отказа от совершения преступления (правда, без сформулированного  термина), причем по существу он вполне совпадал с аналогичным институтом, содержащемся в уголовном кодексе  России (ст. 16): «Когда учинивший приготовление  к преступлению или уже и покусившийся на оное остановился при том и  по собственной воле не совершал преднамеренного, то он подвергается наказанию лишь в том случае, если содеянное им при сем приготовлении и покушении  есть само по себе преступление» (ст. 119). Изложенное достаточно очевидно свидетельствует  о том, что основные понятия института  неоконченного преступления в Уложении 1845 года были разработаны на весьма высоком уровне.