Автор работы: Пользователь скрыл имя, 28 Октября 2012 в 09:33, доклад
Актуальность темы обусловлена тем, что военная разведка была и остаётся важным инструментом военной политики России и в наши дни, надёжно защищая её военно-политические и экономические интересы.
Первые органы, отвечавшие за разведку, появляются в России в XVII веке. При Государе Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел. Петр I в воинском Уставе 1716 г. впервые подводит законодательную и правовую базу под деятельность разведки.
Роль Русской военной разведки в отечественной войне 1812 года
Актуальность темы обусловлена тем, что военная разведка была и остаётся важным инструментом военной политики России и в наши дни, надёжно защищая её военно-политические и экономические интересы.
Первые органы, отвечавшие за разведку, появляются в России в XVII веке. При Государе Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел. Петр I в воинском Уставе 1716 г. впервые подводит законодательную и правовую базу под деятельность разведки.
Война 1812 года – одна из самых славных вех российской истории. Двухсотлетний юбилей великой войны открывает нам новые неизвестные доныне факты. Один из таких мало известных фактов войны 1812 года – создание русской разведки. В 2012 году русской военной разведке исполняется 200 лет.
Наполеон мало знал о России – факт. Но это не умаляет другого объективного факта: интересы России и Франции в те предвоенные годы столкнулись непримиримо. И если война не возникла бы в 1812-м, то случилась бы, скажем, в 1813 году. Почти вся Европа была под пятой Наполеона, вне его владычества остались лишь две державы – островная Англия, до которой дотянуться у французского императора были руки коротки, ибо недоставало мощностей флота, и Россия, последний настоящий оплот реакции на Французскую революцию, фактически приведшую к власти династию Наполеона. Ведь не случайно огромное количество иностранцев перешло на службу в Русскую армию. Все понимали, что с 1810 года две державы готовились к войне, и это обстоятельство закономерно поделило европейских военных на два противоборствовавших лагеря.
Готовиться к войне, как
Франция, так и Россия начали за два
года до того, как она разразилась.
В Санкт-Петербурге разработкой
стратегии руководил Барклай-
Имея за плечами громадный боевой и полководческий опыт, Барклай-де-Толли понимал, что получение информации о планах противника должно быть поставлено на регулярную основу. Заняв в 1810 году пост военного министра, он сразу же занялся организацией Секретной экспедиции при своём ведомстве. На это ушло два года, юридическое оформление служба разведки, или Особенная канцелярия при военном министре, получила в начале 1812 года. Канцелярия действовала в условиях строгой секретности, в ежегодных министерских отчётах она никак не фигурировала, а круг обязанностей её сотрудников определялся «особо установленными правилами».
Штат был невелик: директор,
три экспедитора и один переводчик.
Сотрудников подбирал лично Барклай.
На пост директора он назначил человека
из его окружения – флигель-
Барклай прекрасно понимал,
что без агентурной сети, которая
будет регулярно снабжать русское
командование данными о приготовлениях
и военно-экономическом
Требования к кандидатам на эту должность предъявлялись весьма высокие. Среди первых резидентов были: Александр Иванович Чернышев, Григорий Федорович Орлов, Павел Иванович Брозин – они были представителями богатых дворянских семей, имели прекрасное домашнее образование. Они поставляли информацию соответственно из Парижа, Берлина и Мадрида. Сын бедного лифляндского чиновника, поручик Павел Христофорович Граббе (он поехал в Мюнхен) окончил кадетский корпус и перед отправлением выдержал специальный экзамен на знание иностранных языков.
Все военные агенты дослужились до генеральских чинов, за исключением Орлова, который в 22 года потерял ногу при Бородино и вышел в отставку полковником.
Чернышев же и вовсе достиг вершины бюрократической лестницы: в царствование Николая Iвозглавлял военное ведомство, а позже стал председателем совета министров, фактически вторым лицом в империи. Он передавал наиболее важные сведения, поскольку находился в самом логове врага.
Круг общения Чернышева и его репутация человека блестящего, но падкого на женщин и легкомысленного, то есть такого, с которым необязательно держать ухо востро, позволяли ему получать важную информацию и о том, что говорится при дворе, и о военных приготовлениях Франции.
Французская контрразведка не могла не заинтересоваться Чернышевым. За ним была установлена слежка, к нему подсылали ложных информаторов, но тщетно.
Перед началом войны 1812 года возросла роль тактической разведки, которая добывала информацию на сопредельных России территориях. Чёткой структуры у неё не было. За несколько месяцев до нападения французов тактическая разведка заметно активизировалась. По свидетельству генерала Леонтия Беннегсена, русское командование в Вильно почти каждый день получало известия и рапорты о движении неприятельских корпусов. Исходя из этих данных Барклай пришёл к заключению, что основной удар Наполеон нанесёт из Восточной Пруссии. Удалось также выяснить дату перехода «Великой армии» через границу. Не было известно только место, но главная цель – вовремя привести войска в полную боевую готовность – была достигнута.
В начале 1812 года во исполнение секретного указа Александра I была образована Высшая воинская полиция, на которую легли контрразведывательные функции. Её представители были при каждой из трёх действовавших в начале войны армий и подчинялись начальникам их штабов. Возглавлял полицию потомок выходцев из Франции Яков Иванович де Санглен. Оперативной деятельностью занимались 10 его сотрудников, набранных из гражданских чиновников и отставных офицеров. Они были заняты в основном выявлением наполеоновской агентуры в приграничных западных губерниях, с началом же боевых действий их главной задачей стало получение сведений о передвижениях войск противника. Однако немалая часть наполеоновских шпионов была выявлена и обезврежена ещё до 1812 года, что позволило русскому командованию дезинформировать противника по многим важным для него вопросам.
Например, в мае 1812-го Наполеон на встречу с Александром I в Вильно послал своего генерал-адъютанта Нарбонна. Там он под видом дипломатическо-миротворческой миссии должен был собрать необходимые французскому командованию сведения. Встретивший его двойной агент Саван, якобы потерявший до того связь с центром, передал через Нарбонна «данные» о том, что русская армия примет сражение в приграничной полосе по наступлении наполеоновских войск на Россию.
У русской разведки перед французской было несколько преимуществ. Во-первых, многие агенты в Западной Европе вербовались из немецких офицеров, прежде всего из прусской армии. Они добровольно шли на сотрудничество с русскими. По разным соображениям – национальным, идеологическим и прочим. И если брали деньги, то, как правило, для того, чтобы покрыть свои издержки.
Во Франции же, где господствовали сугубо буржуазные отношения, русская разведка очень часто прибегала к покупке агентов. Самый известный пример в этом плане – Морис Мишель, сотрудник французского военного ведомства, который с 1804 года работал на русских за большие деньги. Он поставлял русскому командованию расписания французской армии, которые составлялись для Наполеона каждые две недели. И таким образом структура и численность наполеоновской армии были постоянно известны её потенциальному противнику.
Автор книги В. Безотосный в своей книге «Русская разведка в 1812 году» писал: « Вообще же до начала войны поступило, по моим подсчётам, порядка 45 проектов плана ведения военных действий. Но единственный, на мой взгляд, верный проект в виде аналитической записки предложил сотрудник Особенной канцелярии подполковник Чуйкевич. К этому офицеру стекалась вся информация о подготовке Франции к войне с Россией, и именно он первым сделал вывод о том, что против наполеоновских войск, у которых только в первом эшелоне насчитывалось около 450 тысяч человек, следует вести войну продолжительную, отступать, имея армию примерно вдвое меньшую по численности. При этом – фланговыми отрядами атаковать противника, всячески утомлять его и только при достижении примерного равенства сил дать генеральное сражение. И вот этим рекомендациям, выработанным русской разведкой, командование Русской армии под началом Барклая-де-Толли фактически следовало в первые месяцы войны.
У русской разведки, разумеется, тоже были свои просчёты, однако, с точки зрения организации, объёма и качества получаемых разведданых, она была на голову выше спецслужб противника. Единственное, в чём французская разведка была, может быть, несколько лучше, – это аналитическая работа. Она в наполеоновской армии совершенствовалась в процессе долгих завоевательных походов, был накоплен большой опыт боевых действий, поэтому обработка поступавшей информации была весьма быстрой и чёткой.
В ходе Отечественной войны 1812 года глазами и ушами армии была войсковая разведка. Глазами и ушами армии была прежде всего кавалерия. Здесь у русских было явное преимущество – казачьи полки, по существу единственная в обоих армиях по-настоящему легкая конница (но у казаков полностью отсутствовали обозы).
В изобилии оперативную разведывательную информацию получали войска и от населения. «Жители, - писал генерал Алексей Петрович Ермолов, - ободрённые беспрерывно являвшимися партиями, служили им вернейшими провожатыми, доставляли им обстоятельные известия, наконец сами взяли оружие и большими толпами присоединялись к партизанам» . Французы же в условиях развернувшейся партизанской войны практически не могли вести разведку.
Трудно представить, что столь важная служба когда-то состояла из нескольких десятков офицеров и чиновников. Меж тем в тяжелейшей войне с Наполеоном эта группа сделала больше, чем можно было ожидать от только что собранных, не имевших специальных навыков людей. А главное, доказала, что действовать военная разведка должна комплексно и в рамках одной структуры.
Список литературы:
Информация о работе Роль Русской военной разведки в отечественной войне 1812 года