Культура Корей периода трех государств

           Культура Корей периода трех государств

Конец раннего железного века (III вв. н.э.) – это укрепление раннефеодальной государственности в период трёх государств Корейского полуострова. Культурный комплекс Когурё, Пэкче и Силла основан на развитом железе. Письменные источники утверждают, что эти государства возникли в I в. до н.э., однако исторические данные свидетельствуют о том, что к I в. до н.э. относится лишь образование трёх крупных племенных союзов, а процессы формирования государств в разных частях полуострова завершаются на протяжении III – VI вв. н.э.

На рубеже новой эры с процессом вызревания государственности тесно переплетается новый этап этнической истории корейцев. Взаимное притяжение родственных общин и племён содействовало формированию этнических общностей, привязанных к возникающим государственным образованиям: когурёсцев, пэкче и силланцев. Эти три этноса не следует воспринимать как самостоятельные народности или локальные варианты одной народности. Все они являлись компонентами довольно однородной этнической среды, сложившейся на полуострове задолго до периода трёх государств. Их взаимная близость в скором времени стала основой окончательной гомогенизации в эпоху Объединенного Силла и быстрого оформления корейской народности на базе заимствованной танской культуры.

С образованием трёх государств Корея вступила на новую стадию экономического, культурного и общественного развития. Одновременно с государственностью на полуострове начинается процесс синтеза культур Когурё, Пэкче и Силла. Это время зарождения письменности, появления первых литературных произведений, новых видов архитектуры и зарождения подлинного изобразительного искусства. Важнейшую роль в этих переменах сыграло упрочение всесторонних контактов с Китаем и усвоение различных сторон китайской культуры, сначала суйской, но особенно империи Тан. Танское влияние на многие века вперёд определило экономическое, социальное и культурное развитие Кореи, послужив формированию в корейской среде родственного культурного комплекса. Сближение с Китаем стимулировало проникновение на полуостров буддизма, а чуть позднее – конфуцианства и даосизма. На этом этапе корейская культура уже проявляет способность адаптировать чужеземное влияние к местным условиям и служит проводником для проникновения континентальной культуры на Японские острова.

Распространение буддизма означало для Кореи не только восприятие новой религиозно-философской и нравственной системы; сама идея единой религии противостояла множественности древних корейских культов, помогала созданию государства с сильной централизованной властью.

Политическая история периода трёх государств (эпоха Самгук) чрезвычайно насыщенна. Первоначально наиболее могущественное из них, Когурё, занимало северные земли полуострова до р. Ханган, юго-восток Маньчжурии и простиралось вплоть до Ляодуна. Оно окончательно утвердилось к середине III в. н.э. (по легендарной версии в 37 г. до н.э.) и просуществовало до 668 г. н.э.). Когурёсцы, возглавленные королевским родом Ко, были очень воинственными, и лишь благодаря их героическому сопротивлению китайским династиям Суй (581 – 614 гг.) и Тан (618 – 907 гг.) не удалось покорить население Корейского полуострова. Войны с могущественным южным соседом ослабили Когурё, и оно пало жертвой совместных походов силланцев и Танской империи, с этого момента корейцы окончательно утратили обширные земли на материке.

Юго-западную часть Кореи занимало государство Пэкче, сформировавшееся к последней четверти IV в. н.э. (по легендарной версии в 18 г. до н.э.) и просуществовавшее под управлением рода Пуё до 660 г. н.э. Оно всегда было вынуждено лавировать между более сильными соседями, поочередно вступать в союз с ними, искать опору в Японии, но это не спасло Пэкче от агрессии из Силла. Постоянные войны с Когурё нанесли существенный урон Пэкче, и оно вынуждено было покориться захватчикам.

На юго-востоке Кореи процесс формирования государства Силла затянулся до середины VI в. н.э. (по летописной традиции – с 57 г. до н.э.), поскольку здесь за власть боролись представители трёх могущественных кланов – Пак, Сон и Ким; они поочередно занимали пост правителя-марипкана. Лишь с начала V в. наступает период относительной стабилизации верховной власти, перешедшей в руки Кимов. Несмотря на длительный период стабилизации государственной власти, Силла оказалось сильнее других корейских государств и, вступив в союз с Танской империей, покорило их. С конца 60-х гг. VII в. и до 935 г н.э. на территории Корейского полуострова существует Объединенное Силла – первое в истории корейского народа единое государство.

Для корейской историографии характерно выделение четвертого государства – Кая (Тэкая, Карак, Тэкарак, иногда – Кымгван), находившегося на юго-востоке полуострова, к западу от устья р. Нактонган, и очень близкого к культурному комплексу Силла. Летописная версия утверждает, что оно сложилось к 42 г. н.э. и просуществовало до  60-х гг. VI в. Советские и российские исследователи в большинстве своём отказываются признать государственный характер каяского общества. Они видят в Кая союз нескольких родственных пёнджинских племён, пытавшихся противостоять силланскому давлению на раннем этапе образования Силла.

Становление и развитие трёх государств происходило на фоне разложения первобытнообщинного строя и формирования классового общества, раннефеодального по своей природе. Эти процессы протекали в условиях господства общинных отношений и общинной собственности на землю, поэтому в раннефеодальной Корее сложился особый тип феодализма, основанный на принципе коллективного владения землей (принцип верховной собственности государства на землю) и продуктами её эксплуатации (через систему земельных пожалований).

Когурё, Пэкче и Силла представляли собой аристократическую монархию с засильем милитаризированного чиновно-бюрократического аппарата, осуществлявшего налоговую эксплуатацию рядовых общинников. Но эта эксплуатация, несомненно, была феодальной, т. к. строилась на присвоенном государством праве распоряжаться общинной землей. Непосредственный переход от первобытнообщинного строя к феодализму осуществлялся в первые века новой эры в условиях активного взаимодействия Кореи с Китаем и усвоения его культуры, поэтому молодые корейские государства заимствовали сложившуюся там систему землепользования, основанную на государственной собственности на землю.

1.Образование и наука

Важнейшим признаком окончательного выхода общества из периода варварства является распространение письменности. Собственная система письма появилась у корейцев очень поздно, в первой половине XV в., но на заре культурной истории жители полуострова восприняли китайскую иероглифику. Это событие открыло путь к накоплению и систематизации духовных и научных знаний. Значительно расширились возможности личного обмена опытом, ведь письменность дает человеку возможность фиксировать и передавать последующим поколениям свои достижения.

Протокорейцы имели представления о китайской системе письма ещё в рамках культуры Древнего Чосона и Лолана, однако нет никаких указаний на её принятие и использование. Традиция связывает появление иероглифической письменности в Корее с первыми проповедниками, которые завезли китайские буддистские сутры в Когурё (372 г.) и Пэкче (384 г.). Центром распространения письменности стало первое в истории корейского народа учебное заведение «Тхэхак», созданное в Когурё в 372 г. В Силла буддисты проникли почти через полтора столетия, поэтому принято считать, что письменность здесь укрепилась позже и не без посреднического влияния соседей по полуострову. Восприняв китайское письмо, корейцы сами стали просветителями, «поделившись» новшеством с Японией, в 405 г. туда отправились два ученых из Пэкче – А Джикки (А Джигильса*[ДАИ1] ) и Ван Ин*, обучавшие местного престолонаследника. Перечисленные выше события, наряду с появлением первых эпиграфических памятников, содержавших иероглифические надписи, служат свидетельством активного распространения и повсеместного принятия китайского письменного языка государствами Корейского полуострова в период с третьей четверти IV в. по начало V в.

Получившие образование корейцы попытались приспособить китайское письмо для оформления корейских текстов, при этом иероглифы сохраняли своё смысловое значение, но фраза строилась в соответствии с принятым в корейском языке порядком слов. Однако существенные различия в морфологии и строе двух языков не позволили добиться какого-либо успеха. Плодотворными оказались усилия силланцев, которым в период конца IV – VII в. удалось создать систему фонетической транскрипции корейских слов с помощью иероглифов иду (или хянчхаль). Традиция приписывает авторство иду ученому Сольчхону (655 – ? гг.), поставившему перед собой задачу осуществить перевод канонической китайской литературы на силланский язык. В VIII в. в условиях Объединенного Силла письменность иду распространилась повсеместно.

С эпохи Самгук на Корейском полуострове сохранились первые эпиграфические памятники: каменные стелы (би) и эпитафии на кирпиче, черепице, металлических скульптурах, каменных плитах и прочих предметах (мёджи). Такое разнообразие древних надписей свидетельствует о широком применении письма в государственной, духовной и светской жизни трёх государств. Известно не менее десятка би или их крупных фрагментов, самая знаменитая и ранняя по происхождению – стела Квангэтхо-вана, имевшая высоту 6,34 м и содержавшая примерно 1800 иероглифических знаков (Когурё, 414 г.). На этой когурёской стеле текст выполнен на четырёх сторонах преимущественно на китайском письменном языке, с некоторыми вкраплениями иду. Он содержит экскурс в легендарную историю государства Когурё и описание деяний вана, однако плохая сохранность текста и полное отсутствие пунктуации затрудняют его понимание. До недавнего времени памятник Квангэтхо-вану считался единственной уцелевшей стелой Когурё, но в 80-е гг. на самой южной окраине государства (современный г. Чхунчхон, Канвон, РК) был обнаружен фрагмент стелы Чансу-вана, относящийся к концу V в. Надписи на двух когурёских стелах сделаны в различных стилях: на памятнике Квангэтхо-вану – упрощенным «квадратным» письмом йесо, а на втором обелиске – техникой хэсо, т. е. его печатной модификацией. Применение различных стилевых вариантов иероглифического письма свидетельствует о появлении специфического направления корейского искусства – каллиграфии.

В Пэкче представлены фрагменты (постамент и навершие) стелы Мурён-вана (Кёнджу, Северный Кёнсан, 524 г.) и каменная колоннаСатхэкчиджок (Пуё, Южный Чхунчхон, 654 г.); надписи на них сделаны в элегантном стиле, «мягком» по сравнению с когурёскими. Остальные эпиграфические памятники – достояние Силла. Наиболее ранний из них относится к 524 г. и содержит текст указа вана из 399 знаков, который адресован новым подданным – когурёсцам. Самыми известными силланскими стелами являются памятники Мунму-вану (681 г.) и четыре стелы в честь Чинхын-вана (540 – 575, иногда – 576 гг.), все они содержат иероглифические надписи в системе иду на силланском языке в каллиграфическом стиле хэсо, их расшифровка не завершена до сих пор.

Известны три эпитафии когурёского происхождения, высеченные на крупных каменных плитах, две из них довольно пространны, например надгробная мёджи из 800 знаков сановнику Пуё (Когурё, 491 г.) или эпитафия кургана Токхынни из 600 иероглифов (Когурё, 408 г.). Мёджи светского или религиозного назначения кратки (из нескольких десятков знаков) и немногочисленны. Это мечи из Пэкче с дарственными эпитафиями или клеймом мастера, относящиеся к IV – V вв.; бронзовый сосуд для умывания с надписью о когурёском Квангэтхо-ване на дне (Силла, 415 г.). На относящихся к религиозному культу предметах встречаются записи молитв, они характерны для скульптурных триад Когурё и Пэкче конца V – VI в. Такого рода мелких находок достаточно много. Самая оригинальная мёджи религиозного назначения найдена в окрестностях Пхеньяна на развалинах крепости Тэсонсон и относится к V в., это золотые пластины с текстом буддийской сутры, состоящей из более чем тысячи иероглифов. Для хранения пластин предназначался специальный каменный ковчег, листы с сутрами в нём находились вместе с двумя позолоченными буддийскими статуэтками.

Распространению письменной традиции способствовало открытие первых учебных заведений и создание системы конфуцианского образования, наиболее выраженной в Когурё и позднем Силла. Когурёская молодежь из знатной среды с открытием высшей школы «Тхэхак» занималась изучением иероглифической письменности, китайского языка и конфуцианской доктрины. Знакомство с династийными хрониками, каноническим «Пятикнижьем» и другой классикой открывало когурёсцам литературу и философию, историю, право и военное дело Китая. С V в. вне столицы открывались школы кёдан для местной знати и простонародья с аналогичной программой обучения, но в них основной упор делался на изучение письменности и военного искусства. Во второй половине IV в. система образования сложилась и в Пэкче, но она строилась преимущественно на принципах индивидуального обучения: образованные конфуцианцы с докторской степенью пакса преподавали знати математику, право, основы конфуцианской философии и т. д.

Своеобразная система обучения сложилась в Силла, воспитание и развитие юношей здесь проводилось через молодёжный союзХваран («Цветущая юность»). Стремление служить интересам государства объединяло молодую знать в поисках идей самосовершенствования, корпоративизма, избранничества. Хваран был призван развивать способности и таланты юношей, воспитывать образованных, смелых и сильных духом и телом людей. С этой точки зрения уместны некоторые сопоставления системы хваран с ранним японским самурайством. Пять заповедей хваранов пхунволь, разработанных буддийским священником Вон Ваном (579 – 631 гг.), требовали от них верности государю, почтения к родителям, верности в дружбе, ответственности перед обществом, смелости и физической силы в сочетании со справедливостью и милосердием. Последняя заповедь запрещала лишать жизни любое живое существо без явной необходимости, очевидна её непосредственная связь с буддийской этикой. Подготовка хваранов сочетала просветительские, военно-воспитательные, морально-этические и религиозные (преимущественно буддийские) задачи. В 576 г. силланские власти взяли хваранов под своё покровительство и с этого времени активно использовали их на государственной службе. В VII в. насчитывалось несколько сотен таких групп. Пройдя хваранскую школу, молодые люди становились носителями идеи государственности и сыграли заметную роль в объединении Кореи под эгидой Силла, многие из них стали выдающимися государственными деятелями или учеными.

Распространение китайской письменной традиции и принципов образования открыло корейцам новую сферу культурной деятельности – научное знание конфуцианского толка и доселе неизвестные направления науки. Они усвоили китайские представления о двух вариантах построения Вселенной. По одному из них, мир – это расположенные на одной оси круглое небо и квадратная Земля в виде плоских параллельных фигур, по другому – небо в виде шляпы прикрывало Землю, имевшую форму перевернутого таза. Такая космогоническая система была популярна в научных кругах Кореи с рубежа IV - V вв.