Мастер и Маргарита

«Мастер и Маргарита» - это поистине великая книга. Все, что пережил Михаил Булгаков на своем веку — и счастливое, и тяжелое, — все свои самые главные мысли он отдал роману «Мастер и Маргарита». И на свет появилось необыкновенное творение настоящего свободного художника.

 Время же  Булгакова было страшным. Тридцатые  годы. Годы сталинских репрессий,  всеобщего страха, доносов, беззакония, слежки. Всякое инакомыслие подавлялось  беспощадно. Человек не смел высказать  своё мнение. Миллионы людей томились  в лагерях, тюрьмах, психушках.  Особенно сложной была жизнь  творческой интеллигенции, жизнь  писателя, журналиста: ведь на деле  не существовало никакой свободы  слова, свободы печати, свободы  творчества. И надо быть поистине  бесстрашным человеком, чтобы  поднять эту проблему – проблему  творческой свободы художника.  Тема творчества, пожалуй, главная  в романе «Мастер и Маргарита».

Умело и точно  автор раскрывает её, решая проблему взаимоотношений художника и  общества, таланта и бездарности. 
В своем романе Булгаков противопоставляет Мастера, художника, творца и литературное общество Москвы. Мастер появляется не в начале романа, а только в 13 главе. В разговоре двух пациентов психиатрической больницы .впервые звучит слово, заменившее имя героя и вынесенное в начало романа: 
— Вы — писатель? — с интересом спросил поэт. 
Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал: 
— Я — мастер…«Мастер», потому что слово «писатель» на страницах романа скомпрометировано обладателями членских билетов МАССОЛИТа.

Крупнейшая московская ассоциация литераторов носит в  романе сокращенное название МАССОЛИТ, которое, с одной стороны, хочется  расшифровать как массовая литература, а с другой – вызывает ассоциации с чем-то неимоверно тяжёлым, подавляющим. Булгаков отказывает членам МАССОЛИТа  в праве именоваться писателями: среди них есть беллетрист, скетчист, новеллист, критик, сценарист, романист…  Писатель награждает их говорящими фамилиями. Фамилия беллетриста Бескудникова ассоциируется со словами паскуда  и бес, создавая объёмный образ владельца. Поэты Двубратский, Павианов и Богохульский наделены фамилиями, характеризующими не только их самих, но и нравственное состояние общества.  
Впервые с многочисленными представителями этого общества мы знакомимся в Доме Грибоедова, где проходило собрание их главенствующего состава, решая вопросы, никоим образом не относящиеся к творчеству или искусству. Их деятельность в этом органе управления заключалась в том, чтобы выпросить себе дачу для отдыха, путевочку в Ялту.

В МАССОЛИТе  «скрывается и вызревает целая  бездна талантов», как издевательски  говорит писатель словами Коровьева, одного из свиты мессира Воланда. И ему вторит другой представитель  свиты, Бегемот: «Как ананасы в оранжереях». Этим «поэтам» позволительно писать бездарные стихи, лишь бы они не противоречили  советской идеологии. Темы произведений писателям, оказывается, навязывают, недаром редактор добивается от Мастера, кто надоумил его сочинить роман на такую странную тему. Вспомним, что Берлиоз отчитывает Бездомного за то, что тот не сумел написать, как требовалось, заказанную ему антирелигиозную поэму. Сам Бездомный понимает, что пишет дурные стихи. Но начнёт прозревать тогда, когда в жизнь его вторгнется потусторонняя сила и когда он познакомится с Мастером.

 
Как впоследствии выразился Воланд: «…их испортил квартирный вопрос…» Когда  же в этом «логове» литераторов начинается бал, то все больше и больше это  напоминает «ад», в котором все  кипит и бурлит пустыми и бессмысленными речами. Булгаков ни разу не показывает нам это общество в работе или  творчестве, они могут только бороться за место или деньги. И за все  эти грехи, а самое главное, за безверие расплачивается Берлиоз, стоявший во главе этого общества, — ему отрезало голову трамваем! Мы видим, что это действительно ужасное и прогнившее общество, которое должно было стать «светом в конце тоннеля» для непросвещенных слоев населения, но на самом деле просто бездействовало и набивало себе карманы.

Мастер не считает  себя писателем. Он лишь создатель романа о Понтии Пилате. Действительно, кроме  этого романа, он не написал ни одной  строчки, у него не было других творений. Рассказ о Понятии Пилате и  Иешуа тоже не придуман, он «угадан». Это подтверждает Воланд, который  лично присутствовал при событиях, описанных в рукописи.Мастер пишет  в своем подвале на Арбате. Маргарита  помогает ему, поддерживает, не дает остановиться. В еще не оконченном романе заключена  вся их жизнь, они существуют ради него. Маргарите рукопись принадлежит  не в меньшей степени, чем Мастеру, составляя неотъемлемую часть ее бытия. Роман еще не завершен, но концовка уже известна: «Жестокий  пятый прокуратор Иудеи, всадник  Понтий Пилат». 
           Это означает, что роман уже существует независимо от автора и ждет только своего воплощения на бумаге. Мастер не может еще предсказать, что будет в рукописи, но совершенно точно знает, что она будет завершена. И это случилось. Дело жизни наконец-то было осуществлено, и оставалось только сдать рукопись в печать. И тогда разражается катастрофа.                   Талантливый человек создал то, к чему шел долгие годы. Пока он писал в своем подвале, на пути его не было никаких преград. Теперь, когда труд завершен, Мастер шокирован тем, как воспринимается редакторами его творение. Он и помыслить не мог обо всех закулисных интригах издательского мира. 
           И вот один из редакторов решается напечатать большой отрывок из романа. Теперь уже все зависит от критиков. Но их обвинения глупы, бессмысленны и, по большому счету, не имеют никакого отношения к сути романа. Происходит все это в те времена, когда в Советской стране повсеместно насаждался атеизм, взрывались церкви, расстреливались священнослужители.     Поэтому реакция на «попытку протащить в печать апологию Христа» была закономерна. Никому не хватило бы храбрости поддержать «антисоветский» роман. Осмелиться публиковать роман об Иисусе мог человек либо очень смелый, либо очень наивный. 
         Сам Мастер говорил, что озлобленность критиков вызвана не тем, что им не нравится роман, а тем, что они говорят не то, что думают. Невольно возникает ассоциация с Понтием Пилатом, не осмелившимся признаться, что он поверил Иешуа. Мастер же подобен Га-Ноцри — невинный беззащитный человек, пытающийся сказать то, что не может не сказать, за что его посылают на казнь. 
          «Роман о Мастере» — это история разрушения идиллии, пришедшей в столкновение с внешним миром, и ее восстановление в области потусторонней. Мир, противостоящий миру Мастера, — мир корыстной, косной, невежественной толпы, в которой с полным правом хозяйничают представители нечистой силы. Характер толпы остается неизменным на протяжении столетий. Воланд, наблюдая за толпой в театре Варьете, говорит Коровьеву: «Ну что же… они — люди как люди. Любят деньги, но это всегда было… обыкновенные люди… В общем, напоминают прежних…» 
            Роман пронизывает противостояние истинной свободы и несвободы во всех ее проявлениях. Ведь именно свобода — слова, мысли, чувства, действия — характеризует настоящую творческую свободную личность. 
          Иешуа Га-Ноцри, арестованный, зверски избитый, приговоренный к смерти, несмотря ни на что остается свободным. Отнять у него свободу мысли и духа невозможно. Он не герой и не невольник чести. Когда Пилат намекает ему, как отвечать на попроси, чтобы спасти свою жизнь, он не отвергает его тайных предложени й, он просто не слышит их, настолько чужды они самой его духовной сущности. Иешуа совершает подвиг нравственный, оставаясь перед лицом мучительной смерти твердым в своей гуманистической проповеди всеобщей доброты и свободомыслия. Удел автора романа о Понтии Пилате — творческий подвиг. И учение Иешуа, и произведение Мастера — это своеобразные нравственный и художественный центры, от которых отталкивается и к которым направлено действие «Мастера и Маргариты». 
Понтий Пилат — могущественный римский прокуратор, в его руках жизнь и смерть любого из жителей Иудеи, но свободы он не знает. Он — раб кесаря, своей должности, своей карьеры. И хотя Понтий Пилат очень хочет спасти Иешуа, разорвать цепи этого рабства выше его сил. 
             В московских главах подавляющее большинство персонажей — люди несвободные, связанные путами инструкций, правил, догм, постановлений или оковами собственного изготовления. Все эти герои — дети своего времени, исповедующего четкие правила и рамки.         Булгаков и его «пособники» из свиты Сатаны довольно снисходительны к тем, кто лишился свободы не по своей воле, и совершенно безжалостны к тем, кто сам себя заточил в темницу, независимо от их положения. 
          Для Булгакова Берлиоз — самая отталкивающая фигура: человек начитанный, эрудированный, но неисправимый догматик. Берлиоз — писатель, при встрече с необычайным бегущий за милицией, редактор и наставник литературной молодежи, отучающий эту самую молодежь мыслить свободно и самостоятельно. 
Всем этим несвободам противостоит внутренняя независимость Мастера, роднящая его с Иешуа. Роман Мастера хорош, прежде всего, тем, что это — плод свободного труда, вольного творческого полета, в котором нет места ни малейшему насилию автора над собой. Он ведь не сочинял того, о чем рассказывает в своем «Пилате», а «угадывал », не принимая во внимание никаких руководящих установок. Поэтому ярость критиков романа — это ярость тех, кто продал свою свободу, против тех, кто сохранил ее в себе. 
          Маргарита тоже вольная птица. До встречи с Мастером у нее было все, что есть у счастливой женщины: красивый, добрый, обожавший свою жену муж, роскошный особняк, деньги. «Она была счастлива? Ни одной минуты!.. Что же нужно было этой женщине?.. ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги». Маргарита «угадала» Мастера среди тысяч людей так же, как и он угадал ее. И в крохотной подвальной квартирке у Арбата воцарилось счастье: свобода, творчество, любовь. 
          Разрушено это счастье было именно тогда, когда «ближние» уличили Мастера в том, что он не похож на них: не так мыслит, не то чувствует. И вот рукопись романа сожжена, и Мастеру ничего другого не остается, как идти сдаваться в сумасшедший дом. Несвобода победила свободу, но, победив, она оказалась бессильна уничтожить, растоптать то, чем были полны души Мастера и Маргариты. На поклон к своим душителям они не пошли, пощады не попросили, предпочли другое. 
          «Когда люди совершенно ограблены, как мы с тобой, — говорит Мастер, — они ищут спасения у потусторонней силы! Ну что ж, согласен искать там». Эта потусторонняя сила и позволяет героям романа не только сохранить свою свободу, но и ощутить ее с особенной, недоступной в реальной жизни полнотой. 
         Есть в «Мастере и Маргарите» глубоко печальные строки, есть озорные, смешные эпизоды и сцены. Ограбленный до нитки, отлученный от читателя и зрителя, «запечатанный» в своей квартирке казенными печатями, смертельно больной и сознававший, что дни его сочтены, Булгаков оставался самим собой: не терял ни чувства юмора, ни остроты языка, а значит, не терял свободы художника. В истории русской и мировой литературы этот роман не только свидетельство человеческой стойкости и гражданственности Булгакова, не только гимн нравственному и бесстрашному человеку — Иешуа Га-Ноцри, но и человеку творческому — Мастеру.

В те времена, когда  жили Булгаков и его герой, а также  много лет спустя, страх сковывал человеческие души. Поэтому не случайно именно нечистая сила вершит правосудие в романе. Чудесным образом Маргарите  вернут её возлюбленного и окажется возрождённым сожженный роман. «Рукописи  не горят», - так словами Воланда  воплощается одна из основных идей романа Булгакова о бессмертии подлинного искусства.