Автор работы: Пользователь скрыл имя, 04 Декабря 2014 в 00:17, реферат
Петербург предстает перед Достоевским прекрасным, романтическим городом: "Есть неизъяснимо трогательное в нашей петербургской природе, когда она, с наступлением весны, вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей весной силы, опушится, разрядится, упестрится цветами".* Но, как все романтики, Достоевский чувствует в нем и оборотную, трагическую суть. Он никогда не забывает об истоках Петербурга, об истории его возникновения. Город на костях, родившийся страданиями тысяч людей, никогда не будет для него счастливым. Страшный в своей безжалостной красоте, высокомерный к судьбе отдельного человека – таким его будет воспринимать писатель.
Первое впечатление Ф.М. Достоевского
о Петербурге
Первые свои 16 лет Достоевский провел в Москве, а в 1837 году приехал в Петербург, и с этого момента жизнь его была связана с городом на Неве. В общей сложности он прожил здесь 28 лет, дважды вынужденно оставляя Петербург на большие сроки.
За время жизни в Петербурге Достоевский переезжал 20 раз. Более трех лет он не жил ни в одном доме. Все адреса в основном – в угловых домах. Он любил перспективы, перекрестки. Часто эти дома находятся напротив церкви или собора. петербург достоевский сюжет топография
Шестнадцатилетний Достоевский, оказавшийся в Петербурге, уже много о нем читал и слышал. Это был город, воспетый Пушкиным, любимым поэтом будущего писателя (как вспоминал потом его младший брат, Андрей, Достоевский к 16-ти годам знал почти всего Пушкина наизусть). В Петербург Достоевский приезжает в особом настроении: недавно умерла его мать, самый близкий для него человек; вскоре он узнает о гибели Пушкина, и эту смерть он воспринимает как личное горе. Андрей Достоевский продолжает в своих воспоминаниях: "Федор в разговорах со старшим братом несколько раз повторял, что ежели бы у нас не было семейного траура, то он попросил бы отца носить траур по Пушкине".
К 16-ти годам интересы Федора Достоевского уже определились. Он знал, что будущее его – литература. Ранняя смерть матери все перевернула. Отец, оставшись с семью детьми на руках, старших сыновей, Федора и Михаила, решает отдать в специальное военно-инженерное училище в Петербурге – чтобы обеспечить им будущность. Так заканчивается довольно спокойный и безмятежный период жизни Достоевского и происходит первый перелом в его судьбе: московское детство, родители, братья, сестры, родной дом – все это осталось по одну сторону жизни; незнакомый город, нежеланная учеба, скитальческая жизнь – по другую.
Как-то Достоевский заметил, что во встрече с городом очень важно первое впечатление. Он увидел Петербург весной, в мае, в преддверии белых ночей – самой поэтической поры города. Юный Достоевский в это время увлекался "возвышенным и прекрасным" – запоем читал Шиллера, любил Гофмана, рыцарские романы. Он и сам уже пробовал сочинить роман "из венецианской жизни". Первый друг его в Петербурге – поэт-романтик Иван Шидловский. Вместе с ним, а может быть, и его глазами, воспринимал юноша Петербург. Из письма к отцу: "К нам придет Шидловский, и мы пойдем странствовать с ним по Петербургу и оглядывать его знаменитости".* Достоевский не просто знакомится с городом, он странствует по нему, читая стихи, вспоминая историю. Описывая потом состояние одного своего героя, Достоевский скажет как будто про себя: "Он читал в ярко раскрывшейся перед ним картине, как в книге между строк. Все поражало его; он не терял ни одного впечатления…"
Петербург предстает перед Достоевским
прекрасным, романтическим городом: "Есть
неизъяснимо трогательное в нашей петербургской
природе, когда она, с наступлением весны,
вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные
ей весной силы, опушится, разрядится,
упестрится цветами".* Но, как все романтики,
Достоевский чувствует в нем и оборотную,
трагическую суть. Он никогда не забывает
об истоках Петербурга, об истории его
возникновения. Город на костях, родившийся
страданиями тысяч людей, никогда не будет
для него счастливым. Страшный в своей
безжалостной красоте, высокомерный к
судьбе отдельного человека – таким его
будет воспринимать писатель. "В белую
ночь мгновенно озарил душу Достоевского
скорбный облик Петербурга", – писал
известный исследователь темы "Петербург
Достоевского" Н.А. Анциферов. Белые
ночи добавляли к мистическому образу
Петербурга дополнительные фантастические
краски. Ощущение Петербурга как города-фантома,
города-призрака сохранится у Достоевского
на всю жизнь. С января 1838 года, после поступления
в Инженерное училище, Достоевский три
года проживает в Михайловском замке,
самом, может быть, угрюмом и мрачном из
всех петербургских зданий. Построенный
для Павла I, этот замок стал местом гвардейского
заговора: на 40-й день после переезда в
него Павел I был убит. После замок передали
инженерному ведомству, стали называть
его Инженерным. А учащиеся в этом заведении
полюбили зловещие рассказы о призраке
императора, который поселился в замке.
Так таинственность и неразгаданность
сразу же окружили Достоевского. В эти
годы он пишет брату: "Мне кажется, что
мир принял значение отрицательное…"Или:
"У меня есть прожект: сделаться сумасшедшим…»
Петербург в творчестве Достоевского.
В романе «Преступление и наказание» мы встречаемся не с парадной стороной прекрасного города, а с черными лестницами, облитыми помоями, дворами-колодцами, напоминающими душегубку. Петербург Достоевского — это город облупленных стен, невыносимой духоты и зловония. Это город, в котором невозможно быть здоровым. Он душит и давит человека. Он — соучастник преступлений, питательная среда бредовых идей и теорий. Он свидетель кошмарных снов, человеческих трагедий.
Достоевский много внимания уделяет описанию убогих интерьеров меблированных комнат. Но остальное его внимание обращено на запахи и символические цвета. Так, желтый цвет — символ болезни, нищеты, убожества жизни. Желтые обои и мебель желтого цвета в комнате старухи-процентщицы, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая, «похожая на шкаф или на сундук» каморка Раскольникова. Дома, окрашенные в желто-серый цвет. Соня Мармеладова пошла «по желтому билету», желтоватые обои в ее комнате. «Мебель желтого отполированного дерева» в кабинете Порфирия Петровича, перстень с желтым камнем на руке Лужина. Таких примеров много. Эти детали отражают безысходную атмосферу существования главных действующих лиц произведения, являются предвестниками недобрых событий.
Однако в романе упоминается и зеленый цвет, цвет «фамильного» мармеладовского платка. Этот платок, как крест, носит Катерина Ивановна, а за ней и Соня Мармеладова. Платок олицетворяет одновременно и страдания, которые выпадают на долю его обладательниц, и их искупительную силу. Умирая, Катерина Ивановна произносит: «Бог сам знает, как я -страдала...». Отправляясь за Раскольниковым, который идет сознаваться в преступлении, Соня надевает на голову этот платок. Она готова принять на себя страдание и Искупить этим вину Раскольникова. В эпилоге, в сцене перерождения, воскрешения Раскольникова, Соня появляется в этом же Платке, осунувшаяся после болезни. В этот момент зеленый цвет страданий и надежд главных героев произведения превозмогает желтый цвет больного Петербурга. На их больных лицах засияла «заря обновленного будущего», они готовы воспринимать новую жизнь.
Итак, образ Петербурга в романе Достоевского «Преступление и наказание» символичен. Он является, с одной стороны, социальным фоном, на котором разворачиваются события романа, с другой — сам является действующим лицом, соучастником страшного поступка Раскольникова, а также и его раскаяния, возвращения в мир людей.
Петербург реальный и вымышленный
Достоевский написал чуть больше 30 произведений, в 20 из низ присутствует Петербург. Иногда как фон, чаще как действующее лицо. С большей или меньшей приблизительностью можно найти места, связанные с каждым петербургским произведением. Петербург – лучшая иллюстрация к его романам. У Достоевского в Петербурге есть свои любимые места, любимое время, любимый сезон. Больше всего в Петербурге он не любит лето. Это всегда пыль, вонь, духота. Хорошее время – весна, пробуждение природы. Но – "самое интересное во всех отношениях время – осень, особенно если не очень ненастна. Осенью закипает новая жизнь на весь год, начинаются новые предприятия, приезжают новые люди, являются новые литературные произведения…"
Наиболее часто встречающееся время в его описаниях Петербурга – закаты солнца. "Косые лучи заходящего солнца" – этот образ существует почти во всех его романах. "Я люблю мартовские солнца в Петербурге, особенно закат, разумеется, в ясный морозный вечер. Вся улица вдруг блеснет, облитая ярким светом. Все дома как будто вдруг засверкают. Серые, желтые и грязно-зеленые цвета их потеряют на миг всю угрюмость; как будто на душе просияет…"* Чистые цвета в петербургской палитре Достоевского появляются только тогда, когда их озаряет солнце. В пасмурные дни город мрачен, бесцветен, уныл: преобладают желто-коричневые и серо-зеленые тона. Город, залитый лучами солнца, – любимый образ Достоевского, но это именно "озарения" Петербурга: "солнце у нас такой редкий гость". Более свойственны ему "снег, дождь и все то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским небом…" Героям Достоевского как-то ближе больной и холодный вид Петербурга. Раскольников, например, любил, "как поют под шарманку, в холодный, темный и сырой вечер, непременно сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые, больные лица; или еще лучше, когда снег мокрый падает совсем прямо, без ветру… а сквозь него фонари с газом блистают…"* Слякоть, грязь, туман, морось – обычные состояния петербургской природы – придают городу соответственное настроение. Достоевский "разгадывает" его, пытается понять, всматриваясь в город, как в случайного прохожего. У Достоевского город живет человеческой жизнью: просыпается, хмурится, улыбается, злится, мерзнет, болеет… "Было сырое туманное утро. Петербург встал злой и сердитый, как раздраженная светская дева, пожелтевшая со злости на вчерашний бал. Он был сердит с ног до головы. Дурно ль он выспался, разлилась ли в нем желчь в несоразмерном количестве, простудился ль он и захватил себе насморк, проигрался ль он вчера как мальчишка в картишки… но только он сердился так, что грустно было смотреть на его сырые, огромные стены, на его мраморы, барельефы, статуи, колонны, которые как будто тоже сердились на дурную погоду, дрожали и едва сводили зуб об зуб от сырости, на обнаженный мокрый гранит тротуаров, как будто со зла растрескавшийся под ногами прохожих… Весь горизонт петербургский смотрел так кисло, так кисло… Петербург дулся. Видно было, что ему страх как хотелось… куда-нибудь убежать с места и ни за что не стоять более в Ингерманландском суровом болоте…"
У Достоевского нет ничего кроме человека, нет природы, нет мира вещей, нет в самом человеке того, что связывает его с природным миром, с миром вещей, с бытом, с объективным строем жизни. Существует только дух человеческий и только он интересен, он исследуется. Все внимание Достоевского было устремлено на людей, и он охватывал только их природу и характер. Его интересовали люди, исключительно люди, с их душевным складом, и образом их жизни, их чувств и мысли.
Петербург со своей ирреальностью, миражностью может стать последней точкой в безумии человека. Именно в этом городе происходят фантастические в своей прозрачности события многих произведений Достоевского, зреют безумные идеи, совершаются преступления – "все это до того пошло и прозаично, что граничит почти с фантастическим…" Особенно таинственны набережные Петербурга – Екатерининский канал, Фонтанка, Нева… Водная стихия Петербурга как бы усиливает его мрачный колорит, доводя ситуацию порой до абсурда. Рисуя свои картины взаимодействия человека и города, Достоевский описывает все в мельчайших подробностях, следя за тончайшими изменениями в их "общении". В показе города и его влияния на человека он похож на режиссера с камерой в руках: он любит крупные планы, любит смену этих планов, часто представляет нам героя с разных сторон, в различных ракурсах, неожиданно дает возможность увидеть ситуацию глазами самого героя: "…господин Голядкин, вне себя, выбежал на набережную Фонтанки, близ самого Измайловского моста… Ночь была ужасная, ноябрьская, мокрая, туманная, дождливая, снежливая, чреватая флюсами, насморками, лихорадками, жабами, горячками всех возможных родов и сортов – одним словом, всеми дарами петербургского ноября. Ветер выл в опустелых улицах, вздымая выше колец черную воду Фонтанки и задорно потрагивая тощие фонари набережной, которые в свою очередь вторили его завываниям тоненьким, пронзительным скрипом, что составляло бесконечный, пискливый, дребезжащий концерт, весьма знакомый каждому петербургскому жителю. Шел дождь и снег разом. Порываемые ветром струи дождевой воды прыскали чуть-чуть не горизонтально, словно из пожарной трубы, и кололи и секли лицо несчастного господина Голядкина, как тысячи булавок и шпилек. Среди ночного безмолвия, прерываемого лишь отдаленным гулом карет, воем ветра и скрипом фонарей, уныло слышались хлест и журчание воды, стекавшей со всех крыш, крылечек, желобов и карнизов на гранитный помост тротуара. Ни души не было ни вблизи, ни вдали, да, казалось, что и быть не могло в такую пору и в такую погоду… Вдруг… вдруг он вздрогнул всем телом и невольно отскочил шага на два в сторону. С неизъяснимым беспокойством начал он озираться кругом; но никого не было, ничего не случилось особенного, – а между тем… между тем ему показалось, что кто-то сейчас, сию минуту, стоял здесь, около него, рядом с ним, тоже облокотясь на перила набережной…" – так начинается раздвоение Голядкина.
"Кинематографический" прием использует Достоевский и в типографии своих романов – он не очень вольно строит свои декорации к ним. Сбивая читателя точностью поворотов влево, вправо, количеством шагов, он свободно переносит дома, меняет владельцев, смещает улицы, добавляет этажи и т. д. Ему нужна не топографическая точность, а емкий образ, характер дома или места действия.
В Достоевском присутствует постоянное ощущение зыбкости Петербурга, его фантасмагоричности. Ему кажется, что искусственно созданный город может исчезнуть так же внезапно, как и появился: "…подойдя к Неве, он остановился на минуту и бросил пронзительный взгляд вдоль реки в дымную, морозно-мутную даль, вдруг заалевшую последним пурпуром кровавой зари, догоравшей в мгляном небосклоне. Ночь ложилась над городом, и вся необъятная, вспухшая от замерзшего снега поляна Невы, с последним отблеском солнца, осыпалась бесконечными мириадами искр иглистого инея. Становился мороз в двадцать градусов. Мерзлый пар валил с загнанных насмерть лошадей, с бегущих людей. Сжатый воздух дрожал от малейшего звука, и, словно великаны, со всех кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что, казалось, новые здания встали над старыми, новый город складывался в воздухе… Казалось, наконец, что весь мир, со всеми жильцами его, сильными и слабыми, со всеми жилищами их, приютами нищих или раззолоченными палатами… в этот сумеречный час походил на фантастическую, волшебную грезу, на сон, который в свою очередь тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему небу…"
Впервые это видение на Неве Достоевский описал в 1848 году в "Слабом сердце". А в 1861 году он повторяет эту же картину в "Петербургских сновидениях в стихах и в прозе", только уже от автора.
В странном и угрюмом городе необычно все: памятники, которые вдруг могут ожить, здания, давящие своей массой, маленькие домишки с глазами-окнами.
Прозаическое у Достоевского всегда граничит с фантастическим. Разрыв двух планов у него идет во всех аспектах. Он открыл характернейшие для Петербурга черты – мечтательство и двойничество. Мечтатель всегда живет двойной жизнью – жизнь-греза и жизнь-явь. Двойничество же уже как бы следующая стадия мечтательства, когда жизнь, возникающая в сознании, становится реальностью.
Герои, населяющие Петербург Достоевского, часто проживают в этом городе как бы параллельно, даже и не соприкасаясь с ним.
Заключение
Каждая эпоха в истории русского общества знает свой образ Петербурга. Каждая отдельная личность, творчески переживающая его, преломляет этот образ по-своему.
Информация о работе Образ Петербурга в творчестве Ф.М. Достоевского