Ислам: направления, течения, секты

Ислам: направления, течения, секты

В отличие от христианства, складывавшегося  на базе множества различных течений  и сект и сплавлявшегося в единое целое усилиями многих незаурядных  его деятелей, начиная с последователей евангельского апостола Павла, ислам  вначале представлял собой единое и цельное учение, не знавшее фракций  и сект. Первый раскол в исламе произошел  в конце правления халифа Османа, когда группа сторонников Али  – шииты —стала настаивать на исключительном праве потомков пророка, алидов (т. е. наследников Али и Фатимы), на высшую духовную и светскую власть. Со временем как в ортодоксальном исламе (сунниты), так и в оппозиционном (шииты) исламе возникло немало различных течений и сект.

Хариджиты и их секты

Нерешительность халифа Али в сражении против мятежного  Муавии привела к тому, что часть  его войска разочаровалась в нем. Эта часть, хариджиты (вышедшие, отколовшиеся), провозгласила, что высокий пост халифа могут занимать лишь самые  ревностные, достойные и выдающиеся адепты веры – независимо от их происхождения, вплоть до недавно обращенных рабов  из числа пленных иноплеменников. Хариджиты (их было вначале около 12 тыс.) избрали своего халифа, ибн-Вахбу. В решающем сражении в 658 г. войска Али одолели хариджитов, причем их халиф погиб. Однако вскоре от кинжала хариджита пал и Али (661) и к власти пришел Муавия.

Сначала хариджиты пытались сопротивляться Омейядам. Они поднимали одно за другим восстания в разных частях Халифата, причем число их сторонников  росло. Восстания безжалостно подавлялись, а вскоре и в среде самих  хариджитов произошел раскол. Сторонники ибн-Ибада заняли более умеренную  позицию и пошли на компромисс с властями, основав секту иба-дитов (абадитов). В середине VIII в. ибадиты подняли очередное восстание в Аравии и, будучи вынуждены отступить под нажимом войск халифа Мервана II, осели в районе Омана, который с тех пор вплоть до наших дней является оплотом мусульман этой секты. Оманскими ибадитами на протяжении долгого времени управляли, в соответствии с их учением, выборные халифы, а попытки установить наследственный султанат обычно терпели поражение. Часть ибадитов переместилась в северную Африку, где в конце VIII в. ими было создано два имамата, павших в 900 г. под ударами египетских Фатимидов. Сторонники хариджитов-ибадитов и поныне являют собой влиятельное религиозное меньшинство в ряде стран Магриба.

В противовес умеренному курсу ибадитов сторонники аль-Азра-ка объединились в  крайнюю секту азракитов, призвавших к непримиримой борьбе с Омейядами. Одержав ряд побед над войском  халифа в конце VII в., азракиты затем потерпели сокрушительное поражение. Нетерпимость азракитов, видевших смертельного врага в любом, кто отклоняется от идей хариджитов, создала вокруг j них вакуум, что способствовало их исчезновению.

В конце VII в. сформировалась еще одна секта хариджитов —! суфриты (софриты). Будучи более умеренными по сравнению с азракитами, они считали возможным маневрировать, временно отступать от тактики джихада и даже в случае необходимости скрывать свои убеждения, следуя введенному шиитами принципу такыйя (мысленная оговорка). Все это способствовало постепенному сближению суфритов с ибадитами, вместе с которыми они активно действовали в Магрибе.

Идеологи  хариджитов внесли в исламское богословие (калам) важный постулат о соотношении  веры и действия: без подкрепления благочестивым делом вера неэффективна. Хариджиты, которых подчас именуют  пуританами ислама, выступали за строгость  в вопросах веры и культа, за очищение не только телесное (перед молитвой), но и духовное, за чистоту совести  и беспощадность к согрешившим. Они осуждали роскошь, резко выступали  против развлечений – музыки,игр, вина. Их целью, особенно вначале, было создание государства высшей справедливости, что отражало утопические эгалитарные идеалы беднейшего крестьянства, преобладавшего в их рядах. Впрочем, это не мешало тому, что из рядов хариджитов выходили известные деятели исламской культуры, философы и поэты. Идеи хариджитов оказали немалое влияние на развитие исламского калама, философии, права, истории при первых халифах династии Аббасидов, приходу которой к власти хариджиты, как и шииты, содействовали.

Суфии и суфизм

Хариджиты сыграли определенную роль в разработке в ортодоксальном исламе идеи о свободе  воли, которую впоследствии стали  активно развивать кадариты и  мутазилиты. Споры о предопределении, как упоминалось, сыграли немалую  роль в оформлении суннизма как ортодоксальной исламской доктрины. Однако господство суннитского калама ашаритского  толка отнюдь не означало, что в  рамках суннизма не было иных течений  мысли. Одним из наиболее заметных и  набиравших силу был суфизм.

В отличие от рационалистов-мутазилитов, суфии – мистики ислама. Это  довольно пестрая по составу группа аскетов, отшельников, дервишей и фанатичных воителей за веру, которые в своем  религиозном рвении готовы отказаться от всего во имя святой веры и  стремятся путем праведной жизни  сблизиться с Аллахом, раствориться в нем, познать его высшую божественную истину. Суфии (от слова «суф», означающего  грубую шерстяную накидку, в которую  они облачались) – это своеобразные мусульманские монахи. Появились  они, как и их христианские собратья, далеко не сразу, а оживление суфизма  было связано (как то было и в христианстве) с определенной реакцией ревностных поборников чистоты исламской идеи на ее извращение власть имущими, в первую очередь халифами и их приближенными, уже к концу VII в. далеко отошедшими от норм, завещанных пророком. Правда, сам Мухаммед к аскетизму и монашеству не призывал, считая, согласно хадисам, что монашество мусульман – это джихад. Однако он относился с уважением к аскетам и видел в воздержании едва ли не наивысшую добродетель.

Первые  религиозные общины суфиев появились  в Ираке (Куфа, Басра, Багдад) и Сирии  в начале VIII в., затем они быстро распространились повсюду, от Испании до Индии. Подавляя, а то и пугая правоверных своим необычным видом и странным поведением, суфии (особенно нищие дервиши) вначале вызывали настороженное к себе отношение, подозрение и даже преследование властей. Посвятив себя Аллаху, стремясь уйти от мирских дел, отказываясь от имущества и от земных привязанностей, усмиряя свои чувства и страсти, суфии как бы противопоставляли себя обычным правоверным и считали необязательными для себя те нормы жизни, обряды и условности, которые были обязательны для последних. Так, вместо пятикратной молитвы суфии обычно исполняли обряд радения (зикр), формы которого варьировали от экстатического транса до глубокого внутреннего сосредоточения, близкого к индо-буддийской медитации. Однако с течением времени к суфиям привыкли. За свою святость и преданность вере, за ревностное служение Аллаху и жертвы ради него они приобрели почтение со стороны всех мусульман, видевших в контакте с дервишами, в подаянии и услужении им верное средство приобщиться к их святости, приблизиться к Аллаху. Суфии стали чувствовать себя в исламском мире более уверенно; официальные власти признали их и, более того, стали широко использовать их авторитет и призывы подчиниться воле Аллаха. Особенно это стало проявляться после того, как в суннитском каламе победила концепция фатальной предопределенности. Суфии, активные сторонники этой идеи, стали горячими проповедниками культа «воли Аллаха».

Хотя  суфизм как течение в исламе возник на его доктриналь-ной основе и  был вызван к жизни конкретными  обстоятельствами развития мусульманского общества, в частности реакцией фанатиков  и пуритан на некоторую десакрализацию ислама, у истоков его – наряду с догмами Корана – стояли и  некоторые другие учения. Среди них  специалисты называют неоплатонизм Плотина с его тезисом о  божественной эманации, о предметах  мира как зеркале, в которых отражается божественное. Несомненно также и  влияние индуизма и буддизма с  кардинальным тезисом древнеиндийской  философии о примате Абсолютной Реальности перед профаническим  феноменальным миром ощущений. Наконец, сыграл свою роль христианский аскетизм, пример которого был столь ярким  и живым, особенно в Египте и Сирии. Все эти влияния, пройдя сложный  процесс заимствования, переработки  на исламской основе и усвоения, породили синтез, ставший затем основой  суфизма. Первые вожди суфиев – аль-Басри, аль-Мухазиби, аль-Халлай – учили  своих последователей искать Бога в  себе, развивать в себе любовь к  нему, причем делать это одновременно с подчинением всего личного  и социального Аллаху с целью  постепенного превращения всего  этого в инструмент Аллаха. В основе процесса сближения с Аллахом  лежало интуитивное познание божественной истины, приобщение к ней, что само по себе делало добившегося этого суфия своего рода святым, имевшим возможность внечувственного и внерационального общения с Аллахом.

В соответствии с такими представлениями  ранние авторитеты суфизма разработали (видимо, не без влияний уходящих корнями в древний брахманизм индуизма и буддизма) учение о последовательных стадиях – состояниях из нескольких ступеней (от 3 до 12), последняя из которых  является завершающей и символизирует  приобщение мюрида (ищущего, т. е. ученика) к высшим таинствам суфизма. Этот путь по ступеням совершенства получил наименование – «тарикат» (тарика – путь), причем он реализовывался обычно в пределах суфийских школ-монастырей, возникших в VIII в. и бывших вначале основной организационной формой суфизма. Как и в других религиях, каждая из таких школ имела немало индивидуальных черт, так что все они подчас сильно отличались друг от друга как в доктринальном, так и в организационном плане. Вообще, суфизм никогда не являл собой целостной, стройной системы. Это совокупность самых различных вариантов, ответвлений, школ и сект, каждая из которых ориентируется на учение своего основателя, причем авторитет последнего безусловен.

Наиболее  близким к ортодоксальному каламу вариантом был интеллектуальный суфизм. Окунаясь в атмосферу поисков  истины и слияния с Аллахом, воспевая личный мистический контакт с  Божеством, интеллектуалы ислама нередко  не только вступали в контакт с  суфизмом, но и практически сближали его с суннитским каламом. Такой  путь проделал, в частности, аль-Газали, сила интеллектуального потенциала и колоссальный авторитет которого сыграли важную роль в сближении  умеренного суфизма с каламом  и в официальном признании  суфиев ортодоксами Халифата. Однако умеренный интеллектуальный суфизм, при всем огромном воздействии его  на арабо-исламскую культуру (напомним о суфийской поэзии), – это лишь часть суфизма, притом не самая большая. Другой и в определенном смысле большей, а нередко и более значимой его частью был и остается по сей день суфизм религиозных орденов с его огромной политической силой, с догматикой весьма жесткого, крайнего толка, порой с очень радикальными установками.

Суфийские ордена. Шейхи  и мюриды

Примерно  с XI в. на основе различных монастырских школ и братств в разных районах Халифата стали возникать суфийские (дервишские) ордена. Суть связанных с этим изменений в суфизме проявилась в том, что на смену весьма неопределенным по характеру организационным формам, в рамках которых объединялись (наподобие ранних буддийских монахов) искавшие божественную истину первые суфии, постепенно приходила строгая и стройная структура иерархических конгрегации во главе с почитаемыми «святыми отцами» (шейхами, муршидами, пирами, ишанами). Эти «святые отцы» обладали уже не только абсолютным религиозным авторитетом, но и безусловной административной властью над подчиненными им мюридами, всегда готовыми слепо им повиноваться. Обычно каждый такой шейх – вчерашний дервиш или аскет-мистик, собравший вокруг себя группу последователей и почитателей, – настойчиво призывая к святости веры и проповедуя фанатическое рвение, отказ от собственного «я», добивался неслыханной власти над членами конгрегации, превращался в тирана и повелителя своего братства или ордена. Его мюриды из самостоятельно искавших Бога в себе и стремившихся слиться с Аллахом суфиев-одиночек становились солдатами ордена, подданными его главы, по социальному статусу и политико-административной власти, образу жизни и доходам напоминавшего феодально-теократического властителя, в какового он по большей части со временем и превращался. Это не мешало тем или иным из его подчиненных действовать по-прежнему в качестве нищих дервишей, т. е. разъезжать по разным странам и, проповедуя свои идеи, демонстрируя свою святость, основывать повсюду филиалы своего ордена, т. е. усиливать тем самым его влияние и могущество его предводителя.

В иерархически организованных орденах  существовал строгий внутренний регламент, более четко определялись ступени посвящения. Обычно первой из них (шариат) была ступень обучения неофитов, которые были обязаны изучить нормы ислама (откуда и название ступени) во всех деталях и научиться беспрекословно повиноваться старшим. Вторая ступень –тарикат — означала, что подготовленный ученик вступил на благочестивый путь и стал мюридом, продолжающим свою деятельность под непосредственным руководством того или иного из шейхов или ишанов. На третьей ступени – марифат — суфий считался достигшим определенного познания; он должен был уметь в совершенстве сливаться в экстатическом трансе с Аллахом и имел право учить молодых. Четвертая и высшая ступень – хакикат — означала полное постижение истины и слияние с Божеством, доступное лишь немногим. В разных орденах были свои нормы, и иерархические лестницы могли различаться. Но общим для всех них были жесткая дисциплина и беспрекословное повиновение младших старшим, спорадические радения с молчаливой медитацией либо активным экстазом во имя слияния с Аллахом, полная преданность исламу (в той его форме, которую исповедовал глава ордена) и готовность по первому знаку вождя вести священную войну с неверными.

На  протяжении XI–XIV вв. число подобных конгрегации росло особенно быстро, хотя новые ордена, не говоря уже о филиалах, возникали и позже. Различной была деятельность и судьба этих орденов. Одни из них быстро приходили в упадок и сходили на нет, другие продолжали и даже активизировали свою деятельность на протяжении многих веков. Некоторые ордена концентрировали свое внимание на миссионерской работе, перемещаясь на новые места (это особенно характерно для Африки) и завоевывая сторонников среди местного населения, подготавливая тем самым исламизацию той или иной этнической группы, а то и целой страны. Иногда, особенно в тех районах, где государственность среди местного населения была очгнь слаба либо отсутствовала вовсе, суфийские ордена привносили с собой политико-бюрократические формы и становились основой нового политического образования или достаточно крепким государством в государстве. В других случаях ордена могли превращаться в мощные боевые отряды, вокруг которых складывались серьезные национальные движения, направленные на борьбу с чужеземцами во имя священного джихада. Многие из таких орденов широко распространены и пользуются значительным влиянием, как, например, Кадирийя (последователи аль-Кадира, основавшего орден в XII в.), ответвления которого можно встретить в различных районах Азии и Африки. Известны также и другие ордена, влияние которых ощущается в ряде районов Ближнего и Среднего Востока, как, например, Сенусийя.