Cемейные обычаи и обряды башкир

Свадебные обряды башкир.

В 18-19 вв. у башкир параллельно существовали большие патриархальные семьи, в состав которых входило несколько брачных пар с детьми, и малые (индивидуальные), объединявшие одну брачную пару и их детей.

Главой семьи считался отец. Он был хранителем семейных устоев, распорядителем имущества, организатором хозяйственной жизни и имел большой авторитет в семье. Молодые члены семьи неукоснительно подчинялись более старшим. Положение женщин было разным. Большим почётом и уважением пользовалась старшая женщина, жена главы семьи. Она была посвящена во все семейные дела, распоряжалась женскими работами. С приходом невестки (килен) свекровь освобождалась от работ по хозяйству; их должна была выполнять молодая женщина.

В обязанность килен входило приготовление пищи, уборка жилища, уход за скотом, дойка коров и кобылиц, работы по изготовлению тканей и одежды. Во многих районах существовал обычай, по которому килен должна была закрывать лицо от свёкра и других старших мужчин, не могла с ними разговаривать, прислуживала за столом, но сама не могла принять участие в трапезе.

Ещё при жизни отец должен был наделить домом и хозяйством старших детей, а то, что оставалось при нём -- семейный очаг, скот и имущество, -- доставалось младшему сыну. Дочери свою долю наследства получали в виде приданого и выступали наследницами личного имущества матери.

В семейных обычаях и обрядах башкир нашли отражение различные этапы истории народа. Строго соблюдалась экзогамия -- древний обычай, запрещающий браки внутри рода. И поскольку близлежащие аулы были часто основаны представителями одного рода, стало обычаем выбирать невест из других, иногда очень далёких аулов. С разрастанием поселений и усложнением их структуры стало возможным выбирать девушку из своего аула, но из другой родственной группы. В редких случаях брак мог заключаться внутри того же подразделения, но с родственниками не ближе пятого-седьмого колена.

Между представителями различных родов браки совершались беспрепятственно. Ни древние обычаи, ни шариатские нормы не ставили преград и для браков с представителями других мусульманских народов. Браки с выходцами из немусульманских народов разрешались только при условии их перехода в мусульманство. Однако следует заметить, такие браки в прошлом заключались редко. Браки совершались обычно в рамках определённых социальных групп: богатые роднились с богатыми, бедные -- с бедными. Среди богатых башкир достаточно широко бытовало многоженство, что соответствовало нормам шариата.

Вопрос о женитьбе детей решали родители, главным образом отец семейства. Авторы XIX--начала XX вв. описывают случаи, когда молодые до бракосочетания не видели друг друга, а родители договаривались между собой о размерах калыма и приданого. На этой основе С.И. Руденко характеризовал брак у башкир как настоящий акт купли-продажи. Однако случаи, когда жених и невеста не были знакомы до вступления в брак, были редкими. Весь традиционный уклад жизни башкир убеждает, что молодёжь имела возможность общаться, заводить знакомства. Кроме календарных праздников, было принято устраивать вечеринки, посиделки (аулак, урнаш) и другие увеселения, в которых участвовали юноши и девушки. Существовала даже особая форма общения с молодёжью из окрестных аулов, когда девушек на выданье специально отправляли на длительное время в гости к родственникам в другие аулы.

Башкирский свадебный обряд состоит из нескольких этапов: переговоры о вступлении в брак и о его условиях (выбор невесты, сватовство, сговор);собственно свадьба, сопровождающаяся обрядом бракосочетания (никах); послесвадебные церемонии.

Отец, желая женить сына, советовался с женой, спрашивал согласия на брак у сына. Выбор невесты, хотя и по согласию с женой, всегда принадлежал отцу. Заручившись согласием сына и жены, отец шел к будущему тестю сам или отправлял сватов (коза) для ведения переговоров. При согласии отца невесты начинались переговоры о калыме.

Важное значение для понимания природы брака у башкир имеют понятия «калым» (калым, калын) и «приданое» (бирнэ). Калым или калын в этнографической литературе обычно трактуется как плата за невесту. Вместе с тем существует мнение, что калым представлял собой компенсацию расходов на проведение свадьбы и обеспечение невесты предметами домашнего обихода. В XIX-XX вв. в понятие «калым» включали, кроме собственно калыма, скот и продукты для свадебного угощения -- туйлык и махр.

По нашему мнению, калым -- это плата за девушку. Значительную её часть составлял скот, при этом оговаривалось поголовье каждого вида домашнего скота: лошадей (йылкы малы), коров (hыйыр малы), мелкого рогатого скота (вак мал). Калым включал также одежду для невесты (нарядные платье и кафтан, чекмень, шаль, обувь) или материал для одежды и украшения. Обязательным предметом в калыме являлась шуба, обычно из лисьего меха, для матери невесты; она воспринималась как "плата за материнское молоко" (hem хакы). Часть калыма (в первую очередь, одежда и украшения) привозилась до свадьбы, оставшаяся выплачивалась постепенно (в течение нескольких лет, если калым достигал значительных размеров). Это не являлось препятствием для заключения брака, но молодой муж получал право перевезти к себе жену лишь после полной выплаты калыма. К тому времени у них уже могли быть дети. Отсюда можно сделать вывод, что калым являлся компенсацией за переход женщины в род (семью) мужа, но никак не главным условием вступления в брак.

Отец невесты обеспечивал её приданым (инсе мал), в состав которого входили все виды скота, предметы быта (постель, домашняя утварь, обязательно самовар и др.). Оно считалось собственностью женщины. В случае развода по инициативе мужа или возвращения после смерти мужа в отцовский дом женщине должны были вернуть её приданое и невыплаченную половину махра; её личные вещи и украшения переходили к дочерям. Здесь просматриваются нормы шариата, но они не противоречили и древнетюркским обычаям.

В далёком прошлом у башкир существовал обычай помолвки малолетних детей, который назывался "праздник колыбели" -- бишектуй (бшиек туйы) или "продевание серёг" -- сыргатуй (hырга туйы, hырга кабак). Два хана, бия или батыра, в семьях которых примерно в одно и то же время ожидалось рождение ребёнка, с целью закрепить дружбу сговаривались породниться. Родившиеся мальчик и девочка считались потенциальными женихом и невестой. Устно-поэтический фольклор (эпосы, предания, сказки) изобилует примерами на эту тему. При этом устраивалось угощение, читалась молитва Корана ("Фатиха" или "Бата"), договаривались о размере калыма и других взаимных обязательствах. В конце церемонии обычно устраивали обряд "кусание уха" (колак тешлэтеу): мальчика подводили (или подносили) к девочке и побуждали его укусить мочку уха. С тех пор дети считались обручёнными. Однако в преданиях встречается немало случаев, когда сговор со временем расстраивался, что влекло за собой взаимную враждебность родов и имущественные тяжбы.

В ритуал башкирской свадьбы вошло обязательное юридическое оформление брака по шариату -- никах (никах). На обряд бракосочетания отец и мать жениха ездили обычно одни, жених не должен был присутствовать. Родители невесты готовили трапезу (мясо, чай, сладости), приглашали муллу и двух-трёх пожилых людей, которые выступали в качестве свидетелей (шанит). Могли присутствовать старший брат, дядя невесты, замужняя сестра с зятем и другие родственники. Родители жениха привозили угощение (мясо, кумыс, чай, печенье). Мулла справлялся о сумме махра, затем читал молитву, благословляющую брак и будущую супружескую жизнь молодых. После этого родители жениха и невесты одаривали муллу и присутствующих деньгами, иногда вещами. На этом официальная часть обряда заканчивалась, и приступали к трапезе. Если жених и невеста были совершеннолетними, мулла в своей тетради делал запись о заключённом браке. В тех случаях, когда к моменту бракосочетания невесте ещё не было 17 лет, запись в тетради не делалась и обряд назывался "ижап-кабул" (ижап-кабул - название молитвы при помолвке). Следует отметить, что влияние ислама на свадебную обрядность было незначительным. Башкирская свадьба и в XX в. продолжала носить традиционный характер.

До конца XIX в., когда свадебный цикл был растянут во времени, жених должен был приехать к невесте не раньше, чем за месяц до свадьбы, и не позже, чем через три месяца после никаха. Впоследствии это правило не соблюдалось: жених обычно приезжал или в день бракосочетания, или сразу после. Первый приезд жениха к невесте сопровождался ритуальными игровыми действиями:

Сначала подруги невесты прятали её в какой-нибудь постройке в деревне, в лесу или в поле. Затем начинались поиски. В них принимали участие молодые женщины-невестки (енгэлэр), обычно жёны старших родных братьев невесты или младших братьев родителей и дружка жениха (кейэу егете). В источниках XVIII--XIX вв. встречаются сведения о том, что жених также участвовал в поисках, а после обнаружения невесты должен был нести её на руках. Часто в ходе поисков инсценировалась "борьба" между молодыми женщинами и девушками, заканчивающаяся победой женщин. Обнаружив местонахождение девушек, женщины старались схватить невесту и её ближайшую подругу. После этого все шли к дому, отведённому для молодых. Дверь перед женихом не открывали до тех пор, пока дружка не одаривал женщин деньгами или платками. Назывался этот обычай "дверная ручка" (ишек быуыу, шиек бауы).

Приставленная к молодым невестка -- енгя накрывала на стол. Женщинам, помогавшим в поисках невесты, она раздавала головные платки, подругам невесты -- лоскутки ткани, мыло, серебряные монеты, предварительно вручённые ей женихом или дружкой. После трапезы она уходила последней, пожелав молодым любви, счастья, и запирала дверь. Рано утром енгя отправляла молодых в баню, затем угощала их завтраком. Обычно это был чай с блинами; подавали на стол также масло, мёд, печенье, баурсак, холодное мясо. В дом, где находились молодые, приходили дети и подростки. В некоторых районах молодых посещали девушки на выданье; они приносили блины и получали ответные подарки.

Свадебный ритуал при всех локальных особенностях представлял собой многоактное драматическое, музыкально-хореографическое и спортивно-игровое представление. Он продолжался несколько дней, даже недель, если торжества повторялись и у родителей жениха. Свадьба представляла собой взаимные визиты родственников жениха и невесты, сопровождавшиеся угощениями, состязаниями, весельем и чередой обязательных свадебных обрядов.

Тут же устраивали обряд "облюбовывания невесты". Невесту сажали в середину комнаты. Приезжие женщины, как бы одобряя выбор и принимая её в свой круг, вручали ей срезанные со своих нагрудников серебряные монеты или накидывали на голову платок. Свекровь желала невестке жить с мужем в любви и согласии, иметь много детей. Характерной особенностью этого обряда было участие в них только женщин.

На второй, реже третий, день резали свадебный скот. Устраивали для односельчан и гостей массовое угощение, иногда сопровождаемое скачками, состязаниями по стрельбе из лука, борьбе, бегу. Когда роднились представители байской верхушки, устраивались многолюдные свадебные торжества под открытым небом. В большинстве же случаев свадебное угощение "туй ашы" (туй ашы) устраивали дома.

В последний день свадьбы все собирались на прощальный обед -- "хуш ашы" (хуш ашы). Сватов угощали, как и в первый день, но давали понять, что время их пребывания истекло, пора разъезжаться по домам. Достигалось это по-разному. В центральном Башкортостане в этот день варили пшённую кашу, которая называлась "кашей намёка", показывая тем самым, что кормить больше нечем. На юго-востоке накрывали богатый стол, но во время трапезы появлялся молодой мужчина в вывернутой шубе, который подойдя к свату, бил его слегка кнутом по спине, заявляя, что гостям пора домой; в ответ сват откупался -- привязывал к кнуту деньги. Поэтому, этот обычай, как и обед, назывался иногда "обед кнута" (сыбырткы ашы).

Специфичным являлся обряд "продажи подарков" родственницами невесты. Поперёк комнаты натягивался шнур и на него прикреплялись подарки. Они должны были свидетельствовать об искусстве и трудолюбии девушки, поэтому в комплекты входили только изделия, выполненные её руками. Один из основных комплектов составляла нагрудная повязка, к которой были пришиты хараус, кисет, лоскутки ткани, мотки ниток. Местным женщинам предлагалось "купить" подарок. Самый представительный и яркий комплект подарков (башбулэк) "покупала" мать жениха, затем сестра отца или матери, жена родного дяди, старшая сестра и т. д. Каждая женщина, получая подарок, оставляла на подносе деньги. Затем устраивали обряд "йыуаса" (йыуаса) с угощением, шуточными песнями и плясками.

Молодая жена переезжала к мужу только после полной выплаты калыма. Иногда переезд жены в дом мужа совпадал с последним днём свадьбы, и родня жениха увозила с собой и невестку. В более поздние времена между свадьбой и проводами невесты проходило от нескольких месяцев до нескольких лет; там, где устраивали обряд калын, невесту увозили после него. Переезд жены к мужу рассматривался как значительное событие и обставлялся целым рядом обрядов и ритуальных действий.

Перед отъездом невесты её незамужние подруги выносили перевязанную верёвкой постель в лес; новобрачную сажали сверху. Устраивалась ритуальная "борьба" между девушками (со стороны невесты) и женщинами (со стороны жениха), в конце которой женщины, забрав постель, увозили невесту с собой, а верёвку вручали жениху за определённую плату. Их победа символизировала переход невесты в статус замужней женщины.

Ярким моментом в проводах невесты было прощание с родными, сопровождавшееся плачем-причитанием -- сенляу и прощальными куплетами -- хамак. Подруги выводили невесту из дома. Одна из девушек несла подарки: полотенца, платки, кисеты и др. Девушки запевали хамак, остальные подхватывали мелодию, имитируя плач после каждого куплета. Сопровождаемая сенляу невеста подходила к старшему брату или дяде, обнимала его и с причитаниями говорила слова прощания. Подруга клала на плечи того, с кем прощалась невеста, назначенный подарок: полотенце, кисет, вышитую рубаху, отрез ткани. Принимая подарок, брат или дядя произносили слова утешения и одаривали её деньгами, скотом, птицей. Обычно дарили молодняк и птицу с будущим приплодом. Таким образом, невеста прощалась со всеми братьями и сестрами, с дядями и тётями, с дедушкой и бабушкой, с подругами и невестками, ближайшими соседями. Наиболее значительные подарки (полотенца, головные платки) доставались близким родным, остальные получали лоскутки ткани, плетёные шнурки и др. Женщины одаривали невесту монетами, пришивая их к ткани на головном уборе. Проводы обычно продолжались в течение длительного времени.

Перед тем как покинуть родительский дом, невеста брала шнурок или нитку и привязывала её к гвоздю на стене со словами: "Ниточку, которую привязала я, не отвязывайте, пока не сгниёт; еду я не в гости, не ждите меня, не вернусь". В этих и некоторых других эпизодах всячески подчёркивалось, что путь невесты лежит только в одну сторону, что она покидает родительский кров навсегда. Считалось, что иной взгляд на её отъезд привлечёт несчастье. При выходе из дома невеста, демонстрируя свой отказ покинуть родительский дом, упиралась в дверные косяки. Она покидала дом только после того, как мать во всеуслышание заявляла, что дарит ей что-либо из скота или птицы (тёлку, овечку, гусыню). Одновременно с невестой выходили во двор остальные. Мулла совершал молитву, оповещал окружающих о совершившемся бракосочетании и отъезде невесты. На северо-востоке жених приезжал за невестой вместе с родителями и родственниками. При отъезде молодая выходила из дома, держась за пояс мужа.

У дома жениха собиралось множество народа: родственники, соседи, односельчане, взрослые и дети. Как только подводы подъезжали, специальный человек, дежуривший у ворот, быстро отворял их, другие брали лошадей за узду и вводили во двор. Когда въезжала последняя подвода, раздавался ружейный выстрел, извещающий о прибытии килен.