Перспективы уголовно - правовой ответственности юридических лиц в России

 

 

Введение

Вопрос введения института уголовной ответственности юридических лиц в России обсуждается на протяжении пары десятилетий. В 2011 г. Следственным комитетом Российской Федерации был предложен проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц».

Вместе с тем, если в ряде промышленно-развитых стран осознана данная проблема, нашедшая отражение в развитии доктрины ответственности юридических лиц, что помогает обществу и государству решать целый ряд проблем указанной части, то этого нельзя сказать о законодательной практике нашей страны.

Вопрос об уголовной ответственности юридических лиц рассматривается в литературе в связи с необоснованной безнаказанностью юридических лиц за правонарушения, обладающие наибольшей общественной опасностью. Ведь законодатель, выстроив восходящую по карательному воздействию систему ответственности (гражданская, административная) указанных лиц, отказался от применения самого строгого и наиболее эффективного ее вида -уголовной ответственности. Однако, оценивая ущерб, причиненный правонарушениями в сфере охраны природы (примером может служить чернобыльская трагедия), экономическими и иными преступлениями, совершенными от имени самой корпорации ее членом (группой лиц) или представителями, можно признать, что штрафные санкции, применяемые на сегодняшний день к организациям на основе административного и гражданского законодательства, не адекватны размеру ущерба. Поэтому возникает закономерная тенденция к усилению ответственности корпораций. Достаточно ли для этого ужесточить санкции норм гражданского, административного, финансового законодательства или существует реальная потребность в установлении уголовной ответственности юридических лиц - суть проблемы, довольно остро обсуждаемой в теории уголовного права.

Таким образом, дискуссия об уголовной ответственности юридических лиц в российском праве не завершена, что, в свою очередь, определяет актуальность исследуемой темы.

Экономическая ситуация в стране меняется каждый день, законодательство в этой области также. Российское административное право давно содержит нормы, предусматривающие ответственность организаций за различные правонарушения. Опыт уголовного законодательства зарубежных стран и практики его применения дает основание утверждать, что уголовная ответственность юридических лиц не только возможна, но иногда даже необходима.

Как и при обсуждении любого нового явления, так и в научной среде, существуют те, кто выступает «за» введение уголовной ответственности юридических лиц, и те, кто «против» этого. Тем не менее, в некоторых странах институт уголовной ответственности юридических лиц был введен достаточно давно. Пожалуй, наиболее яркими примерами являются Англия (из стран общего права) и Франция (из стран континентального права).

Цель данной работы заключается в научно-теоретической разработке концептуальных положений, связанных с обоснованием необходимости введения в перспективе института уголовной ответственности юридических лиц.

Объектом исследования является институт уголовной ответственности юридических лиц. Предметом исследования выступают нормы уголовного закона, практика их применения.

         Для достижения поставленной цели необходимо выполнить следующие задачи:

-изучение и анализ исторического  опыта, связанного с уголовной  ответственностью юридических лиц  в России;

-изучение существующих научных  подходов к определению понятия  и сущности юридического лица;

- проведение анализа специфики применения к юридическим лицам такой правовой категории, как вина;

-формулирование оснований и  условий уголовной ответственности  юридических лиц и характеристика  необходимого в этой связи  изменения российского уголовного  законодательства;

- формулирование концептуальных положений теоретической модели 
уголовной ответственности юридических лиц.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Перспективы уголовно - правовой ответственности юридических лиц в России

Публичная  ответственность  коллективных образований существует в разных формах на протяжении нескольких веков в законодательстве, как  России, так и зарубежных странах. Даже в те периоды, когда, в общем, существование публичной  ответственности  коллективных образований не признавалось, всякий раз в законодательстве существовали разрозненные нормы, которые позволяли привлекать коллективных субъектов права к публичной ответственности.

Первоначальные представления о признаках коллективных образований появились у древних римлян. Однако римские юристы не делали попыток разработать понятие  юридического   лица. Это связано в первую очередь с тем, что товарное производство, что пришло на смену натуральному хозяйству, проявлялось в основном в отношениях индивидуальных, а не коллективных товаровладельцев.

В XI-XIII вв средневековые глоссаторы разрабатывали понятие корпорации как союза, признанного государством в качестве субъекта права, а их преемники канонисты различали в связи с этим понятия «лицо» и «человек» и начинали рассуждать о природе этого лица.

Следует отметить, что одно из первых толкований понятия  юридического   лица  в 1245 г, дал папа Иннокентий IV. Он считал, что  юридическое   лицо  существует лишь в понятии и благодаря фикции, оно не одарено телом, а значит, не обладает волей. Действовать могут лишь члены, но не сама корпорация, потому корпорация не может ни совершить преступления, ни быть отлученной от церкви.

В связи с тем, что человечество не стоит на месте, а постоянно движется вперед, данное понятие было подвержено коренным изменениям по мере развития экономической, политической и социальной жизни общества.

 

Так, в законодательстве  России  Х-ХП вв., в частности статья 20 Русской Правды (Краткой редакции) и статьи 3-5, 69-70 Русской Правды (Пространной редакции) говорилось об  уголовной   ответственности  общины (верви) за преступления, совершаемые се членами.

В российском дореволюционном праве существовала  уголовная   ответственность  коллективных образований в различных источниках права. На это указывают в своих работах Н.С. Таганцев и П.П. Пустореслев, ссылаясь на ст. 530 и 985 Уложения о наказаниях  уголовных  и исправительных 1845 года. При этом такие установления ими критикуются, а единственным субъектом преступления они признают только физическое лицо.

Наряду с этим законодательно в это период также было закреплено, что единственным субъектом преступления является только физическое лицо. Следует отметить, что в то же время среди российских ученых того времени были и сторонники  уголовной   ответственности   юридических   лиц.

Социалистическое  уголовное  право также обращало своё внимание на  юридическое   лицо, как субъект  уголовной   ответственности. В Советской  России  была введена  уголовная   ответственность  деревень, сел, укрывающих дезертиров из Красной Армии, Приговором Военного трибунала было возможно привлечение всех членов сельскохозяйственной обтцины к принудительным работам на землях семей красноармейцев. Очевидно, что это была коллективная  уголовная   ответственность.

Негативное отношение к данному институту было заложено доктриной советского  уголовного  права, которая гневно критиковала "лжедемократическую", "реакционную" сущность  уголовной   ответственности   юридических   лиц, используемую капиталистическими государствами в качестве инструмента борьбы с прогрессивными организациями.

После революции, хаотическое правотворчество 1920-х - начала 1930-х гг., как правило, специально не выделяло  юридических   лиц  как субъектов преступления и  уголовной   ответственности, но  уголовная   ответственность  коллективных субъектов еще какое-то время продолжала существовать. Они шли в общей массе любых организаций, предприятий, учреждений и т.п, «коллективов», включая «кулацкие» хозяйства и даже вперемежку с лицами физическими, в частности - должностными.

 

Центральной проблемой адаптации к российскому законодательству института уголовной ответственности юридических лиц является проблема определения вины (как одного из обязательных элементов состава преступления, отсутствие которого исключает ответственность) коллективного субъекта ответственности. Ведь конструкция вины как психического отношения, выражающегося в форме умысла или неосторожности, приспособлена только к поведению личности, и ее нельзя механически переносить на преступную деятельность организации.

Более того, как уже упоминалось выше, принцип вины (ст. 5 УК РФ) не допускает уголовную ответственность за невиновное причинение вреда (объективное вменение), а значит, фактически в рамках этого принципа для привлечения юридических лиц к уголовной ответственности необходимо установить их психическое отношение к содеянному. Последнее, с учетом выявленного характера сущности юридического лица, выглядит достаточно нелепо.

Действующее законодательство имеет два диаметрально противоположных подхода к установлению принципа коллективной вины в правонарушениях.

Первый подход заключается в том, что ответственность за совершение различного рода правонарушений несут физические и юридические лица, виновные в их совершении.

Существует и иной  принцип   коллективной  ответственности. Например, в ст. 231 Таможенного кодекса Российской Федерации сказано: "Предприятия, учреждения и организации, а также лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, несут ответственность за нарушение таможенных правил за исключением случаев, когда  правонарушение  произошло вследствие действия непреодолимой силы". Объективное вменение возможно не только за таможенные правонарушения. Как конструктивный признак состава  правонарушения, где субъектом выступает организация,  вина  не указывается в земельном, строительном, налоговом, торговом и ином законодательстве. Однако, в отличие от таможенного права, где вопрос о  вине  поставлен в самом законе, в указанном  законодательстве  отсутствует упоминание о субъективной стороне  коллективных  правонарушений . Видимо, это положение обусловлено традиционным  подходом  к  вине  организаций - нарушителей, который сложился к 90-м годам. До этого момента  вина  юридических лиц в статусе субъектов ответственности вообще не рассматривалась как необходимое условие, что влекло случаи ответственности без  вины  или за чужую  вину .

Сам по себе принцип ответственности за вину, является, безусловно, прогрессивным моментом в теории ответственности, так как это обеспечивает гарантии привлекаемого к ответственности в виде принципа презумпции невиновности, права не доказывать свою невиновность. Вина служит также важным средством индивидуализации ответственности, для чего используется такие ее формы как умысел и неосторожность.

Доказывание вины исключает привлечение к ответственности лиц, которые причастны к действиям или их последствиям внешне похожим на правонарушения, но таковыми не являющимися.

Разнобой в подходе к урегулированию вопросов вины организаций предопределил необходимость общих норм, унифицировано определяющих правила уголовной ответственности коллективных субъектов.

Мы поддерживаем точку зрения, что правила относительно доказательств вины должны быть сформулированы таким образом, чтобы обращать внимание на потребности борьбы с различного рода преступлениями.

Таким образом, предлагается общим правилом уголовной ответственности сделать принцип ответственности при наличии вины, также не исключено объективное вменение, которое установлено только для юридических лиц.

 

В новейшей истории России соответствующими структурными подразделениями МВД РФ (ГУЭП-ГУБЭП-ДЭБ МВД РФ) проводилась  колоссальная работа по выявлению, предотвращению и раскрытию коррупционных преступлений и преступлений в сфере экономической деятельности. Только в 2010 году  было возмещено свыше 800 миллиардов рублей. Данные преступления превратилась в одну из основных угроз безопасности Российской Федерации. В результате коррупционных сделок через фирмы «однодневки» в офшорные зоны переводятся миллиардные бюджетные суммы в виде откатов.

Вследствие чего, создается реальная угроза не только правам и законным интересам граждан и общества, но и экономической безопасности государства, что оказывает негативное влияние на инвестиционную привлекательность России,  что способствует росту  вывоза капитала из страны. Так, по данным Центрального банка (далее ЦБ) России в 2011 году вывоз капитала продемонстрировал тенденцию роста, причем весьма значительного. В частности, фактический отток капитала из России за январь  - сентябрь составил около $50 млрд., а озвученная ранее в конце сентября текущего года прогнозируемая ЦБ цифра оттока в сумме  $36 млрд. уже была признана им недостоверной: Новый прогноз оттока также опровергает ранее сделанные заявления первого зампреда ЦБ Алексея Улюкаева о возможном "нулевом" оттоке капитала из РФ до конца года. Теперь ЦБ официально предполагает, что эта цифра на деле будет еще на $20 млрд. больше.  В результате существенно повышаются инвестиционные риски, связанные с незащищенностью российских финансовых инструментов от преступных посягательств, что способствует ускорению последующего оттока иностранного капитала.

Вместо инвестирования в Российскую экономику (на внедрение безопасных технологий, улучшение условий труда и т.д.), предприниматели с использованием фирм «однодневок»  переводят свои капиталы на иные корыстные цели. В частности, ситуация усугубляется в связи с нарастающим износом основных производственных фондов, а именно в нефтяной отрасли – почти 80%, в газовой промышленности – около 60%. По оценкам экспертов к 2015 году выработают свой ресурс более 60% генерирующих электроэнергетических мощностей страны. Когда на Саяно-Шушенской ГЭС износ достиг порогового значения 85% произошла крупнейшая техногенная катастрофа. В тоже время, как показало расследование, средства предназначенные для обновления и модернизации основных фондов, использовались и используются на иные цели.