Этика средневековья

Содержание

Введение……………………………………………………………..……….…..3

1. Религиозная этика средневековья……………………………..…………….4
2. Учения Августина Блаженного и Фомы Аквинского………..…………….5
3. Этика рыцарства……………………………………………..………………10
4. Городская этика и зарождение этики просветительского направления (ереси)………………………………………………………………...………….12

Заключение…………………………………………………………..…………..15

Литература…………………………………………………………….…………16

Введение

Европейская средневековая  этика — этика христианская. Она  складывается в жестких идейно-религиозных рамках, где практически невозможны вольнодумство и свободный поиск мировоззренческих ориентиров. Центральной ее темой, как и главной темой всей философии того периода, является вопрос о человеке и Боге. Все морально-этические поучения этой достаточно длительной эпохи сводятся, в конечном счете, к указанию путей, ведущих к царству небесному, земное призвано отступить. В основе любых философско-нравственных размышлений лежит толкование текстов Священного писания — Библии. Становление феодального способа производства, основанного на личной зависимости земледельцев-крестьян от феодалов — «держателей земли» и внеэкономическом принуждении к труду, давало больший простор для развития общественного производства, чем при рабовладении. И если раб как «говорящее орудие» не нуждался во внутренней узде, то средневековый крестьянин относительно более свободен. Поэтому возникает общественная потребность прибавить к механизму поддержания социальной стабильности, основанному на военно-политическом и правовом угнетении народных масс, идеологическую их обработку в духе добродетелей подчинения, смирения и послушания. К силе государственного принуждения необходимо было добавить внутреннюю готовность и согласие народных масс принять земную жизнь со всей ее несправедливостью, жестокостью и несовершенством. Лучше всего этим потребностям отвечала христианская религия.

1. Религиозная этика средневековья

Моральное содержание христианства противоречиво, что явилось выражением противоречивости его социальных детерминаций. Христианство стало духовным убежищем и выражением интересов различных, в том числе противоположных, классов.

Первоначально оно дает выход настроениям  угнетенных, является идеологией низов, находится в оппозиции к официальному римскому обществу. "...Христианство, - писал Ф. Энгельс, - возникло как движение угнетенных: оно выступало сначала как религия рабов и вольноотпущенников, бедняков и бесправных, покоренных или рассеянных Римом народов".

Жестокой эксплуатации, многократно  усиленной мощной бюрократической  государственной машиной, развратившимся нравам, безысходности существования и в материальном и в духовном плане угнетенные низы противопоставили элементарную и, как оказалось, достаточно эффективную социальную силу - общинные формы жизнедеятельности.

Непосредственной причиной, стимулировавшей возникновение и быстрое распространение христианских общин, которые были в первую голову потребительскими, явилась необходимость борьбы с массовой, гибельной по своим масштабам и возможным последствиям нищетой. С этой злободневной задачей они справлялись неплохо: евангельский рассказ о том, как пятью хлебами были накормлены много тысяч человек, как раз передает веру в колоссальные возможности общинных организаций. Но не только этим определялась их жизненность и внутренняя сила. Общины были основаны на равенстве, взаимной поддержке и полном доверии своих членов друг к другу. Вот как описывается общинная практика первых христиан в "Деяниях святых апостолов": "У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее... Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду" (Деян. 4, 32; 34).

Практика первых христианских общин  как раз позволяет выявить  здоровую плебейскую основу моральной  концепции христианства, ее первоначальный, глубоко скрытый за последующими наслоениями идейный пласт, который  выражал интересы угнетенных.

Эту концепцию необходимо рассмотреть  в контексте общинной практики первых христиан.

2. Учения Августина Блаженного и Фомы Аквинского

Рассмотрим последовательно взгляды  двух крупнейших авторитетов средневековой  философии: Августина Блаженного (354—430 гг.) и Фомы Аквинского (1225—1274 гг.) Христианская мораль основывается на представлении о том, что Бог, единый в трех лицах (Отец, Сын и Дух Святой), является творцом мира, его целью и сокровенным смыслом. Мир создан Богом по свободной воле и из любви. Бог — это Бытие, он не только исторически творит эмпирическую действительность, но и позволяет ей существовать, воспроизводя ее каждое мгновение. Одновременно он Благо, единственное и высшее, он — абсолютная полнота Блага, совершенство. Поэтому Вседержитель является одновременно моральным Абсолютом.

В отличие от всех иных тварей человек  подобен Творцу, ибо наделен духом  и свободой воли. Однако в то же самое  время человек греховен. Он был  изгнан из Рая за дерзкое непослушание Божьей воли, облекся в смертную плоть, пал в эмпирический мир, где он в поте лица должен добывать свой хлеб. Человек запятнан грехом и отдален им от Бога, он передает первородную греховность по наследству своим детям, и потому все человечество глубоко погрязло в грехе. Человек греховен безнадежно, и сам, собственными стараниями он спастись не в силах. Он способен обрести счастливое бессмертие лишь благодаря Богу и Церкви. Господь своей высшей волей может поднять любого смертного из праха и тлена и даровать ему жизнь вечную. Церковь представляет Бога на земле, и люди должны объединяться в ней перед лицом Всевышнего. Иисус Христос — свидетельство возможности реального единства Бога и человека. Господь облекается в человеческую плоть, чтобы искупить грехи сотворенного им человечества и явить зримый образец истинной моральности. Главная задача христианина — жить не для себя, а для Бога, для правды Божьего Царства. Мир сам по себе не представляет никакой ценности, он — не более чем зависимое творенье, и человек, который погряз в земных интересах, идет не к вечной жизни, а к вечной смерти.

У Августина же сильны мотивы фатализма, божественного предопределения  человеческой судьбы. Бог создал Адама  способным не грешить. Он дал ему  свободу, но у этой свободы была изначально заданная направленность — выполнять заповеди Творца. Бог как бы не предполагал самочинности и произвола в человеке, он направлял его к свободному выбору благого. Однако человек проявил непомерную гордыню, он возомнил, что может сделаться как Бог, и это стало его грехом и его фундаментальным нравственным падением, повлекло за собой изгнание из Рая. Таким образом, греховность людей коренится в неправильном употреблении свободной воли, в радикальном непослушании.

Для Августина онтологического  зла, укорененного в бытии, нет, ибо  бытие — это Бог. Зло — это отсутствие добра, уклонение от него, промах, ошибка, отступление от Божьей воли. Воля человека греховна, так как она отклонилась от высшего повеления, потянулась ко вторичным, низшим благам, вздумала утвердить себя как самостоятельную и независимую. Но почему воля смогла стать злой? Содержалось ли это в божественном замысле мира?

Августин затрудняется однозначно ответить на этот вопрос. Порой он говорит, что у злой воли вовсе нет причины, но при этом оказывается, что человек  автономен в своих действиях и решениях, а это не согласуется с концепцией божественного предопределения. Тогда Августин утверждает, что грехопадение входило в божественный план. Бог предвидел, что человек может стать злым. Но тогда как быть с безусловной божественной благодатью? Почему Господь попустил существование зла в мире? Чтобы выпутаться из возникающих противоречий, Августин выдвигает тезис о том, что злая воля смогла появиться в силу творения Богом мира из «ничего». Природа этого «ничего» примешалась к полноте божественного бытия и вызывала возможность несовершенства, порчи, зла. Но такое объяснение вводит двойственность мира, равноправность добра и зла, что, конечно, нетерпимо для христианина, утверждающего абсолютную изначальность и господство Бога. Поэтому Августин, в конечном счете, отказывается отвечать на вопрос об источнике зла, он считает это темой, непосильной для ограниченного человеческого ума.

Августин утверждает существование  трех главных видов греха, которые  он называет похотью. Первый вид —  похоть плоти, стремление к чувственным радостям и наслаждениям. Второй — похоть гордыни, жажда самоутверждения на поприще разных видов деятельности. Третий — похоть очей: это влечение к познанию, постижению тайн природы, выпытыванию у мира того, что доступно лишь Богу. Все эти стремления являются для Августина греховными, так как нацеливают человеческий ум и душу на земное, а не на небесное, зовут его к чувственной действительности, а не к трансцендентному. Человечество глубоко греховно. Первородный грех передается из поколения в поколение, неся с собой смерть, полученную Адамом в результате изгнания из Рая. Однако Господь милостив, он прислал к людям своего сына Иисуса Христа, что дало многим возможность обратить очи к небесам и стать на истинный путь. Без Бога и его помощи человек не может подняться из трясины греховности. Но по какому принципу Всевышний распределяет свою благодать? Почему одних он берет в Рай, а другим предназначает Ад? Руководствуется ли он заслугами человека, его нравственным усердием, его поступками? Нет, говорит Августин. Выбор Бога — это его тайна. Человеческие мерки не подходят для Божьего суда и высшего решения. Воля Бога может быть парадоксальной с частной людской точки зрения, его наказания и награды непостижимы для нас: он может низвергнуть праведника и вознести грешника. Даже горячая вера не гарантирует спасения - Бог сам определяет, кто достоин благодати, а кто нет. Не заслуги людей играют здесь главную роль, а сам божественный дар. Этот подход Августина к Божьей справедливости еще раз подтверждает его исходную мировоззренческую позицию: не Бог ориентируется на добро, а добро является таковым, поскольку оно исходит от Бога. Достойность и недостойность — не дело человеческого решения и мнения, Господь следует по своим путям, недоступным и неисследованным для человека — Божьей твари.

Но как жить человеку, если его  моральное усердие и праведность  ничего ему не обещают? Августин видит  эту проблему и решает ее так: он утверждает, что истинно избранные  не знают о своей избранности, но всем доступно в полной мере предаться любви к Богу. Любовь в его концепции есть могучая космическая сила, заставляющая каждую вещь стремиться к ее законному месту. Это не внешняя, а внутренняя сила, имманентно присущая каждому. Для человека характерно естественное стремление к Богу, он единственный достоин подлинной любви, а любовь ко всем частным вещам и существам оправдана только тем, что она ведет к любви к Богу или выражает ее. Все классические античные добродетели — мудрость, мужество, умеренность, справедливость — нужны по Августину лишь для того, чтобы человек осознал относительность тех благ, к которым они ведут. Нравственное усилие — это усилие по направлению иррациональной любовной страсти в нужном направлении — от частных и конечных вещей — ко Христу, к Богу, к вечному. Сердце человеческое жаждет и ищет Бога, а христианская мораль помогает его найти.

Виднейший представитель  схоластического богословия Фома Аквинский (1225—1274) пытался приспособить этику Аристотеля к нуждам христианского вероучения, используя некоторые принципы этического рационализма. Однако в противоположность Аристотелю, видевшему идеал счастья в интеллектуальном созерцании истины, Фома переносит систему нравственных ценностей в область веры. В этом мире человек не может достигнуть счастья, ибо высшее блаженство заключается в лицезрении бога. Несовершенное же блаженство может быть достигнуто человеком и при жизни путем упражнения в добродетели. В той мере, в какой человек готовит себя на земле к небесному блаженству, его действия могут расцениваться как добродетельные поступки. Добродетели людей в их земной жизни делятся на низшие, нравственные, определяющие отношение человека ко всему человеческому, и высшие, теологические, определяющие его отношение к богу. Грехом считаются поступки человека, направленные против себя самого, т. е. вредящие вечному спасению бессмертной души, против ближнего и против бога. Одних низших добродетелей недостаточно для спасения, необходимо стремиться к высшим добродетелям, исходящим от бога и восходящим к нему. При этом достижение блаженства невозможно без благодати, а стало быть, без посредства церкви.

Проповедуя аскетизм, церковь отнюдь не выступала против социального и имущественного неравенства. Собственность не находила осуждения  в проповедях и богословских трактатах. Церковь лишь требовала от феодалов обильных пожертвований в свою пользу и милостыни для бедных. В средние века церковь брала на себя функции призрения больных и нищих, открывала богадельни и больницы при монастырях. Осуждение богатства, стяжательства, ростовщического процента было направлено не против феодальной собственности, а против возникающей с ростом городов, развитием торговли новой формы собственности - городского купечества. Проповедь бедности и смирения, презрения к миру не противоречила в системе нравственности, разработанной богословием — накоплению церковных богатств, поскольку они считались собственностью всех верующих. Не противоречили церковной морали и крестовые походы против иноверцев и еретиков, и жестокая расправа с инакомыслящими, осуществляемая «святой службой» - инквизицией. Поскольку церковь брала на себя заботу о спасении души, а душа, не приобщенная к богу или отнятая от бога,- погибшая душа, то именно из любви к ближнему церковь должна была добиваться спасения от верной гибели грешника.

Этическое учение, разработанное  церковью, не исчерпывало собой моральных  воззрений эпохи феодализма. Сложная  социальная структура феодального  общества порождала нравственные идеи и представления, соответствующие  положению отдельных сословий.