Берестяные грамоты: появление, использование в славянской письменности

Кроме того, известны греческая  и прибалтийско-финская берестяные грамоты. Прибалтийско-финская берестяная грамота содержит заклинание, языческую молитву середины 13 века, и является самой старшей из текстов этого языка. 

Берестяные грамоты представляют собой ценный материал для изучения бытовых графических систем.

В Древней Руси грамотность ограничивалась только обучением читать. После такого обучения, перенося навыки чтения на письмо, ученики, могли и писать.

Обучение искусству писать, используя правила правописания, было доступно не всем, обучали этому  специально, и в основном, будущих книгописцев. Берестяные же грамоты создавались простыми людьми, которые, как правило, искусству писать не обучались, поэтому берестяные грамоты отражают местные особенности живой речи периода 11-15 веков. 

В так называемом книжном  письме черты диалектной речи тщательно  устранялись, в нем допускались  только местные языковые особенности, избавиться от которых было трудно, примером может служить цоканье.¹¹ 

 

 

 

 

 

 

 

1.2. Средства датирования  берестяных грамот

 

           Датирование берестяных грамот  представляет собой комплексную  проблему: учитывается несколько  разных аспектов документа. 

           Основную роль играет стратиграфическое  датирование, т. е. датирование  средствами археологии того слоя, в котором залегала грамота.  Оно складывается из ряда элементов,  главным из которых в условиях  Новгорода является дендрохронология, т. е. определение даты рубки  деревьев, использованных для строительства  мостовых и прочих деревянных  сооружений. В максимально благоприятных  случаях (например, когда грамота  лежит прямо на мостовой между  двумя точно датируемыми настилами)  точность ее датирования может  достигать 10–15 лет. Чем дальше  от мостовых лежит грамота,  тем эта точность меньше —  скажем, до 30, 40, 50, 60 лет. Чрезмерная (хотя и легко объяснимая) эйфория  начального периода новгородской  дендрохронологии, когда грамотам  давались жесткие датировки типа  «1282–1299», «1340–1368», ныне преодолена. В то же время продолжаются  поиски методов более точного  датирования находок, удаленных  от мостовых.

          Следует учитывать также специфику  самой стратиграфической датировки:  в подавляющем большинстве случаев  истинная дата попадания берестяной  грамоты в землю действительно  находится в рамках этой датировки;  но в отдельных случаях всё  же возможны не поддающиеся  учету случайные перемещения  бересты в более глубокий или  в менее глубокий слой, которые  искажают истинную картину.  ¹

          Еще одна проблема состоит  в том, что грамота могла  в некоторых случаях быть выброшена  не сразу, а какое-то время  храниться в доме. Но роль этого  фактора для датирования, по-видимому, в целом незначительна — потому  что, во-первых, по самому своему  содержанию берестяные грамоты  почти никогда не требовали  хранения, во-вторых, берестяная грамота,  хранившаяся в доме, сгорала в  первом же пожаре, т. е. сравнительно  скоро (по меркам хронологических  оценок).

          Итак, стратиграфическая оценка  служит ценнейшим и незаменимым  средством датирования берестяных  грамот; важное значение имеет также и дополнительный контроль этой оценки с помощью внестратиграфических (т. е. всех прочих) средств датирования, пригодных для рассматриваемого документа.

          Главным средством внестратиграфического датирования служит палеография. Как уже давно установлено, палеография документов на бересте имеет ряд отличий от палеографии пергаменных рукописей. Ныне в нашем распоряжении имеется уже достаточно полный свод данных по палеографии берестяных грамот. Эти данные позволяют в большинстве случаев датировать новонайденную грамоту (если только она не слишком мала) с точностью примерно до 100 лет, при благоприятных обстоятельствах — до 40–60 лет.

          Помимо собственно палеографии,  датирующим средством служит  также графика (т. е. сам инвентарь  используемых писцом букв и  основные принципы их применения). При благоприятных обстоятельствах  графический анализ дает почти  такую же степень хронологической  точности, как и палеографический.

Следующее средство датирования  — анализ языковых особенностей текста, имеющих значение для хронологии. Правда, данное средство может использоваться лишь с большой осторожностью  и только на основании показаний  других берестяных грамот, но не памятников книжной письменности (поскольку  время первой фиксации некоторого явления  в этих двух родах письменности может  сильно различаться).

         Хронологическое значение имеет  также характер этикетных формул, используемых в берестяных письмах. 

Наконец, исключительно важное значение для контроля датировок, полученных всеми перечисленными средствами, имеет упоминание в грамоте людей, которые отождествляются с историческими лицами, известными из летописи. В настоящее время примерно для 25 персонажей, фигурирующих в общей сложности примерно в 80 берестяных грамотах, такое отождествление с нашей точки зрения надежно. Самое впечатляющее из этих достижений — обнаружение в грамотах конца XIII – сер. XV вв. из Неревского раскопа представителей целых шести поколений знаменитого боярского рода Мишиничей. Кроме того, в берестяных грамотах имеется еще несколько десятков персонажей, отождествление которых с историческими лицами представляется достаточно вероятным.

       Весьма  существенно, что берестяные грамоты,  найденные на одном раскопе  (или соседних раскопах), могут  быть связаны между собой различными  связями — с одной стороны,  принадлежностью к одному и  тому же слою, с другой —  упоминанием одних и тех же  лиц (не обязательно исторических). Благодаря этому надежная датировка  одной грамоты часто оказывается  важным основанием для уточнения  датировок нескольких других  грамот, так или иначе с ней связанных.

       Совокупность  всех перечисленных средств датирования  позволяет датировать подавляющее  большинство берестяных грамот  с точностью до 20–50 лет, в особо  благоприятных случаях — несколько  точнее, в особо неблагоприятных—  с точностью до века. Для лингвистических целей датирование с точностью до 20–50 лет как правило вполне достаточно, поскольку этот интервал меньше, чем срок протекания любого, даже относительно быстрого, диахронического процесса в языке. Напомним, что в пределах обычного срока человеческой жизни даже рукописи, датированные конкретным годом, не обязательно отражают этапы развития языка в точном соответствии с порядком их дат. Языковые особенности, например, у 70-летнего писца, пишущего в 1170 г., практически те же, что в его юности, т. е. они архаичнее, чем у 20-летнего, пишущего в 1150 г.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ГЛАВА 2. ЯЗЫК БЕРЕСТЯНЫХ ГРАМОТ

2.1. Язык, диалекты, языковые  формы берестяных грамот

 

Большая часть  берестяных документов с территории Новгородской феодальной республики, т.е. из Новгорода, Старой Руссы и Торжка, написана на древненовгородском диалекте, который от известного отличается в фонетике, морфологии, лексике.

 К древненовгородскому  диалекту относят и диалект  древнего Пскова. Некоторые диалектные  новгородские и псковские характеристики  были и  ранее известны, но  только по эпизодическим моментам  в рукописях. В берестяных грамотах  они представлены либо последовательно,  либо с незначительным влиянием  книжной формы.

Нужно отметить, что в  берестяных грамотах использована бытовая графическая система, когда пары букв ъ—о, ь—е и е—ѣ могут взаимозаменяться.

Так, слово конь может писаться как къне.

Такая система использована в большинстве грамот середины 12-конца 14 века.

Такая орфография до открытия берестяных грамот была известна только по некоторым пергаментным грамотам и надписям вследствие чего исследователи  берестяных грамот нередко трактовали непонятные места как произвольные ошибки малограмотных писцов.

По результатам проведенных  исследований, в документах на берёсте  соблюдается стройная грамматическая и орфографическая система,  и   свыше 90 % грамот написаны вообще без единой ошибки. Поэтому большая часть прежних прочтений и переводов пересмотрена.

Тем и ценно открытие берестяных грамот, так как по ним точнее, чем по другим средневековым рукописям, можно установить хронологию и степень  распространённости того или иного  языкового явления, например, падения  редуцированных, отвердения шипящих, эволюции категории одушевлённости, а также этимологию и время появления какого-либо слова.

Однако, следует упомянуть, что многие слова, которые фигурируют в берестяных грамотах, в других древнерусских источниках не встречаются.   В основном это бытовая лексика, которая в литературные сочинения не попала.

Берестяные грамоты отражают живую разговорную речь Древней  Руси и не несут следов литературной «шлифовки» стиля. 

Лингвистическая ценность берестяных грамот из Пскова, Смоленска, Твери, Витебска обладает меньшей ценностью в связи с небольшим количеством материала, хотя они также несут информацию о древнем говоре этих регионов. 

Берестяные грамоты имеют  большое значение и для изучения происхождения и развития русского кириллического алфавита.

Так, азбука представлена уже  на древнейших берестяных грамотах - грамоте 11 века № 591, которая обнаружена в 1981 году, грамоте 12 в. № 460, найденной в 1969 году.¹² Кроме того, известны берестяные азбуки, которые относятся к позднему древнерусскому периоду.

Часть грамот написаны на церковнославянском, и пять текстов на неславянских языках: на карельском,  латыни, греческом, немецком и на руническом древнескандинавском, что представляет собою ценность как источник сведений о международных связях древнего Новгорода и Смоленска.

В одной из грамот, которая  предназначалась для сборщика дани, вместе с древнерусским текстом  имеется небольшой русско-карельский словарь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Содержание берестяных грамот и проблемы интерпретации

Берёзовая кора как материал для письма получает на Руси распространение  не позднее первой четверти XI века и  выходит из употребления в середине XV века в связи с распространением бумаги, которая именно около этого  времени становится дешёвой. Береста  рассматривалась как эфемерный, непрестижный материал для письма, непригодный для долгого хранения; её использовали в основном как материал для частной переписки и личных записей, а более ответственные  письма и официальные документы  писались, как правило, на пергаменте (бересте доверялись лишь их черновики). В одной из берестяных грамот (№ 831), представляющей собой черновик жалобы должностному лицу, есть прямое указание переписать её текст на пергамент и лишь потом послать адресату.

В силу указанных обстоятельств  обнаруженные археологами берестяные грамоты представляют собой, как  правило, выброшенные документы, попавшие в землю в том месте и в тот момент, когда в них исчезала практическая надобность. Таким образом, находки археологов не связаны с каким бы то ни было древним архивом (даже в том случае, когда высокая концентрация грамот обусловлена нахождением на данном месте некоторого учреждения или канцелярии — как, например, на одной из усадеб Троицкого раскопа, так называемой усадьбе Е, где в XII веке находился «сместный» [совместный] суд князя и посадника. Целые берестяные грамоты в момент обнаружения обычно представляют собой свёрнутый свиток бересты с выцарапанным текстом на внутренней стороне коры (реже на обеих её сторонах). Меньшая часть целых документов находится в земле в развёрнутом виде. Текст помещается на бересте в строку, в подавляющем большинстве грамот без разделения на слова.¹

Кроме того, значительную долю находок составляют фрагменты берестяных грамот, нередко повредившихся уже после попадания в землю, но ещё чаще уничтоженных (разорванных или разрезанных) непосредственно перед тем, как их выбросили. Эта практика упоминается в «Вопрошании» Кирика Новгородца XII в., где спрашивается, нет ли греха в том, чтобы по разрезанным грамотам «ходили ногами». Цель уничтожения грамот понятна: адресаты писем заботились о том, чтобы ставшее ненужным письмо не прочёл посторонний. В роли такого «постороннего» и оказываются современные исследователи. Несмотря на то, что в интерпретации фрагментированных грамот накоплен значительный опыт, и общий характер документа удаётся уловить в большинстве случаев, наличие оборванных букв и лакун часто затрудняет истолкование отдельных мест (как с языковой, так и с содержательно-исторической стороны).

Подавляющее большинство  берестяных грамот написаны по-древнерусски, небольшое число - по-церковнославянски. Имеется также несколько грамот, написанных на неславянских языках. Самые длинные грамоты— насчитывают 166 и 176 слов. Но чаще всего: большинство полностью сохранившихся грамот не длиннее 20 слов, лишь немногие из них длиннее 50 слов.

Большинство берестяных грамот — частные письма, носящие деловой характер (взыскание долгов, торговля, бытовые указания). К этой категории тесно примыкают долговые списки (которые могли служить не только записями для себя, но также и поручениями «взять с такого-то столько-то») и коллективные челобитные крестьян феодалу (XIV—XV века).

Заметную группу составляют различные реестры (в основном долговые списки и росписи денежных или  натуральных поставок). Они могли  быть сделаны на память для себя; но могли также служить и письменными  распоряжениями о том, чтобы взять  указанные долги, т. е. играть ту же роль, что аналогичные документы, начинающиеся словом ‘возьми’. Иначе говоря, граница  между этой группой документов и  собственно письмами не вполне строгая.