Россия в первой мировой войне

22 февраля 1917 года Временный  комитет Государственной думы  обратился к армии и флоту  с призывом: «Сохранить полное  спокойствие», пообещав, что «общее  дело борьбы против внешнего  врага ни на минуту не будет  прекращено или ослабленно». О  войск требовали «так же стойко  и мужественно как до селе…  продолжать дело защиты своей  родины». Сменившее Временный  комитет, Временное правительство  подтвердило лозунг: «Война до  победного конца!»

Однако революция посеяла  в царской армии семена разложения, давшие быстрые всходы на подготовленной почве. Во всех воинских подразделениях избирались солдатские комитеты, которые обсуждали приказы командиров. Сразу после революции началось стихийное братание солдат воющих сторон, что встретило одобрение Австро-Германского командования. Братания, как надеялись немцы и их союзники, должно было ускорить разложение русской армии. Бойцы сходили на нейтральной полосе между окопами, мирно общались, обменивались подарками.

Путь к восстановлению боеспособности армии Временное правительство видело в организации победоносного наступления. Опытные генералы и офицеры к успеху подобного замысла относились крайне скептически. Будущий Донской атаман и известный писатель, а тогда командир 2-ой Сводной казачьей дивизии, Генерал Пётр Краснов вспоминал: «Меня спросили, как я смотрю на переход в наступление революционными войсками, с комитетами во главе. Я ответил, что, как русский человек, я очень хотел бы, чтобы оно завершилось победою, но, как военному, сорок лет верившему в незыблемость принципов военной науки, мне будет слишком больно сознавать, что я сорок лет ошибался».

О ненадёжности и волнениях  в армии предупреждал и Верховный  главнокомандующий Михаил Алексеев, 16 апреля писавший военному министру Александру Гучкову: «С большим удивлением читаю отчёты безответственных людей о «прекрасном» настроении армии. Зачем? Немцев не обманем, а для себя – это роковое самообольщение. Надо называть веи своими именами, и это должны сделать Временное правительство, трезвая печать, общество, все партии, пользующиеся авторитетом у масс и коим дорога свобода народов, населяющих Россию». Однако решение о начале наступления тем не менее было принято.

Июньское наступление  и его последствия.

Новый военный министр  Александр Керенский и новый  Верховный главнокомандующий генерал  Алексей Брусилов настаивали на том, что главный удар должен быть нанесён  на Юго-Западном фронте, а вспомогательные  удары – на всех остальных фронтах, чтобы вовлечь всю массу солдат в бои и уберечь её от разлагающего влияния политизированного тыла. Керенскому и другим правительственным агитаторам из числа меньшевиков и эсеров удалось убедить солдатские комитеты всех фронтов и армий поддержать наступление, одобренное так же всероссийскими съездами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Он говорил солдатам: «Ваша армия при монархе совершала подвиги. Неужели она при республике окажется стадом баранов?».

На этот раз русские  войска обладали не только численным, но и техническим перевесом над  противником. Так, на Юго-Западном фронте где наступление началось 18 июня, превосходство в живой силе было в 1,5 раза, а в орудиях – в 1,3 раза. Артиллерийские снаряды имелись в избытке. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Александр Лукомский писал в мемуарах: «На успех надеялись в следствии сосредоточении на фронте значительной артиллерии и считали, что, может быть, при поддержки могущественного артиллерийского огня части пойдут вперёд, а победа даст и всё остальное. Расчёты не оправдались».

Наступление провалилось, несмотря на то, что началось довольно успешно. Войска 8-ой армии под командованием  генерала Лавра Корнилова, хотя и  наносили по плану вспомогательный  удар, смогли продвинуться дальше всех и овладеть городами Галич и Калуш. Однако другие армии лишь незначительно продвинулись вперёд. Многие части отказывались продолжать наступление. Солдаты самовольно покидали позиции. Приказы командования обсуждались на митингах и чаще всего не выполнялись. Участились убийства офицеров. 3 июля Корнилов, оставшись без поддержки соседей, вынужден был оставить Калуш.

Через три дня последовал мощный контрудар австро-германских войск на город Тарнополь (ныне Тирнополь) бегство 11-ой армии было паническим. 9 июля исполнительные комитеты Юго-Западного фронта известили правительство: «В настроении частей, двинутых недавно вперёд героическими усилиями сознательного меньшинства, определился резкий и гибельный перелом. Большинство частей находиться в состоянии всё возрастающего разложения. О власти и повиновении нет уже и речи. Уговоры и убеждения уже потеряли силу, на них отвечают угрозами, а иногда и стрельбой, некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника, были случаи, что отданные приказания в спешке выступить в поддержку обсуждались часами на митингах, почему поддержка опаздывала на сутки… На протяжении сотен вёрст в тыл тянуться вереницы беглецов с ружьями и без них, здоровых, бодрых, потерявших всякий стыд, чувствующих себя совершенно безнаказанными».

Назначенный командующим  фронтом Корнилов не смог остановить отход войск. 21 июля Австро-Венгерские части выбили русских из Черновиц.

В начале сентября немецкие войска овладели Ригой. Русское командование заранее знало время и место предстоящей атаки, но эффективных контрмер принять не смогло из-за нежелания солдат драться. Последней операцией Германии против России в 1917 году стал захват Моонзундских островов в Рижском заливе, куда в октябре высадился 25-ти тысячный десант. Его поддерживали десять военных кораблей. Русский Балтийский флот мог противопоставить им лишь два устаревших линкора. После упорного сопротивления русский гарнизон был эвакуирован. Балтийский флот потерял линкор «Слава» и эсминец «Гром» немцы – несколько миноносцев. Начальник штаба германского верховного командования Пауль фон Гинденбург назвал Моонзундскую операцию «единственной совершенно удавшейся совместной операцией армии и флота» за всю войну.

В октябре, когда солдаты уже толами покидали фронт, неизбежность скорой военной и политической катастрофы стала ясна новому военному министру генералу Александру Верховскому. Единственное спасение он видел в немедленном начале совместных с союзниками переговоров о мире, надеясь, что, пока они будут длятся, «можно рассчитывать на воссоздание боевой мощи армии, что, в свою очередь, благоприятно отразиться на самих условиях мира». Министр был убеждён, что «Весть о скором мире не замедлит внести в армию оздоровляющие начала, что даст возможность, опираясь на наиболее целые части силой подавить анархию и на фронте и в тылу». Поскольку Англия, Франция и США не собирались в тот момент идти на мир с Германией, предложение Верховского не имели ни каких шансов на успех. Временное правительство в ночь с 20 на 21 октября отвергло их и отправило Верховского в отставку. Приемника назначить ему уже не успели из-за захвата власти большевиками.

Брестский мир.

Партия Ленина пришла к  власти под лозунгом: «Мир без аннексий и контрибуций!». Первым постановлением новой власти стал декрет о мире, содержащий обращение ко всем воюющим странам немедленно начать мирные переговоры. «Продолжать эту войну, - говорилось в нём, - из-за того, как разделить между сильными и богатыми нациями захваченные ими слабые народности, правительство считает величайшим преступлением против человечества и торжественно заявляет свою решимость немедленно подписать условия мира, прекращающего эту войну на … равных справедливых для всех без изъятия народностей условиях».

25 октября 1917 года нарком  иностранных дел Лев Троцкий обратился к воюющим государствам с предложением заключить общий мир. Через два дня советское правительство призвало все солдатские комитеты и всех солдат самостоятельно устраивать локальные перемирия. С этого момента прекращение огня было фактически установлено фронтах России со странами германского блока. Союзники России – Англия и Франция – отвергли предложение о перемирии и мирных переговоров, а Германия и её союзники, надеясь избавиться от Русского фронта, его приняли.

20 Ноября в Брест – Литовске (ныне город Брест) начались переговоры советской делегации с представителями Германии и Австрии. Немецкая сторона формально соглашалась на мир без аннексий и контрибуций, но лишь при условии, что такую же позицию займут союзники России. Однако при этом Германия настаивала на сохранении своих колоний и считала что оккупация Польши, Литвы и Курляндии должна продлиться до заключения всеобщего мира. 27 декабря 1917 года советскую делегацию возглавил Троцкий. Провожая его Ленин сказал: «Для затягивания переговоров нужен затягиватель». Такой была одна из функций Троцкого в Бресте. Другая, не менее важная, заключалась в пропоганде на конференции идей мировой пролетарской революции, поскольку подробные отчёты о конференции публиковались в Германских и Австро-Венгерских газетах.

Насчёт возможности продолжать войну Ленин и Троцкий ни сколько  не заблуждались. Троцкий вспоминал: «Когда я в первый раз проезжал через линию фронта на пути в Брест - Литовск, наши единомышленники в окопах не могли уже подготовить сколько-нибудь значительной манифестации протеста против чудовищных требований Германии: окопы были почти пусты». Троцкий надеялся, что германское командование не рискнёт двинуть войска в бой против предлагающей мир Советской России, и рассчитывал, что революция в Германии грянет в ближайшие месяцы. Он изобрёл формулу: «Войну прекращаем, армию демобилизуем, но мира не подписываем».

Ленин боялся что немцы  всё-таки возобновят наступление. Троцкий  возражал ему: «Если бы мы должны были погибнуть для победы германской революции мы были бы обязаны это сделать. Германская революция неизмеримо важнее нашей. Но когда она придёт? Неизвестно. А сейчас нет ни чего более важного на свете, чем наша революция. Её надо обезопасить во что бы то ни стало». Троцкому удалось убедить в правильности своей точки зрения большинство руководителей партии большевиков.

27 января 1918 года Советской  стороне был предъявлен немецкий  ультиматум. Германия требовала  признать что все оккупированные территории «Впредь не будут подлежать территориальному верховенству России. Из факта их принадлежности к бывшей Российской Империи для них не будут вытекать ни какие обязательства по отношению к России. Будущая судьба этих областей буде решаться в согласии с данными народами, а именно на основании тех соглашений, которые заключат с ними Германия и Австро-Венгрия».

28 января Трпоцкий отверг германский ультиматум и официально объявил: «Отказываясь от подписания аннексионистского договора Россия со своей стороны объявляет состояние войны прекращённым. Российским войскам одновременно отдаётся приказ о полной демобилизации по всему фронту».

Германская сторона сочла, что отказ от подписания мира даёт достаточно оснований для прекращения  перемирия. 18 февраля немецкие и  австро-венгерские войска начали наступление  и быстро продвигались вперёд, практически  не встречая сопротивления. 20 февраля немецкий генерал М. Гофман записал в дневнике: «Свинства в Русской армии гораздо больше чем мы предполагали. Сражаться больше ни кто не хочет. Вчера один лейтенант и 6 солдат взяли в плен 600 казаков. Сотни пушек, автомобилей, локомотивов, вагонов, несколько тысяч пленных, дюжины дивизионных штабов захвачены без всякой борьбы». 24 февраля немцы заняли Псков, 1 марта – Киев, 3 марта – Нарву.

На Украине интервенты 29 апреля привели к власти генерала царской армии Павла Скоропадского провозглашённого «Гетманом всея Украины». Петроград решили не брать поскольку сил для оккупации России у Германии и её союзников не имелось, а по сравнению с хаосом предпочтительнее было иметь всё же правительство большевиков, от которого после неизбежного заключения мира ожидали поставок сырья и продовольствия и выплаты контрибуции золотом.

После начало наступления  австро-германских войск Троцкий  все цело поддержал Ленина в необходимости  дотижения мира любой ценной. 19 февраля советская сторона заявила о принятии прежних Германских условий. Однако 21 февраля немцы выдвинули новые, гораздо более тяжёлые условия. 3 марта новый глава советской делегации Григорий Сокольников подписал Брестский договор отказавшись от каких либо дискуссий по отдельным статьям. Германия удерживала за собой все оккупированные территории до заключения всеобщего мира, а Россия отказывалась от Польши и Прибалтики и должна была признать независимость Украины и Финляндии, где находились Германские войска. Турции возвращались города Батум (ныне Батуми), Ардаган и Карс.

Хотя 15 марта всероссийский  съезд советов ратифицировал  Брестский мирный договор, немецкие войска в апреле - начале мая захватили  Крым и Ростов-на-Дону, а в конце мая – начале июня – Грузию. 15 сентября Турецкие войска вошли в Баку. Кроме того, по дополнительному договору от 27 августа 1918 года Германия должна была получить контрибуцию в 6 млрд. марок. 13 ноября после капитуляции Германии Брестский мир был аннулирован.

Ленин называл его «несчастным  миром» и рассматривал как необходимую  передышку для становления новой  власти.

На VII, экстренном съезде партии, созванном 6 марта 1918 год для рассмотрения договора с Германией, он убеждал своих товарищей: «Ни когда в войне формальными соображениями связывать нельзя. Смешно не знать военной истории, не знать того, что договор есть средство собирать силы… Некоторые определённо как дети, думают: подписал договор, значит, продался сатане, пошёл в ад». Ленин был уверен, что скорая революция в Германии превратит Брестский договор в клочок бумаги, и не ошибся в расчётах.

        Итоги Первой мировой войны

• От России отторгались привислинские губернии, Украина, губернии с преобладающим белорусским населением, Эстляндская, Курляндская и Лифляндская губернии, Великое княжество Финляндское. Большинство этих территорий должны были превратиться в германские протектораты либо войти в состав Германии. Также Россия обязывалась признать независимость Украины в лице правительства УНР.
• На Кавказе Россия уступала Карсскую область и Батумскую область.
• Советское правительство прекращало войну с Украинским Центральным Советом (Радой) Украинской Народной Республикой и заключало с ней мир.
• Армия и флот демобилизовались.
• Балтийский флот выводился из своих баз в Финляндии и Прибалтике.
• Черноморский флот со всей инфраструктурой передавался Центральным державам.
• Россия выплачивала 6 миллиардов марок репараций плюс уплата убытков, понесенных Германией в ходе русской революции — 500 млн золотых рублей.
• Советское правительство обязывалось прекратить революционную пропаганду в Центральных державах и союзных им государствах, образованных на территории Российской империи.