Молодежная политика в современной россии

В противном случае в молодежной среде складывается в значительной ме­ре верное представление о том, что избирательный процесс в России - это игра без каких-либо последствий для всех ее участников. Избранные лица почти мо­ментально забывают о своих обязательствах и не представляют интересы элек­тората, а сами избиратели остаются в проигрыше вне зависимости от того, за ко­го они проголосовали. Ситуация, безусловно, была бы иной, если бы молодежь была структурирована в политическом отношении. То есть, в ее среде выдели­лись группы интересов, постепенно превращающиеся в группы давления и в той или иной форме осуществляющие более или менее активную лоббистскую поли­тику на региональном уровне. Однако в большинстве российских регионов мо­лодежные организации крайне слабы. Не существует даже приблизительного аналога прежнего комсомола с его разветвленной и достаточно мобильной структурой, впрочем, сегодня он и не нужен. Но вряд ли стоит обольщаться тем, что многие политические партии и общественные объединения ныне активно создают в субъектах федерации свои филиалы. Как правило, они действуют в русле политики федеральных общественно-политических структур, не учитывая региональную специфику и потому лишаясь перспективы быть понятыми и ак­тивно поддержанными в молодежной провинциальной среде.

Последний тезис не является пустой фразой и не содержит в себе негатив­ного оттенка. Говоря о провинциальной молодежи, я имею в виду общую тен­денцию существенной дифференциации в молодежной среде по возрастному, профессиональному и, если угодно, геополитическому признаку. Эта тенденция в науке в принципе не отрицается, но в то же время, как представляется, явно недо­оценивается. Между тем, она находит отражение в сознании самих молодых лю­дей, сознание которых, как показывают социологические исследования, сегодня характеризуется не только высокой динамикой ценностей и жизненных смыслов, но и их многовариантностью в зависимости не только от социального статуса, но и места жительства, специфики социокультурной среды, традиций и некоторых других факторов. Это подтверждается, в частности, тем, что молодые люди сего­дня проводят отчетливую грань между личными проблемами и проблемами всей молодежи. Например, в процессе исследования «Молодежь России», как и других исследований, выяснилось, что у респондентов далеко не всегда совпадают пред­ставления о личных проблемах и проблемах всей молодежи.

В этой связи тезис о провинциальной молодежи предстает как тезис о специфике ценностей и жизненных смыслов основной массы молодых людей того или иного субъекта Российской Федерации, который влияет на их образ жизни и в том числе - на политическую культуру. Здесь не могут считаться аб­солютно адекватными представления, сложившиеся на основе анализа молодежного сознания столичных, а в ряде случаев и некоторых крупных промыш­ленных центров. Впрочем, не следует априорно утверждать, что ценностные ориентации молодежи в различных регионах абсолютно не совпадают. Эта проблема нуждается в дополнительном изучении, особенно, с точки зрения влияния молодежных ценностей на электоральное поведение. В принципе именно они могут служить своего рода внутренним цензором, вербальным на­чалом в отношении участия или неучастия в голосовании и выбора в пользу то­го или иного кандидата (либо списка избирательного объединения). В данном отношении ценностные ориентации выступают как существенный элемент формирования избирательной культуры, И что особенно важно - приоритет здесь принадлежит витальным ценностям, к которым традиционно относят представления о жизненных целях, здоровье, личной безопасности, благосос­тоянии, порядке и т.п.[12]. Последнее объясняется хотя бы тем, что молодые люди все меньше задумываются о смысложизненных ценностях.

К тому же среди жизненных ценностей молодежи все более выдвигаются на первый план ценности индивидуалистического характера, связанные с прак­тическим успехом и достижением личного благополучия. Так исследование, проведенное в 1995 году в Красноярском крае, отразило некоторые особенности мировоззрения молодых людей, их смысложизненные установки. На первое ме­сто среди них выдвинулись ориентации, направленные на создание семьи, рож­дение и воспитание детей (60,2 % респондентов). Достаточно распространены и стремление к материальному достатку, обеспечению благоприятных условий для отдыха. Значительно меньшую роль играют сегодня ценности общения, духов­ного и нравственного самосовершенствования, связанные с реализацией таких интересов как творческая работа (28 %), регулярное чтение книг, посещение те­атров, концертов «серьезной» музыки, выставок (25 %),

Обобщение этих данных позволяет сделать вывод о том, что налицо пре­валирование престижно-потребительской ориентации.

Анализ, структуры ценностных ориентаций сам по себе не является про­блемой нашего исследования. Нас в данном случае интересует лишь те аспекты проблемы, которые непосредственно связаны с политической и избирательной культурой.

Представляются важными два заключения.

Прежде всего то, что динамика избирательного процесса сегодня практи­чески не коррелируется с динамикой молодежных ценностей. Первый в отно­шении вторых представляет собой своего рода «вещь в себе». Кандидаты в очень небольшой степени учитывают ориентации молодежного электората, что в свою очередь объясняется незначительным влиянием последнего на исход выборов. Создается своего рода замкнутый круг. Молодежь не желает участвовать в выборах, так как не ощущает их позитивных последствий на улучшение своих жизненных перспектив. Участники избира­тельной борьбы не принимают ее в расчет, ибо цена голосов молодых людей не столь уж высока. Разорвать этот круг сегодня исключительно сложно.

Второй аспект связан с тем, что в сознании молодых людей их значимые ценности не увязываются с исходом политической борьбы, но ставятся в зави­симость от совершенно иных факторов. Позитивным здесь является известная переориентация с установок на родственные связи, и частично на использова­ние денежных ресурсов родителей и родственников на личный успех, достиг­нутый за счет образования и деловых качеств. Но в абсолютном большинстве случаев он безотносителен к политике, к избирательной борьбе.

Изменение ситуации, очевидно, возможно лишь в том случае, если изби­рательный процесс принесет наиболее активной в деловом и личном отноше­нии части молодежи ощутимый эффект, если в результате победы на выборах те или иные кандидаты будут эффективно решать молодежные проблемы, соз­навая их специфику и - одновременно - важность молодежной политики.

Наряду с ценностями существенным фактором избирательной активности молодежи являются архетипы сознания. Заметим, что данный аспект проблемы исключительно слабо исследован в научной литературе и политической публи­цистике. Но, несмотря на известную критичность отечественной исследова­тельской традиции к концепции К.Юнга, нельзя отрицать, что, по меньшей ме­ре, некие устойчивые эмоциональные образы, усвоенные если не на бессозна­тельном уровне, то в силу традиции и исторического опыта отдельных общно­стей (например, поселенческих, этнических и т.п.) и личного опыта, в опреде­ленной степени воздействуют на электоральное поведение молодых людей.

На практике мы порой встречаемся с поражающими фактами политиче­ской некомпетентности молодых людей. В том числе и из довольно образован­ной студенческой среды. Тем не менее весьма многие из них имеют довольно твердые суждения о некоторых аспектах политического процесса, о роли тех или иных политических лидеров. Лишь в какой-то мере они объяснимы чисто внешними факторами. Например, массированной рекламой в преддверии выбо­ров. Но невозможно списывать со счетов и влияние устойчивых образцов пове­дения, символов, сформировавшихся на бессознательном и полубессознатель­ном уровне. В любом случае данный процесс требует философского, социоло­гического и политологического исследования.

Анализ проблемы избирательной активности молодежи убеждает в том, что в данном случае мы имеем дело со сложным феноменом, включающим в себя не только знания избирательного процесса, но ценностные представления молодых людей и (в какой-то мере) бессознательно сформировавшиеся стерео­типы сознания. Поэтому ее разрешение требует решения как концептуальных проблем, так и задачи технологизации социально-политической деятельности. К разряду первых следует отнести определение главных ценностно-целевых установок, характеризующих желаемое состояние объекта. Необходимо понять, какой должна быть избирательная культура молодежи. При этом недопустимы как заниженные, так и завышенные требования. Вряд ли стоит, например, впа­дать в иллюзию, что молодые люди когда-либо будут «стопроцентно» участво­вать в выборах или «назубок» знать главные положения относящихся к ним нормативных актов.

Вместе с тем нельзя не учитывать специфики государственной политической культуры можно выделить несколько более или ме­нее типичных черт.

Во-первых, существенную подданическую установку, которая проявляет­ся в ориентации на руководителей и лидеров авторитарного, в готовности сле­довать за ними, выполнять их распоряжения и указания. В силу данного об­стоятельства положение «первого лица», руководителя в области изначально легитимировано, и он, как правило, имеет существенную фору в избирательной кампании.

Во-вторых, преобладание у значительной части населения непоколеби­мой уверенности в правоте именно своих принципов, неприятие чужих убежде­ний, неготовность к политическому диалогу, к компромиссу.

В-третьих, преобладание консервативных установок в политическом соз­нании, которые, в силу специфики исторического развития, концентрируются вокруг коммунистической политической идеологии. Правда, последняя черта в наименьшей степени проявляется в молодежном сознании.

В свою очередь технологизация процесса повышения избирательной ак­тивности, без чего невозможна дальнейшая демократизация российского обще­ства, предполагает его систематическую диагностику, разработку целевых про­грамм, включающих в себя не только систему политико-просветительских, но и политико-управленческих решений и действий. Последнее, безусловно, связа­но, с осуществлением активной и - главное - эффективной молодежной поли­тики на региональном уровне, с повышением ее роли в политическом дискурсе.

Это предполагает:

        определение концепции молодежной политики в регионе, по меньшей мере, формулировку ее стратегических целей;

        включение «молодежной составляющей» во все программы и проекты развития региона. Это означает, с одной стороны, определение, как скажется реализация того или иного проекта на положении молодежи и ее перспективах; с другой - в какой мере молодежь может быть задействована для выполнения принятых решений;

        целенаправленную работу с руководством муниципальных образований, организаций, ведомств, хозяйствующих субъектов в направлении воссоздания единой структуры управления молодежной политикой, пронизывающей все общество, способной на всех уровнях отстаивать интересы молодежи и эффек­тивно использовать ее социальный потенциал;

        стимулирование процесса самоорганизации молодежи на основе много­образия интересов, ценностей и идеологий;

        постоянную декларацию на самом высоком властном уровне идеи особо­го значения для области молодежной политики, пресечение любых рассужде­ний о нецелесообразности и необходимости разделения по ведомственному принципу;

        развитие сотрудничества в сфере молодежной политики между субъекта­ми Российской Федерации, странами ближнего и дальнего зарубежья.

Итак, анализ роли государственной молодежной политики в современной России приводит к следующим выводам и заключениям.

1. Несмотря на усиливающуюся диверсификацию моло­дежной политики, в результате которой в каждом субъекте Российской Федера­ции она все чаще принимает свое «особое лицо», продолжают действовать не­которые общие тенденции, характеризующие специфику государственно- общественного взаимодействия в данной сфере. Наиболее значительными из них являются:

        существенная роль личностного фактора, что выражается в зависимости отношения к молодежи от позиции «первого лица»;

        особое отношение к власти и управлению на региональном уровне, при котором решающая роль отводится административным методам управления, в том числе и административным способам реализации молодежной политики.

Последнее обстоятельство, несомненно, создает барьеры для усиления общественной составляющей государственной молодежной политики, снижает роль и инициативу институтов гражданского общества.

2. В качестве других негативных следствий данного процесса можно оп­ределить:

        существование непонимания и отчуждения между государственными и муниципальными органами власти в субъектах РФ и руководством молодеж­ных структур, которые, тем не менее, находятся в составе первых;

        слабое представительство молодых людей в государственных и муни­ципальных органах власти на региональном уровне;

        низкая политическая, прежде всего избирательная активность молодых людей.

3. Несмотря на то, что эти тенденции существенны сами по себе, особое значение они приобретают в связи с функциональной составляющей государст­венной молодежной политики. Если, как уже отмечалось выше, она нацелена на обретение молодежью системы социальных ролей, позволяющих выступать в качестве важнейшего социального ресурса цивилизации и культуры России, то любой фактор, снижающий ее социально-политическую активность, является деструктивным не только в актуальном, но - главное - в перспективном отно­шении. В этом смысле отрицательное воздействие деформаций государственной  молодежной политики для ре­гионального политического дискурса состоит в том, что они:

        консервируют ситуацию, при которой государство чрезмерно довлеет над обществом, связывая гражданскую инициативу;

        пролонгирует существование коллективистски-патерналистских ориен­тации и подданических установок в политической культуре.

13

[1] Борисова А.С. Времена года. – М.: Изд-во АСТ, 2011. – 209 с.

[2] См., например. Луков В.А. Государственная молодежная политика: проблема социального проекти­рования будущего России // Молодежь и общество на рубеже веков. - М., 1999; Шаронов А.В. Госу­дарственная молодежная политика в Российской Федерации: некоторые аспекты // Ценностный мир современной молодежи: на пути к мировой интеграции. - М., 1994.

[3] См.: Бабинцев В. И. , Кривец А. П. Процесс формирования региональных органов государственной власти и местного самоуправления. - М. - Белгород: Изд-во Белгород.    с.-х. акад. , 2007. - 80 с. 

[4] См.: Пугачев  В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. – М.: Аспект Пресс, 2004.– С.109

[5] Там же. – С. 112

[6] Молодежь и власть (Информационно-аналитический отчет по итогам социологического исследова­ния, проведенного в Белгородской области в октябре - ноябре 1994 года). - Белгород. 1994. - С. 35 - 36.

[7]Бабочкин П.И. Молодежная политика и становление нового поколения // Молодежная политика. Информационный бюллетень. – М., 2001. - № 96-100

[8] Эффективность государственной власти и управления в современной России. – Ростов – на – Дону, 1998. – С.102

[9]Катаев С. Молодежь как социокультурная общность в аспекте межпоколенческих отношений // Теоритические основания культурной политики. – М., 1993. – С.256

[10] Ирхин Ю.В. Политология. Издание 2-е, переработанное. – М., 1996. – С.19

[11] Круглов А.Е. Интеграция молодежи в российское общество: социальный анализ//Молодежь 97: надежды и разочарования. – М., 1997. – С. 222-224

[12] См.: Энциклопедический социологический словарь / Общая ред. Академика РАН Осипова Г.В. – М., 1995. – С. 871