Законодательство о несостоятельности

      Законодательство о несостоятельности (банкротстве) является сравнительно новым институтом отечественного права. Его современная история насчитывает не более 20 лет. Правовое регулирование несостоятельности существовало и до революции 1917 г., но опыт его применения не был учтен при создании современного законодательства.

История зарубежного права показывает, что иностранные государства  с наиболее развитым законодательством  в данной области прошли многовековой путь поиска оптимальной системы законодательства о банкротстве. Этот путь — непрерывный поиск способов борьбы со злоупотреблениями со стороны недобросовестных должников и «дружественных» им кредиторов, как-то: фальсификация требований кредиторов, продажа имущества по заниженной цене, изменение должником своего места нахождения и т. д.¹

За прошедшие 20 лет отечественное законодательство о банкротстве многократно реформировалось. Действующий Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее: Закон о банкротстве) является уже третьим по счету законодательным актом в этой области, однако и он подвергался существенным изменениям. Наиболее важные из них введены Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 296-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)"» (далее: Закон № 296-ФЗ) и Федеральным законом от 28 апреля 2009 г. № 73-Ф3 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации» (далее: Закон № 73-Ф3).

Рассмотрим подробнее  эти изменения и возникшие  в связи с ними проблемы правоприменения.

Текущие платежи. Статьей 5 Закона о банкротстве в редакции Закона № 296-ФЗ предусмотрено, что под текущими платежами понимаются денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после даты принятия заявления о признании должника банкротом, если иное не установлено Федеральным законом. Возникшие после возбуждения производства по делу о банкротстве требования кредиторов об оплате поставленных товаров, оказанных услуг и выполненных работ являются текущими.

До принятия Закона № 296-ФЗ текущие платежи делились на абсолютные и относительные. Под абсолютными текущими платежами понимались денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие после принятия заявления о признании должника банкротом, а под относительными — денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие до принятия заявления о признании должника банкротом, но срок исполнения которых наступил после введения соответствующей процедуры банкротства.²Последние являлись текущими платежами только в той процедуре, в которой наступал срок исполнения обязательства. При смене процедуры банкротства эти требования становились реестровыми (п. 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2004 г. № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"»). Но вскоре судебно-арбитражная практика пришла к выводу о том, что подобная «трансформация» текущих платежей

несправедлива по отношению к кредиторам.³

В связи с изменением редакции ст. 5 Закона о банкротстве Пленум ВАС  РФ в п. 2 постановления от 23 июля 2009 г. № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» (далее: Постановление № 63) разъяснил, что текущими являются любые требования об оплате товаров, работ и услуг, поставленных, выполненных и оказанных после возбуждения дела о банкротстве, в том числе во исполнение договоров, заключенных до даты принятия заявления о признании должника банкротом.

В отношении договоров  займа и кредита применяется  другой подход. Согласно п. 3 Постановления  № 63 обязательство возвратить денежную сумму, предоставленную по договору займа (ст. 810 ГК РФ) или кредитному договору (ст. 819 ГК РФ), возникает с момента  предоставления денежных средств заемщику.

Возникает вопрос о том, насколько  верна такая дифференциация с  точки зрения положений гражданского права. Вызывает некоторые сомнения положение п. 3 Постановления № 63 о том, что обязательство возвратить денежную сумму, предоставленную по договору займа или кредитному договору, возникает с момента передачи денежных средств.

Последнее утверждение является справедливым по отношению к договору займа, который считается заключенным  с момента передачи денег или  иных вещей, определенных родовыми признаками (п. 1 ст. 807 ГК РФ). Кредитный договор, в отличие от договора займа, не является реальным, и считается заключенным  в момент достижения сторонами соглашения по всем его существенным условиям. Тем не менее, в п. 1 ст. 819 ГК РФ указано, что заемщик обязан возвратить кредитору  полученную денежную сумму. Заемщик  не лишен возможности, возражая против возможного иска кредитора о

взыскании денежных средств, заявить о том, что кредит не был предоставлен.⁴

По всей видимости, для  решения проблемы необходимо ответить на вопрос о том, когда возникает  гражданско-правовое обязательство: с  момента заключения договора или  с момента наступления срока  его исполнения. Необходимо ли в  связи с этим учитывать исполнение встречного обязательства по двустороннему  договору?

При решении вопроса об отнесении к текущим платежам задолженности по оплате товаров, работ  и услуг Пленум ВАС РФ придает  решающее значение сроку исполнения встречного обязательства, а применительно  к договору займа — моменту  заключения договора. Получается, что  в одном и том же постановлении отражены различные концепции возникновения гражданско- правового обязательства.

Представляется, что такое  различие может быть объяснено следующим  образом.

Категория текущих платежей введена в отечественное законодательство для того, чтобы способствовать заключению участниками гражданского

оборота договоров с банкротящимся  должником. ⁵ В силу п. 1 ст. 134 Закона о банкротстве текущие требования удовлетворяются преимущественно перед требованиями, включенными в реестр требований кредиторов.

Лица, заключившие с должником  договоры на поставку товаров, выполнение работ или оказания услуг, едва ли будут исполнять договоры, заключенные  до возбуждения дела о банкротстве, если их требования будут приравнены к требованиям, включенным в реестр. Они будут вправе приостановить  исполнение встречных обязательств на основании п. 2 ст. 328 ГК РФ. Кредиторы  по договорам кредита и займа  находятся в другом положении, поскольку  они уже предоставили должнику денежные средства, следовательно, создавать  условия для исполнения ими своих  обязательств не требуется.

Таким образом, различия в  подходах обусловлены, скорее, соображениями  целесообразности, а не теоретическими основаниями.

Весьма интересные выводы содержатся в п. 4 Постановления № 63, согласно которому проценты, подлежащие уплате на сумму займа (кредита) соответственно на дату подачи в суд заявления  о признании должника банкротом  или на дату введения процедуры банкротства, присоединяются к сумме займа (кредита). В реестр требований кредиторов подлежит включению требование об уплате получившейся денежной суммы, размер которой впоследствии не изменяется.

В данном случае речь идет о  принципе неизменности требования.

Может возникнуть вполне обоснованное возражение о том, что кредитор не может быть лишен своего права  на получение процентов, которые  предусмотрены договором.

Однако положение о  приостановлении течения процентов  при возбуждении процедуры банкротства  не ново для отечественного законодательства.

Так, комментируя действовавшее  на тот момент законодательство, Г.Ф. Шершеневич указывал, что допущение течения процентов в продолжении всего производства было бы несправедливым обогащением одних кредиторов за счет других, поскольку кредиторы, выговорившие себе заранее проценты,

получили бы сравнительно большее удовлетворение, нежели верители, не

условившиеся относительно процентов.⁶

Следует отметить, что нормами  Закона о банкротстве, регулирующими  последствия введения его отдельных  процедур, предусмотрено начисление процентов по требованиям кредиторов в размере ставки рефинансирования Центрального Банка Российской Федерации (п. 2 ст. 81, п. 2 ст. 95 и п. 2.1 ст. 126 Закона о банкротстве). Поскольку одинаковые проценты начисляются по требованиям всех кредиторов, соблюдается равенство требований.

Еще одним аргументом в  пользу приостановления течения  процентов после возбуждения  дела о банкротстве является то, что едва ли можно предположить полное удовлетворение требований всех кредиторов в ходе процедуры банкротства. Следовательно, важна не сама сумма требования того или иного кредитора, а его  доля в общей сумме требований.

Если дело о банкротстве  будет прекращено, кредитор вправе требовать от должника уплаты процентов  за пользование денежными средствами в полном объеме (в том числе  начисленных за период осуществления  процедуры банкротства).⁷

Право кредиторов заявлять возражения относительно требований других кредиторов, подтвержденных судебными актами. Пунктом 2 ст. 71 и

п. 3 ст. 100 Закона о банкротстве  предусмотрено право кредиторов заявлять возражения против включения  в реестр требований других кредиторов.

В ситуации, когда требование кредитора подтверждается вступившим в законную силу судебным актом, реализация права на возражения существенным образом  затруднена. Согласно п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве разногласия по требованиям кредиторов или уполномоченных органов, подтвержденным вступившим в  законную силу решением суда в части  их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом  за исключением разногласий, связанных  с исполнением судебных актов  или их пересмотром.

Это положение применяется  недобросовестными кредиторами (как  правило, аффилированными с должником) с целью последующего контроля над  процедурой банкротства. За некоторое  время до возбуждения дела о банкротстве  такой кредитор обращается в суд  с иском о взыскании денежных средств. Документы, на которых основан  иск, могут быть сфальсифицированными. При отсутствии возражений стороны  должника суду, рассматривающему дело о взыскании, весьма сложно установить недобросовестность действий истца  и ответчика. В то же время добросовестные кредиторы узнают об этом судебном решении только после возбуждения  дела о банкротстве.

Единственным способом защиты для них является обжалование  судебного решения на основании  ст. 42 АПК РФ, согласно которой лицо, не участвующее в деле, вправе обжаловать судебный акт, принятый о правах и  обязанностях такого лица.

Задумаемся над тем, что  означает «судебный акт, принятый о  правах и обязанностях лица, не участвующего в деле».

Если суд взыскал с  лица В денежные средства в пользу лица А, каким образом решение влияет на права и обязанности лица С? Ответ очевиден: не влияет. В данном случае могут быть затронуты только законные интересы лица С.

Под законными интересами мы понимаем стремления участников правоотношений, вытекающие из дозволений, очерченных нормами права, которым не противостоит юридическая обязанность конкретного  субъекта.⁸

Решение о взыскании денежных средств с кредитора затрагивает законный интерес другого кредитора, поскольку препятствует ему заявлять возражений относительно включения требования в реестр.

До 2010 г. практика не признавала за кредиторами по делу о банкротстве  права оспаривать судебные акты о  взыскании с должника денежных средств в пользу других кредиторов,⁹ однако принятие постановления Президиума ВАС РФ от 8 июня 2010 г. № 2751/10 изменило существующий подход ¹⁰

В настоящее время право  кредиторов по делу о банкротстве  обжаловать судебные акты о взыскании  с должника денежных средств установлено  п. 24 постановления Пленума ВАС  РФ от 22 июня 2012 г. №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением  дел о банкротстве».

В этом контексте весьма интересен вопрос о соотношении  специальных оснований оспаривания  сделок, предусмотренных Законом  о банкротстве, и ст. 10 ГК РФ. Если в п. 10 Постановления №32 Пленум ВАС  РФ указал на возможность признания  недействительными по ст. 10 ГК РФ сделок, совершенных на условиях неравноценного встречного обеспечения, получается, что  совершение такой сделки представляет собой частный случай злоупотребления  правом. Но так ли это?

В правовой литературе под  злоупотреблением правом понимается особое гражданское правонарушение, совершенное  лицом при осуществлении принадлежащего ему субъективного права и  заключающееся в использовании  конкретной формы осуществления  права, противоречащей его социальному  назначению и направленное на причинение вреда другому лицу.¹¹

По нашему мнению, сущность данной категории состоит в следующем. Недобросовестными участниками  гражданского оборота нередко совершаются  действия, которые не нарушают какую-либо конкретную норму закона, но противоречат общим началам гражданского права (ст. 1 ГК РФ) и приводят к отрицательным  последствиям для участников гражданского оборота, причем не только в форме  убытков. При совершении сделок на заведомо невыгодных условиях наносится вред имущественным правам кредиторов (ст. 2 Закона о банкротстве).

Заключая договор на заведомо невыгодных условиях, должник реализует  предоставленную ему свободу  договора (ст. 421 ГКРФ), но последствия  этих действий являются неправомерными, поскольку причиняют вред имущественным правам кредиторов. С этой точки зрения заключение сделок, отвечающих признакам, установленным ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, представляет собой злоупотребление правом.