Чарльз Дарвин

И у Дарвина возникла иная идея, чем у Кювье: кроме этих катастроф, есть и другие силы.

Дарвин взял с собой  в путешествие только что вышедшую книгу известного геолога Лайлеля “Основные начала геологии”. Лайлель утверждал новую в то время мысль - весь облик Земли меняется постепенно, без катастроф, под действием ветра, воды, колебаний температуры. Размельченные в песок и гальку, горные породы смываются в море, где постепенно оседают и образуют отложения в виде пластов. В одних местах земная кора опускается и вместо сухой безлесной равнины появляется обширное пространство голубой воды. В других - поднимается морское дно, и новые горные складки возникают там, где некогда бушевал и пенился прибой...

Лайлель переоценивал значение “малых сил” природы. Но для того времени книга, говорящая о постепенных изменениях, об эволюции, была замечательна.

Если изменяются условия  жизни, то и живые организмы должны изменятся. Впервые у Дарвина  появилось сомнение в сотворении мира богом.

Особенно заинтересовал  Дарвина животный и растительный мир Галапагосских островов. Эти острова, расположенные в 700 километрах к западу от американского берега, покрыты черной вулканической лавой, застывшей волнами и изборожденной темно-коричневыми трещинами. Низкий, тощий кустарник местами сухо шелестел своими безлистными ветвями, и лишь по склонам гор после обильных дождей поднималась яркая солнечная зелень. На береговых скалах грелись на солнце крупные ящерицы, они убегали из-под самых ног, ища укрытия в неровных массах лавы. На ногах у них были плавательные перепонки, они могли прекрасно плавать и питались морскими водорослями. Огромные слоновые черепахи медленно бродили среди камней, опустив голову, а увидев врага, прятались в свой панцирь и громко шипели.

Здесь Дарвин собирал растения, образцы минералов, ловил насекомых  и птиц. Птицы были удивительно  доверчивы. Они подходили к человеку на такое расстояние, что их можно  было прикрыть шляпой.

Колонисты рассказывали, что  раньше птицы садились даже на протянутую руку, принимая ее, очевидно, за ветку  дерева.

Дарвин объяснял доверчивость птиц тем, что они еще не знали  человека и не научились на своем  горьком опыте его бояться.

Растительный и животный мир островов заинтересовал Дарвина  своим своеобразием. Он собрал здесь 20 видов сложноцветных растений и обнаружил 25 видов птиц, которые  встречались только на архипелаге, например вьюрки, совы, пищухи.

Особенно замечательными были вьюрки. Дарвин насчитал из 13 видов. В окраске оперения этих мелких воробьиных птиц не было ничего примечательного, зато клювы... У одних видов клювы  были широкие, как у дубоноса, у  других - средние, как у зяблика, у  третьих - тонкие, как у малиновки. Одни охотились за насекомыми, другие собирали зерна. Сравнение их клюва, хвоста, формы тела и оперения приводило  к мысли, что все эти 13 видов  птиц произошли от одного общего предка. На разных островах архипелага и черепахи были разные, и ящерицы, и растения...

Дарвин задумался. Расстояние между островами невелико, всего  несколько десятков километров, но океан между ними очень глубокий, течение быстрое, поэтому переплыть  с одного острова на другой животные не могли. Но, может быть, ветер переносил  семена и помогал птицам преодолевать проливы? Однако сильных ветров, дующих с острова на остров, здесь нет. К тому же эти голые скалистые  острова никогда не были одним  куском суши, они так и появились  отдельными островами много тысяч  лет назад, когда морское дно стало подниматься и вулканы вышли из воды. Следовательно, о перемещении животных между островами не могло быть и речи: их жизнь ограничена водой, омывающий остров.

Так отчего же они так  различны? Ведь природные условия  на островах сходны: один и тот же климат, одинаковой высоты скалы... Если верить библейским легендам, животные и растения были созданы богом  для той среды, в которой они  живут. Но не сотворил же бог для каждого острова свои виды! И что особенно странно: островные виды напоминают американские, хотя острова никогда не были соединены с материком Южной Америки. Остается допустить, что некогда растения и животные различными путями прилетели, приплыли или были завезены человеком на Галапагосские острова, а на каждом острове изменялись самостоятельно, пока не образовали новые виды, различия между которыми тем больше, чем дальше отстоят друг от друга острова и чем глубже разделяющие их проливы.

Изучение фауны Галапагсских островов заставило Дарвина задуматься над тайной появления новых видов на Земле, о многообразии жизни, о сложных взаимоотношениях между видами.

Дарвин прожил на “славном кораблике” 5 лет. Он переплыл Атлантический, Тихий, Индийский и снова Атлантический  океаны. Он видел богатую растительность тропиков, безотрадные равнины Патагонии, покрытые лесом скалы Огненной Земли.

В тот день, когда “Бигль” бросил якорь у родных берегов, свирепствовала буря. Густой мрак покрывал небо, порывами бил сырой, пронизывающий ветер, лил мелкий косой дождь. С почтовым дилижансом Дарвин отправился в Шрусберри. Отец, окинув взглядом его возмужавшую фигуру, с удовлетворением воскликнул:

- Вот ты каков! Ну, что  же, видимо, путешествие пошло тебе  на пользу.

Дарвин стал разбирать  ящики с коллекциями. Чего там  только не было! Гербарии растений, кости  вымерших животных, банки с улитками, коробки с насекомыми и целая  связка исписанных тетрадей - его дневник. Все это требовало обработки.

Некоторое время Дарвин жил  в Лондоне, потом женился и  переехал с семьей в Даун - небольшой уединенный городок недалеко от Лондона.

Теперь его интересовали уже не отдельные виды, а взаимные связи между ними, их приспособленность  к окружающей среде. Раньше описывали  виды такими, какими они были, теперь нужно было выяснить, как и почему они стали такими. Вот ископаемые остатки. Чем дальше вглубь веков, тем  меньше вымершие животные похожи на современных. Как это объяснить? Видимо, животные изменялись. Но как происходил процесс изменения? Это важно было знать - в этом был ключ к разгадке появления новых видов. Дарвин уже не верил в божественное “да будет”, он признавал “естественный ход вещей”.

Ответ на вопрос, как возникают  новые виды, Дарвин искал практической деятельности человека. Он изучал работу животноводов растениеводов, сам занимался  разведением кур и голубей, наблюдал за питанием насекомых и опылением  растений, вел обширную переписку  с людьми науки и практики, читал  множество книг.

Изучая историю выведения  разных пород лошадей, кур, овец, Дарвин установил, что многочисленные породы берут начало от одного или немногих диких видов. Изменения их связаны  с изменением условий жизни: питания, климата и т. д. Человек отбирает животных и растения с полезными  для него изменениями. Сам человек, как думал Дарвин, не может создавать  эти изменения, их вызывает природа, а человек лишь комбинирует эти дары природы, отбирает их. Благодаря отбору накапливаются и усиливаются полезные человеку изменения, а это приводит к совершенствованию старых пород и сортов и к выведению новых.

Но как возникают новые  виды в природе? Отбор может идти не только по заранее намеченному  плану, но и без него, без ясно осознанной цели. При этом человек  не только отбирает лучших, но и уничтожает тех, которые не отвечают его нуждам или вкусам. Следовательно, не каждое существо, появившееся на свет, может  уцелеть и подарить миру потомство.

А как же в естественных условиях? Каждый ли пробившийся из земли росток разовьется в растение? Каждый ли появившийся в гнезде птенец станет взрослой птицей? Нет. Но кто  выживет? Очевидно, тот, кто окажется более приспособленным к условиям жизни. Но ведь в природе нет браковщика. Кто же отбирает?

Отбор происходит сам собой, естественным путем. Да, слово найдено: естественный отбор.

В хозяйстве отбирает рука человека - это искусственный отбор, в природе - рука времени - естественный отбор. В природе животные и растения тоже изменяются под давлением изменившихся условий жизни. Но не все особи одного вида изменяются одинаково, и те из них, которые имеют хоть какое-нибудь, пусть незначительное, преимущество перед остальными, выживают в результате естественного отбора, оставляют потомство и в конце концов вытесняют менее приспособленных. Естественный отбор приводит к постепенному накоплению и усилению полезных для организма изменений, к совершенствованию организмов и приспособлению их к меняющимся условиям среды, а в результате - к появлению новых видов.

Наконец-то приспособленность  организмов и происхождение видов - то, что раньше казалось загадкой, чудом, что представлялось многим проявлением  “премудрости творца”,- нашли свое объяснение.

По преданию, однажды увидев, как упало на землю спелое яблоко, Ньютон открыл закон всемирного тяготения.

Хозяйственная практика человека оказалась для Дарвина тем  “ньютоновым яблоком”, которое натолкнуло его на верное решение великого вопроса, волнующего беспокойный человеческий ум,- появление в природе новых видов.

В умах великих ученных  произошел смелый скачок мысли: у  Ньютона - от падающего яблока к планете, несущейся в бесконечных просторах  Вселенной; у Дарвина - от приемов  скотоводов - к законам, управляющим  живым миром.

Дарвин пришел к выводу: виды изменчивы, и родственные виды происходят от общего корня. Он нашел  новое и простое объяснение загадочного  явления. Для него лично вопрос о  происхождении видов был решен, но как мало это значило! Он представлял, с какими трудностями ему придется встретится, доказывая свою теорию, но она объясняла слишком многое, чтобы быть ложной.

Не так-то легко было объяснить, почему все живое приспособлено  к жизни. В 1858 году Дарвин получил  от английского натуралиста Уоллеса, находившегося в то время на Малайском  архипелаге, очерк “О стремлении разновидностей бесконечно удалятся от первоначального  типа”. В очерке излагалась теория, аналогичная теории самого Дарвина. Дарвина поразило удивительное совпадения мыслей его и Уоллеса. 20 с лишним лет Дарвин с необыкновенной глубиной разрабатывал вопрос о происхождении  видов, и вот... его опередили.

По совету друзей Дарвин коротко изложил свои мысли в  статье, которая вместе с очерком  Уоллеса была опубликована в трудах Линеевского общества. Но эти работы не привлекали к себе внимания ученых, и только один профессор написал отзыв, в котором заметил, что все новое в записках неверно, а все верное - не ново.

В этом же году Дарвин написал  сжатое изложение своей теории, а  на следующий год, когда ему исполнилось 50 лет, вышел небольшой зеленый  томик, озаглавленный “Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение пород в борьбе за жизнь”. Книга была раскуплена в  один день. Успех был огромный.

Одни ученые сравнивали впечатление  от книги со вспышкой молнии, которая  заблудившемуся темной ночью человеку внезапно освещает дорогу. Другие - с  бомбой, которую Дарвин бросил из своего мирного сельского жилища в лагерь противника.

Во Франции ученые отнеслись  к теории с презрением. Немецкие антидарвинисты выпустили свинцовую медаль, на которой Дарвин был изображен в оскорбительно-карикатурном виде с ослиными ушами.

Английский геолог Седжвик с возмущением говорил, что эта теория не более как цепь мыльных пузырей, и свое письмо к Дарвину закончил так: “Ныне - один из потомков обезьяны, в прошлом - ваш старый друг”. Так как учение Дарвина подрывало устои религии, реакционные ученые натравливали на него духовенство. Об одном критике Дарвин писал друзьям, что сам критик, пожалуй, не стал бы его жечь на костре, но он принес бы хворосту и указал бы черным бестиям, как его поймать. Католические священники организовали особую академию для борьбы с эволюционным учением, назвав его “скотской философией”.

Брань и презрение невежественных людей огорчали Дарвина, но он не отвечал  им. Он ценил лишь мнение людей, которых  уважал.

Передовые ученные встретили  теорию Дарвина с большим воодушевлением. Немецкий биолог Э. Геккель писал, что, прочтя эту гениальную книгу, он почувствовал, как “завеса упала с его  глаз”. Молодой профессор Гексли готов был “взойти на костер”  за новую идею. Тропа, по которой  Дарвин предлагал следовать за собой, казались ему не воздушным путем  из нитей паутины, а широким мостом, по которому можно пройти через многие пропасти.

Ф. Энгельс отметил, что  Дарвин нанес сильнейший удар идеалистическим  представлениям о природе, доказав, что современный органический мир  является продуктом исторического  развития, длившегося миллионы лет. Он сравнивал заслуги Дарвина в  открытии законов развития природы  с заслугами Маркса, открывшего законы развития общества.

Русский перевод “Происхождения видов” появился в 1864 году. Распространение  дарвинизма в России совпало с  подъемом революционного движения, с  пробуждением общественного сознания после Крымской войны, с распространением идей великих русских демократов Н. Г. Чернышевского, А. И. Герцена, Д. И. Писарева. И хотя и здесь не обошлось без попыток превратить теорию в  “бессвязную кучу мусора”, но при  помощи многочисленных популяризаторов  учение Дарвина стало достоянием широких читающих кругов и было встречено сочувственно. Д. И. Писарев называл Дарвина гениальным мыслителем и писал, что Дарвин рассказывает о законах органической природы так просто и доказывает так неопровержимо, что всякий, кто прочтет его книгу, удивляется, как это он сам не додумался давным-давно до таких ясных выводов. Но главным бойцом в этой битве идей была сама книга Дарвина.

Прошли годы, и учение Дарвина разлилось бурным потоком, сметающим на пути все препятствия. Дарвину посчастливилось при  жизни увидеть торжество своих  детей: не проходило и года, чтобы  он не получал какой-нибудь награды.

В последние годы жизни  Дарвин чувствовал себя особенно плохо: не мог ходить, все его утомляло. В ночь на 18 апреля 1882 года у Дарвина  случился сердечный припадок, он потерял  сознание, а придя в себя, разбудил жену и тихо сказал:

- Я совсем не боюсь  умереть. 

19 апреля 1882 года Дарвина  не стало. Его похоронили в  Лондоне в Вестминстерском аббатстве  - усыпальнице великих людей страны.