Геополитические интересы России в Центральной Азии

При этом в настоящее время  можно констатировать факт синхронного  стремления республик Центральной  Азии ускорить процесс интеграции с  вовлечением в этот процесс России. Значимость этого процесса осознают не только руководители России, но и  стран Центральной Азии[12].

Некоторые исследователи  полагают, что «ключом к Азии»  является Республика Казахстан, которую  следует признать наиболее значимым элементом, и активное влияние на которую может не только способствовать стабилизации ситуации в центрально-азиатском  регионе, но и усилению российского  влияния на всю Центральную Азию и Каспийский регион[13]. В связи с этим выделяется ряд принципиально важных факторов, на которых базируется первоочередная заинтересованность России в Казахстане. 

Первый: сохранение традиционных российских рынков сбыта и контроля над богатой минерально-сырьевой базой независимых государств Центральной  Азии, использование созданных при  преимущественно российском участии  транспортных и информационных коммуникаций, экономического потенциала. Утрата азиатской  ресурсной базы (цветные, редкоземельные металлы, газ, конденсат и т.д.) за последнее десятилетие вызвала  серьезные диспропорции на внутрироссийском рынке и породила серьезные сложности  во внешнеэкономической деятельности России. Второй: сдерживание возможных  локальных конфликтов и потенциальных  конфликтных зон на максимальном удалении от границ России. Отсюда проистекает  особая заинтересованность России в  Казахстане, вытекающая из его геостратегического положения. Третий: компенсация утраты некоторых основных позиций обеспечения фундаментальных основ национальной безопасности России в условиях потери значительной части военно-космического, противовоздушного и иного оборонительного потенциала, созданного для защиты СССР. Россия сейчас продолжает испытывать острую необходимость в использовании оставшейся в Казахстане военной инфраструктуры бывшей сверхдержавы. Четвертый: отказ казахстанского руководства от дискриминации этнических россиян и, шире, любых пророссийски настроенных групп населения Казахстана. Пятый: сохранение и расширение возможностей использования на выгодных для себя условиях экономического присутствия в Казахстане. Особенно эта проблема актуальна в связи с разворачиванием новых глобальных проектов в области добычи углеводородов, их транспортировки, а также перспектив строительства новых транспортных коридоров (в первую очередь, по линии Север – Юг). По многим из данных проектов «обойти» казахстанский территориальный массив Россия не в состоянии[14].

Между тем для такого рода сотрудничества уже существует реальная экономическая база: казахстанско-российские экономические отношения развиваются  достаточно быстрыми темпами. Руководство  Республики Казахстан постоянно  заявляет о приоритетности развития казахстанско-российских связей, их взаимовыгодном и дружеском характере. Косвенным  подтверждением тому служат более 600 документов, подписанных Казахстаном по линии  СНГ, Договор о дружбе и сотрудничестве 1992 г., Договор о вечной дружбе и  сотрудничестве 1998 г. и т.д. Россия продолжает оставаться основным экономическим  партнером Казахстана и по импорту, и по экспорту. После заключения «соглашения пяти» о создании Евроазиатского экономического союза (ЕврАзЭС) российско-казахстанские экономические связи стали еще более интенсивными.

Так, в мае 2006 г. на брифинге по итогам встречи сопредседателей  межправительственной комиссии по сотрудничеству между Казахстаном и Россией  министр энергетики и промышленности России В. Христенко заявил, что в 2006 г. товарооборот между двумя странами может превысить 20 млрд долл. Кроме того, был подписан план действий по следующему двухгодичному циклу сотрудничества в области экономики и в приграничной сфере.

В ходе майской встречи  в Сочи президентов двух стран  российская сторона согласилась  повысить цену на казахстанский газ, предоставила возможность формировать  сквозные тарифы на казахстанские грузы. Кроме того, Н.А. Назарбаев и В.В. Путин договорились о совместных разработках газовых месторождений на Северном Каспии, что позволит увеличить товарооборот между двумя странами вдвое. Тогда же было ратифицировано российско-казахстанское соглашение об учреждении Евразийского банка развития. Глава Комитета по делам СНГ и связям с соотечественниками А. Кокошин назвал его «одним из крупнейших интеграционных проектов на постсоветском пространстве в финансово-экономической сфере». Учреждение Евразийского банка развития видится особенно актуальным в связи с решением ЕБРР о расширении своей деятельности на постсоветском пространстве.

Однако существуют и проблемы: отсутствие свободной экономической  зоны с Россией и единой тарифной политики, нерешенность вопроса согласованной  энергетической политики и другие. Путь к решению этих проблем многим экспертам видится через развитие интеграционных проектов в рамках ЕЭП  и ЕврАзЭс. Но в любом случае российским руководством Казахстан рассматривается как государство, сильно выделяющееся из всего центрально-азиатского массива по многим показателям.

Вместе с тем многие политологи рассматривают центрально-азиатский регион как ядро потенциальных угроз. Так, В. Никонов отмечает, что Центральная Азия  в большей степени, чем другие может рассматриваться как источник угроз безопасности. Слияние афганского и таджикского конфликтных потенциалов способно полностью разрушить баланс сил в Центральной Азии и создать на южных границах России обширный пояс нестабильности. Россия не может позволить себе утратить и возможность предотвращать угрозы глобального порядка в Центральной Азии: неконтролируемую утечку ядерных компонентов и технологий, политизацию ислама, волну территориальных претензий и переделов, развитие мощнейшей наркоторговли[15].

Можно предположить, что в  исторической перспективе благосостояние центрально-азиатских стран будет зависеть от стабильности сопредельных держав. Только этот фактор может обеспечить бесперебойность торговых потоков по сухопутным коммуникациям. И он является, по-видимому, самым серьезным аргументом в пользу теснейшего сотрудничества бывших среднеазиатских советских республик с Россией. Очевидно, что и в обозримой перспективе будут сказываться такие факторы, как наличие в странах Центральной Азии комплексной сырьевой базы полезных ископаемых, связанной с российскими потребителями налаженной системой трубопроводного и других видов транспорта, адаптированность рыночных условий в странах Центральной Азии и России к спросу и предложению на взаимопоставляемые товары и услуги, заинтересованность в сохранении кооперационных и технологических связей, прежде всего в энергетике и на транспорте, с целью сохранения жизнеспособности ранее созданных и ориентированных на совместную работу объектов.

Оптимистичный подход к развитию отношений между Россией и  странами Центральной Азии предполагает, что в какой-то момент обе стороны  подтолкнут друг к другу их долгосрочные экономические интересы. Уже сейчас, что центрально-азиатские страны стремятся наладить межрегиональные связи, руководствуясь практическими, а не идеологическими соображениями. Вопрос выбора новых ориентаций остается самым насущным для этих стран, так как именно они определят модель их будущего развития.

Итак, политика России в Центральной  Азии как основного участника  экономических отношений, формирования региональных комплексов безопасности и центра притяжения на постсоветском  пространстве, ее двусторонние контакты со странами региона подвергались корректировкам не раз, но неизменным оставался курс на добрососедские отношения. За годы независимости создана целая  система экономических, научно-технических  и культурных связей, укреплена и  расширена общая инфраструктура коммуникаций и средств связи. Все государства региона заинтересованы в укреплении двусторонних отношений и в решении проблем безопасности, имеют относительно налаженное взаимодействие в борьбе против международного терроризма, незаконного распространения наркотиков и других нетрадиционных угроз. Сотрудничество переросло в двусторонние договоры о стратегическом партнерстве и закреплено совместной деятельностью в СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС, ОЦАС. В этой связи весьма показательно высказывание политолога Колумбийского университета (США) Р. Менона: «История, география и логика власти гарантируют, что Центральная Азия останется в сфере влияние России. Ни государства региона или их союзы, ни другие державы или организации не изменят этой реальности…»[16]

Но в то же время понятно, что в отношениях с Центральной  Азией нельзя, по словам В. Никонова, занимать морализаторскую или нравоучительную  позицию. Это не значит, что Москва должна забыть о правах проживающих в этом регионе русских. Напротив, российскому руководству должно быть очевидно, что усилия по поддержанию мира и стабильности в Центральной Азии в целях сохранения русскоязычного населения на месте постоянного проживания неизмеримо более эффективны, чем обеспечение благоприятных условий для их иммиграции¹⁷. Тем более что существует разработанный перечень мер для проведения такого рода политики в регионе.

Кроме того, России следует  позаботиться о повышении собственной  привлекательности в Центральной  Азии. Позитивным стал бы опыт деятельности российских центров науки и культуры в регионе, а также активизация  работы с неправительственными организациями  и институтами гражданского общества Центральной Азии. Поддержка российского  бизнеса здесь и работа по «убеждению»  местных политических режимов в  необходимости политической модернизации, внятная миграционная политика, укрепление роли ОДКБ и ШОС также благотворно  бы сказались на отношениях между  Россией и государствами Центральной  Азии.

Стабильность в Центральной  Азии в конечном счете отвечает интересам национальной безопасности России. Разумеется, этот общий вывод нуждается в уточнении, Россия заинтересована, прежде всего, в такой стабильной ситуации за ее границами, которая обеспечивала бы сохранение прочных партнерских, а еще лучше дружеских, отношений со странами Центральной Азии в рамках СНГ[18]. Таким образом, геополитические интересы России и основные направления ее политики в Центральной Азии во многом взаимосвязаны с потребностями как самих центрально-азиатских стран, так и с необходимостью  поддержания экономической, политической и военной стабильности  в регионе. 

Примечания 

[1] Михайлов Л. Российский фактор в Центральной Азии // Международные процессы: Журнал теории международных отношений и мировой политики. Антропология международных отношений. Т. 3. № 2 (8). Май – август 2005.

[2] Кулагин В.М. Международная безопасность. М., 2006. С. 77.

[3] Третьяков В. Русская Азия // Московские новости. 2006. 3 марта.

[4] Аллисон Р. Центральная Азия и Закавказье: региональное сотрудничество и фактор российской политики // Рабочие материалы. 2004. № 10. С. 18.

[5] Малашенко А. Новые ориентации Центральной Азии и России // www.vub.ac.be 26/07/2005.

[6] Тренин Д. Конец Евразии: Россия на границе между геополитикой и глобализацией // www.carnegie.ru 24.02.2006. 

[7] См.: Шаклеина Т.А. Российская внешнеполитическая мысль: В поисках национальной стратегии. М., 1997.

[8] Третьяков В. Русская Азия.

[9] Цит. по: Аллисон Р. Указ. соч. С. 20.

[10] См.: Наумкин В. Российская политика в отношении Казахстана // Стратегические перспективы: ведущие державы, Казахстан и центральноазитский узел. Лондон, 2004. С. 47–80.

[11] Малашенко А. Новые ориентации Центральной Азии и России.

[12] Сидоров О.Н. Геополитические интересы российской федерации по отношению к сопредельным странам // Международные отношения и безопасность. 2004. №6.

[13] Российско-казахстанские взаимоотношения: К вопросу об активизации присутствия РФ в постсоветской Азии // Средняя Азия и Казахстан: Информационно-аналитический бюллетень. 2001. №29.

[14] Там же.

[15] Никонов В. Интересы России и политика для России в Центральной Азии // www.rusglobus.net 18.04.2004. 

¹⁶ Menon R. In the shadow of the bear: security in the post-soviet Central Asia // International Security. Cambridge (Mass.), 1995. Vol. 20. No 1. P. 180 // Цит. по: Михайлов Л. Указ. соч.

[17] Никонов В. Указ. соч.

[18] Мейер М.С. Ситуация в постсоветской Центральной Азии и вопросы национальной безопасности России // Материалы серии семинаров «Средний Восток и Центральная Азия: проблемы и перспективы в XXI в.». М., 2002. С.81.