Вещные права в гражданском праве

Можно также  указать, что классические европейские  правопорядки традиционно закрепляют "недвижимости в силу назначения", под которыми понимаются вещи, помещенные собственником на земельный участок  для его обслуживания и эксплуатации либо "навсегда присоединенные к  нему собственником", т.е. составляющие элементы его хозяйства, а также  сельскохозяйственные животные и земледельческие  орудия; семена (в соответствии с  абз. 1 § 94 BGB - семена с момента посева и растения с момента посадки); голуби в голубятнях и кролики в садках, а также ульи; урожай на корню; плоды, не снятые с дерева; рыба в водоемах; солома и удобрения и т.д. (ст. 524 ГК Франции). Это кардинально расходится с господствующими в современной отечественной цивилистике представлениями о недвижимости, но не свидетельствует в пользу непоколебимой правильности этих последних.

Более того, по классическим пандектным представлениям, наиболее четко отраженным в германском гражданском праве, единственным видом недвижимости являются земельные участки. Ведь именно в связи с необходимостью их широкого хозяйственного использования, как показано выше, и возникла сама категория вещных прав. Поэтому BGB противопоставляет именно земельные участки (Grundstucke) и движимые вещи (bewegliche Sachen), а понятие недвижимости (Immobilien) является сугубо доктринальным. При этом земельный участок понимается не как часть природы, некая часть земли в натуре, а как юридическая категория - часть земной поверхности, обозначенная в земельной книге как земельный участок, в силу чего, например, участок земли, единый в хозяйственном, бытовом смысле, юридически может состоять из нескольких земельных участков, и наоборот, в земельной книге в качестве одного земельного участка может быть зарегистрировано несколько различных участков земли.

Находящиеся на земельном участке строения, а  также права, связанные с правом собственности на земельный участок (т.е. ограниченные вещные права - сервитуты, узуфрукт, вещные обременения - Reallasten, ипотека), включаются в его состав в качестве его составных частей (абз. 1 § 94 и § 96 BGB), т.е. не признаются самостоятельными вещами. Поэтому соблюдение классического принципа superficies solo cedit здесь осуществляется, по сути, автоматически и не порождает каких-либо серьезных проблем.

Иное  дело, что действующее российское законодательство по разным причинам отошло от классического, узкого понимания  недвижимости как только земельных участков, а в ряде современных работ термину "недвижимость" нередко придается буквальный, физический смысл.¹³ Но даже и у нас земельные участки наряду со строениями рассматриваются как главный вид недвижимости - недвижимость по природе, противостоящий недвижимости в силу закона.¹⁴

Необходимо  подчеркнуть, что объектом вещных прав (включая право собственности) не могут стать составные части  вещи. В действующем российском законодательстве эти объекты, не являющиеся самостоятельными вещами, весьма неудачно отождествлены  с принадлежностями вещи. Речь идет об "общем имуществе собственников  помещений в многоквартирном  доме", объявленном объектом вещного  права общей долевой собственности (п. 1 ст. 290 ГК, п. 1 ст. 36 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ, ЖК)). Обычно это имущество рассматривается в качестве "принадлежности главной вещи", всегда следующей ее судьбе.¹⁵

Однако  принадлежность является самостоятельной  вещью, хотя и предназначенной для  обслуживания другой (главной) вещи (ст. 135 ГК), следовательно, она является самостоятельным объектом права (в том числе предметом сделок), а ее отсутствие не влечет признания главной вещи незаконченной или не способной выполнять свое хозяйственное назначение. Очевидно, что лестничные площадки и лестницы, лифты, инженерные коммуникации, оборудование и т.д., с одной стороны, немыслимы в качестве самостоятельных вещей (и потому даже по действующему закону не способны быть отдельным объектом каких-либо сделок), а с другой стороны, ни жилой дом в целом, ни отдельные жилые помещения невозможно нормально использовать при их отсутствии. Перечисленные объекты являются типичными составными частями вещи (дома), не имеющими "самостоятельного юридического существования" и потому всегда (а не только при отсутствии специального соглашения, как это установлено для принадлежностей) разделяющими юридическую судьбу вещи, в состав которой они входят.¹⁶

Изложенное  не позволяет согласиться и с  мнением о том, что общее имущество  жилого дома и отдельные помещения  в нем являются единой сложной  вещью¹⁷, ибо последняя согласно ст. 134 ГК состоит хотя и из разнородных, но самостоятельных вещей, к которым, во всяком случае, не могут быть отнесены лестничные площадки и лестницы, лифтовые и иные шахты, коридоры и тому подобные объекты. В действительности многоквартирный дом является единой, юридически неделимой вещью (ст. 133 ГК).

В современной  отечественной литературе вновь  поднят старый вопрос о возможности  иметь вещное право (собственности) не на вещь, а на другое субъективное гражданское право. Он связан с попытками  оправдать вещно-правовой режим (в  частности, применение виндикации как  классического вещно-правового способа  защиты имущественных прав) в отношении  бездокументарных ценных бумаг, безналичных  денег и тому подобных объектов, которые сами инициаторы этих попыток  не считают вещами в классическом понимании.

Для этой цели, в частности, используется объявление самостоятельным объектом гражданских  прав предприятия как имущественного комплекса (п. 1 ст. 132 ГК), поскольку в его состав включены не только вещи, но и права и долги, а само оно в этом качестве как будто бы может становиться объектом вещного права собственности. При этом обычно игнорируется четкое положение абз. 1 п. 2 ст. 132 ГК, согласно которому как предприятие в целом, так и его часть могут быть объектом различных сделок, влекущих установление, изменение или прекращение вещных прав, но не объектом этих прав. Иначе говоря, предприятие как единый имущественный комплекс способно быть объектом лишь обязательственных, но не вещных прав.

В этом проявляется  действие давно известного развитым правопорядкам принципа специализации, в силу которого принадлежащее определенному  лицу имущество юридически разделяется  на отдельные элементы с различным  правовым режимом (вещи, права, долги  и т.д.). В силу этого принципа вещное право не может иметь объектом ни совокупность самостоятельных вещей (например, коллекцию, библиотеку и  т.п.), ни юридическую совокупность (имущественный  комплекс, который охватывает как  вещи, так и права и в силу этого не может быть признан единой сложной вещью в смысле ст. 134 ГК). Поэтому имущественный комплекс (например, предприятие), как и совокупность отдельных вещей, может стать единым объектом гражданского оборота (при его передаче по сделкам, в порядке наследования, при реорганизации юридических лиц), но объектом вещных прав всегда являются только входящие в его состав отдельные, конкретные (индивидуально-определенные) вещи.

С другой стороны, но с той же целью предпринимаются  попытки объявить бездокументарные ценные бумаги и безналичные деньги (в действительности представляющие собой определенные обязательственные права требования) особыми, бестелесными вещами¹⁸ со ссылкой на идущее от Гая деление вещей на телесные (res corporales) и бестелесные (res incorporales)¹⁹. Такой подход стал результатом традиционной для многих современных исследователей упрощенной интерпретации римских источников, не учитывающей исторического развития как самих институтов римского права, так и взглядов римских юристов (на ошибочность которой обращал внимание еще С.А. Муромцев).

Как уже  давно и единодушно отметили отечественные  цивилисты и романисты, данная классификация  основана на некотором недоразумении. В действительности Гай классифицирует здесь не вещи, а права, входящие в состав имущества, стремясь отметить различие между полным господством над вещью (на праве собственности, которое он неудачно отождествляет с самой вещью) и другими правами, которые "или имеют объектом своим нечто нетелесное, или же дают субъекту неполное господство над телесной вещью"²⁰. Ведь древнее римское право, как уже отмечалось, не проводило различий между правом собственности (которое наряду с иными вещными правами также следовало бы отнести к res incorporales) и другими имущественными правами. Субъективное право как часть имущества в бытовом смысле нередко представляется в качестве самостоятельной, особой ценности, "предмета обладания", в результате чего "расширяется идеальное представление, соединяемое со словом "вещь", и в этом смысле римские юристы говорят о так называемых бестелесных вещах - res incorporales"²¹. Поэтому в понимании Гая и других римских юристов res corporales - вещи, в отношении которых можно иметь полное хозяйственное господство, т.е. быть собственником, тогда как res incorporales - нетелесные составные части имущества, к которым невозможно прикоснуться и в отношении которых такое господство (и соответственно режим права собственности) исключается.

Как удачно отметил сербский цивилист О. Станкович, в римском праве различие телесных и нетелесных вещей связывалось с противопоставлением права собственности, отождествленного со своим объектом, и всех других имущественных прав, в отношении которых такое отождествление невозможно: когда говорят "имею дом", подразумевают "имею право собственности на дом", но, имея на дом ограниченное вещное право, например пользовладение, невозможно сказать "имею дом", можно лишь сказать "имею пользовладение домом". И в тех немногочисленных правопорядках, где прямо закреплено деление вещей на телесные и бестелесные, прямо указывается возможность установления вещных прав только на телесные вещи.

Следовательно, даже при использовании этого  подхода в современном имущественном  обороте бездокументарные акции  все равно невозможно рассматривать  как вещи - объекты права собственности  и соответственно невозможно защищать их вещно-правовыми исками. Использование  в этих целях виндикации в современной  арбитражно-судебной практике, как уже отмечалось, тоже стало результатом недоразумения - неправильного перевода и последующей трактовки американских property rights в качестве прав собственности, хотя они никак не соответствуют вещному праву собственности в его традиционном европейском понимании. К сожалению, на подобных недоразумениях основана вся современная отечественная теория прав собственности на бездокументарные ценные бумаги.

В силу принципа специализации и имущество какого-либо лица как целое не может быть признано самостоятельным объектом вещных прав. Еще дореволюционные отечественные  романисты, исследуя известные римскому праву ситуации установления узуфрукта  и ипотеки на все имущество  лица, указывали, что "на самом деле объектами узуфруктного и закладного права должны быть признаны отдельные блага, входящие в состав данного имущества, а не самое имущество как таковое"; это же касается и перехода имущества по наследству: "и здесь приобретаются отдельные объекты, входящие в состав имущества, особенность заключается лишь в том, что... все объекты приобретаются uno acti, путем принятия наследства в целом... Равным образом и после принятия наследства предметом обладания являются на самом деле только отдельные объекты, а не имущество как таковое"²².

Заключение

К вещным правам по действующему гражданскому законодательству относятся: право  собственности; право хозяйственного ведения имуществом; право оперативного управления имуществом; право пожизненного наследуемого владения земельным участком; право постоянного бессрочного  пользования земельным участком; сервитуты.

В настоящее  время вопрос об исчерпывающем характере  перечня вещных прав, закрепленных в ст. 216 ГК РФ, не нашел однозначного решения. В юридической литературе прослеживаются две позиции: одни ученые склоняются к тому, что перечень вещных прав должен носить исчерпывающий характер (Е.А. Суханов, Л.В. Щенникова), другие (например, Л.В. Самсонова) считают, что перечень вещных прав лиц, не являющихся собственниками, исчерпывающим не является.

Полагаем, что в гражданском праве России существуют такие субъективные права, которые следует признавать вещными, даже если они прямо не названы  в качестве таковых ст. 216 ГК РФ. Так, к примеру, в разд. II Жилищного кодекса Российской Федерации, который называется "Право собственности и другие вещные права на жилые помещения", названы право пользования жилым помещением по завещательному отказу (ст. 33 ЖК РФ) и право пользования жилым помещением на основании договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 34 ЖК РФ). Несомненно, что указание этих прав в разделе "Право собственности и другие вещные права" означает, что эти права признаны законодателем "другими вещными правами". Из этого следует, что названные права должны обладать правом следования и защищаться вещными исками.

Безусловно, вещные права являются дискуссионной  категорией гражданского права России. Вещные права имеют как юридическую, так и социально-экономическую  значимость. И, как справедливо заметил  Ю.К. Толстой, "категория вещного  права достаточно уязвима и не раз подвергалась критике в науке  гражданского права. Можно сказать, что недостатки, присущие вещному  праву как правовой категории, в  известной мере являются продолжением ее достоинств".

Список  использованной литературы

Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М., 2002.

Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Юрид. лит., 1963.

Венедиктов  А.В. Государственная социалистическая собственность.

Гамбаров Ю.С. Гражданское право. Общая часть.

Гражданский кодекс РФ с постатейным приложением  судебной практики Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ и федеральных  арбитражных судов округов / Сост. Н.Н. Аверченко. М., 2006.

Гражданское право. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого.

Гражданское право: Учебник: В 4 т. Т. II. 3-е изд. / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2005.

Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М.: Зерцало, 2003.

Захарова  А.Е. Понятие недвижимости по российскому  гражданскому праву // Объекты гражданского оборота: Сб. ст. / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2007.