Система источников авторского права РФ

Конституция Российской Федерации гарантирует каждому свободу литературного, художественного, научного творчества, преподавания и, предоставляя широкие возможности для создания и использования произведений, государство одновременно устанавливает меры, направленные на защиту прав и интересов авторов и иных правообладателей [5]. На практике необходимость защиты своих авторских прав в судебных органах чаще всего возникает у литераторов, деятелей кино, телевидения, театрального искусства, «звезд» эстрады и шоу-бизнеса, разработчиков прикладных компьютерных программ. Нам представляется это вполне логичным, так как музыкальное творчество (зачастую совмещенное с рекламой), театральное, модельное, изобразительное искусство, производство и вещание радио- и телевизионных программ уже окончательно сформировались в самостоятельную мощную индустрию, в которой занято огромное количество как авторов, так и исполнителей, сосредоточены значительные денежные средства, а потому регулирование в сфере авторства подлежат правовому регулированию наравне с традиционными гражданскими отношениями.

Основными причинами, определяющими особенности сферы защиты авторских прав, можно назвать следующие: нематериальная природа авторских отношений (когда правовая охрана предоставляется результатам творческого труда, а предметом передачи могут быть лишь исключительные права), специфика субъектного состава, содержание и объект материальных правоотношений. Так, профессор Саратовской государственной академии права В.А. Тархов применительно к вопросу о предмете гражданского права говорит о том, что наличие личного права в сфере авторства является предпосылкой осуществления имущественного права, а потому неправильно было бы отделять охрану и защиту личного права от права имущественного. Оборот объектов авторского права связан с возникновением имущественных прав автора, а нарушение личных прав автора может повлечь такие же убытки, как и нарушение его имущественных гражданских прав [8].

Заметим, что в новом законодательстве перечень охраняемых законом результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации – интеллектуальной собственности –сформулирован четко и закрыто. Предыдущий Федеральный закон 1993 г. «Об авторском праве и смежных правах» такового перечня не содержал, а в ст. 138 ГК РФ указывалось, что к объектам интеллектуальной собственности относятся только те, которые прямо указаны в Законе [9]. По сравнению с ранее действовавшим Федеральным законом IV часть ГК РФ в большей степени нацелена на расширение и усиление защиты прав авторов и обладателей исключительных прав. Несомненным достоинством новых положений ГК РФ можно назвать серьезные санкции за неправомерное использование авторских прав. В частности, суд вправе принять решение о ликвидации юридического лица или прекращении регистрации индивидуального предпринимателя; также не допускается обращение взыскания на принадлежащее авторам и исполнителям исключительное право на произведение и исполнение; взыскание может быть обращено на права требования автора к другим лицам по договорам об отчуждении исключительного права на произведение и по лицензионным договорам, а также на доходы, полученные от использования произведения (п. 1 ст. 1284, ст.1319 ГК РФ); при заключении издательского лицензионного договора указывается срок начала использования произведения (ст. 1287 ГК РФ); ответственность автора по договору об отчуждении исключительного права на произведение и по лицензионному договору ограничивается суммой реального ущерба, который может включать в себя уплаченный аванс и (или) неустойку, сумма же упущенной выгоды теперь не принимается во внимание (ст. 1290 ГК РФ).

Статьи 1251–1253 IV части ГК РФ предусматривают следующие способы, в рамках которых защищаются нарушенные авторские права: признание права; восстановление положения, существовавшего до нарушения права; пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения; возмещение убытков; выплата компенсации в установленных пределах; изъятие материального носителя; компенсация морального вреда; публикации решения суда о допущенном нарушении; ликвидация юридического лица или прекращение регистрации индивидуального предпринимателя. Все указанные способы защиты возможно осуществить в рамках юрисдикционной и неюрисдикционной форм защиты. Основная масса споров о восстановлении и защите нарушенных авторских прав рассматривается судами общей компетенции, однако стоит отметить, что в 2009 г. наблюдалось увеличение доли «авторских» споров и в практике арбитражных судов. Неюрисдикционная форма защиты включает в себя все действия авторов или иных правообладателей по охране и восстановлению нарушенных авторских прав без обращения в судебные и иные государственные структуры. Также по взаимному согласию сторон возможна передача рассмотрения спора в третейский суд. В ГК РФ специально указано, в каких случаях применяется судебный порядок защиты, а в каких – административный [2]. Лицо, чьи интеллектуальные права нарушены, вправе обратиться в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности – Палату по патентным спорам. В настоящий момент это учреждение реорганизовано в форме присоединения к Федеральному институту промышленной собственности на основании распоряжения Правительства РФ от 01.12.2008 г. №1791-р. В СМИ активно обсуждается вопрос о необходимости и возможности создания специализированного государственного органа – Патентного суда, который будет заниматься вопросами интеллектуальных прав, имеющих техническую природу [6]. Справедливо отмечается, что в российских судах нет профессиональных юристов и экспертов в области защиты авторских, смежных, изобретательных, патентных прав. В этой связи полагаем, что введение этого института в своих последствиях могло бы частично «разгрузить» суды общей юрисдикции. Применительно к авторским правам законодатель ввел такое понятие, как «технические средства защиты», включающее в себя любые технологии, технические устройства или их компоненты, контролирующие доступ к произведению, предотвращающие либо ограничивающие действия, которые автором или правообладателем не разрешались (ст. 1299 ГК РФ). От нарушителя положений п. 2 ст. 1299 ГК РФ о неправомерном устранении технических средств защиты автор или иной правообладатель вправе потребовать возмещения убытков или выплаты компенсации в соответствии со ст. 1301 ГК РФ.

Указывая на несовершенство законодательства в сфере защиты авторских прав, профессор кафедры гражданского права ГУ ВШЭ, доктор юридических наук Э. Гаврилов, отмечает следующий явный недостаток положений Кодекса в отношении «непубличного исполнения произведения»: если публичное исполнение произведения четко попадает в сферу исключительных авторских прав, то вопрос о «непубличном исполнении» остается открытым. Только в общем определении «исключительного права» можно увидеть ответ на этот вопрос, а определение гласит, что автор или иной правообладатель вправе использовать охраняемый результат интеллектуальной деятельности в «любой форме и любым способом», «любым не противоречащим закону способом» и может по своему усмотрению разрешать или запрещать его использование (ст. 1229 ГК РФ) [1]. С наличием множества пробелов в IV части ГК РФ Э. Гаврилов связывает вынесение судами решений с прямыми нарушениями норм материального права. В качестве примера он приводит известный показательный гражданско-правовой спор 2004 г. между Российским авторским обществом (далее – РАО) и индивидуальным предпринимателем, которая в помещении ресторана для фонового озвучивания посредством музыкального центра осуществляла публичную трансляцию передач одной из радиостанций. В своем исковом заявлении РАО в интересах группы авторов требовало взыскать с предпринимателя денежную компенсацию за нарушение авторских прав, так как исполнение музыкальных произведений в помещении ресторана осуществлялось предпринимателем без соответствующих договоров с законными правообладателями. Решением городского суда от 20 мая 2005 г. в удовлетворении исковых требований РАО было отказано. Последующее обжалование также не принесло положительных результатов, вышестоящие судебные инстанции решение суда оставили без изменения. Однако судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ, отменив все вынесенные акты, направила дело на новое рассмотрение, указав на следующие нарушения положений ГК РФ: согласно ст. 16 ФЗ Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» автору принадлежат исключительные права на использование произведения в любой форме и любым способом, в том числе при публичном исполнении. Суд первой инстанции посчитал, что предприниматель не осуществляла незаконного публичного воспроизведения музыкальных композиций, а всего лишь предоставила посетителям ресторана возможность прослушивания программы эфирного вещания радиостанции. При этом судом не было учтено, что «публичный показ», «публичное исполнение и сообщение для всеобщего сведения» согласно п. 4 ФЗ Российской Федерации «Об авторском праве и смежных правах» – это любые показ, исполнение или сообщение произведений, фонограмм, постановок, передач организаций эфирного или кабельного вещания непосредственно либо с помощью технических средств в месте, открытом для свободного посещения, или в месте, где присутствует значительное число лиц, не принадлежащих к обычному кругу семьи, независимо от того, воспринимаются ли произведения в месте их сообщения или в другом месте. Таким образом, суд не принял во внимание важное обстоятельство, что использование предпринимателем музыкальных произведений для публичного коллективного прослушивания является неправомерным по причине отсутствия заключенных авторских договоров или лицензионных соглашений с РАО [1].

В практике рассмотрения дел по защите авторских прав у Федерального арбитражного суда Поволжского округа в 2009 г. наблюдается увеличение количества поданных исковых заявлений с требованием восстановления нарушенного авторского права и взыскании денежной компенсации. Как и пять лет назад, суть споров остается достаточно банальным. Так, по делу №А55-3235/2009 от 27.08.2009 г. суд, рассмотрев в кассационной инстанции жалобу Российского авторского общества к ООО «Прогресс-сервис», в своем постановлении указал следующее: РАО обратилось в Арбитражный суд Самарской области с иском к обществу о взыскании 58 512 р. 70 к., в т.ч. 25 200 р. невыплаченного авторского вознаграждения, за публичное исполнение музыкальных произведений на площадке кафе «Элора» за период с 01.10.2006 по 31.01.2009 г., 30 512 р. 70 к. – пени за нарушение сроков оплаты, 2 800 р. – штраф за неисполнение условий лицензионного соглашения №16 от 27.09.2006 г. «О публичном исполнении обнародованных произведений (для предприятий общественного питания, ночных клубов, казино и культурно-развлекательных центров)». Кроме этого, истец просит обязать ответчика предоставить сведения о названиях фактически исполнявшихся за указанный период музыкальных произведениях и имен их авторов согласно приложению к лицензионному соглашению. Решением Арбитражного суда Самарской области от 20.05.2009 г. в иске было отказано. Проверяя законность вынесенного решения, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что исковые требования истца основаны на лицензионном соглашении. В своих возражениях ответчик сообщил, что подписавший с его стороны договор господин Даев М.В. у ответчика никогда ранее не работал, а подпись Пестова В.М., выдавшего доверенность, не соответствует действительности. В качестве доказательства представлена карточка с образцом подписи директора ООО Пестова В.М., оформленная филиалом ОАО КБ «Стройкредит». При визуальном осмотре представленной карточки и доверенности судом установлено явное различие подписей. Также Пестов В.М. показал, что о существовании лицензионного соглашения узнал лишь 19.01.2009 г., доверенность никому не выписывал и что Даев М.В. был принят на должность менеджера без оформления трудовой книжки, а в период с октября 2006 г. он исполнял обязанности директора и бухгалтера. Учитывая указанные обстоятельства, а также то, что доказательств частичной оплаты ответчиком авторского вознаграждения по спорному соглашению истец не представил, факт нарушения прав истца признан не доказанным. Таким образом, все доказательства свидетельствуют о том, что лицензионное соглашение должным образом подписано не было, а потому суд первой инстанции отказал в удовлетворении исковых требований совершенно справедливо [7].

Нами уже было отмечено, что законодателем в некоторые нормы и статьи IV части ГК были введены некорректные формулировки. Обратим внимание еще на одну недоработку положений IV части ГК РФ, споры о которой в научной литературе вот уже 2 года не утихают, – это понимание для целей правоприменения и четкое разграничение таких базовых категорий, как «интеллектуальная собственность», «интеллектуальные права» и «исключительное право». Формулировка ст. 1255 ГК РФ позволяет толковать понятие интеллектуальной собственности как результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана. Однако даже в Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности 1967 г. (а Россия является участницей этого международного договора), интеллектуальная собственность – это права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. В статье 1226 ГК РФ уже используется понятие «исключительные права», а понятие «интеллектуальная собственность» пропадает. Как справедливо отмечает доктор юридических наук, начальник отдела права Евразийского патентного ведомства, В.И. Еременко, учитывая конституционный принцип приоритета норм международного права перед нормами национального законодательства, российскому законодательству следовало бы использовать формулировки Конвенции [3].

В заключение следует сказать: сегодня в российском законодательстве основы правовой базы для защиты авторских прав закреплены, система и кодификационная целостность правовых норм работает, однако за период действия IV части ГК РФ говорить о высокой эффективности ее введения считаем преждевременно.

В мировой практике решения проблем защиты интеллектуальной собственности наблюдается тенденция к универсализации способов ее охраны и защиты. Вероятно, данная тенденция будет наблюдаться и в российском законодательстве. Согласимся с мнением ученых, занимающихся проблемами интеллектуальной собственности которые считают, что, несмотря на длительное существование специального Федерального закона «Об авторском праве и смежных правах», а также принятие долгожданной IV части ГК РФ, эта область была и будет предметом многочисленных споров и разногласий. Думается, российскому авторскому праву необходимо какое-то время для того, чтобы зафиксированные в Кодексе механизмы защиты нарушенных авторских прав начали стабильно функционировать.