Валютный курс, его формирование в современных условиях

2. Сокращаются валютные  резервы, что косвенно бьет по курсу рубля. Если хотя бы часть «сбежавшего» капитала осталась в стране, валютные резервы могли бы быть в 3-4 раза больше, чем в настоящее время.

3. Сокращаются инвестиционные  ресурсы, и создается искусственный  спрос на зарубежные кредиты.

4. Уменьшается налогооблагаемая  база. При государственном регулировании  вывоза капитала сделки регистрируются, а потому уплачиваются налоги.

5. В страну не инвестируется  прибыль, полученная от «сбежавшего»  за границу капитала.

6. Снижается устойчивость финансового рынка, возникает асимметрия между его сегментами.

России необходима система  контроля для ограничения «бегства»  капитала и направление средств, полученных от операций с сырьем, в  сектор с высокой добавочной стоимостью, а также, чтобы предоставить правительству определенную денежную автономию, необходимую для проведения политики быстрого роста. Существующая экономическая литература подтверждает необходимость контроля за капиталом в условиях, когда рыночные институты слабы, как в России.

Контроль за капиталом может использоваться для достижения или получения автономии определенного вида денежной политики и политики обменного курса. Управление валютным курсом может быть жизненно необходимо стране, нуждающейся в перестройке большинства сегментов экономики. Колеблющийся реальный валютный курс делает не ясным возможности обеспечения прибыли и сводит к нулю попытки инвестирования. Стабилизация номинального обменного курса могла бы привести к завышению реального обменного курса, который всегда оказывается деструктивным. Попытка сбалансировать фиксированный валютный курс посредством небольшой инфляции ради опосредованного контроля над реальным курсом обычно приводит к тому, что денежная политика начинает негативно влиять на производственный сектор и превращает банковский сектор в огромное казино. Единственным решением проблемы в таком случае будет влияние на реальный обменный курс рубля через постоянную девальвацию номинального обменного курса. Но для этого необходима полная защищенность от спекуляций на финансовых рынках. При отсутствии всесторонней системы контроля за капиталом страна может оказаться перед выбором: или смириться с невозможностью такого воздействия, или опереться на административно установленный обменный курс, то есть не конвертируемость. Введение контроля за капиталом  помогло бы избежать возвращения к административной экономике.

Необходимо отметить, что валютный контроль в России в 2000 г. (реально его осуществляет Центробанк) не просто окреп, но добился значительных результатов. Так, отток капитала (включая легальный) в оффшорные зоны сократился в 2,3 раза - с 8,6 млрд. долл. в 1999 г. до 3,8 млрд. долл. в 2000 г. Особенно наглядным стало сокращение вывоза российского капитала в оффшорную зону Науру: если в 1999 году он в среднем превышал 300 млн. долл. в месяц, то во второй половине 2000 г. снизился до 30 млн. долл. в месяц.

Утечка капитала является несомненным основанием для введения контроля за капиталом, и это тем  более справедливо, если имеется  серьезное подозрение, что значительная часть банковского сообщества не подчиняется закону. Проблема России заключается, скорее, не в привлечении иностранного капитала, а утечки российского капитала из страны. Цели, для достижения которых нужно вводить ограничения потоков капитала:

·   удержание внутренних сбережений;

·    сохранение внутренней базы налогообложения;

· сохранение денежной автономии ради достижения управлять плавающим валютным курсом;

·   установление правильной последовательности шагов по достижению экономической либерализации;

· ограничение изменяемости краткосрочных потоков капитала и снижение колебания обменного курса и уменьшение частоты и силы спекулятивных актов.

Таким образом, если грамотно производить контроль за капиталом, то это может дать возможность  правительству России сохранить свой денежный и экономический суверенитет и свободу действия для стремления к положительному росту, а также восстановить финансовые институты в России, поскольку это необходимо, так как рынки могут быть эффективны только в тех случаях, когда их деятельность обеспечивается соответствующими институтами. Россия может и должна найти способы пресечь «бегство» капитала и частично вернуть его в страну в целях возрождения национальной экономики. Непременным условием эффективного противодействия «бегству» капитала, его репатриации является усиление экономической и политической стабилизации.

3.2 Перспективы  валютной курсовой политики на 2013 г.

Мы считаем, что необходимо сформулировать ориентиры курсовой политики на 2012 - 2013 гг., срочно пересмотрев «Основные направления». Иначе неопределенность перспектив изменения валютного курса и неизвестность правил монетарной политики Банка России будут и далее создавать высокие валютные риски коммерческой деятельности, порождать огромный дополнительный спрос на иностранную валюту и отток капитала. При формулировании таких правил и ориентиров следует исходить из следующих ограничений, заданных объективными экономическими условиями либо политическими обещаниями.

 Во-первых, резкие  скачки валютного курса недопустимы, но колебания в достаточно узком диапазоне (например, 4%) вполне возможны.

 Во-вторых, с нашей  точки зрения, недопустима и девальвация  в 2 – 3 раза и более, даже  осуществляемая «плавно», так как  значительно возрастет инфляция. Об этом свидетельствует опыт девальвации рубля в 1998 году.

 В-третьих, валютный  курс должен снижаться, так  как отток капитала неизбежен  (нерезидентам нужно обеспечивать  свою платежеспособность, а резидентам  – погашать внешнюю задолженность);

 В-четвертых, реальный  эффективный курс рубля при неблагоприятной конъюнктуре цен на углеводороды должен будет снижаться, чтобы повысилась конкурентоспособность российских товаропроизводителей (а следовательно, уменьшилась эффективность импорта и повысилась – экспорта). Поскольку индекс роста потребительских цен в России вряд ли будет ниже, чем в странах – основных торговых партнерах (и уж точно выше, чем в США и зоне евро), постольку номинальный валютный курс должен снижаться. Иначе вновь будет накапливаться «девальвационный потенциал».

 Мы считаем, что наиболее предпочтительными в современных российских условиях являются два типа валютной политики.

 Первый тип –  установление валютного коридора  с периодическим осуществлением  «плавного снижения» валютного  курса на 20 – 30% за два–три  месяца. Учитывая возникающие при этом темпы девальвации в годовом выражении в сотни процентов, правильнее говорить о политике периодически сильной, хотя и растянутой во времени девальвации. При такой девальвации стимулы к оттоку капитала сохранятся. При этом задачу сохранения валютных резервов сложно решить по следующим причинам.

 Во-первых, в периоды  относительной стабильности валютного  курса валютные риски для среднесрочных  инвестиций в рублевые активы  будут высоки, так как все экономические  агенты будут гадать, когда начнется очередной раунд плавной девальвации? На начало 2010 г. долговые пассивы частного сектора (включая подконтрольные государству компании) составили 390 млрд. дол.[10]. За январь – сентябрь они увеличились еще на семьдесят с лишним млрд дол. Рефинансировать их очень трудно, а приток нефтедолларов сильно уменьшился. Далее, на начало 2010 г. прямые иностранные инвестиции (ПИИ) достигли 491 млрд. дол., а портфельные – 291 млрд. дол. За девять месяцев ПИИ увеличились еще на пятьдесят с лишним млрд. дол. Даже с учетом уже выведенного нерезидентами в IV квартале капитала и падения в 2010 г. российских фондовых индексов в 3 – 4 раза потенциальный объем оттока капитала нерезидентов еще весьма велик.

 Во-вторых, как показано  выше, при плавной девальвации  покупка инвалютных активов за рубли давала норму прибыли 881% годовых. Поэтому в каждый период подобной девальвации будут создаваться схожие по силе стимулы для спекулятивных инвестиций в иностранные валюты.

 Поскольку инвесторы  уверены, что через несколько месяцев девальвация продолжится, они не только станут переводить свободные средства в активы, номинированные в иностранных валютах, но и продавать «рублевые» акции и облигации. А это – дополнительный фактор дестабилизации фондового рынка. Более того, уже ясно, что при значительной девальвации в иностранные активы переводятся и средства населения, и остатки на счетах юридических лиц. Поэтому нельзя одновременно осуществлять широкомасштабную кредитную экспансию и постоянно девальвировать рубль, делая выгодным вложение средств в иностранную валюту. Видимо, и поэтому Центральный банк Российской Федерации ограничил объем беззалоговых кредитов и повысил ставки (но эти меры сделали еще менее доступными кредиты для производственного сектора экономики).

 Таким образом, можно сделать вывод: чередование фиксированного валютного коридора и быстрого плавного ослабления рубля – не лучшая курсовая политика.

 Второй возможный  тип политики валютного курса  – установление наклонного валютного  коридора. Как определить его  параметры?

 Во-первых, существенное  укрепление валютного курса относительно  уровня в 41 руб. нерационально.  Если уж он был достигнут  со столь значительными издержками, то его следует поддерживать  даже в случае повышения цен  на нефть (что может произойти  в перспективе) или уменьшения оттока капитала (что вполне возможно при задействовании Банком России существующих мер валютного контроля). Следовательно, исходное значение целевого валютного курса можно установить на уровне верхней границы валютного коридора (41 руб.).

 Во-вторых, диапазон  колебаний курса, как уже было  сказано, должен быть небольшим  – не более 4%. Иначе можно  значительно девальвировать рубль. 

 В-третьих, темп  изменения целевого курса должен  соответствовать задаче не допустить  укрепления реального валютного курса рубля. Можно задать темп девальвации валютного курса, равным соотношению индексов потребительских цен (ИПЦ) в России с ИПЦ в США и странах зоны евро, т. е. примерно 10 – 12% за год. Тогда реальный валютный курс рубля относительно бивалютной корзины будет стабильным или незначительно снижающимся. При снижении темпов инфляции можно будет снизить и темпы девальвации рубля.

 Отказ от использования  стабильного или повышающегося  номинального курса рубля в  качестве «антиинфляционного якоря»  усложнит борьбу с инфляцией, которая и так ускорилась вследствие девальвации рубля. Однако этот «якорь» все равно не удержал и не удержит уровень цен в условиях кризиса и низкой конъюнктуры нефтяного экспорта. Кроме того, его вполне можно заменить другими антиинфляционными «якорями». Рост цен и инфляция в России имеют главным образом монопольный и структурный, а не монетарный характер [11]. Это и:

- повышение тарифов  на услуги естественных монополий  (особенно в сфере ЖКХ);

- классическая олигополия  нефтяных компаний, которые не снижают розничные цены на нефтепродукты при значительном падении оптовых;

- недостаточно результативная  борьба с криминальными структурами,  повышающими цены на рынках.

 Отсюда рекомендация: антиинфляционная политика должна  быть прерогативой не только Федеральной антимонопольной службы, а всего государства, включая правоохранительные органы. Резервы снижения уровня цен так велики, что это вполне может компенсировать эффект девальвации, не такой уж и большой.

 Для реализации  политики наклонного валютного коридора в кризисных условиях следует акцентировать внимание на мерах, уменьшающих отток капитала. В первую очередь необходимо осуществить комплекс мер, препятствующих выводу в иностранные активы (а также в валютные активы) средств, вливаемых в экономику государством. И административные запреты здесь малоэффективны. Нужно «встроить» соответствующие меры в систему пруденциального регулирования хозяйствующих субъектов и создать соответствующую систему регулирования кредитов в целом. Она должна стимулировать не вывоз капитала, а кредитование российских предприятий. Это позволит экономить валютные резервы в отличие от политики плавной девальвации. Каковы эти меры?

1. Исключить требования  к нерезидентам из числа объектов  залога при рефинансировании банков (например, Ломбардный список). Банк России должен стимулировать инвестирование средств в российские активы, причем преимущественно номинированные в рублях. На это должны быть ориентированы как система рефинансирования, так и система пруденциального регулирования и банковского надзора. Например, в настоящее время необходимо обусловить получение банками кредитов рефинансирования наличием короткой или небольшой длинной открытой валютной позиции. При этом в Ломбардный список и аналогичные перечни Банка России не должны включаться обязательства организаций, имеющих значительную длинную открытую валютную позицию.

2. Отказаться в системе  национального денежно-кредитного  регулирования от использования  рейтингов международных рейтинговых  агентств, как правило, занижающих рейтинги Российской Федерации и ее предприятий. Уже создана и может быстро развиваться сеть национальных рейтинговых агентств.

3. При расчете норматива  достаточности собственного капитала  банка требования к нерезидентам  не должны априори помещаться в группы активов с менее высоким риском, чем аналогичные требования к резидентам.

4. Перейти к предоставлению  бюджетных кредитов  производственным  предприятиям, используя банки в  качестве агентов с фиксированной  величиной комиссионного вознаграждения. Это и будет реализация принципа частно-государственного партнерства. Сейчас же банки, получив кредиты рефинансирования у Банка России по завышенным ставкам, вынужденно кредитуют предприятия реального сектора тоже под завышенные проценты. Хотя в последние месяцы ставка рефинансирования снижается, все же она остается гораздо выше ставок денежного рынка. Например, по состоянию на 17 июля 2009 г. ставка рефинансирования составляла 11% годовых, а однодневные индикативные ставки предоставления рублевых кредитов (депозитов) на московском денежном рынке (MosPrimeRate) – 6,54%; ставки на московском межбанковском рынке по заключенным сделкам (MIACR) – 6,25%. После 31 марта состоялся только один ломбардный аукцион по двухнедельным кредитам (12 мая). Остальное 14 аукционов не состоялись, что свидетельствует о завышенности соответствующей процентной ставки (с 13 июля она составляла 8,5%). Если Банк России считает ставку в 11% обоснованной даже для однодневных кредитов, он должен и привлекать средства на депозиты под такую же ставку с незначительной маржой. Именно так поступает, например, Европейский центральный банк. Однако Банк России привлекал средства на однодневные депозиты по ставке 5,75%, т. е. с маржой в 5,25 процентного пункта.