Направление журналистики в 1826-1840 гг

В. Г. Белинский объяснял способностью Карамзина как редактора и журналиста «следить за современными политическими событиями и передавать их увлекательно».8 Белинский в заслугу Карамзину ставил «умное, живое передавание политических новостей столь интересных в то время» (IX, 678). Он писал, что Карамзин составлял книжки «Вестника Европы» «умно, ловко и талантливо» поэтому их «зачитывали до лоскутков» (VI, 459).

Наряду с переводами из иностранных авторов и периодических изданий в отделе «Литература и смесь» помешались художественные произведения в стихах и прозе русских писателей. Карамзин привлек к сотрудничеству Г. Р. Державина, M. M. Хераскова, Ю. А. Нелединского-Мелецкого, И. И. Дмитриева, В. Л. Пушкина, В. А. Жуковского и часто сам выступал на страницах журнала (повести: «Моя исповедь», «Рыцарь нашего времени», «Марфа-посадница» и другие, а также публицистические статьи). Материалами этого отдела определялась литературная позиция «Вестника Европы» - защита сентиментализма.

Как и многие его современники, Карамзин тяжело переживал деспотизм Павловского правления, как и они, поверил либеральным речам Александра I и приветствовал   царя.   Он начал издавать «Вестник Европы» в духе либеральных веяний своего времени, восхваляя в деятельности правительства все то, что способствует превращению России из деспотии в просвещенную монархию. Защищая незыблемость крепостного душевладения, Карамзин в то же время призывал помещиков быть гуманными и великодушными в обращении со своими крестьянами; он наивно верил в возможность подобного рода отношений в условиях крепостной России.

Возьмем для примера статью Карамзина «Приятные виды, надежды и желания нынешнего времени» (1802, №12).9 Эта статья обычно приводится для доказательства того, что автор ее был оголтелым реакционером и крепостником. По существу же Карамзин здесь рисует просвещенную монархию в ее идеале. Тирания помещиков над крестьянами постепенно исчезнет под влиянием просвещения, - ведь оно «истребляет злоупотребление господской властью», крепостное душевладение войдет в русло законности (по закону, который на практике, конечно, не соблюдался, помещик имел право пользоваться крестьянским трудом только три дня в неделю)10, крестьянин перестанет быть угнетаемым рабом. Вот идеал Карамзина: «Российский дворянин дает нужную землю крестьянам своим, бывает их защитником в гражданских отношениях, помощником в бедствиях случая и натуры: вот его обязанность! Зато он требует от них половины рабочих дней в неделе: вот его право!». Заявляя, что «дворянство есть душа и благородный образ всего народа», Карамзин настаивает, что дворянин может называться истинным гражданином и патриотом в том случае, если он «печется о своих подданных».11

В «Вестнике Европы» 1802-1803 гг. Карамзин писал не столько о том, что реально существовало в русской жизни, сколько о том, что, по его мнению, должно быть. Например, когда он прославлял «сердечную связь» монарха с подданными и помещика с крестьянами, то имел в виду не реально существовавшие отношения, а свою мечту о подобного рода отношениях. Он взял на себя смелость давать «урок» царю, как управлять государством, и помещикам, как управлять крепостными крестьянами.

В 1804 г. Карамзин, назначенный придворным историографом, отходит от руководства «Вестником Европы». В последующие семь лет редакторы журнала менялись: в 1804 г. «Вестник Европы» редактировал писатель-сентименталист П. П. Сумароков, в 1805- 1807 гг. - профессор Московского университета историк М. Т. Каченовский, в 1808-1810 гг. - В. А. Жуковский (в 1810 г. совместно с Каченовским). В 1811 г. Каченовский, оттеснивший Жуковского от редактирования «Вестника Европы», становится бессменным редактором журнала до самого его прекращения в 1830 г. (только в 1814 г. в связи с болезнью Каченовского его на посту редактора временно заменил беллетрист и переводчик В. В. Измайлов, при котором в печати дебютировали Пушкин, Грибоедов, Пущин, Дельвиг и другие молодые поэты).

После Карамзина «Вестник Европы» утрачивает свои положительные журнальные качества - современность и злободневность. Политические обзоры и публицистические статьи теперь появляются крайне редко; отдел «Политики» сводится к простому перечню фактических известий. В период войны с Францией (1806-1807) «Вестник Европы» открыто проводит антифранцузскую линию, причем выпады против вольнодумных французов сопровождаются настоятельной защитой и идеализацией патриархальных нравов древней России. С каждым годом в журнале заметно усиливаются консервативные тенденции, чему активно содействовал Каченовский. При Каченовском в «Вестнике Европы» большое место отводится научным статьям, особенно по русской истории. Под влиянием Каченовского «Вестник Европы» ведет защиту «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка» А. С. Шишкова, решительно выступает против критиков-карамзинистов и прежде всего против П. И. Макарова, автора острой критической статьи о трактате Шишкова в «Московском Меркурии» 1803 г. Каченовский даже предоставляет Шишкову страницы «Вестника Европы» для ответа своим литературным противникам (1807, №24).

В годы редакторства Жуковского (1808-1810) ведущим отделом «Вестника Европы» становится отдел литературный. Сам Жуковский сотрудничал в журнале как поэт и прозаик: он напечатал вжурнале свыше двадцати стихотворений и такие ставшие известными произведения, как баллады «Людмила», «Кассандра», поэму «Громобой», повесть «Марьина роща». Жуковский привлек в журнал новых сотрудников - К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича, П. А. Вяземского, Д. В. Давыдова и др. При Жуковском в журнале печаталось много критических и теоретических статей по вопросам литературы; большую часть их написал (или перевел) сам поэт.

В начале двадцатых годов «Вестник Европы» был идеалом мертвенности, сухости, скуки и какой-то старческой заплесневелости».12

В 1910-х гг. редакция переведена на Моховую ул., 37. Весной 1918 издание "В. Е." прекращено советскими властями.

1. Журналы карамзинистов

В начале XIX в. у Карамзина было много последователей не только в литературе, но также в журналистике и критике. Образцом для них служил «Московский журнал» Карамзина, страницы которого предоставляли читателям не только полезное, но и занимательное, приятное чтение.

Журналы карамзинистов издавались преимущественно в Москве, и номера их состояли из отделов изящной словесности и литературной критики. Защита сентиментализма, защита Карамзина и его «нового слога», желание услужить «прекрасным читательницам» - вот что было характерно для журналов «Московский Меркурий» (1803) П. И. Макарова, «Патриот» (1804) В. В. Измайлова, «Журнал для милых» (1804) M. H. Макарова и нескольких журналов князя П. И. Шаликова.13

Первое место среди журналов карамзинистов принадлежит, безусловно, «Московскому Меркурию». Издатель его П. И. Макаров был очень способным критиком и журналистом.

«Московский Меркурий» издавался ежемесячно в течение 1803 г. и прекратился по причине смерти издателя. В журнале было пять отделов: «Смесь», «Российская литература», «Иностранная литература», «Уведомления» и «Моды». Критике принадлежала в нем ведущая роль. Половину, а иногда и более страниц в номере занимали статьи и рецензии.

Всего за год в журнале было напечатано свыше пятидесяти критических статей и рецензий, причем почти все они принадлежали перу самого издателя. Большое впечатление на современников произвели критические статьи Макарова о романах Жанлис и Радклиф (№ 1, 3), о повестях Вольтера (№ 2), серьезный разбор сочинений поэта-сентименталиста И. И. Дмитриева (№ 10) и, наконец, острая полемическая критика трактата А. С. Шишкова «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» (№ 12). В этих статьях Макаров выступил как талантливый последователь Карамзина, деятельный защитник сентиментализма.

Передовые русские журналисты последующей поры с уважением отзывались о критических материалах в «Московском Меркурии». «Макаров острыми критиками своими оказал значительную услугу словесности», - писал А. Бестужев в «Полярной звезде» на 1823 г. Белинский, говоря о русской критике начала XIX в., рядом с Карамзиным всегда ставил Макарова, которого считал одним из создателей критики в России. Он подчеркивал, что статьи Макарова «отличались таким же направлением и таким же языком, как и статьи Карамзина» (VII, 129).14

Несмотря на то, что «Московский Меркурий» был чисто литературным журналом, он имел довольно отчетливое политическое направление умеренно-либерального характера, и оно сказалось в отношении журнала к языковой теории Шишкова.

В 1803 г. вышло «Рассуждение о старом и новом слоге российского языка» Шишкова и началась ожесточенная борьба между «шишковистами» и «карамзинистами», затянувшаяся на десять с лишним лет. Сам Карамзин в полемику не включился; в разгар ее он вообще отошел от журналистики. В защиту «нового слога» Карамзина выступили его ученики - самым рьяным из них был Макаров, напечатавший обстоятельную статью о трактате Шишкова в «Московском Меркурии» (1803, № 12). Он с большой последовательностью подверг резкой критике ориентацию Шишкова на церковнославянский язык, его недостаточное внимание к живому разговорному языку дворянского общества, безжалостно высмеял непризнание Шишковым иностранных заимствований и его собственное словотворчество.

В отличие от других карамзинистов, Макаров в полемике с Шишковым не ограничился чисто лингвистической стороной дела. Рассматривая развитие языка в неразрывной связи с развитием культуры и просвещения («язык следует всегда за науками, за художествами, за просвещением, за нравами, за обычаями»), издатель «Московского Меркурия» указал на реакционную направленность «Рассуждения о старом и новом слоге»: поскольку Шишков ратует за старые языковые формы, которые отражают устаревшие понятия и представления, он выступает противником прогресса, борется за восстановление рутины и косности.

Однако Макаров не был «опасным» вольнодумцем: он не собирался во всей глубине вскрывать реакционный политический смысл теории Шишкова, чей призыв к восстановлению «истинно народных основ жизни» был на деле призывом укреплять самодержавие и крепостничество. Резкая полемичность выпадов «Московского Меркурия» против Шишкова диктовалась прежде всего интересами просвещения; Макаров вместе с другими сторонниками монархического либерализма опасался, как бы реакционные установки Шишкова не сказались отрицательно на реформах правительства в области просвещения, которых нетерпеливо ждали в обществе. А опасения эти имели под собой реальную почву, так как «Рассуждение» Шишкова произвело сильное впечатление при дворе.

По существу, спор между шишковистами и карамзинистами - это спор внутри дворянского лагеря между открытыми крепостниками и умеренными либералами. Более передовая часть дворянства, и прежде всего публицисты-просветители, группировавшиеся вокруг петербургского Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, в начале XIX в. вели борьбу на два фронта - и против архаического слога Шишкова, и против жеманно-изысканного, метафорического слога Карамзина.

2. «Дружеское общество любителей изящного»

В 1801 г. в Петербурге было создано Вольное общество любителей словесности, наук и художеств (вначале оно называлось «Дружеское общество любителей изящного»), сыгравшее значительную роль в развитии передовой русской общественной мысли и журналистики. Учредителями общества выступили молодые писатели И. М. Борн и В. В. Попугаев. В состав его входили писатели и переводчики, художники и архитекторы, публицисты и ученые-исследователи. Многие члены Вольного общества служили в различных департаментах и канцеляриях на небольших должностях или занимались преподаванием

Вольное общество любителей словесности, наук и художеств - первое в России объединение разночинной интеллигенции: подавляющее большинство его участников - молодые люди недворянского происхождения, выходцы из мелкочиновной, купеческой и духовной среды. Были здесь и «незаконнорожденные» дети известных аристократов, жестоко страдавшие от своего ложного положения (например, И. П. Пнин).

Общество не отличалось единством мнений. В нем образовалось два крыла: левое - радикально-демократическое и правое - умеренно-либеральное. Левое крыло представляли И. М. Борн, В. В. Попугаев, И. П. Пнин, поэт и лингвист А. X. Востоков и др. Правое крыло - историк и переводчик Д. И. Языков, писатели и журналисты А. Е. Измайлов, Н. П. Брусилов и др.

Поскольку первая книжка «Периодического издания» оказалась и последней, участники Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, оставшиеся без своего печатного органа, начали сотрудничать в двух петербургских журналах, издатели которых были связаны с Вольным обществом, - в «Северном вестнике» и «Журнале российской словесности».

«Северный вестник», общественно-политический и литературно-критический журнал, выходил ежемесячно в течение 1804-1805 гг. Издавался он директором канцелярии министерства народного просвещения И. И. Мартыновым, который не входил в Вольное общество любителей словесности, наук и художеств, но близко стоял к его правому крылу.

В журнале довольно широко была представлена внутренняя политика России: печатались статьи по вопросам общественного и государственного устройства, по законодательству, просвещению, воспитанию; помещались переводы античных и новейших европейских авторов (Тацита, Гиббона, Монтескье и др.), в которых затрагивались эти же вопросы (например, в ряде номеров «Северного вестника» был напечатан почти полный перевод «Естественной политики» Гольбаха).

 «Северный вестник» сообщал зарубежные и русские научно-литературные новости, с этой целью были заведены отделы «Смесь», «Разные известия», «Известия об ученых обществах в России», «Известия об иностранных ученых обществах» и др. Иногда в этих отделах под видом нейтрального материала помещались политически острые произведения. Так, в № 1 за 1805 г. был перепечатан отрывок «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева (глава «Клин»), оданный как описание поездки, предпринятой одним «чувствительным» автором.