Развитие газетно-журнального дела в США на стыке двух веков. «Прогрессивное десятилетие»

5. Развитие  газетно-журнального дела в США  на стыке двух веков. «Прогрессивное  десятилетие».

 

На стыке XIX-XX веков  и в канун Первой мировой войны  Соединенные Штаты Америки переживали бурный промышленный рост. По объему выпускаемой  промышленной и сельскохозяйственной продукции США обогнали все остальные страны. Это быстрое развитие сопровождалось усилением концентрации промышленности и централизации банковского капитала, что неизбежно вело к усилению внешнеполитической и экономической экспансии, стремлению к переделу уже поделенного «старыми хищниками» мира. Именно президент Теодор Рузвельт стал воплощением устремлений американского империализма. Антиимпериалистические по своему характеру издания к моменту прихода к власти Т. Рузвельта уже угасали; это вызывало радость у монополистического капитала и определенную опаску среди представителей демократически настроенной общественности.

 

«Прогрессивное десятилетие», по сути дела, длившееся до начала Первой мировой войны, началось на рубеже веков. Душой его являлось движение социального протеста, направленное против стяжательства и коррупции в Америке. Оно сочетало в себе социальную критику с требованием реформ.

 

На рубеже XIX и XX веков  именно информацию стали считать  движителем прогресса. Активность средств  массовой информации в «прогрессивное десятилетие» помогала бороться с коррупцией в политической и экономической сферах. Но не только коррупция привлекала внимание журналистов. Им искренне хотелось искоренить из жизни все существовавшие тогда негативные явления. Это стремление, заложенное более ста лет назад, и сегодня движет светлыми помыслами лучших представителей журналистской профессии.

 

«Прогрессивисты» имели  много общего с «популистами». Как  те, так и другие стремились сделать  жизнь современников лучше и  чище. Их объединяло и то, что они были рассержены диктатом железных дорог и шокированы несправедливым распределением богатства. Но были и существенные различия.

 

Так, популисты джефферсоновской традиции стремились ослабить экономические  центры для того, чтобы дать свободу предпринимательству. Во главу угла популисты ставили интересы отдельного человека, его нужды и устремления. В частности, они активно выступали против всемогущества монополистических объединений. Прогрессивисты же воспринимали монополии как данность и стремились улучшить жизнь не индивидуума, а общества в целом. Они считали, что сильная и цивилизованная центральная власть в состоянии сделать всех жителей страны богатыми и счастливыми. Вот почему среди прогрессивистов было немало людей с социалистическими и коммунистическими убеждениями. Если популисты звали назад, к свободам сельскохозяйственного лично-семейного производства и мелкого бизнеса, то Прогрессивисты, принимая урбанизацию и крупный бизнес как неизбежность, устремлялись вперед, рассматривая наличие рабочего класса как немаловажный и существенный фактор развития. Если популисты – представители «среднего» класса, мелкой буржуазии, то прогрессивисты – представители интеллектуальной элиты общества: журналисты, писатели, духовенство, экономисты, поэты, историки...

 

Первое поколение американцев  после Гражданской войны стремилось засвидетельствовать триумф промышленности как всего лишь аванс в дальнейшем производстве материальных ценностей. Но уже следующее поколение считало, что несправедливость в распределении богатств является тормозом в развитии общества, что совершенствование системы экономических и политических отношений может повысить благосостояние многих, а не отдельных людей.

 

Кроме того, прогрессивисты помещали человеческие ценности выше материальных, их меньше интересовала риторика, чем конкретные факты. Было уже недостаточно заявить о своих благих намерениях. Нужно было быть конкретным в ответах на такие вопросы, как и откуда взялись деньги на выборы, сколько стоит строительство здания муниципалитета и сколько присвоили политические боссы, сколько стоит строительство дорог и т.п.

 

Прогрессивизм как течение  просто не мог обойтись без гласности  и обеспечивающих эту гласность  журналистов.

 

В публикациях прогрессивистов  первостепенную роль стали играть факты, поскольку «поддерживать общие места реформ» было уже бессмысленно. Нужно было знать конкретно: что люди делают и как это скажется в дальнейшем на жизни общества. Новые научные открытия повлияли на развитие культуры; философский прагматизм активно воздействовал на повседневную жизнь американцев; метод эмпиризма в точных и технических науках позволял экспериментаторам добиваться серьезных результатов и в некоторых случаях коренным образом изменял даже быт людей.

 

Все это несколько  объясняет и быстрый рост числа журналов: журналы могли шире описать событие или явление, дать им фон, разъяснить направления использования результатов, прокомментировать цепь экспериментов и описать конечный результат.

 

В соревновании газет  и журналов в этот период наметилась интересная тенденция: газеты все больше и больше хотели походить на журналы. Ходило изречение: «журнал – это газета, нашедшая хорошую форму».

 

Главой и основным органом американского «прогрессивизма» считают еженедельник «Сатердей  ивнинг пост» («Субботняя вечерняя почта»). «Все наблюдатели американской жизни первой половины XX века вообще сходятся в том, что "Сатердей ивнинг пост" является выдающимся журналом среднего класса Америки... В продолжение всех "прогрессивных" лет читатели "Пост" черпали свои сведения о современных им событиях из этого журнала в большей мере, чем читатели любого другого журнала.

 

Историки повсеместно  начинают рассмотрение своих проблем  американского "прогрессивизма" с "Сатердей ивнинг пост"»[1].

 

Важнейшим и особенным в этом журнале в рассматриваемый период были статьи о жизни американского среднего класса и его проблемах. В условиях наступившей эпохи империализма и неотделимой от него монополизации, как отмечает Т. Грин, журнал «стремился сохранить бизнес среднего класса, гибель которого пророчил Маркс, предсказывавший крайнюю классовую поляризацию общества, и вместе со "средним классом" выбрал Иисуса, а не Маркса, отвергая любую форму социализма»[2].

 

Историю «прогрессивного» десятилетия американской журналистики нередко определяют также как историю «макрекерства» («разгребательства грязи»). Считают, что сам этот термин впервые употребил в своей речи 14 апреля 1906 года. Теодор Рузвельт, хотя еще раньше, а именно 10 февраля того же года, это слово появилось в заголовке журнала «Колльерс»[3].

 

Резкие статьи о трестах, финансовой элите, недоброкачественных  продуктах и злоупотреблениях железнодорожных  компаний появлялись в ежедневных газетах  и массовых журналах, таких как  «Макклюрс» и «Колльерс». «Разгребателями  грязи» называли группу писателей и публицистов, ставивших своей задачей привлечь внимание американского общества к различного рода злоупотреблениям и коррупции во всех сферах общественной жизни США и ратовавших за проведение ряда демократических реформ»[4].

 

Это своеобразное течение в американской журналистике, которое было направлено против принявшей огромные масштабы в Америке эпидемии коррупции, взяточничества и разложения в среде богатых и власть имущих, не вылилось ни в движение, ни в создание какой-либо организации. Участников этой оппозиции (интеллигенцию, представителей мелкой и средней буржуазии) объединяла, пожалуй, лишь вера в возможность «исправления дурных нравов» и демократических реформ в условиях позднего капитализма. Дж. Сельдес пишет: «Самые крупные злоупотребления нашей финансовой и политической системы были разоблачены и преданы огласке благодаря новой группе журналистов. Уилл Ирвинг, Чарлз Эдвард Рассел, Ида Тарбелл, Эптон Синклер, Линкольн Стеффенс, Том Лоусон, Марк Салливен, Рейн Станнард Бейкер и многие другие журналисты вынудили "большой бизнес" путем оглашения документов, сенсационность которых возрастала в зависимости от степени подлости разоблачаемого дела, сильней изменить методы своей работы». Президент Рузвельт, пришедший к власти в результате случая с убийством и угрожавший "усмирить тресты", был сам быстро усмирен ими и ответил дерзким журналистам тем, что назвал их "грязными клеветниками"»[5].

 

Помимо уже упоминавшегося «Сатердей ивнинг пост», трибуной для  прогрессивистов были «Нью-Йорк уорлд», «Космополитэн», «Мэнсиз», «Макклюр» и другие.

 

Среди прогрессивистов  выделялись «макрекеры», активно разоблачавшие  несправедливости этого мира. Хотя Теодор Рузвельт в своей борьбе против монополий и опирался на новую  агрессивную журналистику, но он считал, что в своих выступлениях журналисты идут дальше положенного, выгребая слишком много грязи и навоза. Об этом он открыто заявил в своей «речи не для печати», произнесенной в 1906 году в Газетном клубе в Вашингтоне. Хотя содержание речи было доверительным, сведения о ней просочились в прессу. Президент, однако, не был этим оскорблен и повторил свое высказывание в своей речи в палате представителей.

 

В целом «макрекерство», по Гарри Стейну[6], имеет следующие  характеристики:

 

§         делает явной скрытую ситуацию;

 

§         показывает перспективы развития ситуации;

 

§         контролирует ситуацию;

 

§         указывает основное направление  действий;

 

§         подстрекает ответ аудитории;

 

§         поддерживает независимость автора.

 

Однако прогрессивизм далеко не исчерпывался «макрекерством». С разоблачениями негативных процессов и явлений выступали многие. Так, Чарльз Эдвард Рассел в 1908 году так начал свою статью: «это не макрекерская статья. Это – история действий большой корпорации, которая управляет делами церкви Троицы в Нью-Йорке»[7]. Кстати сказать, Рассел был активным сторонником социалистической партии и даже выставлял от нее свою кандидатуру на различных выборах, правда, неудачно. Он известен множеством своих ярких статей и книг, рассказывающих о жизни простых людей: о тяжелой работе иммигрантов на плантациях и фермах Юга; о злоупотреблениях частных предпринимателей и властей; об ужасах американской тюрьмы. Его книга «Зубы дракона» была посвящена гитлеровскому фашизму и «коричневой» опасности.

 

Среди активных журналистов-макрекеров, активно поддержавших прогрессивизм, нужно назвать Джэкоба Риса (1849–1914), Хелен Кэмпбелл (1839–1918), Иду Тарбелл (1857–1944), Линкольна Стеффенса (1866–1936), Дэвида Филлипса (1867–1911) и многих других.

 

Джэкоб Рис и Хелен Кемпбелл начали свою активную журналистскую деятельность еще до того, как началась эра прогрессивизма, но они стали не только яркими представителями «макрекерства», но и оказали существенное влияние на прогрессивизм.

 

Целый ряд «макрекеров», доживших до 1917 года, с энтузиазмом встретили октябрьскую революцию в России и были «просоветски настроены». В частности, когда Стеффенса спросили о жизни в Советском Союзе и результатах его дипломатической миссии в СССР, он ответил: «Я был в будущем, и это работает»[8]. За свои высказывания Стеффенс получил прозвище «Гуру левый».

 

Даже после того как  окончилась «прогрессивная эра», многие последователи этого движения были верны принципам прогрессивизма. Например, Вера Конноли придерживалась макрекерской традиции значительно позднее смерти первых «макрекеров»: она работала в их стиле в 1920–1930 годы. Конноли чаще всего писала для женских журналов, причем она «персонифицировала прогрессивизм»[9].

 

«Прогрессивное десятилетие» характерно, кроме всего прочего, и тем, что в фотографии стали преобладать реалистические сюжеты. В то время фотография, сравнительно диковинная для обывателей новинка, уже активно использовалась как иллюстративный материал для средств массовой информации.

 

Датой изобретения фотографии считают 1839 год, когда Л.Ж.М. Дагер сообщил Парижской академии о способе получения изображения, названном им в свою честь дагеротипией, хотя авторство Дагера во многом было спорным. Дело в том, что многие важнейшие особенности этого способа являются результатами разработок Ж.Н. Ньепса, проводившихся им как единолично, так и совместно с Дагером. Практически в то же время в 1841 году в Англии был запатентован другой споосб получений фиксированного изображения, предложенный У.Г.Ф. Толботом (калотипия). Дальнейшее развитие фотографии, особенно в производстве светочувствительных составов, позволило в 1870 годах перейти к массовому выпуску фотоаппаратов. Свой вклад в развитие фотодела внесли и американцы: в 1887 году изобретатель Г. Гудвин предложил вместо громоздких пластиночных аппаратов использовать более компактные пленочные (именно Гудвину принадлежит авторство в создании гибких фотопленок).

 

Первоначально фотоискусство  ограничивалось портретом, причем фотохудожники  имитировали приемы портретной живописи. С середины XIX века, однако, стали разрабатываться и приемы портретной съемки, характерные собственно для фотографии. Фотографами в то время чаще всего становились бывшие живописцы и графики, поэтому в других жанрах долгое время господствовало пикториальное направление. Для создания одной работы фотохудожнику приходилось иногда монтировать до нескольких негативов.

 

Процесс работы над фотографией  зачастую включал в себя создание графических набросков. Понятно, что  все это затрудняло широкое применение фотографии в иллюстрировании газетных и журнальных публикаций. Предложенный в 1883 году русским фотографом С.А. Юрковским и затем усовершенствованный австрийцем О. Аншюцем шторно-щелевой затвор позволил снимать людей и предметы в движении. Отпала необходимость в долгом позировании перед объективом; появилась возможность делать жанровые снимки. Во многом благодаря этим и другим новшествами возникла потребность отображать действительность реального мира, что вполне соответствовало установкам прогрессивистов.