Феномен толстого литературного журнала

Феномен толстого литературного журнала.

• Литературно-художественный журнал как социокультурный феномен меняется в историческом пространстве, отражая динамику социокультурных изменений в культурной политике государства, в обществе художественными средствами.С самого начала существования толстых журналов необходимо выделить главные типологические признаки, которые определяют лицо толстого отечественного журнала, не имеющего аналога в иных национальных культурах:
• журнал в России есть собиратель, организатор нового литературного поколения;
• российский журнал должен иметь свое идеологическое "направление";
• российский журнал должен точно соответствовать своей двусоставной структуре: он и литературно-художественный, и общественно-политический журнал;
• главным героем и критерием российского журнала является читатель;
• литературная критика – "душа" журнала в России.

• При этом понятие «толстый литературно-художественный журнал» в традиционной трактовке есть массовое издание, включающее в себя качественные литературно-художественные тексты, литературную критику и публицистику. Он объединяет эстетическую, общественно-политическую и научно-образовательную сферы, выражает и консолидирует общественное сознание, удовлетворяя эстетические, этические, духовные, а также, в значительной мере, профессиональные запросы личности.
• История русского "толстого" журнала – история двухсот лет его существования. Возникновение этого явления русской культуры связывают с серединой XVIII века, когда Елизавета в качестве одного из прав дворянства допустила создание частных журналов. Чуть позже наметился раскол, столь характерный для журнальной жизни в России: Екатерина II стала издавать журнал "Всякая всячина", в котором предпринималась попытка переключения общественного недовольства правительственной политикой на общие людские пороки, а Н. И. Новиков открыл журналы "Трутень" и "Живописец", прямо полемизирующие с правительственной журналистикой.
• Феноменальность русского "толстого" журнала заключается и в его своеобразной художественной самодостаточности, формально-содержательной целостности.Целостность, смысловое единство каждой журнальной книги предопределены направлением журнала, его этико-эстетической стратегией. "Толстому" журналу в России было всегда важно, чтобы читалась не только первая, беллетристическая часть, но и вторая, посвященная проблемам общественной и литературной жизни страны.

Пример

"Новый мир" избегал публикаций переводной литературы, но в анализируемом номере российскому читателю предоставляется возможность знакомства с романом Франсуа Мориака "Подросток былых времен". Все публикации зарубежной литературы, будь то "Золотые плоды" Н. Саррот или "Бойня N 5" К. Воннегута, сопровождаются редакционными предисловиями, которые чаще всего писали В. Лакшин, Л. Копелев или Р. Орлова. В редакционных предисловиях, кроме характеристики творчества, всегда присутствует мысль о причинах публикации именно этого произведения в "Новом мире". Так и в случае с романом французского писателя вновь главной причиной публикации объявляется реалистическая манера Ф. Мориака, который, по мнению редколлегии, и "поныне остается хранителем и продолжателем большой реалистической традиции". Именно "стремлением найти правду" ценно для новомировцев творчество писателя.

• С большой определенностью можно говорить об адресате российского "толстого" журнала. В данном случае журнал будет выступать как сверхтекст, ориентированный на конкретный характеризованный тип адресата. Поиск и обретение именно такого типа адресата – основа существования российского "толстого" журнала, и его адресат – читающая интеллигентная Россия.Отсюда – восторженное восклицание Белинского: "У нас есть публика", отсюда особое внимание к "обратной связи" – письмам читателей. Читательские письма, читательский отклик, особая популярность журнала у читающей России – все это являлось для журнала знаком того, что он выполняет главную гражданскую миссию: способствует раскрепощению общественного сознания.
• "Толстый" журнал всегда структурно определен.

Каждая  книжка журнала так или иначе однотипно структурирована: проза, поэзия, литературная критика, мемуары, дневник писателя, коротко о книгах, без комментариев и т.д. Конечно, вторая часть журнала может варьироваться, но общий набор рубрик один и тот же. Тип структурирования порой определяет лицо журнала, его направленность.

• Итак, можно рассматривать "толстый" журнал в России как сверхтекст, если речь идет об определенном отрезке времени, в рамках которого существовало легко управляемое "лицо" журнала, его направленность, но можно говорить о журнале и как о целостном тексте, когда речь идет об одной журнальной книжке.

Более того, есть смысл сделать  и следующий вывод: журнал как  текст является единицей литературного  процесса; журнал как сверхтекст – явление национальной культуры определенной эпохи.

РЕДАКТОР

• Обязанность редактора печатных изданий – обеспечивать корректность выходящих из печати изданий по языку и форме. Редактор обычно работает в издательстве или переводческом бюро, где он получает от авторов и переводчиков текст, который нужно отредактировать. Редактор исправляет встречающиеся в тексте языковые и стилистические ошибки и посылает работу на корректуру. Позже он проверяет, учтены ли в корректуре сделанные замечания и дополнения. Если речь идет о пере-водном тексте, то редактор проверяет его соответствие оригинальному тексту. В ходе редактирования по содержанию редактор проверяет, чтобы смысл исходного текста был передан в переводном тексте верно и ничего не было упущено, чтобы предложения были построены логично, а применение терминов – единым. При специальном редактировании проверяется правильность терминов в переводном тексте и их уместность с точки зрения использования. Таким образом, редактор выявляет встречающиеся в авторском тексте или в переводе разночтения и ошибки и обращает внимание автора или переводчика на ошибки в правописании, переводе и оформлении для их исправления. При необходимости редактор проверяет в справочниках правиль-ное написание имен упомянутых лиц, фактические данные и исторические события.
• Исторически сложилось так, что главный редактор "толстого" журнала в России должен был обладать по крайней мере двумя качествами. Во-первых, это обязательно большой художник, определяющий в какой-то степени литературный лик эпохи. Во-вторых, это общественно-авторитетная личность, которой с безусловностью доверяет читатель.

Высказывание  Ольги Славниковой: "Существование "толстых" журналов постоянно ставится под вопрос. Они вызывают сильнейшее раздражение у некоторой части модных литераторов. Казалось бы - почему? "Толстяки" не вмешиваются в процессы книжного рынка, не отнимают у издательских звезд их пиара и их тиражей. Журналы живут своей профессиональной жизнью, честно работают на свой внутренний рынок и формируют у своих читателей те мнения и представления, которыевсе равно недоступны для поклонников Минаева и Робски. Откуда тогда постоянные нападки на "толстожурнальную мафию" и "устаревший формат"? Причина раздражения одна: закрытость толстожурнальных площадок для рыночных фантомов, выдаваемых пиарщиками за современную русскую литературу. И не то чтобы успешные литераторы, вписавшиеся в рынок, так уж обивали пороги "Знамени", "Нового мира" или "Октября". Но сам факт существования этих небольших крепостей вызывает у имитаторов чувство незащищенных тылов. Тем более, что крепостицы постреливают из пушек: нигде не печатают критики сильнее и аргументированнее, чем в толстых журналах.

В книжном магазине все писатели равны перед читателем. Все - авторы книг, выложенных на продажу, и на обложке  каждой единицы товара написано, что  автор Имярек - большой писатель, его произведение - значительное событие. Продвижение автора на рынок происходит по тем же законам, что и продвижение  майонеза - но на книге, в отличие  от пищевого продукта, нельзя напечатать состав ингредиентов. Поскольку человек, покупающий книгу, ее еще не читал, то и выбрать он старается то, что  по каким-то признакам похоже на уже  прочитанное. Перед ним - тысячи упаковок с буквами, и ни один автор не лучше  и не хуже другого. Здесь, в гипермаркете умственной пищи, подлинная литература теряется уже потому, что имитация превосходит ее числом.

Толстый литературный журнал есть сложный  культурный феномен. Он устроен так, чтобы опубликованные романы, рассказы, статьи и эссе отражались друг в  друге и усиливали друг друга - независимо от намерений авторов  и даже редакторов журналов. Номер  толстого журнала - большая органическая молекула литературного процесса. Одновременно модель толстого журнала построена  по принципу пайка. В советские времена, когда хороших книг было не достать, номер "Знамени" или "Нового мира" представлял собой сбалансированный и энергетически насыщенный рацион, позволявший читателю утолить культурный голод. Даже одной книжки толстого журнала  было достаточно, чтобы в условиях культурного вакуума прожить  месяц. Сейчас все издано, все как  будто доступно. Но переизбыток генетически  модифицированного литературного  продукта, поведение издателей, занятых  конвертацией бумаги с буквами в  бумагу с водяными знаками, отсутствие культурной навигации в мире книжного бизнеса - все это приближает нас  к моменту, когда мы снова, чтобы  не отравиться и не сойти с ума, сядем на паек. И вот тогда порадуемся, что толстые литературные журналы  живы несмотря ни на что".

Глав.ред «Невы» - Наталья Гранцева. Интервью. Отрывок:

- Известный критик Виктор Топоров написал о толстых журналах буквально

 следующее: «Последний раз  я видел толстый журнал в  сериале "Зона" — там была  тюремная библиотека, на полке  стояли номера "Нового мира". Больше толстых журналов не  видел нигде и никогда. "Звезды", "Невы"… Они никому не  нужны, кроме тех, кто их  издает и группы близких авторов,  которые там постоянно печатаются  и тешат, таким образом, свое  самолюбие. Они все прекрасно  знают, что живут на кладбище, просто не понимают, что они уже давно в земле, им кажется — вот яма и вот гроб стоит. На самом деле они в гробу и землей засыпаны». Как вы это прокомментируете?

- А как бы вы прокомментировали утверждение крупного финансового аналитика, что он судит о состоянии рынков ценных бумаг по диалогам из мыльных опер? Наверное, повеселились бы. Почему же вы предполагаете, что крупный литературный аналитик всерьез ссылается на сериал как на доказательство? Я более высокого мнения о Викторе Топорове и ценю его остроумие, которое всегда оказывается точным. А что касается кладбищ, то там всегда кипит очень интересная и драматическая жизнь. И нередко появляются живые выдающиеся люди, чтобы отдать дань благодарной памяти предшественникам.

Люди, неоднократно посылающие вам  свои рукописи, говорят о том,

 что для вашего издания  характерен синдром «бороды», т.е.  поговаривают, что молодым, неизвестным  к вам не пробиться...

Ответ содержится в заданном вопросе. Для «неоднократно посылающих»  характерен синдром воинствующего  невежества. Лучше бы не возводили  напраслину на издание, которое ежегодно публикует десятки молодых и  неизвестных авторов, 20-летних и 30-летних. Это неумолимый факт, которого не видит  только невежественный и слепой. Как  же счастливчикам удалось «пробиться»? Открою секрет полишинеля: у них  есть талант и мастерство. К сожалению, обиженный автор, рукописи которого отклоняются редакцией, не догадывается посмотреть в зеркало: зеркало отражает человека бесталанного и непрофессионального. И обижаться здесь можно только на матушку-природу и собственную  «легкость в мыслях необыкновенную».

- С кем из авторов журнал сотрудничает на постоянной основе?

- Журнал сотрудничает с любым интересным автором. Прописка автора и место фактического проживания не важны. Важен уровень литературного мастерства. Мы не сотрудничаем лишь с теми авторами, которые исповедуют экстремистские взгляды и злоупотребляют ненормативной лексикой.

- Есть ли у вас предпочтения при выборе жанров?

- Журнал «Нева», как и все толстые литературные журналы, публикует тексты разных жанров и форматов. Это крупные формы — романы и повести, малые формы — рассказы, статьи, эссе, стихи... Если это назвать предпочтениями, то можно их определить от обратного: мы не публикуем фантастику, фэнтези, детективы, триллеры, дамские романы, юмор, кроссворды и анекдоты. Все-таки традиции добротного журнального дела заложены Пушкиным, а не ФаддеемБулгариным, первопроходцем коммерческих жанров...

- Существуют ли проблемы наполнения редакционного портфеля?

- Существует не проблема наполнения, а проблема выбора. Запланировать поступление необходимого объема высококачественных текстов невозможно — лучшие творцы пишут медленно. Когда новый роман будет готов и куда он поступит — предугадать никак нельзя. А текстов среднего уровня или ниже среднего — всегда предостаточно. Их чаще всего мы отклоняем.

Независимый обозреватель Леонид Левинзон, посвятивший обзорам толстых журналов свой блог, объясняет выбор только изданий «Журнального зала» (основных столичных и региональных, без новых и заграничных) тем, что остальные журналы, «вне зависимости от их качества, никоим образом не влияют на литературный процесс в метрополии».

Итоги – 2012. Толстые журналы. Общий  взгляд.

Толстые журналы играют в литературном мире роль интеллигенции. Как всегда, интеллигенция плохо зарабатывает, оторвана от народа (я не видел, чтобы  в толстых журналах публиковались  Борис Акунин и Дина Рубина), а  также часто ошибается, прославляя не тех, кого нужно. При этом упрямо верит, что именно она всё понимает и является держателем тех загадочных устоев, благодаря которым лучшие произведения останутся в веках.

В моём представлении толстый журнал это старый храм – витражи частично разбиты, мозаика выщерблена, ручка  на входной двери захватана. Но, тем  не менее, и витражи, и мозаика  есть. А, главное, присутствуют прихожане. В первых рядах стоят самые  известные, уважаемые и лично  знакомые, и далее, далее…

Я проделал примерный подсчёт. Из авторов  прозы журнала «Знамя»:

Москвичей – 60%

Санкт-Петербуржцев –10%

Провинциалов –17%

Иностранцев –13%

Но если ты сам  не живёшь в Москве и не знаком ни с кем из литературной номенклатуры, возможность напечататься в центральном  журнале минимальна. Это объективная  реальность, и в ней никто, ни журнал, ни ты сам не виноват. Пройти «самотёком», послав рассказ или повесть на удачу, невозможно. Никто не отменял  того, что текст может настолько  заинтересовать, что будет предложен  главному редактору, но вероятность  такой удачи исчезающе мала. Напор  авторов в лучшие журналы колоссальный, очередь уже проявивших себя писателей  велика, портфели забиты, и сил на внимательное рассмотрение самотёка у  редакции просто нет.

Нельзя сказать, что новое совсем не ищут. В том же «Знамени» практикуется рубрика «карт-бланш», в которой  журнал даёт каждому члену редколлегии  возможность опубликовать того автора, кого он пожелает. Журналы «Октябрь»  и «Нева» в 12-м номере напечатали молодых авторов, «Дружба Народов» дала на своих страницах место  участникам Волошинского конкурса. Но мест на всех не хватает. Практическая невозможность поиска новых авторов вредит самим журналам – наиболее часто журналы не открывают писателя, они подтверждают его заслуги.