Формирование образа террориста-смертника в Российских СМИ

На Западе в настоящее время весьма широко распространена точка зрения, согласно которой все беды мусульманских обществ (от провала проектов либерализации до роста экстремизма и терроризма) ассоциируются с исламской религиозной идеологией. Любопытно, что при этом выдающиеся гуманистические достижения средневековой мусульманской цивилизации, напротив, пытаются объяснить в отрыве от религии ислама. Но, разумеется, больше всего поводов для нападок на ислам и мусульман как таковых вызывают громкие теракты, совершаемые террористами-смертниками под прикрытием исламских лозунгов. После летних атак террористов в Лондоне и египетском курорте Шарм аш-Шейхе на Западе усилилась волна антиисламских призывов под знаменем «искоренения идеологии зла»[18].

В докладе О.А.Скопича «Вербовка террористов-смертников в мусульманской диаспоре на Западе»  (институт Ближнего Востока) говорится о нескольких аспектах причин возникновения террористов-смертников среди мусульман-иммигрантов и их потомков.

В центре каждого явления стоит человек. Принимая важное решение, имеющее последствия для всей жизни, он, как правило, анализирует множество доводов «за» и «против» и находит причины поступить именно так, а не иначе. Исламистам, очевидно, известно, как можно подвести мусульманина к мысли о присоединении к движению джихада. Скорее всего, они находят целый ряд причин для ведения «войны с неверными», поскольку к каждому человеку требуется индивидуальный подход в зависимости от его происхождения, материального, социального положения, его убеждений и прочего.

По мнению автора можно выделить три аспекта: политический, социально-психологический и религиозный.

В  политическом аспекте сам факт вторжения западных стран на территории исламских государств убеждает сторонников радикальной исламской идеологии в том, что они ведут войну за выживание.

Идеолог радикального ислама, египтянин Сайид Кутб (Sayyid Qutb) говорил, что «у мусульманина нет национальности – только его религия». Согласно авторитетным социологическим исследованиям, мусульмане в смысле самоидентификации на первое место ставят именно свою приверженность исламу, а уже затем – гражданство, классовую принадлежность, финансовую обеспеченность и род занятий. Иммигранты и их потомки, несомненно, ощущают свою связь с миром ислама, принадлежность к  мировой исламской умме. Они, как правило, отказываются терять свою идентичность, живя в Европе. В результате, когда израильские танки занимают Наблус, парижские арабы забрасывают камнями синагоги. Накаляется обстановка в Кашмире – и в Великобритании происходит столкновение между индусами и пакистанцами. Конфликты в Палестине, Ираке, Чечне, Кашмире, Судане и других местах, по мнению многих специалистов, усиливают радикализацию мусульман-иммигрантов. «Вы никогда не узнаете мира, пока его не почувствуют наши дети в Палестине, наши матери и сестры в Кашмире и наши братья в Афганистане и Ираке», — говорил британец Шахзаде Танвир (Shehzad Tanweer), смертник, осуществивший теракты в Лондоне.

По словам Абдулы Рахмана Малика (Abdul Rahman Malik), редактора британского ежемесячного журнала «Q-News», поколение европейских мусульман, выходцев из мусульманских семей, – самое «глобализованное поколение» на Земле. Люди этого поколения олицетворяют себя с мусульманами всего мира. По мнению редактора, когда где-то убивают тысячами их братьев по вере, это, так или иначе, накладывает определенный отпечаток на молодого мусульманина в городке вроде Брэдфорда. Это – часть формирования личности. Как сообщает радио «Свобода», разговоры на уровне толпы – на рынке, на улицах – показывают, что волнует мусульман. Они понимают, что «люди не приезжают и не взрывают страну просто так», что, если вся семья убита, а в живых остался только 10-летний мальчик, то он, вряд ли, приехав в западную страну, будет трясти руку ее граждан в рукопожатии.

Потенциальному муджахеду показывают ужасные картины войны, страшные кадры убитых женщин и детей, толпы беженцев в исламских странах. Подобные доводы не заставляют сомневаться в своей эффективности. Во-первых, следует учитывать тот факт, что, по данным спецслужб, в деятельность террористических организаций вовлечена главным образом молодежь, которая относится к достаточно внушаемой группе населения. Во-вторых, уже успело себя проявить такое понятие, как «историческая память».  Стоит ли удивляться радикальным настроениям среди поколений мусульман-иммигрантов, ведь родные страны многих из них получили независимость от западных держав не столь давно (Пакистан до 1947 г. находился в составе Британской Индии, до 1956 г. Марокко находилось под протекторатом Франции, Алжир был колонией Франции до 1962 г. и т.д.)?

Социально-психологический аспект

Можно понять, почему иммигранты из бедных районов или бывшие преступники перешли на службу террористам (отчаяние, бесперспективность, отчуждение). Однако причины, по которым это делают достаточно успешные молодые люди, хорошо учащиеся, не имеющие проблем с законом, до сих пор до конца неясны…

…Кемаль Дауди (Kemal Daoudi) был сыном алжирцев, иммигрировавших во Францию, блестяще учился в техническом вузе, но стал новобранцем «Аль-Каиды». Когда бедность вынудила его семью переселиться в парижское предместье, он внезапно осознал, как «ужасающее отношение, уготованное всем потенциальным личностям, которым открыта одна дорога — в граждане второго сорта, пригодные только для того, чтобы своим трудом обеспечивать пенсии для «настоящих» французов, когда французская возрастная пирамида истончится у основания»…

…Значительная часть мусульманской молодежи отвергает свой статус второстепенных граждан, с которым мирились их родители. Первое поколение иммигрантов, оказавшихся в Европе и вынужденных зарабатывать на жизнь, в большинстве своем не получило надлежащего образования, что создало труднопреодолимую пропасть между ними и следующими поколениями. Молодежь ищет людей с общими интересами и убеждениями. Мусульмане объединяются, находя друзей и единомышленников в мечетях, в местах массового отдыха (кафе, спортивных клубах, торговых, сервисных заведениях и т.д.), принадлежащих представителям исламской диаспоры. Сегодня многие из них не готовы мириться с тем, что их игнорируют…

Нахождение в группе имеет большое значение. Многие иммигранты из мусульманских стран живут в своих анклавах, для них и их потомков большую роль играют различные связи, включая близкородственные и дружеские отношения, а также национальные «кластеры», например, группы марокканского происхождения. Особенно выделяются объединения студентов. По словам профессора Брунельского университета (Brunel University) Энтони Глиса (Anthony Glees), за последние 15 лет более чем в 20 английских университетах были выявлены студенческие группировки c экстремистскими исламскими взглядами. В целом, сегодня студенчество является одной из самых мобильных и легко управляемых групп общества.

Группы с радикальными взглядами формируются не только в мечетях. Иммигранты, выходцы из иммигрантских семей записываются добровольцами на джихад в кофейнях Роттердама и Копенгагена, в молельнях Гамбурга и Брюсселя, в лавках исламистской литературы в Бирмингеме и Лондоне, в тюрьмах Мадрида, Милана и Марселя. Нахождение в группе избавляет их от страха, придает уверенности, делает взгляды более смелыми, радикальными. Параллельно идет отстранение от общества неверующих, что окончательно закрывает путь к интеграции.

Молодые люди не хотят чувствовать себя слабыми, бессильными. Вербовщики же предлагают им другой путь, воспитывая психологию победителя.

Религиозный аспект

Находясь в чужеродном окружении, иммигранты-мусульмане зачастую склонны следовать более строгой интерпретации Корана, считать определенные толкования еретическими, стремясь соответствовать чистому исламу. К духовным исканиям ведут переживания, стресс. Многие пытаются использовать веру как средство решения проблем, не углубляясь в ее смысл.

Радикалы делают особую ставку на тех молодых людей, которые родились и выросли в странах Запада, в силу чего их знания об исламе недостаточны. Именно для них создается новый имидж ислама, формируется культ «настоящего мусульманина». Свобода нравов на Западе значительно усиливает неприязнь. По словам одного из террористов, которые планировали неудавшийся теракт в Лондоне в 2004 г., «никто не скажет «погибли невинные»», если умрут посетители ночного клуба.

Религиозная неграмотность многих молодых мусульман делает их жертвой радикальных исламистов, утверждающих, что лишь их трактовка Корана является истинно верной[19].

Многие специалисты считают, что основным фактором присоединения к джихаду, как правило, служат проповеди вербовщиков «Аль-Каиды». Они обещают всеобщее уважение и вечную славу. Такому внушению подвержены даже люди с высшим образованием. Так, Мохаммед Хан (Mohammad Sidique Khan) — один из террористов, взорвавших вагоны метро 7 июля 2005 г., — преподавал в школе. Исполнители тех атак были достаточно обеспеченными людьми. По словам радикалов, «дело не в деньгах, на кону стоит пропуск в рай».

Имеет место и другой сценарий. Так, в Великобритании три четверти имамов приехали в страну из арабских стран и Пакистана. Абсолютное большинство из них плохо владеют английским языком. Это отвращает британскую мусульманскую молодежь, говорящую зачастую только по-английски, от мечетей, заставляет их идти в местные мусульманские центры, которые часто являются питательной средой для экстремизма[20]. Иногда происходит процесс персональной радикализации, когда в обычной мечети появляется группа людей, убеждения которой расходятся с руководством мечети и остальными прихожанами. Члены группы начинают собираться вне стен мечети и развивать свои взгляды и идеи[21].

Изучив западный опыт вербовки террористов-смертников, освещаемый в СМИ, выводим основные причины привлечения молодёжи к джихаду: вторжение войск НАТО в суверенные мусульманские государства, отвержение психологии иммигрантов – людей второго сорта и низкая религиозная компетентность.

Раздел II Проблема формирования образа террориста-смертника в российских СМИ

2.1 Основные тенденции освещения террористических актов

Образ — субъективная представленность предметов окружающего мира, обусловленная как чувственно воспринимаемыми признаками, так и гипотетическими конструктами. Являясь основой для реализации практических действий по овладению окружающего мира, образ также определяется характером этих действий, в процессе которых исходный образ видоизменяется, все более удовлетворяя практическим нуждам[22].

Таким образом, поступающая информация (источником которой являются СМИ) оказывает влияние на формирование того или иного образа, способствуют становлению эмоционального отношения личности к кому-то/чему-то, закладываясь в основу алгоритма действий, выстраиваемых на основе признаков, лежащих в основе этого отношения (кавказец – террорист, надо бояться, избегать, ненавидеть). Опасность трансляции недостоверной информации  через СМИ заключается в массовом характере. Ведь тиражирование неверных образов ведет к формированию ложного представления (о фактах, событиях, действиях и персоналиях), влияя на становление в сознании аудитории ассоциативных цепочек типа «кавказец – террорист, надо бояться, избегать, ненавидеть».

Каждый раз после совершения теракта возникает большая информационная волна, охватывающая практически все средства массовой информации:  информагентства, журналы, газеты, телевидение  на различных уровнях.

Наиболее оперативно реагируют информационные агентства в Интернете. Тогда как российские телевизионные каналы продолжают свое обычное вещание, что можно было наблюдать после теракта в Домодедово[23].

Крупные информагенства, всероссийские газеты и журналы:

                 Русский репортер

                 Огонек

                 Московский комсомолец

                 Новая газета

                 Российская газета

                 Кавказский узел

                 Риа-новости

                 Newsland.ru

                 Известия

Журналисты:

                 Анна Политковская, освещала чеченские войны, книга «Вторая Чеченская», многочисленные публикации в Новой газете.

                 Вадим Речкалов, ряд публикаций «Кавказские заметки», интервью с Заремой Мужахоевой, Документальная повесть (Премия имени Артема Боровика 2004 года за лучшее журналистское расследование).

                 Дмитрий Быков,  первое интервью с Заремой Мужахоевой (Огонек).

                 Юлия Юзик, книга «Невесты Аллаха», ряд публикаций в качестве эксперта по терроризму.

                 Екатерина Сажнева, статья о смертницах «Замужем за джихадом», (Московский комсомолец).

Тенденции в СМИ, наблюдаемые по мере свершения терактов в хронологическом порядке:

«Запугивание населения»             

Первые теракты, совершенные в России были открытой формой протеста в знак недовольства против введения в Чечено-Ингушетии режима чрезвычайного положения[24].

«Власть виновна в возникновении терактов на территории России»

- Изобличающие материалы, показывающие реальное положение дел на территории Чечни: многочисленные публикации о «работе» фильтрационных лагерей, зачисток, антитеррористических мероприятий. Истории жертв теракта и их семей, оставшихся один на один со своим горем и бедами  - Новая газета выпустила спецвыпуск под названием «ФСБ взрывает Россию»[25].

13 сентября 1999 года после взрыва дома в Москве на Каширском шоссе спикер Госдумы Селезнев начинает одно из заседаний в присутствии СМИ с выражения соболезнований пострадавшим от взрыва дома в... Волгодонске, который произойдет только три дня спустя - 16 сентября. Скандал замяли.

Как сообщает корреспондент Лев Московкин, во время пресс-конференции "Страшная осень 99-го" в Государственной Думе лидер фракции ЛДПР Владимир Жириновский высказал обвинение в непринятии мер по взрыву в Волгодонске. Теракт в Волгодонске произошел в четверг, однако информацию о взрыве передали в виде записки спикеру Госдумы Геннадию Селезневу непосредственно на заседании Совета Думы в понедельник 13 сентября. Депутат Госдумы Сергей Юшенков утверждал, что эпизод с запиской является еще одним косвенным доказательством причастности ФСБ к взрывам, произошедшим в Москве и Волгодонске осенью 1999 года.