Вклад Ломносова в развитие руского языка

длинное название: «Краткое руководство  к красноречию. Книга первая, в

которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия,

то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки».

(Вторая и третья книги Ломоносовым  написаны не были.)

Во введении ученый пишет: «Красноречие есть искусство о всякой данной

материи красно говорить и тем преклонять других к своему об оной мнению...

К приобретению оного требуются  пять следующих следствий: первое –  природные

дарования, второе – наука, третье – подражание авторов, четвертое  –

упражнение в сочинении, пятое  – знание других наук».

Пересказать подробно «Риторику» Ломоносова трудно, так как этот объемистый

труд содержит около трехсот  страниц текста. На них – различные  риторические

правила; требования, предъявляемые  к лектору; мысли о его способностях и

поведении при публичных выступлениях; многочисленные поясняющие примеры.

Отметим основные положения, указанные  ученым, которые не потеряли своего

значения и в наши дни.

«Риторика есть учение о красноречии  вообще... В сей науке предлагаются

правила трех родов. Первые показывают, как изобретать оное, что о

предложенной материи говорить должно; другие учат, как изобретенное

украшать; третьи наставляют, как оное располагать надлежит, и посему

разделяется Риторика на три части  – на изобретение, украшение и

расположение».

Ломоносов говорит о том, что  выступление должно быть логично  построено,

грамотно написано и излагаться хорошим литературным языком. Он подчеркивает

необходимость тщательного отбора материала, правильного его расположения.

Примеры должны быть не случайными, а  подтверждающими мысль выступающего. Их

надо подбирать и готовить заранее.

При публичном выступлении («распространении слова») «наблюдать надлежит: 1)

чтобы в подробном описании частей, свойств и обстоятельств употреблять

слова избранные и убегать (избегать) весьма подлых, ибо оне отнимают много

важности и силы и в самых  лучших распространениях; 2) идеи должно хорошие

полагать напереди (ежели натуральный порядок к тому допустит), которые

получше, те в середине, а самые лучшие на конце так, чтобы сила и важность

распространения вначале была уже  чувствительна, а после того отчасу

возрастала».

Далее Ломоносов пишет о том, как пробудить в слушателях любовь и ненависть,

радость и страх, благодушие и гнев, справедливо полагая, что эмоциональное

воздействие часто может оказаться  сильнее холодных логических построений.

«Хотя доводы и довольны бывают к удовлетворению о справедливости

предлагаемыя материи, однако сочинитель слова должен сверх того слушателей

учинить страстными к оной. Самые лучшие доказательства иногда столько силы

не имеют, чтобы упрямого преклонить на свою сторону, когда другое мнение в

уме его вкоренилось... Итак, что пособит ритору, хотя он свое мнение и

основательно докажет, ежели не употребит способов к возбуждению  страстей на

свою сторону?..

А чтобы сие с добрым успехом  производить в дело, то надлежит обстоятельно

знать нравы человеческие... от каких представлений и идей каждая страсть

возбуждается, и изведать чрез нравоучение  всю глубину сердец

человеческих...

Страстию называется сильная чувственная охота или неохота... В возбуждении

и утолении страстей, во-первых, три вещи наблюдать должно: 1) состояние

самого ритора, 2) состояние слушателей, 3) самое к возбуждению служащее

действие и сила красноречия.

Что до состояния самого ритора надлежит, то много способствует к

возбуждению и утолению страстей: 1) когда слушатели знают, что он

добросердечный и совестный  человек, а не легкомысленный ласкатель  и

лукавец; 2) ежели его народ любит за его заслуги; 3) ежели он сам ту же

страсть имеет, которую в слушателях возбудить хочет, а не притворно  их

страстными учинить намерен».

Чтобы воздействовать на аудиторию, лектор должен учитывать возраст

слушателей, их пол, воспитание, образование  и множество других факторов.

«При всех сих надлежит наблюдать  время, место и обстоятельства. Итак,

разумный ритор при возбуждении  страстей должен поступать как искусный боец:

умечать в то место, где не прикрыто».

Произнося слово, надо сообразовываться с темой выступления, подчеркивает

Ломоносов. В соответствии с содержанием  лекции необходимо модулировать

голос, повышая или понижая его, так, чтобы «радостную материю веселым,

печальную плачевным, просительную умильным, высокую великолепным и гордым,

сердитую произносить гневным тоном... Ненадобно очень спешить или излишнюю

протяженность употреблять, для того что от первого слова бывает слушателям

невнятно, а от другого скучно».

Во второй части «Руководства к  красноречию» Ломоносов говорит  об украшении

речи, которое состоит «в чистоте  штиля, в течении слова, в великолепии и

силе оного. Первое зависит от основательного знания языка, от частого

чтения хороших книг и от обхождения с людьми, которые говорят чисто».

Рассматривая плавность течения  слова, Ломоносов обращает внимание на

продолжительность словесных периодов, чередование ударений, воздействие  на

слух каждой буквы и их сочетаний. Украшению речи способствует включение  в

нее аллегорий и метафор, метонимий  и гипербол, пословиц и поговорок,

крылатых выражений и отрывков из известных сочинений. Причем все  это надо

употреблять в меру, добавляет ученый.

Последняя, третья часть «Руководства»  называется «О расположении» и

повествует о том, как надо размещать  материал, чтобы он произвел наилучшее,

наисильнейшее впечатление на слушателей. «Что пользы есть в великом

множестве разных идей, ежели они не расположены надлежащим образом?

Храброго вождя искусство состоит  не в одном выборе добрых и мужественных

воинов, но не меньше зависит и от приличного установления полков». И  далее

Ломоносов на многочисленных примерах поясняет сказанное.

Посмотрим теперь, как сам ученый на практике применял вышеизложенное в

своих публичных выступлениях. Современники свидетельствуют, что Ломоносов

был выдающимся ритором. Это признавали даже его недруги. Враг ученого

Шумахер писал одному из своих корреспондентов: «Очень бы я желал, чтобы кто-

нибудь другой, а не господин Ломоносов произнес речь в будущее

торжественное заседание, но не знаю такого между нашими академиками. Оратор

должен быть смел и некоторым  образом нахален. Разве у нас есть кто-либо

другой в Академии, который бы превзошел его в этом качестве». Здесь сквозь

явное недоброжелательство просматривается  невольное признание риторических

способностей.

«Слова» и «Речи» ученого всегда привлекали множество слушателей и  проходили

с неизменным успехом. Известный русский  просветитель Н.И. Новиков

вспоминал, что слог Ломоносова «был великолепен, чист, тверд, громок и

приятен», а «нрав он имел веселый, говорил коротко и остроумно  и любил в

разговорах употреблять острые шутки».

В качестве иллюстраций ораторского  искусства Ломоносова, его умения образно

и интересно рассказывать об успехах  и достижениях науки, понятно  объяснять

дотоле неизвестное рассмотрим два примера. Первый – «Слово о  пользе химии,

в публичном собрании императорской  Академии наук сентября 6 дня 1751 года

говоренное Михаилом Ломоносовым». Начинается оно так:

«Рассуждая о благополучии жития  человеческого, слушатели, не нахожу того

совершеннее, как ежели кто приятными и беспорочными трудами пользу

приносит... Приятное и полезное упражнение, где способнее, как в учении,

сыскать можно? В нем открывается красота многообразных вещей и удивительная

различность действий и свойств... Им обогащающийся никого не обидит затем,

что неистощимое и всем общее  предлежащее сокровище себе приобретает».

Говоря о пользе учения, о необходимости  приобретения знаний, ученый

показывает, насколько образованный человек отличается в лучшую сторону  от

невежественного. И призывает учиться, познавать новое.

«Представьте, что один человек  немногие нужнейшие в жизни вещи, всегда

перед ним обращающиеся, только назвать умеет, другой не токмо всего, что

земля, воздух и воды рождают, не токмо  всего, что искусство произвело  чрез

многие веки, имена, свойства и достоинства  языком изъясняет, но и чувствам

нашим отнюдь не подверженные понятия  ясно и живо словом изображает. Один

выше числа перстов своих  в счете производить не умеет, другой не токмо...

величину без меры познавает, не токмо на земли неприступных вещей

расстояние издалека показать может, но и небесных светил ужасные отдаления,

обширную огромность, быстротекущее  движение и на всякое мгновение ока

переменное положение определяет... Не ясно ли видите, что один почти  выше

смертных жребия поставлен, другой едва только от бессловесных животных

разнится; один ясного познания приятным сиянием увеселяется, другой в

мрачной ночи невежества едва бытие  свое видит?»

 

 

Заключение

 

Культура речи является выражением того идеала языковой культуры, который

складывается усилиями многих поколений  и находит свое воплощение в

литературном языке. Именно писатели с их трепетным и вдумчивым отношением к

слову, его оттенкам и звучанию формируют в своих произведениях  нормы

литературного языка. С появлением литературного языка появляется и культура

речи, которая формирует культуру отношений и более того – систему

ценностей. Литературный язык – это  то, что в языковом плане объединяет

нацию.

Культура речи отдельно взятого  человека отражает его общий культурный

уровень – образованность, воспитанность, умение владеть собой, способность

понимать людей иных культур, восприимчивость  к произведениям искусства,

скромность... По тому, как человек  строит речь, подбирает слова, можно

судить о его нравственных и  деловых качествах. Чем выше общая  культура

говорящего, тем больше его речь будет соответствовать нормам литературного

языка.

Большой вклад в развитие культуры речи и развития русского литературного

языка внес М.В. Ломоносов. Во всех суждениях  о нормах произношения и

правописания Ломоносов прогрессивен, глубокомыслен и проницателен.

      В  1748  г.  Ломоносов   выпустил  в  свет   «Краткое   руководство   к

красноречию»  (кн.  1  «Риторика»).  В  первой  части,   носившей   название

«Изобретение», ставился вопрос о  выборе темы и связанных с ней  идей.  Вторая

часть — «О украшении» — содержала правила, касавшиеся стиля. Самым важным  в

ней было учение о тропах, придававших  речи «возвышение» и  «великолепие».  В

третьей  —  «О  расположении»  —  говорилось  о  композиции  художественного

произведения. В «Риторике» были  не  только  правила,  но  и  многочисленные

образцы ораторского и поэтического искусства. Она была и учебником  и  вместе

с тем хрестоматией.