Сопоставительное терминообразование восточнославянских языков

Те́рмин (от лат. terminus — предел, граница) — слово или словосочетание, точно и однозначно именующее понятие и его соотношение с другими понятиями в пределах специальной сферы функционирования языка. Термин, в отличие от слова нейтрального по сфере употребления, не только называет, а еще и логично, исчерпывающе и точно — через дефиницию — обозначает понятие, дает многогранную, объемную и лаконичную характеристику предмету или явлению, вмещая при этом больше информации, чем какая-либо другая лексическая единица. Таким образом, терминологическая лексика — высший, в сравнении с общеупотребительной лексикой, разряд наименований предметов и явлений окружающей действительности.

Термины подчиняются словообразовательным, грамматическим и фонетическим правилам данного языка, создаются путём терминологизации слов общенародного языка, заимствования или калькирования внутренней формы иноязычных терминов. Все они могут быть разделены на две группы: узкоспециальные и общеупотребительные.

К терминам в научном тексте ставится целый ряд требований:

1. точное соотношение наименований и понятий;
2. тяготение к однозначности;
3. соотнесенность грамматических форм (в терминах важнейшим компонентом является их структура: так, суффиксы и префиксы могут иметь классификационное значение);
4. системность, закрепленность ориентации на объект и др.

Общенаучная и специальная  терминология отражает достижения современных научных знаний, определяет уровень и интенсивность технического прогресса, характер производственной, политической и общественно-культурной деятельности народа и, таким образом, является важнейшим компонентом многогранной системы структурно-функциональных стилей любого развитого языка. В своем возникновении и постепенном обогащении терминология неразрывно связана с процессом стилевой дифференциации литературного языка, в частности с развитием в нем таких структурно-функциональных стилей, как научный, публицистический, научно-публицистический, профессионально-производственный, официально-деловой; выступает в качестве одного из основных признаков этих стилей.

Процесс стилевой дифференциации украинского литературного языка, общественные функции которого в дооктябрьский период искусственно ограничивались, протекал в сложных условиях и неравномерно, что отрицательно отражалась на формировании его терминологического словаря. Публицистический, научный, особенно научно-технический, профессионально-производственный и официально-деловой его стили в то время отставали в своем развитии от стилей художественной литературы, что ограничивало пути обогащения его терминологии. Таким образом, украинский литературный язык в первые десятилетия ХХ века функционировал главным образом в сфере художественной литературы.

Нормальное развитие и  функционирование научного стиля литературного языка теснейшим образом связано с деятельностью научных учреждений, так как научная терминология, в большинстве своем, создается в стенах научно-исследовательских институтов, лабораторий, высших школ. В дооктябрьский период, кроме нескольких кафедр гуманитарного цикла во Львовском и Черновицком университетах, не существовало высшей школы, в которой преподавание велось бы на украинском языке. Первым украинским научным учреждением, развернувшим широкую исследовательскую работу, является «Наукове товариство iменнi Шевченка у Львовi», основанное только в 1893 году. С 1907 года начинает свою деятельность «Українське наукове товариство в Києвi». Оба эти научные учреждения систематически издавали свои «Записки», в которых публиковались исследования по истории, литературе, языку, этнографии. Кроме того, выходили специальные сборники секций: филологической, историко-философской и математическо-природоведческо-медицинской во Львове, природоведческо-технической и медицинской в Киеве. Также печатались статьи по общественным наукам в журнале «Лiтературно-науковий вiстнiк» (выходил он с 1898 г.), «Україна» (выходил в 1907 и 1914 гг.) и некоторых других. Начиная с последнего десятилетия XIX века, более или менее интенсивно осуществляется издание научных и научно-популярных книг на украинском языке, главным образом в гуманитарной области — по истории и филологии, меньше — по экономике, праву, философии. Специальные работы в области биологии, геологии, географии, астрономии, медицины появлялись очень редко, а книги по физико-математической и химической специальности, если не считать учебников для школы, были представлены единичными изданиями. Почти совсем не выходили специальные книги по технике. Поэтому в последние предоктябрьские десятилетия уже создались условия для формирования научного стиля украинского языка, но только в гуманитарной, общественной области. Что и отражает состав украинской научной терминологии.

Украинская терминология в дооктябрьский период пополнялась новыми наименованиями как путем словообразования на основе собственных структурных компонентов, так и путем заимствования специальных слов, принадлежащих к интернациональному терминологическому фонду. Как известно, гармоническое сочетание национальных и интернациональных компонентов в развитии специальной терминологии является основой ее наиболее рациональной нормализации и дальнейшего усовершенствования. Интернациональная терминология заимствовалась в украинский язык как непосредственно, так и через посредство других языков: в западноукраинскую практику главным образом через посредство польского, а в восточноукраинскую — преимущественно русского языка.

В дооктябрьский период хорошо представлена такая лингвистическая  терминология, как дiалект, говiр, говiрка, нарiччя, пiднарiчча, вимова, фонетика, фонетичний, фонологiчний, стилiстика, лiнгвiстика, дiалектологiя, дифтонг, звуки глухi, дзвiнкi, зубнi, губнi, лекикологiя, синонiм, неологiзм, словотвiр, глаголиця, кирилиця и др.

О самом же зарождении грамматической терминологии в восточнославянских языках можно говорить только начиная с конца XVIII — начала XIX века, когда появляются первые нормативные грамматики, в которых более или менее полно анализируются важнейшие и очевиднейшие синтаксические явления. Следует заметить, что синтаксическая терминология всех трех восточнославянских языков имеет много общих черт, но сложные и неоднородные пути развития этих терминологических систем обусловили появление и оригинальных синтаксических терминов в каждом из языков.

Вследствие того, что терминология (в частности синтаксическая) возникла раньше в русском языке и процесс ее развития в нем проходил быстрее, в украинскицй и белорусский языки заимствовавались русские термины, причем как сами лексемы, так и их мотивации (ср.: однородные члены предложения, однороднi члени речення, аднародныя члены сказа; сверхфразовое единство, надфразна єдність, звышфразнае адзінство). Но в то же время в двух языках-приемниках наблюдалось тяготение к построению термина на базе родных морфем как следствие пуристических тенденций (ср.: речення, додаток, прикладка, сказ, дзейник, виказник и др.). Мотивированность — одно из обязательных условий создания термина. Но с течением времени содержание когда-то этимологически прозрачных слов утрачивается, становится неясным его носителям (ср., например, термины пiдмет, дзейнiк, подлежащее: в их структуре морфемы, известные и понятные носителям современных восточнославянских языков, но данные слова по характеру производности являются немотивированными: украинский термин пiдмет может ассоциироваться со словом метати, белорусское дзейнiк — со словом дiяти, русское подлежащее — со словом подлежать, то есть ассоциироваться с бытовой лексикой).

Отклонением же от стремления к прозрачности структуры, внутренней формы термина является, например, появление в середине XIX ст. в терминологической грамматической системе украинского языка чешских обозначений главных членов предложения: підмет і присудок, — когда легко объяснимый термин діяльник (ср. белорус. дзейнік) не ужился.

Стремлением к искусственной  очистке национального языка, имевшей активное развитие в XIX ст., также объясняется существование в составе его общенаучной и узкоспециальной терминологии таких лексических дуплетов, как дiаметр – поперечник, меридiан – полудник, клiмат – пiдсоння, полюс – бiгун, философ – любомудр, фонетика – звучня, синтаксис – складня, повстання – револьта (пол. rewolta), виробник – продуцент, гiмнастика – руханка и т. п.; а также случаев замены известных интернациональных терминов искусственно созданными примитивными наименованиями, не соответствующими содержанию называемого понятия, например: астрономiя — зiрниця, фiзика — сильниця, азот — душець, iнстинкт — побудка, хiрургiя — гойниця, орфографiя — писовня, конгломерат — злiпак, шлюз — опусти, кафедра — столець и некотор. др. Правда, тенденция к замене терминологической лексики, принадлежащей к интернациональному фонду, не получила в украинском языке заметного распространения. Со второй половины XIX века наметилась довольно четкая ориентация на создание единой общенациональной украинской терминологии. Значение критерия терминологической нормы постепенно приобрела восточноукраинская литературная практика, все больше преобладала тенденция к сохранению структурной и семантической близости к терминологии русского языка. Говоря о терминологических дублетах, она выражалась в постепенном ограничении функционирования компонентов, отдаляющих украинскую терминологию от русской (поперечник, полудник, пiдсоння, бiгун и т. д.), и в активизации терминов, сближающих ее с русской (дiаметр, меридiан, клiмат, градус, полюс и т. д.). Это же относится к фонетическому и морфологическому оформлению интернациональных терминов в украинском языке. Так, например, параллельно употреблявшиеся на территории Восточной Украины термины баланс, бюджет, вулкан, новела, сiмволiст и западноукраинские под влиянием польского и немецкого языков бiлянс (пол. bilans, нем. Bilanz), буджет (пол. budżet, нем Budget), вулькан (пол. wulkan), новеля (пол. nowela), сiмболiст (пол. symbolista) были унифицированы по восточнославянскому фонетическому варианту.

При поверхностном ознакомлении с материалом каждого из трех восточнославянских языков можно заметить значительное количество терминов, трудно дифференцируемых по их происхождению: исконны они или скалькированы. Они, как правило, означают основные — родовые — синтаксические понятия или некоторые видовые, напр.: согласование, узгодження, допасаванне; дополнение, додаток, дапаўнення; приложение, прикладка, прыдатак; личное (предложение), особове (речення), асабовы (сказ); утвердительное (предложение), стверджувальне (речення), сувярджальны (сказ).

Калька, как известно, — такой перевод термина с другого языка, при котором из языка-оригинала перенимается не само называние, а мотивация способа образования слова. Но в близкородственных языках одинаковая мотивация часто и оформляется одними и теми же языковыми средствами. Вот почему в восточнославянских языках различать кальки и прямые заимствования сложно.

Следует заметить, что при заимствовании терминов и сохранении их мотивации по принципу их построения в языке-основателе им всегда придается форма, отвечающая фонетическим и орфоэпическим нормам языка-приемника. Таким образом, при калькировании или при общем употреблении одних и тех же мотиваций и структур терминов (их национальных форм в каждом из языков) проявляются общие пути образования восточнославянской терминологии. При этом термины с одинаковой внутренней формой часто трудно отличить от калек, напр.: обстоятельство, обставина, акалічность; обобщенно-личное (предложение), узагальнено-особове (речення), агульно-асабовы (сказ); однородные члены (предложения), однородні члени (речення), аднародныя члены (сказа); порядок слов, порядок слів, парадак слоў; тяготение, тяжіння, цягаценне.

Интересным также является то, что зачастую термины в двух восточнославянских языках имеют незначительные фонетические или орфоэпические отличия, а в третьем это же понятие называется семантически близкой, синонимичной калькой: дополнение, дапаўненне, додаток; определение, азначэнне, означення; управление, кіраваннє, керування; примыкание, примыканне, прилягання; несобственно-прямая речь, няўласна-простая мова, невласне-пряма мова; глагольная связка, дзейслоўная звязка, дієслівна зв′язка; свободное словосочетание, свабодное словазлучэнне, вільне словосполучення. Таким образом, соотносимые понятия только в двух языках называются словами с родственными корнями, но сама структура терминов всегда подобна во всех трех языках.

По своей структуре  синтаксические термины трех восточнославянских языков разделяются на две большие  группы: термины-слова и терминологические словосочетания. В трех восточнославянских языках действуют одни и те же принципы их построения: соотносимые в них понятия обозначаются исключительно либо однословными, либо многословными (но одинаковыми по структуре) терминами, напр.: дополнение, додаток, дапаўненне; слова-предложения, слова-речення, слова-сказы; атрибутивные отношения, атрибутивнi вiдношення, атрыбутыўныя вiдносiны.

Однословными терминами  чаще обозначаются «родовые» синтаксические понятия, которые состоят, преимущественно, из одной основы (напр.: обстоятельство, дополнение, узгодження, суряднiсть, сказ, виразник и др.), причем для называния соотносимых в трех языках понятий существуют одинаковые по структуре и семантической наполненности термины.

Таким образом, в границах определенного раздела синтаксиса во всех восточнославянских языках сохраняется один принцип структирования термина. Безусловно, подобная аналогичность — следствие значительного влияния передовых российских синтаксических теорий, интенсивно разрабатываемых на протяжении XIX ст. (в период становления терминологии).

По происхождению, как  известно, терминология любого языка  и любой науки неоднородна. В  силу разных исторических причин количество иностранных и оригинальных терминов в каждом языке и в сфере различных наук различно.

Большую часть группы международных, интернациональных, терминов в восточнославянских языках составляют греческие и латинские. Они зачастую являются дубликатами родной терминологии: номинативное — назывное предложение; предикат — сказуемое; атрибут — означення; атрыбут — азначэнне; еліпсис — неповне речення; эліпсіс — няпоўны сказ. Особенность международных терминов-дублетов состоит в том, что они используются в более широком значении, чем исконная терминология.

Русский язык в дооктябрьскую  эпоху являлся не только важнейшим  проводником специальных терминов из интернационального лексического фонда в украинский язык, но и одним из источников обогащения его общенаучной и специальной терминологии путем калькирования. Кальками русского языка являются, например, термины: виконавчий комiтет (исполнительный комитет), дослідувач (исследователь), наукообразний [и др. с компонентом -образний], самодiяльнiсть (самодеятельность), самоуправлiння (самоуправление), словозмiна (словоизменение), осмотичний тиск (осмотическое давление), критичний тиск (критическое давление), промисловiсть (промышленность). При этом следует обратить внимание на то, что в России на протяжении всего XVIII ст. термины заимствовались либо не изменяя свою оригинальную фонетическую оболочку, либо калькируясь, и для их создания использовались не общеславянские, разговорные морфемы, а книжные, старославянские, по определению М. Ю. Ломоносова относимые к «высокому стилю» проявления языка (напр.: подлежащее, сказуемое, согласование). Если же говорить об Украине и Белоруссии, то формирование терминологии на этих языковых территориях сопровождалось ориентацией на национальный опыт миропознания, культуру и родной язык, в связи с чем велась борьба с иностранными элементами за доступность, понятность терминологии людям не причастным к науке. Общедоступность виделась как результат построения терминов на базе исконных для этих языков морфем.