Творчество И. Макьюэна как объект литературоведческого анализа

Литературоведение сегодня глобально пытается охарактеризовать специфические черты художественного сознания, проявившиеся как в литературе, так и в философской культуре XX столетия, поскольку «эпоха великих перемен» концептуально синтезировала эти две культурологические системы.

К осмыслению закономерностей литературного развития в XX столетии и на современном этапе (рубежа XX - XXI в.в.) обращены практически все мировые литературоведческие школы, обращены в попытке создания типологии художественного сознания и специфики раскрытия авторского сознания.

Ещё одним из ведущих направлений в современной филологии, отвечающего «духу интеграционных процессов в мировой литературе и культуре в целом» (ВМУ, сер. ф. филология, 2003 № 6 с. 219) - сравнительное литературоведение или литературоведческая компаративистика.

В этой области также можно выделить ряд наиболее актуальных для современного развития литературоведения задач - вопросы истории и теории мирового литературного процесса, проблема взаимодействия и взаимовлияния разно национальных литератур (теория меж литературных общностей Д. Дюришина), аспекты теории и практики художественного перевода.

Не подлежит сомнению и возможность перспективного изучения проблемы поиска современных путей аналитического исследования художественного произведения и истории литературы (точнее проблемы построения теоретической истории литературы). Ряд наиболее значимых литературоведческих работ последних лет касаются именно этой области, причём как в русском литературоведении (Микошина Н.А. Филологический анализ текста. - М.: Академия, 2003; Эсаинек А.Я. Основы литературоведения. Анализ романного текста. - М.: Флинта, Наука, 2004; Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. - М.: Флинта, Наука, 2004; Заманская В.В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенционального сознания. - Екатеринбург, 1996; Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. - М.: Флинта, Наука, 2002 и т.д.), так и в отечественном узбекском - Мирзаев С. История узбекской литературы XX века. - Т.: 2005 (на узбекском языке); Лиходзиевский А.С. Типология американского романа и целый ряд научных сборников статей по этим проблемам).

В качестве ключевых теоретических работ, определяющих дальнейшие перспективные области развития современного литературоведения можно назвать труды Хализева В.Е. Теория литературы (М., 2003); Сборник статей РАН. ИНИ ОН. «Наука о литературе в XX веке: история, методология, литературный процесс» (М., 2001); Теория литературы. Том IV. Литературный процесс (М.: Наследие, 2001); Руднев В. Словарь культуры XX века (М., 2001) и другие.

II. Творчество И. Макьюэна как объект литературоведческого анализа

2.1. Исследование  творчества И. Макьюэна в зарубежном  и отечественном литературоведении

Исследования творчества Макьюэна в современном литературоведении представлены небольшим колличеством работ.

 Одним из первых исследований творчества Макьюэна принято считать разведки Кирнана Райана, который в 1994 году в книге «Ian McEwan», в освещает некоторые аспекты раннего творчества писателя, а также анализирует романы «Дитя во времени», «Невинный» и «Черные собаки». В 1996 Джэк Слэй представляет работу «Ian McEwan» где празвивает иссследования К. Райана. В 2002 году Дэвид Малколм в своей работе «Understanding Ian McEwan», исследует проблемы зла в художественной системе романов, осмысления истории в романе «Невинный», науки и творчества в романе «Невыносимая любовь». Питер Чайлдз в своей работе 2005 года «The Fiction of Ian McEwan»  анализирует ряд критических статей, посвященных ключевым моментам творчества Макьюэна с целью идентификации различий в критических подходах к его творчеству.

В 2008 г. Доминик Хэд представляет свою работу «Ian McEwan»[2]'' а Себастьян Грос выпускает сборник статей «Иен Макьюэн: Современный критический взгляд» («Ian McEwan: Contemporary Critical Perspectives»).

В отечественном литературоведении и критике Макьюэн мало исследован.

Первая литературно-критическая статья о творчестве Макьюэна была опубликована в 1999 году в журнале «Звезда».  В своем исследовании «Дуэль в конце XX века» Лариса Залесова-Докторова размышляет над сюжетом романа «Амстердам», над актуальными проблемами свременности, которые поднимает в нем автор. По мнению литературоведа роман является «абсурдным», а жанр ею определяется как роман нравов или сатирическая повесть. Основной тематикой романа Макьюэна является исследование моральной деградации общества и заката идеализма 1960-х годов.

Елена Касаткина в своей статье «John Bull вздремнул, или «Fin de siecle» по-английски» (2001) утверждает, что произведения Макьюэна выделяются на общем фоне современной английской литературы. По мнению исследователя, роман «Амстердам», в отличии от произведений эпохи постмодернизма, не обладает «многослойностью», в нем отсутствует обилие подтекстов, литературных аллюзий, отсылок к другим историческим эпохам. При этом такая простота привлекает повышенное внимание читателей.[3]

Статья В.В. Струкова «Столкновение культур в романе И. Макьюэна «Невинный» посвящена проблематике исследования инаковости культурных сред. В.В. Струков  что сюжето- и композиционно-образующим стержнем повествования является концепт столкновения культур. Становление национальной идентичности, определение принадлежности  персонажа к определенной культурной матрице проявляется в выявлении «другого» - объекта, на фоне которого формируется национальное сознание субъекта. Как основную тему романа В.В. Струков определяет вопрос власти, который реализован на всех уровнях: от сюжета до образов отдельных стран и культур. Автор делает вывод, что столкновение культур в романе носит характер скрытого противоборства. [4]

Александра Борисенко в своем обзоре «Иэн Макьюэн - Фауст и фантаст» (2003) пытается дать общий анализ творчества И. Макьюэна в диахронии. В статье автор определяет два этапа творчества Макьюэна. Ранний период определяют сборники рассказов «Первая любовь, Последние обряды» (1975) и «Меж простыней» (1978) и романамы «Цементный садик» «The Cement Garden» (1978) и «Утешение странников» или «Стоп-кадр» «The Comfort of Strangers», (1981). Литературовед отмечает что Макьюэн приверженецк идей философии экзистенционализма. [17].

Второй этап творчества Макьюэна охватывает роман «Дитя во времени» «The Child in Time» (1987) и все последующее творчество Макьюэна. Этому периоду характерны обращения к «социальной проблематике», использованием «ноты социальной сатиры», отказом от помещения героев «в безвоздушное пространство и безымянные города» [17].

Е. Брежнева и Б. Проскурин в статье «Повествовательные модусы и их игра в романе Иэна Макьюэна «Амстердам»» (2005) рассматривают Макьюэна как писателя-постмодерниста. Статья анализирует повествовательные модусы, выделяемые в романе «Амстердам», по мнению исследователей, модус игры являтся в романе ведущим.  [11].

Следует отметить, что личность и творчество Макьюэна привлекает все больший нтерес в русской литературной критике. Исследуются сюжет и организация композиции, проблематика и поэтика его произведений. Положено начало исследованию жанровой природы романов и принадлежности писателя к тому или иному художественному направлению. Художественный мир писателя открывает огромные возможности для литературно-критических и литературоведческих исследований.

2.2. Основные черты  творчества  И Макьюэна как представителя современной прозы

В 2010 году в Англии и США были опубликованы новые романы авторитетных мастеров западной прозы: «Солнечная» («Solar») Иэна Макьюэна, «Беременная вдова» («The Pregnant Widow») Мартина Эмиса, «Начинается ночь» («By Nightfall») Майкла Каннингема, «Свобода» («Freedom») Джонатана Франзена [1]. Мир, созданный в этих текстах, свидетельствует о единстве духовного жеста, об одной из значимых стратегий литературы современного Запада, суть которой заключается в снижении драматизма, отказе от метафизики и усилении присутствия семейно-бытовых контекстов.

Русская литература продолжает искать знаки присутствия иных миров в текущей социальности. Иначе обстоят дела в западном романе, где сделана ставка на совершенство изображения повседневности, полностью вобравшей в себя человека, избавившей его от Неба и Ада. Герой безальтернативно помещен в свое настоящее, которое незаметно, без агрессии превращается в «близкую старость». Есть жилье, работа, деньги, много вкусной еды, неограниченные возможности для путешествий. Нет безумцев, зараженных той или иной шизофренической идеей, исчезли из текста маньяки, убийцы, агрессоры. Отсутствует важная для Запада борьба с тоталитаризмом в разных контекстах. Много страниц посвятили этой битве Милан Кундера, Джулиан Барнс, Умберто Эко, Джон Фаулз. Сейчас уже и бороться вроде бы не с чем. Все праведники и злодеи исключены из сюжета. Остались просто нормальные люди. Их главное желание - без осложнений, сохраняя комфорт движения, без больших эмоциональных потерь пройти путь до могилы, которая завершит все, что возможно; больше невозможно ничего. В этом твердая уверенность всех, кто является персонажами четырех рассматриваемых текстов [9].

Герой Макьюэна - образованный мужчина, чувствующий удары приближающейся старости.

Герой начинает суетиться, спорить - не всегда ясно, с кем. Так как рядом женщина, полемизирует обычно с ней. Пытается даже создать для себя маленькую утопию, но быстро успокаивается, не дотягивает до сильного жеста. Не становится героем в пафосном варианте, не превращается в философа, способного сказать злое или мудрое слово о нашей жизни. И автор с персонажами, и читатели будто ждут: что- то должно внезапно переключиться, и человек станет другим - стержневым, цельным, волевым. Но ничего не происходит. Когда это окончательно проясняется, роман подходит к завершению.

Постоянно происходит сдерживание потенциально сильного героя, способного привнести в повествование стрессовую динамику.

Относительно спокойные «любовные треугольники», каждый из которых вполне разрешим, - отличающая особенность таких текстов, опреде-ляющая вектор их становления. Иногда появляется мотив тошноты - реакция на жизнь, далекую от идеала, на самого себя, не соответствующего высоким нормативам. Но все же это временный недуг, намек на будущую смерть, которой не избежать. Экзистенциального отчаяния и бунта здесь нет. Герои ищут помощь недугу не только в работе над собой: успокоительные, снотворные средства, таблетки-антидепрессанты, некоторые дозы алкоголя помогают снять напряжение, и тошнота отступает.

Конфликт, который мог бы оказаться трагическим, отсутствует. Но есть миниэпосы - знаки угасших битв за смысл, полузабытых поединков в метафизических сферах. Пожалуй, главным миниэпосом оказывается популярная ныне проблема глобального потепления. В романе Макьюэна она предстает знаком далекого Апокалипсиса, формируя профессиональный портрет главного героя. Кажется, что такая тема затмит своим присутствием образ «маленького человека» с его неудавшейся личной жизнью, но все оборачивается иначе: «маленький человек» есть, тень Апокалипсиса исчезает.

«Утопия нерождения» проявляет себя во всех романах. В романах Макьюэна отказ от потомства воспринимается как искушение.

В этом контексте усиливается роль различных казусов, смешных нестыковок, не встреч «маленького человека» с надеждой на свою состоятельность. В романе Макьюэна Биэрд, стараясь показаться себе сильным и решительным, отправился на Северный полюс посмотреть на очевидные симптомы глобального потепления и чуть не потерял мужское достоинство, примерзшее к молнии на комбинезоне. Плоть предстает перед читателем во всей откровенности. Освободившись от метафизики, герои «падают» в собственное тело, ищут его тепла, трогают себя, с возрастающей серьезностью рассматривают и гладят сексуальных партнеров. Стыдливости здесь нет; истинной страсти гораздо меньше, чем эротической терапии, которая оказывает такое же действие, как снотворное или алкоголь.

Все герои свободны - в закономерном для современного общества смысле. Мир доброжелателен. Мир равнодушен. Мир пуст. «Every day she could devote invention worthy and enjoyable lifestyle, but all this freedom, any choice made ​​Patti even more miserable. The author has to admit that she pitied herself for what was so free»[3]. В одной из сцен выясняется, что свободнее непутевый брат Уолтера, выбравший жизнь нищего и полноценнее смотрящий на солнце.

И все же писатели хранят свой западный мир. Макьюэн, новых романах - не учитель и не пророк, скорее, психо-аналитик. Боится вспугнуть - не счастье, которое недостижимо, а покой и достаток, победившие все сюжеты, где есть войны и революции, насилие, голод и неумолимая тирания. Эти романы - зона безопасности, где читатель должен узнать, что все хорошо, все под контролем. Так в смертном мире обретается почва. Если исчезают Бог и вечность, все проблемы предстают разрешимыми, т. е. конечными. Это своеобразный вариант катарсиса - получение тихой радости через осознание, что ничего нет, кроме небольших проблем, которые существуют только по эту сторону существования. Никакой иной стороны у существования нет. Приятная скука - обратная сторона безопасности - заполняет мир, не только познаваемый, но уже познанный. Бояться нечего: умрем, перестанем страдать и волноваться. Впрочем, и сделать ничего нельзя. Западному человеку ясен его мир, и на место отшумевшего постмодернизма возвращается «реализм консервации». 
III. Основные темы творчества Иэна Макьюэна (Ian Mc Ewan)

3.1. Основные идеи  постмодернистких романов И. Макьюэна

3.1. Основные идеи  постмодернистких романов И. Макьюэна

Философско-психологический дискурс романов И. Макьюэна представляет читателю широкий спектр проблем социальной и личной сфер личноти, что в целом присуще всем постмодернистским романам.

Одной из проблем, которую исследует Макьюэн в своем творчестве, является соотношение интуитивного, эмоционального, и рационального, рассудочного. Конфликт этих двух начал встречается в «Субботе» («Saturday», 2005), «Невыносимой любви» («Enduring Love», 1997), и пристально рассматривается в «Черных собаках» («Black Dogs», 1992). Несмотря на то, что Макьюэн очень интересуется наукой и стремится познавать мир с точки зрения научной объективности (а своими учителями наряду с У. Шекспиром и Ф. Кафкой называет американского биолога Э.О. Уилсона), он, тем не менее, не отрицает мистический смысл явлений и предметов. «Even for atheists, he says, - a matter of faith to be a very important issue. I think one of the irrational belief entities faith. It is also one of the qualities of the human being - perhaps even inscribed in our nature. No science or logic can not explain it. All of us, anyway, magical thinkers».

Романы Макьюэна представляют собой исследования различных человеческих конфликтов: «It is inevitable - the writer says - if you're writing a novel, you're going to write about - at some level - conflicts between people». Как правило, романы Макьюэна открываются изображением размеренной и структурированной жизни семьи, которая разрушается из-за случайности. Красной нитью через сюжет каждого романа  проходит мотив испытания как разрушения повседневной, бытовой идиллии. В жизнь простого человека врываются зло, иррациональные силы, и читатель смотрит, что он будет с этим делать.