А.П.Бородин: Музыкант и химик

Введение

Не будь наук и искусств,не было бы человека и человеческой жизни

                                                                                                                                          Л.Толстой                    Российская наука прославлена на весь мир выдающимися открытиями и учёными, совершившими их. Однако зачастую личности этих удивительных людей встают на второй план : потомкам больше интересен результат и способы достижения оного,чем то , что сподвигло человека встать на путь науки ,каким он был ,человеческая жизнь превращается лишь в сухие факты.

«Первоклассный химик, которому многим обязана химия...», «Равно могуч и  талантлив как в симфонии, так  и в опере, и в романсе...»  – так говорили современники Д.И.Менделеев  и В.В.Стасов об одном и том же человеке – об Александре Порфирьевиче Бородине.Фигура А.П.Бородина представляет для меня огромный интерес. Композитор, музыкант, виолончелист с одной стороны , прекрасный химик и медик с другой, всю жизнь совмещавший два свои увлечения -музыку и науку ,а это действительно редкое явление. И для музыкантов, и для ученых имя Бородина значит очень много: в обеих областях он выступил новатором, его достижения стали значимым вкладом в развитии как искусства, так и химии. В музыкальной школе я рассматривала лишь одну сторону его многогранной личности и теперь рада ,что выдалась возможность узнать и рассказать о всех составляющих его жизни.

 

 

Биография.Начало пути

Александр Порфирьевич Бородин  родился 31 октября (12 ноября) 1833 года в  Петербурге. Он был внебрачным сыном князя Л. С. Гедианова , который вел свой род от татарского князя Гедея, и крепостной Авдотьи Константиновны, и при рождении был записан сыном камердинера князя, Порфирия Бородина. Двухлетним ребенком Саша однажды, бегая, запнулся о порог двери, ведущей на балкон, страшно ударился и рассек себе лоб так сильно, что шрам остался навеки.

По словам К. С. Бородиной, жены Бородина, Александр "в раннюю пору своего детства представлял из себя существо крайне нервное, болезненное. Это был чудный ребенок, красавец с виду, а по свойствам характера- необыкновенно кроткий, ясный. Сколько-нибудь грубого слова никто от него никогда не слыхал. Мать его боготворила и баловала страшно. Она очень любила кошек и звала его "мой сторублевый котик".

   До 8 лет мальчик являлся крепостным своего отца, который лишь перед смертью в 1840 году дал сыну вольную и купил четырёхэтажный дом для него и Авдотьи Константиновны, выданной к тому времени замуж за военного врача Клейнеке. Мать Александра, чуткая по натуре, обладала недюжинным умом, энергией прирождённым чутьём воспитателя и смогла дать сыну прекрасное домашнее воспитание. По словам его брата, Д. С. Александрова, Бородин был ребенок болезненный, слабый, худенький и оставался таким даже лет до 13. Родственники советовали матери не очень-то учить его, полагая, что у него чахотка и что ему недолго жить. Но она их не слушала и бодро продолжала воспитание своего сына. Впрочем, ее попечения о нем были беспредельны, так что из опасения, чтоб его не раздавили лошади, она сама переводила его за руку через дорогу даже тогда, когда ему было 14 лет.

  Бородин был с самого детства  чрезвычайно понятлив, способен, прилежен  и отличался при занятиях замечательным  терпением.В раннем детстве Саша  обнаружил блестящие способности к наукам и, подобно Глинке, к языкам: французский и немецкий он быстро усвоил под руководством француженки и немки.

Они жили на Семеновском плацу, где  часто звучала военная музыка. Вместе с няней мальчик непременно ходил ее слушать. Вскоре он перезнакомился со всеми солдатами, рассмотрел и опробовал их инструменты, посмотрел, как на них играют. Приходя домой с прогулки, он садился за фортепиано и на слух подбирал те мелодии, которые ему довелось услышать. Видя такую его любовь к музыке и несомненную к ней способность, именно мать наняла для него солдата из военного оркестра, который стал давать Саше уроки игры на флейте.

Свое первое сочинение которое  сейчас играют дети в музыкальных  школах, и которое играла и я  — польку «Элен» — он сочинил, когда  ему было десять лет, а еще через три года был уже автором концерта для флейты с фортепиано и трио для двух скрипок и виолончели на темы оперы Мейербера «Роберт-дьявол».

 

 

 

Уроки фортепиано он стал брать с 13 лет, и вместе со своим другом - Мишей  Щиглевым, впоследствии известным преподавателем музыки, который в то время жил с ним, занимаясь науками для поступления в учебное заведение, переиграл в четыре руки все симфонии Бетховена, Гайдна произведения Мендельсона. Они вместе посещали концерты, участвовали в любительском исполнении камерных ансамблей, для чего Бородин самоучкой овладел еще одним инструментом - виолончелью.

В то же время Бородин страстно увлекся химией. Чуть ли не вся квартира была заставлена химической посудой  и приборами, различными приспособлениями для опытов, банками с растворами. Самостоятельно мальчик проводил всевозможные эксперименты, устраивал химические фокусы, научился делать акварельные краски, изготовлял самодельные фейерверки, пугая домашних, которые боялись, как бы он не сжег весь дом.

 

Юность. Становление личности

Увлечение химией и жизненные обстоятельства возобладали -в 1850 г. Бородин поступил в медико-хирургическую академию, где, со свойственным ему увлечением, отдался изучению ботаники, зоологии, кристаллографии и анатомии. Ботанику он любил до самой смерти и каждое лето ботанизировал. На втором курсе он едва не погиб, заразившись трупным ядом во время препарирования трупа. Но всего усерднее он занимался химией, и на третьем курсе обратился к профессору химии Зинину с просьбой разрешить ему заниматься под его руководством в академической лаборатории. Сначала Николай Николаевич отнесся к намерению молодого Александра с недоверием и даже с насмешкой, но скоро убедился в его искренней любви к науке и недюжинных способностях и сделался его постоянным руководителем не только в научных занятиях, но и в житейских делах. Однажды он даже сказал во всеуслышание в аудитории:

- Господин Бородин, поменьше  занимайтесь романсами - на Вас  я возлагаю все свои надежды,  чтобы приготовить заместителя  своего, а Вы все думаете о музыке и двух зайцах....

 

Несмотря на то, что Бородин большую  часть своего времени посвящал лаборатории, музыка увлекала его не меньше. Щиглев и Бородин познакомились с  двумя Васильевыми: один из них –  Владимир Иванович, певец , аккомпанировал ему обычно Щиглев. Другой Васильев, Петр Иванович, был скрипачом. Он знакомил Щиглева и Бородина с квартетной музыкой. Как правило, Васильев играл 1-ю скрипку, Щиглев – 2-ю, Бородин – виолончель, а альта они приглашали со стороны.

Как позднее вспоминал Щиглев: «Мы не упускали никакого случая поиграть трио или квартет где бы то ни было и с кем бы то ни было. Ни непогода, ни дождь, ни слякоть – ничто нас не удерживало, и я со скрипкой под мышкой, а Бородин с виолончелью в байковом мешке на спине делали иногда громадные концы пешком, например: с Выборгской стороны в Коломну, так как денег у нас не было ни гроша».

 

Однажды Щиглев и Бородин возвращались домой с музыкального вечера. Михаил, как обычно был со скрипкой, Бородин  же на этот раз выбрал флейту. Концерт имел успех и закончился поздно. Фонари еле-еле мерцали, Бородин, о чем-то задумавшись, шагал впереди, а его засыпавший на ходу приятель несколько отстал... Вдруг какой-то странный и непонятный шум, а затем вскрик заставили приятеля встрепенуться...

- Эй! - позвал он, однако никто  ему не ответил.

Бородин исчез...

Испуганный молодой человек  замер, прислушиваясь, и минутой  спустя услышал звуки флейты... Удивительным было то, что они доносились откуда-то из-под земли. Оказалось, что в  темноте Бородин оступился и упал в какую-то глубокую яму...

- Александр, с тобою все в  порядке? - крикнул вниз приятель.

- Пока не знаю, - отозвался молодой  музыкант, - но, слава Богу, флейта, кажется,  цела!

 

 

Учеба шла весьма успешно. Химия  продолжала оставаться главной страстью Бородина.

25 марта 1856 года Александр Порфирьевич  окончил свой курс в академии. Он очень опасался, что не получит  место при госпитале. Но его  опасения оказались напрасными, и в числе четырех выпускников  он за успехи в науках был  прикомандирован к военно-сухопутному госпиталю в качестве ординатора. Со всем присущим ему пылом Бородин погрузился во врачебную практику. В эти же годы Александр познакомился с Мусоргским.

Осенью 1856 года он удачно сдал экзамены на степень доктора медицины. В  связи с этим ему было дано разрешение приступить к написанию докторской диссертации, для которой он выбрал тему с химическим уклоном. В 1858 г. Бородин представил в академию диссертацию "Об аналогии мышьяковой кислоты с фосфорной" и 3-го мая того же года получил степень доктора. А в следующем году был послан для усовершенствования в науках за границу, где прожил три года, с 1859 до 1862 г., большею частью в Гейдельберге вместе с товарищами. Многие из них позднее составили гордость и славу русской науки, а тогда, в самом начале 1860-х годов, все они были еще молоды и делали первые шаги, каждый в своей области науки.

Особенно теплые отношения связывали  ученых-химиков. Почти сразу же по приезде в немецкий город Гейдельберг  Бородин подружился с талантливыми молодыми химиками В. Савичем, В. Олевинским, Д. Менделеевым.

Дружба Бородина и Менделеева сохранилась  на всю жизнь.

Жизнь молодых ученых в Гейдельберге протекала в напряженной научной  работе. А вечерами молодые люди, утомленные лабораторными занятиями, собирались у кого-либо из друзей и предавались своему любимому занятию — музыке. Нередко всей компанией, несмотря на скромный материальный достаток, ездили в ближайшие города. Там слушали симфоническую и органную музыку, оперные спектакли.

К тому времени молодой ученый Бородин уже был автором нескольких романсов, инструментальных пьес, ансамблей. Некоторые из его фортепианных пьес были даже изданы.

 

В Гейдельберге Бородин тоже сочиняет, в основном камерно-инструментальные ансамбли фортепианное трио, секстет, струнный квинтет. Они сразу же охотно исполняются на музыкальных вечерах. Но, несмотря на сильное влечение к музыке и на успех его сочинений, он относится к музыкальным занятиям как к второстепенному делу, — так велика была увлеченность наукой. Отчёт о работе, опубликованный в газете «Московские ведомости» в 1859 году, стал настоящим научным трудом по бальнеологии, который принёс автору широкую известность.

 

 В сентябре 1860 г. Бородин наряду  с Менделеевым и Зининым участвовал  в знаменитом международном конгрессе  химиков в Карлсруэ. Здесь даны были чёткие определения понятиям «атом» и «молекула» («частица», «корпускула»), что означало окончательное торжество атомо-молекулярной теории строения вещества, а также признаны так называемые «новые» атомные веса, установленные трудами гениального французского химика Жерара и его учеников. Осенью 1860 г. Бородин и Менделеев посетили Геную и Рим, преследуя цели чисто туристические, после чего Менделеев вернулся в Гейдельберг, а Бородин уехал в Париж, где провёл зиму. В Париже Бородин занимался серьёзной научной работой, посещал библиотеку, слушал лекции известных учёных. 

Весной 1861 г. Бородин вернулся в  Гейдельберг. Там он познакомился с  молодой московской пианисткой Екатериной Сергеевной Протопоповой, обладательницей  абсолютного музыкального слуха. По её воспоминаниям, Бородин «тогда ещё почти вовсе не знал Шумана, а Шопена разве немного больше». Встреча с новыми музыкальными впечатлениями пробудила интерес Бородина к композиции, который начал было несколько угасать. Александр Порфирьевич с упоением заслушивался новой для него музыкой. А потом, когда по состоянию здоровья Екатерине Сергеевне понадобился срочный переезд в Италию, Бородин сопровождал ее на правах жениха. После визита к профессору химии Пизанского университета Де-Лука, который встретил русского коллегу «в высшей степени любезно», Бородин получил возможность заниматься в университетской лаборатории, где «предпринял серьёзную работу с фтористыми соединениями». Это был счастливейший год в его жизни занятия в химической лаборатории у известного итальянского ученого, частые посещения концертов и оперных спектаклей. И, наконец, большое чувство к талантливой  музыкантше, которое, по его словам, «служило солнцем, освещавшим и согревавшим весь итальянский пейзаж». В Италии Бородин создает одно из лучших своих камерных сочинений — Фортепианный квинтет.

В Гейдельберг он вернулся только летом 1862 года.

 

 

 

 

 

Жизнь после возвращения.

Профессор.Общественный деятель.Композитор.

По возвращении в Россию Бородину пришлось временно расстаться со своей невестой, которая осталась у матери в Москве, сам же он поехал в Петербург, где представил отчёт о заграничной командировке и вскоре получил должность адъюнкт-профессора Медико-хирургической академии. Новая должность отнюдь не улучшила материальное положение молодого учёного: жалованье составляло только 700 рублей в год, тогда как прежде, числясь ординатором госпиталя, он получал 900 рублей в год. Кроме того, Бородин долго не мог получить обещанную ему казённую квартиру в новом здании Естественноисторического факультета, где далеки были от завершения отделочные работы. Материальная и бытовая неустроенность побудила Бородина отложить свадьбу, которая состоялась только в апреле 1863 года. Материальные проблемы преследовали семью всю оставшуюся жизнь, вынуждая Бородина много трудиться — преподавать в Лесной академии и заниматься переводами иностранной литературы.

Должность адъюнкт-профессора в Медико-хирургической  академии требовала от молодого ученого  много сил и времени. В журналах Русского физико-химического общества(1888 год)указано, что именно А. П. Бородин первым в мире (в 1862 году) синтезировал первое фторорганическое соединение и открыл способ получения бромзамещённых жирных кислот действием брома на серебряные соли кислот, известный как реакция Бородина — Хунсдикера,. В течение многих десятилетий открытая Бородиным новая область органической химии оставалась в сфере узких академических интересов и лишь с началом работ над урановым проектом в 1940-х гг. стала бурно развиваться и вышла на широкие производственные просторы. Тогда-то было осознано, что необычайно высокая прочность связей С–F придает фторорганическим соединениям исключительные свойства. По образному выражению одного специалиста, эти соединения имеют «алмазное сердце и шкуру носорога».

Разнообразные фторорганические соединения широко вошли в наш быт: покрытия «неподгорающих сковородок» изготовлены  из тефлона, до сих пор большая  часть холодильников содержит в  качестве хладагентов фреоны, фторорганическими  соединениями заполнены баллончики аэрозольных упаковок. Эти вещества используют в качестве заменителей крови. Возможно, что в XXI в. наука сможет материально осуществить то, о чем писал Валерий Брюсов:

«Оживит одряхлевшее тело,

Волной пылающей крови...»

В 70-х годах Бородин продолжил свои оригинальные химические исследования, которые подготовили успехи современной науки в области создания пластмасс. Он выступал на международных химических конгрессах, опубликовал ряд ценных научных работ. В истории русской химии он занимает выдающееся место как передовой ученый-материалист, видный соратник Д. И. Менделеева и А. М. Бутлерова.