Вклад в развитие археографии и отечественного архивоведения

5. Последние годы

В последние годы жизни учёному становилось всё труднее работать в хранилищах рукописей. И он занялся описанием составленного им в послевоенные годы собирания рукописей, которое ещё при жизни его стали называть тихомиро. В его представлении археограф - это прежде всего знаток и самих памятников, и приёмов их выявления, описания и публикации. веским". Ему помогали ученики и более всех Н.Н. Покровский. Под его редакцией и вышла книга уже в 1968 г. "Описание Тихомировского собрания рукописей", включающая значительную часть коллекции, переданной Сибирскому отделению Академии наук. В книге - сведения о 500 рукописях, среди которых памятники XIV - XV вв.; в приложении - публикации малоизвестных сочинений. Но у Михаила Николаевича начало сильно ухудшаться зрение. Ему становилось всё труднее читать: он фактически уже лишён был привычной радости описания старинных рукописей.

Тихомиров остаётся в памяти не только знавших его, тем более обязанных ему, но прежде всего в его трудах. Снова подтверждается мудрое наблюдение Гоголя: "В литературном мире нет смерти, и мертвецы также вмешиваются в дела наши, как живые".

Наследуя тихомировские традиции, нельзя, однако, останавливаться на том, что сделано Тихомировым, надо продолжать его дела. Ибо только тот является учителем, кто воспитал учеников - не подражателей, а последователей. Память о большом учёном - это не только память о том, что он сделал, но и продолжение того, чему он отдал жизнь.

Заключение

Михаил Николаевич Тихомиров был не только крупнейшим учёным, но и многогранным незаурядным человеком. Общественное воздействие деятельности и личности М.Н. Тихомирова было очень велико - само сознание того, что существует Михаил Николаевич, как бы предостерегало от конъюнктурщины, легковесности научных выводов, забвения приёмов источниковедческой критики, неуважения к культурным традициям.

Михаил Николаевич как бы воплощал в себе традиции передовой русской демократической интеллигенции. Он постоянно жил интересами своего народа. И в последний свой час Михаил Николаевич тоже думал об этом.

Неутомимый первооткрыватель, знаток и защитник рукописных ценностей М.Н. Тихомиров собрал уникальную личную коллекцию рукописей и старопечатных книг. Коллекцию эту Михаил Николаевич ещё при жизни передал в дар Сибирскому отделению Академии наук СССР в Новосибирске. Библиотеку свою М.Н. Тихомиров завещал Дальневосточному университету во Владивостоке, занятия в котором открывал своими лекциями. Михаилу Николаевичу хотелось, чтобы в этих молодых центрах культуры поскорее оформилась, так сказать, материальная база для плодотворных занятий гуманитарными науками. Эти благородные поступки достойно венчают жизненный путь учёного-патриота.

Михаил Николаевич не любил высоких слов, не умел ни писать их, ни произносить. Ни к чему подыскивать такие слова для характеристики этого учёного, да и трудно найти слова для выражения благодарности Михаилу Николаевичу Тихомирову за всё то, что он сделал для нашей науки, для отечественной культуры. Михаил Николаевич всегда думал о будущем нашей науки, глубоко верил в него. Нет сомнения в том, что трудам его суждена долгая жизнь.

Вклад В.В. Цаплина в отечественное архивоведение 
 
Опубликовано в журнале 
"Отечественные архивы" № 6 (2004 г.)

Всеволод Васильевич Цаплин (1924 - 2003) - известный отечественный архивист. Его многогранная творческая жизнь продолжалась 45 лет: начавшись в 1958 г. с публикации в журнале "Исторический архив" рецензии на справочник о государственных архивах[1], прекратилась только с его смертью. Последний "творческий продукт" В.В. Цаплина - "Тайны Янтарной комнаты", публикация которого продолжается и в настоящее время[2]. Цаплин сыграл существенную роль в составлении и редактировании десятков общеотраслевых нормативно-методических и научно-справочных разработок, в том числе правил работы государственных и ведомственных архивов СССР, фондирования документов, трехтомного справочника по личным архивным фондам в государственных архивохранилищах. Под его научным руководством были изданы первое в СССР учебное пособие по работе с машиночитаемыми (электронными) документами, ряд межотраслевых перечней документов, подлежащих приему в государственные архивы СССР (по международным научно-техническим связям, планированию, статистике).

Всего В.В. Цаплину принадлежит около 130 научных и научно-популярных статей, нормативных, методических и учебных пособий (часть из них подготовлена в соавторстве) по трем направлениям: теория и методика архивоведения; история и организация отечественного архивного дела; отечественная история.

В настоящей статье попытаемся выделить наиболее значительные достижения Цаплина в теории и методике архивоведения. Наследие ученого в области истории и организации архивного дела, а также отечественной истории заслуживает самостоятельного исследования, но для полного представления масштаба этой личности и диапазона ее научных интересов назовем главные работы В.В. Цаплина в этих областях. Это прежде всего монографическое исследование "Архивы, война и оккупация", законченное в 1968 г.[3]K сожалению, оно осталось неопубликованным, хотя послужило основой ряда статей об архивном деле в годы Великой Отечественной войны[4]. В 1980 - 1990-е гг. В.В. Цаплин написал несколько любопытных "чисто" исторических статей, в которых на базе рассекреченных тогда документов осветил ряд интересных и драматических эпизодов истории России[5].

Проблемам теории и методики архивоведения В.В. Цаплин посвятил около 60 научных работ. Многие из них вызвали оживленные отклики, а порою и полемику, однако комплексной оценке его творчество как ученого-архивиста еще не подвергалось. Для устранения этого пробела в историографии архивоведения нами были проанализированы все концептуально значимые статьи В.В. Цаплина, включенные в подготовленный им в 1994 г. список своих основных научных работ. Статьи, по определению В.В. Цаплина, "не имеющие принципиального значения", носившие частный характер, предназначенные лишь для отдельно взятых архивных учреждений[6], не рассматривались.

Объектом анализа стали как опубликованные, так и неопубликованные научные статьи, доклады, лекции, аналитические справки, работы из личного архива В.В. Цаплина, поступившего в Российский государственный архив экономики (РГАЭ) в 1994 - 1995 гг. (Ф. 777), а также находящиеся среди материалов к протоколам заседаний научного совета, экспертно-проверочной и методической комиссии и научно-исследовательского семинара РГАЭ. Следует отметить, что некоторые доклады (выступления) В.В. Цаплина на заседаниях научно-совещательных органов РГАЭ, других общесоюзных (федеральных) архивов, Главархива СССР впоследствии легли в основу статей, опубликованных в архивоведческой печати. Сравнение этих текстов показало существенные различия между ними, поэтому они рассматривались как самостоятельные творческие рукописи ученого.

Научные труды В.В. Цаплина характеризуют, прежде всего, универсальность его творческого мышления. В архивоведении им охвачены, хотя и с различной степенью интенсивности, практически все направления этой научной дисциплины. Пожалуй, лишь проблемы учета и обеспечения сохранности архивных документов остались вне поля его активного исследовательского внимания[7]. Он тщательно анализировал не только различные системы управленческой документации, но и, в отличие, скажем, от В.Н. Автократова, электронные (машиночитаемые) документы и документы личного происхождения. В меньшей степени им исследовалась также научно-техническая и аудиовизуальная документация[8]. В сущности, все известные архивоведению системы документации были предметом его научных интересов.

Попытаемся рассмотреть творческие воззрения В.В. Цаплина по основным направлениям архивоведения, взяв за основу последнюю, итоговую, версию системы взглядов по теоретико-методическим проблемам и акцентировав внимание на том новом, что он внес в теорию и методику архивоведения в масштабе всей отрасли. Объективности ради постараемся отметить не только его несомненные творческие достижения, но и спорные, на наш взгляд, стороны его научных представлений.

Центральное место в архивоведческих исследованиях В.В. Цаплина занимали проблемы экспертизы ценности документов и комплектования общенационального архивного фонда. Все новации, которые Цаплин внес или попытался внести в это направление архивоведения, можно, на наш взгляд, сгруппировать в восемь проблемных блоков: определение стратегических задач комплектования; уточнение критериев отнесения организаций к источникам комплектования государственных архивов; совершенствование теоретического аппарата экспертизы ценности документов; разработка методики их информационного анализа; проработка вопросов оптимизации состава и содержания документов, принимаемых в государственные архивы; оценка возможности применения методики выборочного отбора документов; развитие системы нормативно-методических пособий по экспертизе ценности и отбору документов; разработка методических основ перестройки системы комплектования в конце 1950-х - начале 1960-х гг. Рассмотрим в обобщенном виде каждое из этих слагаемых.

Главные задачи комплектования В.В. Цаплин представлял в виде своеобразной триады: а) стратегия формирования архивного фонда должна основываться на объективно существующих общественных потребностях в ретроспективной документной информации; б) комплектование необходимо максимально "очеловечить"; в) из практики архивоведческого отбора документов желательно повсеместно исключить коллекционный подход.

Предположение о том, что комплектование архивов должно в значительной степени подчиняться интересам использования (в широком смысле) документной информации, не является изобретением Цаплина. Этот взгляд сформировался еще в 1950-е гг.[9]

В то же время Цаплин не ограничился общими рассуждениями о том, что "целенаправленное комплектование невозможно без ориентации на использование"[10], он пошел дальше. Суть его новаций состоит в попытке установить взаимосвязь между показателями общественной потребности в документной информации в отраслевом, номинальном и тематическом разрезах и структурой хранящихся в госархивах документов. Основываясь на изучении статистики использования документов по отраслям, темам, хронологическим периодам, видам (номинальным группам), проведенном сотрудниками Центрального государственного архива народного хозяйства (ЦГАНХ) СССР, В.В. Цаплин пришел к любопытному выводу о том, что доли (процентные индексы) их основных видовых групп и отраслевых комплексов в общей совокупности документов, принимаемых на постоянное хранение, должны приближаться к показателям, отражающим процессы их использования[11]. При этом он особо подчеркивал, что речь должна идти не о текущем или прогнозируемом спросе на ретроспективную документную информацию, который сильно зависит от конъюнктурных интересов и вкусов исследователей, наличия или отсутствия ограничений в доступе к документам и от других субъективных факторов, а об объективно существующих долгосрочных общественных потребностях в информации[12]. В.В. Цаплин, бесспорно, продвинул теорию архивоведения в этом направлении, но научная состоятельность его новаций в известном смысле подрывается отсутствием надежных критериев определения общественных потребностей в информации, в отличие от спроса на нее, который достоверно устанавливается при помощи таблиц интенсивности использования, индекса цитируемости и других статистических показателей этого ряда. K тому же выводы, базирующиеся на исследованиях одного, хотя крупного и передового в научном плане архива, конечно, в определенной степени уязвимы.

Идея об "очеловечивании" комплектования как его стратегии активно продвигалась В.В. Цаплиным в архивоведческой печати с конца 1980-х гг., когда он афористично выразил изменение сложившейся системы ценностей следующим образом: "В центре внимания комплектования должен находиться человек, которого необходимо видеть через призму глобальных народнохозяйственных проблем"[13]. Для усиления антропологической компоненты комплектования Цаплин предлагал осуществить целенаправленный прием в государственные архивы документов, отражающих общественное мнение, и прежде всего писем - откликов граждан в редакции средств массовой информации и различные официальные учреждения. Другой конструктивной мерой в этом направлении Цаплин считал резкую активизацию отбора источников социально-демографического характера с ярко выраженным "человеческим" измерением (личные и судебные дела, акты нотариата и гражданского состояния, переписные листы демографических обследований и т. п.)[14]. Наконец, третью силовую линию "антропологизации" комплектования он видел в целенаправленном отборе документов неформальных организаций общественной самодеятельности (клубы, лиги, союзы, фонды и пр.). В целом В.В. Цаплин стратегически верно обозначил горизонт необходимой трансформации системы комплектования, хотя в полемическом задоре иногда был неточен в оценках. В частности, личные дела, а также письма граждан, вопреки мнению В.В. Цаплина о том, что перед ними "двери государственных архивов, как правило, закрыты", на постоянное хранение в определенном объеме отбирались, в том числе и в возглавляемом ученым в то время ЦГАНХ СССР[15].

Завершает эту теоретическую триаду концепция Цаплина о том, что "фондовая организация документов, предназначенных для госхранения, должна охватить все их многообразие"[16], т. е. не только управленческую, но и научно-техническую, аудиовизуальную, электронную (машиночитаемую) документацию. Таким образом, весь комплекс документов конкретного фондообразователя (юридического или физического лица), независимо от способа закрепления информации, ее обработки и прочтения, должен поступать на хранение в один государственный архив[17]. Исходя из этой разумной, на наш взгляд, посылки, В.В. Цаплин резко критиковал практику создания отдельных государственных архивов преимущественно на коллекционной основе (архивы кинофотофонодокументов, НИЦТД СССР, ЦГАНТД УССР), справедливо полагая, что в этом случае происходит разрыв естественно-исторических связей между документами. Это было существенно важно не только по практическим соображениям (например, изолированный прием комплекса НТД по проекту, разработке, процессу в отрыве от организационно-технических документов по этому же самому объекту - протоколов технических совещаний, актов внедрения, годовых отчетов о научно-технической деятельности и пр. не позволяет объективно оценить значимость работ), но и в научном плане. Тогда известный теоретик архивоведения В.Н. Автократов ошибочно полагал, что к НТД и аудиовизуальной документации неприменимы "фундаментальные понятия архивного фонда и фондообразователя"[18], а следовательно, из этих групп документов должны преимущественно формироваться коллекции. Его голос в архивном сообществе был чрезвычайно авторитетным, поэтому полемическое выступление Цаплина оказалось очень кстати и не позволило многим колеблющимся архивистам встать на точку зрения Автократова.

Умение творчески мыслить позволило Цаплину внести немало нового в методику определения источников комплектования государственных архивов. Его система взглядов по этому вопросу была тщательно проработана и в значительной степени самобытна. Отметим, что эти критерии выстраивались В.В. Цаплиным с учетом специфики одного архива - ЦГАНХ СССР, но в реальности имели гораздо более широкое значение. В отличие от господствовавшей в советском архивоведении одноконтурной системы критериев ("значение организации в отраслевой системе", "полнота отражения информации о данной организации в других фондах")[19], В.В. Цаплин предложил гибкую четырехзвенную систему: общие критерии происхождения; критерии профиля архива; информативности; ограничения профиля[20]. Группа общих критериев происхождения (в интерпретации Цаплина - "роль, значение и место организации в соответствующей отраслевой (ведомственной) системе") в целом совпадала с общепринятыми в архивоведении. Другие были новаторскими. Предложенную Цаплиным группу критериев профиля архива можно, на наш взгляд, сформулировать в более широком плане как "принадлежность организации к определенному виду общественной или экономической деятельности". Kритерии информативности архивного фонда нацелены на установление оптимального уровня концентрации информации в архивном фонде и его соотношения с профилем соответствующего госархива. В соответствии с этим методическим правилом организации-фондообразователи, создающие информацию преимущественно межотраслевого, общесоюзного (общефедерального) и общеотраслевого значения, должны быть источниками комплектования общесоюзных (федеральных) архивов, а более низкого порядка - региональных архивных учреждений (с возможным исключением из этого правила). Kритерии ограничения профиля (территориальная удаленность организации от архива и пр.) определяли ситуации, при которых организация, условно относимая к профилю данного госархива, тем не менее по объективным причинам его источником комплектования не становилась. Заметим, что, несмотря на новизну, система критериев, разработанная Цаплиным, была несколько уязвимой, и прежде всего потому, что он не попытался ее трансформировать, учитывая особенности других архивных учреждений страны.