Князь - республиканец П. В. Долгоруков и его политические "Памфлеты"

Таким вот был наш герой: желчным, не всегда справедливым, редко с кем сохранявшим ровные отношения, вечно впутывавшимся во всякие скандальные истории. В 1860 году он опубликовал за границей  "Правду о России", в которой резко критиковал правительство и программу Великих реформ и издание которой вряд ли поспособствовало отмене крепостного права в 1861 году, но наверняка стало пресловутой каплей масла, попавшей в огонь терпения раздражённого из-за постоянных волнений крестьян императора. За свой отказ вернуться обратно в Россию указом Сената от 5 июля 1861 года Пётр Владимирович лишался княжеского титула, прав, состояния и присуждён был к вечному изгнанию.

В ответ он начал выпуск  собственных «Записок», опубликованных на французском языке в 1867 году. Существовали и другие варианты названия этой книги, главного труда нашего героя. К примеру, в 1934 году в Москве кооперативное издательство «Север» выпустило «Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта». При царском режиме книгу, в которой в самых чёрных красках изображалось русское дворянство и не была обделена вниманием даже восседавшая на российском престоле Гольштейн-Готторпская династия, не переводили и не издавали не только из-за расписанных в ней неисчислимых примеров аморальности, жестокости и эгоизма властвующих особ и из-за складывавшегося по вине Долгорукова впечатления, будто "среди царствующих, да и нецарствующих Романовых были сплошь незаконнорожденные, или плоды адюльтеров" (13), но и из-за сюжета об избрании на престол Михаила Романова и об обмане патриарха Филарета, заключавшемся в том, что тот уничтожил свою же грамоту 1613 года, где имелись статьи об ограничении государственной власти, и велел составить новую, где такие статьи отсутствовали. Пётр Владимирович убедительно доказывал, что та грамота, которая находится в архиве Москвы, не есть оригинал, а следовательно "дом Романовых пришёл на трон тем же путем, который ведет и к каторжным работам, то есть через подлог" (14).

Не понравился новый труд "опального" князя и российской аристократии, предков которой он то и дело уличал в самых что ни на есть отвратительных пороках. Некоторых же из них просто-напросто называл самозванцами, делающими липовые дипломы, призванные удостоверять древность рода. За это Петра Владимировича ненавидели. Но перед ним и заискивали, потому что "от него зависела точность в изложении или (упущении) подробностей родословных" (15) в его известной и значимой даже для теперешней генеалогии “Российской родословной книге”. Его труды в этой области и их тщательно проверенная документальная база, складывавшаяся из самых разнообразных источников, имели огромное значение для современников нашего героя, поскольку не только затрагивали тему чести и достоинства, но также являлись важным подспорьем в делах наследственных и претензиях относительно имущества.

Редко когда целый род подвергался абсолютной критике князя. Исключением являлись лишь Воронцовы и Тюфякины, чьей отличительной чертой автор "Записок" считал наследственную глупость. В остальных случаях он находил в каждом роду фигуры не только отрицательные, но и положительные. Не щадил Пётр Владимирович и собственную семью: укорял родичей, развернувших "бурную деятельность" при дворе Петра II, в выражении лишь сугубо личных эгоистических взглядов и в преследовании единственной цели, заключавшейся в избавлении от своих политических соперников любой ценой.

Иногда он давал характеристику персонажам, руководствуюсь личными мотивами, но чаще всего его "исторические портреты" были неоднозначными: так, совершивший множество бесчестных поступков во времена своего всесилия, светлейший князь Александр Данилович Меншиков в своей ссылке и последующей смерти обрёл истинное величие, а Артемий Петрович Волынский, выдающегося ума человек, обладал, увы, скверным характером: алчный, мстительный, жестокий, высокомерный, он ненавидел немцев, за что и поплатился.

Но книга нашего героя не сводилась только к описанию лиц из старинных фамилий, насыщенному исторической конкретикой. Его замысел был иным. Он собирался создать частную хронику российского двора, исторических личностей и княжеских родов, сыгравших наибольшую роль в годы царствования последних десяти государей, начиная с Петра II и заканчивая Александром II. Но воплотить свою идею в жизнь ему так и не удалось: вмешалась смерть.

В своих "Записках" (другое название - "Петербургские очерки. Памфлеты эмигранта") князь обращался к моментам престолонаследия, смены правителей, интриг вокруг наследников и завещаний, отношений между враждующими партиями и отдельными лицами. Он освещал политические, экономические, дипломатические и другие реалии различных эпох и временами углублялся в прошлое для лучшего их анализа; рассказывал о непостоянстве и переменчивости участи крупных и малых актёрах, «выступавших на российской исторической сцене», зависевших от положения при том или ином самодержце; о гонениях на целые семьи и даже фамилии, о конфискациях имущества, пытках, ссылках, казнях, о тех придворных, что ради выгоды подстрекали самодержцев к подобным унижениям их же подданных.

Пётр Владимирович много размышлял о национальном русском характере: о способности нашего народа страдать терпеливо, не жалуясь и без ропота, до поры до времени, а после взрываться негодованием, которое уже невозможно остановить; о жалком пресмыкательстве перед властью и блистательной храбрости на поле битвы; о вытекающем из невозможности передать плоды своего труда по наследству отвращении крепостных крестьян к самому труду и о рабской натуре дворянина, связанного путами самодержавия.

Весной 1860 года граф Павел Дмитриевич Киселёв сделал попытку убедить князя П. В. Долгорукова вернуться в Россию, на что тот ответил: "Желая быть полезным Отечеству, я буду в чужих краях писать истину о России и заниматься русской историей. Я возвращусь в Отечество, но только тогда, когда порядок правления, на законах основанный, заступит у нас место самовластия и беззаконности" (16). Далее же в письме следует самое настоящее пророчество: "Если Государь постигнет истинные выгоды своей династии, если он захочет избегнуть опасностей и ужасов революции, то он внемлет разумным желаниям и законным требованиям своих подданных и дарует нам конституцию. Если он этого не сделает, то по прошествии нескольких лет неотразимый поток событий увлечёт и с корнем вырвет в России нынешний порядок вещей... Желаю, ...чтобы он учредил в России порядок правления дельный и прочный. Даровал бы конституцию и через то отклонил бы от себя в будущем неприятную, но весьма возможную случайность промена всероссийского престола на изгнание" (17). А вот внук «опального» князя во владельческой надписи на титульной странице “Записок” среди прочего написал следующее: «Поступок князя Петра не может быть оправдан любовью к Родине; ибо человек, одухотворенный сей любовью, не стал бы трепать и волочить Любимое по навозу и смраду, да еще на посмех иностранцам и чужим, кои стремятся лишь остановить свой взор на падении и скандале» (18).

“История России по-настоящему становится известной только в наши дни… ” (19) – начертал Пётр Владимирович в своих «Записках», и вот, спустя несколько столетий, посмеем сказать, что прав был именно он, решивший писать скандальную истину о России на чужбине, а не его потомок, предпочитавший не выносить сор из избы, ибо прогнозы нашего героя, к которым, к сожалению, не прислушались, сбылись. К тому же, благодаря его трудам – настоящему сокровищу библиотеки Зимнего дворца - мы получили уникальную возможность взглянуть на потаённую историю России XVIII века через призму людских судеб, как нельзя лучше характеризующих тот период.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Примечания:

(1) Н.Я. Эйдельман. Герцен против самодержавия. Секретная политическая история России XVIII и XIX веков и Вольная печать. М., 1984, стр. 254-300.

(2) Н.Я. Эйдельман. Герцен против самодержавия. Секретная политическая история России XVIII и XIX веков и Вольная печать. М., 1984, стр. 254-300.

(3) П. В. Долгоруков. Сказания о роде князей Долгоруковых. С.–П., 1840.

 

(4) П. В. Долгоруков. О перемене образа правления в России. Лейпциг, 1862.

(5) «Великая разруха» Павла Долгорукова как исторический источник. Вестник ТвГУ.  Сер. История. 2008. Вып. 2.

(6) «Великая разруха» Павла Долгорукова как исторический источник. Вестник ТвГУ.  Сер. История. 2008. Вып. 2.

(7) П. В. Долгоруков. О перемене образа правления в России. Лейпциг, 1862.

(8) Ляшенко Л. М. Александр II, или История трёх одиночеств. М.: Молодая гвардия (серия ЖЗЛ), 2003.

(9) Ляшенко Л. М. Александр II, или История трёх одиночеств. М.: Молодая гвардия (серия ЖЗЛ), 2003.

(10) Н. А. Тучкова-Огарёва. Воспоминания. Государственное издательство художественной литературы, 1959.

 

  

 

  

(11) Н. А. Тучкова-Огарёва. Воспоминания. Государственное издательство художественной литературы, 1959.

(12) Н. А. Тучкова-Огарёва. Воспоминания. Государственное издательство художественной литературы, 1959.

(13) Елена Зиновьева. Нехороший Долгоруков, или Потаённая история России. «Нева», 2007, №12.

(14) Елена Зиновьева. Нехороший Долгоруков, или Потаённая история России. «Нева», 2007, №12.

(15) Елена Зиновьева. Нехороший Долгоруков, или Потаённая история России. «Нева», 2007, №12.

(16) Сайт: http://www.abhoc.com/arc_an/2012_10/662/.

(17) Сайт: http://www.abhoc.com/arc_an/2012_10/662/.

(18) Елена Зиновьева. Нехороший Долгоруков, или Потаённая история России. «Нева», 2007, №12.

(19) Елена Зиновьева. Нехороший Долгоруков, или Потаённая история России. «Нева», 2007, №12.