Аграрный протекционизм

Аграрный протекционизм: аграрные пошлины налагают на население  жертвы несравненно более тяжелые, чем промышленные пошлины, и в  то же время не дают и тех выгод.—Покровительство земледелию уменьшает емкость страны относительно населения и понижает общий спрос на труд: оно сокращает в конечном итоге общие размеры народного производства. Поэтому к аграрному производству неприложимо все то, что дает возможность оправдывать применение в промышленности системы постоянной таможенной охраны.

Если  промышленные пошлины можно теоретически оправдывать даже в том случае, когда они вводятся не для временной  поддержки молодой промышленности, а для постоянной охраны от иностранной  конкуренции, то по отношению к аграрным пошлинам дело принимает иной характер.

Пошлины на продукты сельского хозяйства  во многих отношениях приводят к иным результатам, нежели пошлины на продукты промышленности.

Прежде  всего пошлины на предметы питания требуют несравненно более серьезных жертв со стороны населения. Так как потребность в пище мало эластична, а расходы на эту потребность при небольших доходах относительно очень велики, то всякое вздорожание, например, хлеба сильно затрагивает бюджеты рабочих и других малоимущих групп населения и требует сокращения удовлетворения других, более сжимаемых, потребностей. Пошлины на предметы питания, повышая их цены, ложатся тяжелым бременем на население. А так как доля расходов на пищу в общем бюджете растет с уменьшением этого бюджета, то можно сказать, что это бремя ложится всего тяжелее на тех, кто меньше всего имеет.

Таким образом, аграрные пошлины требуют  обычно больших жертв со стороны  населения, чем промышленные, а вдобавок к тому и выгоды, которые они  приносят, нельзя признать такими существенными. Большинство аграрных пошлин даже в  глазах своих защитников вовсе не имеют характера воспитательных пошлин. Они служат не для того, чтобы  создать какие-нибудь новые, более  производительные формы хозяйства, а для того, чтобы защитить менее  производительные предприятия от конкуренции  более производительных. Германское земледелие, говорит Поле, не может выдержать конкуренции нашего или американского хлеба, главным образом, из-за своего интенсивного характера. Интенсивные формы хозяйства, в силу закона убывающей производительности последовательных затрат капитала и труда, могут существовать только при высоких ценах на хлеб, а потому ввоз дешевого хлеба стран экстенсивной культуры грозит гибелью интенсивному земледелию.

По  мнению аграрных протекционистов, плотно заселенные страны интенсивного земледелия должны, устанавливая пошлины на хлеб, искусственно повышать его цену и, таким  образом, сохранять от гибели свое земледелие. Прежде, чем перейти к оценке народнохозяйственного значения такой искусственной охраны земледелия, посмотрим, действительно ли так велик вред от свободного ввоза хлеба из молодых стран.

Прежде  всего, не надо упускать из вида, что  не все сельскохозяйственные предприятия  заинтересованы в установлении хлебных  пошлин. В этих пошлинах заинтересованы только те хозяйства, которые являются продавцами зерновых хлебов, но далеко не все хозяйства занимаются этим. Многие не только не продают, но даже сами покупают эти продукты. Это, прежде всего, мелкие хозяйства, которым не хватает своего хлеба. Затем прикупают  хлеб и зерновые корма те хозяйства, главным занятием которых является какая-нибудь другая сельскохозяйственная культура, например, разведение скота  и продажа продуктов скотоводства.

Для этих хозяйств хлебные пошлины невыгодны и притом в двояком отношении. Вздорожание зерновых хлебов невыгодно им потому, что они являются покупателями этих продуктов, но, и как продавцы продуктов скотоводства, они заинтересованы в дешевых ценах на хлеб. Дешевые цены на хлеб — залог хорошего спроса на мясо; вздорожание хлеба, увеличивая общую сумму расходов на пищу, вынуждает малосостоятельные слои населения переходить на более простую пищу и отказывать себе в потреблении мяса и других продуктов скотоводства.

Что касается пошлин на продукты животноводства, то, конечно, эти хозяйства тоже заинтересованы в их установлении, как каждый производитель  заинтересован в повышении цены своего товара. Однако, потребность  в пошлинах здесь не так сильна, как в зерновых хозяйствах. Продукты животноводства хотя и являются в  настоящее время объектами международного обмена, однако, далеко не в той мере, как зерновые хлеба. Отдаленная перевозка  мяса, масла и т. д. требует особых затрат и приспособлений (устройство холодильников), и иногда бывает сопряжена  с ухудшением качества продукта.

Таким образом, значительной группе сельскохозяйственных предприятий аграрный протекционизм  приносит больше вреда, чем пользы. Посмотрим, насколько велик тот  вред, который причиняет свободная  торговля производству зерновых хлебов. О полной гибели этого производства, конечно, и речи быть не может. В Англии, стране, которая по своему островному положению более чем какая  бы то ни было другая страна доступна иностранной  конкуренции, производство пшеницы  и при свободном ввозе достигает  довольно внушительных размеров; при  этом там применяется весьма интенсивная  система хозяйства.

Таким образом, свободный ввоз хлеба грозит только сокращением размеров производства. В некоторых случаях, например, понижение  цены по мнению Брентано, не грозят даже совершенно опасностью для интенсивных форм хозяйства. За последние десятилетия упали цены минеральных удобрений, понизилась благодаря лучшей организации хозяйства стоимость труда, удешевился кредит, уменьшилась чересполосица и т. д. Все это при тех же реальных затратах труда и капитала понизило для предпринимателя денежную стоимость этих затрат и сделало, по мнению Брентано, экономически возможным ведение интенсивного хозяйства и при более низких ценах на хлеб.

Свободный ввоз хлеба может, конечно, причинить  ущерб земледелию стран старой культуры, однако, в кругах аграрных протекционистов  часто заметно стремление преувеличить размеры этого ущерба. Когда в  их среде раздаются жалобы на губительные  последствия падения хлебных  цен, то они, как это не раз указывалось, очень часто смешивают интересы сельского хозяйства и интересы сельских хозяев, а интересы эти  далеко не тождественны. Падение цены, не вредя нисколько сельскому  хозяйству, не угрожая совершенно сокращением  его размеров, может самым губительным  образом отразиться на положении  землевладельцев.

Для того, чтобы было экономически возможным существование системы хозяйства определенной интенсивности, необходимо, чтобы цена продукта покрывала затраты по эксплуатации и давала среднюю прибыль на эти затраты. Такая цена обусловливает возможность и делает необходимым существование хозяйства данной степени интенсивности. Если цена достигает этой высоты, то хозяйственный интерес заставит каждого владельца данной земли, если только он располагает необходимым капиталом, ввести непременно эту систему хозяйства. Но такая цена не всегда удовлетворит отдельных землевладельцев. Для того, чтобы они признали цену для себя достаточной, она должна не только окупать затраты по эксплуатации, но и давать прибыль на капитал, который они затратили на покупку земли. Падение цены ниже такого уровня дает себя чувствовать, как утрата этой части их капитала. Когда земля обременена долгами, такое понижение цены грозит землевладельцу продажей его земли с молотка и полным разорением.

Поэтому вполне понятно, что когда, после  долгого стояния на высоком уровне, хлебные цены начинают падать, из среды  землевладельцев раздаются жалобы на тяжелое их положение. Действительно, одни из них приобрели землю по высокой цене в период высоких  цен, другие обременили ее в это время  высоким ипотечными долгами. Все эти лица попадают в очень тяжелое положение и считают себя в праве требовать помощи от государства в виде искусственного поддержания цен на прежнем уровне.

Такое требование их вполне понятно, но, конечно, вопрос другой, должно ли государство  идти ему навстречу. Давая высокую  цену за землю или обременяя ее большими долгами, эти лица рассчитывали, что цены будут продолжать стоять на высоком уровне; они не учли возможности  их падения. Теперешние страдания этих землевладельцев — результат  сделанной ими ошибки в хозяйственных  расчетах, и, конечно, не задача государства и общества покрывать тот ущерб, который могут получить отдельные лица или общественные группы от того, что они не сумели учесть возможности изменения экономической конъюнктуры. Подобно тому, как владельцы отдельных промышленных предприятий, вложивших свои капиталы в дело, переставшее окупать себя, не могут требовать от государства, чтобы оно гарантировало им прежние доходы и возвращение [97] в целости их капиталов, точно так же и землевладельцы, страдающие от падения хлебных цен, не могут претендовать на государственную поддержку.

Когда падение цен имеет очень резкий и внезапный характер, тогда, для  облегчения тяжести переходного  времени, может оказаться необходимым, в интересах всего народного  хозяйства, оказать им какую-нибудь временную помощь. Сельский хозяин, которому грозит внезапное разорение, легко может запустить свое хозяйство. Он перестанет производить необходимые  мелиорации, не будет ни пополнять  свои инвентарь, ни производить необходимого в нем ремонта. Поля зарастут сорными  травами, строение и инвентарь придут в упадок. И много придется затратить  вновь капитала и труда для  того, чтобы снова привести в порядок  такое запущенное имение. «Связанная с этим потеря капитала затрагивает  все народное хозяйство в той  же мере, как и отдельного сельского  хозяина, а потому в интересах  всего целого не допустить до этого».

Необходимостью  облегчить землевладельцам тяжесть  переходного состояния можно  иногда оправдать установление временных  пошлин на хлеб, но для постоянной охраны их интересов трудно подыскать серьезные  экономические основания. Многие защитники  землевладельческих интересов вынуждены поэтому присоединять к своей аргументации и соображения неэкономического характера; они указывают, например, на большое политическое и социальное значение земельного дворянства и т. д.

При оценке аграрного протекционизма нужно  различать те же два вопроса, как  и при оценке промышленного. Необходимо выяснить, являются ли хлебные пошлины  средством расширения общих размеров производства или же они приводят только к увеличению доходов одной  группы населения за счет всего общества. Мы видели уже, что в земледелии еще  больше, чем в промышленности, пошлины  могут явиться только средством  искусственного повышения доходов  одной общественной группы.

Посмотрим теперь, можно ли при помощи аграрных пошлин достигнуть увеличения общих  размеров народного производства. Напомним, что в этом мы видели главное оправдание промышленного протекционизма в  том случае, когда он выражается в искусственной охране мало жизнеспособных предприятий. Увеличение общих размеров производства, говорили мы, повышая  спрос на труд, дает возможность  лучше существовать в стране большему количеству людей.

Защиту  аграрного протекционизма нельзя строить  на этом аргументе. Таможенная охрана земледелия не увеличивает, а уменьшает  размер населения, который может  прокормиться в стране. Конечно, искусственное  поощрение земледелия усиливает  спрос на труд в сельском хозяйстве, но это увеличение покупается ценой  сокращения спроса на труд в промышленности. Страна, отказывающаяся от ввоза дешевого хлеба, сокращает и свой промышленный экспорт. В силу необходимого соотношения  между ввозом и вывозом, этого  основного принципа международной  торговли, сокращение ввоза должно влечь за собой и сокращение вывоза. Аграрный протекционизм, вызывая общую  дороговизну и повышая ценность рабочих рук и сырья, затрудняет вывоз продуктов обрабатываемой промышленности, [98] а это приводит к сокращению ее размеров. Вызванное  этим сокращение спроса на труд не может  быть компенсировано расширением внутреннего  рынка для продуктов промышленности и развитием земледелия. Оспаривать это — значит не видеть, каким  могущественным средством повышения  спроса на труд является развитие промышленного  экспорта.

Страна, которая решает питаться только своим  хлебом, конечно, не может вместить в своих пределах такого большого населения, как страна, которая, благодаря  вывозу фабрикатов, получает возможность  неограниченного подвоза дешевого хлеба из мест экстенсивного земледелия. Количество населения, которое может  существовать в стране, зависит от площади той земли, которая служит для производства необходимых этому  населению предметов питания, и  от производительности этого земледелия. Аграрный протекционизм, затрудняя  ввоз хлеба и вывоз фабрикатов, искусственно уменьшает размеры  этой площади и, мало того, вызывая  необходимость перехода к более  интенсивной культуре, имеет тенденцию  понизить производительность земледелия.

Подобно тому, как города, удовлетворяя потребность  деревни в продуктах обрабатывающей промышленности, заставляют сельское население всей страны производить  для себя предметы питания, точно  также и отдельные страны, вывозя продукты промышленности, заставляют сельское население всех частей света  производить для них хлеб и  другие предметы питания. Если бы средневековые  городские хозяйства последовательно  провели политику современного аграрного  протекционизма, то мы никогда бы не увидели образования крупных  городов с их миллионным населением. И точно также образование  таких плотно населенных государств, как Англия, Бельгия и т. д., было бы, если не невозможно, то, во всяком случае, в сильной степени затруднено, если бы эти государства ставили  условием, чтобы все их население  кормилось своим хлебом, а таков, в сущности, идеал аграрных протекционистов.

Самый авторитетный защитник аграрного протекционизма в Германии, Адольф Вагнер, признает, что эта система таможенной политики вызывает необходимость уменьшения прироста населения, но как раз в  создании такого тормоза для роста  населения он и усматривает главное  значение аграрных пошлин. Рост городов  и промышленного экспорта ускоряет прирост населения и создает  «относительное» перенаселение.

Не  входя в оценку вопроса, желательно ли с экономической точки зрения замедление прироста населения, укажем только на то, что аграрный протекционизм  является плохим средством для этого. Он приводит не к повышению, а к понижению общей производительности народного труда, а потому, если проведение этой политики действительно сократит население, то, вызывая уменьшение народного богатства, это не уничтожит опасности того «относительного» перенаселения, о котором говорит Вагнер.

Таким образом, аграрный протекционизм, отягощая малоимущие классы, не увеличивает  народного производства и богатства. Все это готовы признать и некоторые  защитники этой политики; свое доказательство необходимости таможенной охраны земледелия они строят на иных аргументах: 1) Промышленные страны, говорят они, не могут рассчитывать, что в будущем им так же легко  будет ввозить хлеб из земледельческих  стран, как в настоящее время; 2) развитие промышленного экспорта, по их мнению, само по себе грозит большой  опасностью в народно-хозяйственном  отношении.