Александр Македонский

Далее источники сообщают, что во второй линии войска Дария находились его союзники: "Остальное множество  легковооруженных и гоплитов, построенных  по племенам бесполезно глубоким строем, стояло за эллинами-наемниками и варварской пехотой" (Арриан) и "В резерве поместили наиболее воинственные племена" (Руф).

Закончив построение боевого порядка, Дарий приказал передовому отряду вернуться  за Пинар и сосредоточил главные  силы персидской конницы на правом фланге у моря, а часть конницы  отправил на левый фланг к горам.

Таким образом позиция войска Дария  должна была быть непреодолимой для  врага, и если бы первая атака македонян  не удалась, то победа была бы за Дарием - бойцы Александра вряд ли пошли  бы во вторую такую самоубийственную атаку.

Александр осторожно развертывал свое войско при выходе из Сирийского прохода и постепенно, по мере расширения поля, перестраивал его из походных колонн в боевой порядок, направляя на фланги всадников и стрелков, а в центр - гоплитов. Главные силы конницы под личным руководством Александра были сосредоточены на правом фланге, но когда царь увидел, что большая часть персидской конницы стояла у моря на правом фланге противника, то послал часть всадников, которых до этого держал при себе, позади фаланги в подкрепление своему левому флангу, которым как и на Гранике командовал Парменион.

Выше (2,5-3,5 км от устья) можно было переправиться  через реку вброд, там Александр  и переправился со своими всадниками (возможно, что саму переправу перед  этим отбила у персов македонская  легкая пехота), после чего смяли немногочисленную персидскую конницу на этом крыле и начали её преследование.

Но в центре македонская фаланга  наступала не так энергично - из-за окружавших реку скал она выбрались  на противоположный берег разрозненными  рядами, и там была атакована греческими наемниками, сбросившими македонских гоплитов назад в реку. На левом фланге всадники Пармениона были атакованы переправившейся через Пинар персидской конницей и персы заставили македонян отступить; у Курция сказано, что фессалийцами удалось удержать противника при помощи притворного бегства ("На правом же фланге персы сильно теснили фессалийскую конницу, и один отряд был уже рассеян их натиском. Тогда фессалийцы, ловко повернув коней, возвратились в сражение и учинили большое побоище варварам, настолько уверенным в победе, что они уже рассеялись и сами расстроили свои ряды" (книга III, гл. 11)), но это была трактовка самих победителей-фессалийцев, приписавших успех собственной заслуге, тогда как "притворное" бегство в сложившихся условиях вполне могло перейти в настоящее, если бы противник продолжил преследование, но персы вели оборонительный бой и не собирались далеко отрываться от мощной позиции на своем берегу Пинара.

Тем временем отряд Александра, опрокинувший левое крыло персидского войска, ударил по левому флангу строя греческих наемников. Чтобы отбить атаку гетайров Александра, которых поддерживала македонская средняя пехота, греческой фаланге пришлось бы развернуть фронт, что дало бы возможность переправиться через реку македонской фаланге, и тогда греков не ожидало ничего кроме гибели - выдержать бой на два фронта фаланга не могла. Поэтому наемники стали отступать, так как в этом случае македонцы атаковали бы их только с одного направления. Им предстояло пройти около 10 километров по равнине под преследованием конницы и пехоты, и за время этого отхода многие погибли, но значительная их часть достигла горного прохода и сумела спастись.

После этого, когда стало ясно, что  левое крыло и центр персидского  войска разбиты, персидская кавалерия на правого фланга поняла, что сражение проиграна и поспешила прочь с поля боя, так как в иррегулярной армии (какой являлось персидское войско) любое преднамеренное отступление легко переходит в бегство.

В сражении при Иссе македонская  армия достигла успеха за счет сплоченности войска, взаимодействия между составными частями боевого порядка и наличию опытных командиров во главе каждой такой части.

Победителям достались огромный обоз персов, все слуги Дария и его  вельмож, роскошная колесница персидского царя, его палатка, доспехи, масса драгоценной утвари и 3.000 талантов серебра из походной казны (1 талант = 25,5 кг), а в плен попали мать, жена и две дочери Дария. Теперь проблема жалования войскам для Александра была решена надолго.

Я думаю, что именно после битвы на Иссе, точнее, при виде захваченных богатств, Александр понял, что быть царем Азии намного выгоднее и приятнее, чем править даже всей Грецией, и основательно исправил цели похода, не сообщая до поры об этом своим войскам.

Через две недели гонцы доставили Александру послание Дария, который писал (если собрать воедино схожие по смыслу, но разные в деталях, тексты писем в изложении Арриана и Курция Руфа), что царь Филипп жил с персами в дружбе и союзе, тогда как Александр никого не присылал к нему, чтобы подтвердить это, а вторгся с войском в Азию и много зла сделал персам, а в качестве выкупа за семью обещал Александру "столько денег, сколько мог бы собрать со всей Македонии" и предлагал Александру стать другом и союзником. Словом, письмо писал здравомыслящий человек, прекрасно понимавший свое положение и умевший достойно проигрывать. Но Александр, как мы знаем, уже видел себя царем Азии (где, естественно, не было места династии Ахменидов) и его нисколько не заботила законность передачи власти, тем более, что подобную проблему в Македонии два года назад он решил просто - убил всех других претендентов на трон Филиппа. Поэтому Александр в своем ответе Дарию, после стандартных обвинений персов во всех грехах, писал: "Я теперь владыка всей Азии; приходи ко мне: В дальнейшем, когда будешь писать мне, пиши как к царю Азии, а не обращайся как к равному:"

Осада Тира

После победы при Иссе Александр вступил в страну торговцев - Финикию, жители которой, хорошо зная о судьбе предшественников, поспешили признать власть удачливого завоевателя. Не покорился только город Тир, и более того, его жители, уверенные в безопасности своего города-острова, страшно оскорбили Александра, отказав ему в праве принести жертву богу-покровителю города Мелькарту (он же Геракл, чьим потомком считал себя Александр). А наш герой - "знаменитый завоеватель, но тщеславный молодой человек" по словам Неру - не прощал подобного, и началась осада. Город находился на острове примерно в 700 метрах от берега, что очень затрудняло действия македонцев, которым пришлось задержаться там на полгода. Опираясь на заявления древних авторов, принято считать, что воины Александра построили дамбу от берега к стенам города, по ней подвел осадные машины и в пробитые бреши воины пошли на штурм. Но наивно было бы полагать, что жители Тира за века процветания своего города не позаботились об удобной связи с берегом, и что дамбы там не было до Александра. С городом саму дамбу соединял, скорее всего деревянный понтонный или подъемный мост, который было легко уничтожить при приближении врага. После взятия города разъяренный Александр, по одной версии, приказал продать уцелевших жителей в рабство, по другой же - распять на крестах. Что и говорить - достойный поступок великого человека!

Ко времени осады Тира относят два интересных события. Во-первых, Александру доставили второе послание Дария, который предлагал новый вариант: огромный выкуп в 10.000 талантов за свою семью и все свои земли к западу от Евфрата. Говорят, Парменион сказал: " Я бы согласился, будь я Александром". " Я бы тоже, будь я Парменионом" - ответил Александр, впервые показав, что его война это не просто продолжение политики Филиппа.

Во-вторых, существует интересная легенда (не более того) об отношениях Александра с евреями. Иосиф Флавий пишет, что во время осады Тира Александр послал в Иерусалим письмо, в котором предложил евреям перейти под его власть. Те оказались в трудном положении: с одной стороны, подчинение Александру гарантировало им защиту от нашествий других завоевателей и многие выступали за немедленное подчинение новой власти, но с другой стороны, в случае поражения Александра персы могли жестоко наказать предателей. После долгих споров евреи отказались подчиниться завоевателю, объясняя это нежеланием нарушить присягу на верность персидскому царю. После захвата Тира и Газы Александр, как утверждает Иосиф Флавий, поспешил в Иерусалим, чтобы наказать непокорный город. Навстречу ему вышла торжественная процессия во главе с первосвященником и по легенде Александр преклонил колени перед первосвященником и первым приветствовал жителей Иерусалима, посетил храм и даровал евреям многие льготы. Но мы-то знаем, что Александр не видел на земле никого выше себя, да и среди богов (многих из которых он объявлял своими предками, а то и сразу отцами) чувствовал себя как среди равных. Достаточно вспомнить, что на всех покоренных землях Александр требовал ставить свои статуи в храмах, чего евреи никогда не допускали ни до, ни после него (достаточно вспомнить римское правление в Иудее) и скорее шли на смерть, чем на вероотступничество, поэтому случись такое на глазах Александра, то Иерусалим был бы стерт с лица земли за 400 лет до Тита. Поэтому предлагаю свои вариант: Александру, потерявшему много времени на осаду Тира и Газы и спешившему в Египет, не было дела до ещё одного города (одного из многих на его пути), а раз поблизости не было войск Дария, то он объявил Иерусалим своим и отправил туда наместника, с которым евреи, никогда не бывшие стесненными в средствах, нашли общий язык и жили потом как хотели.

Неприятности Александра Македонского в Финикии и Палестине не ограничились одним только Тиром - вскоре потребовалось  ещё два месяца на осаду Газы., обороной которой руководил один из самых верных сподвижников Дария  перс Батис. Но и Газа не устояла  перед осадной техникой македонцев, большая часть её жителей была вырезана, а оставшихся продали в рабство.

Фараон из Македонии

После взятия Тира и Газы Александру был открыт путь в Египет. Делать тут почти ничего не пришлось - египтяне тяготились персидским владычеством, часто восставали и поэтому видели в Александре освободителя.

Чтобы централизовать и, следовательно, контролировать вывоз зерна из Египта в Грецию, Александр в начале 331 г. до н.э. основал в дельте Нила город-порт, скромно названный им в свою честь - Александрия. Главная цель похода была выполнена - Восточное Средиземноморье стало македонским Mare Nostrum, и теперь царь мог заняться более приятными вещами - подумать о будущем и позаботиться о собственном величии. Монументальная египетская архитектура произвела на него неизгладимое впечатление, поэтому он, и без того не страдавший от излишней скромности, решил не отставать от владык былых времен и для начала был торжественно объявлен фараоном в храме Птаха в Мемфисе. Описывая это, историк Ф. Шахермайр роняет фразу, что "египетские жрецы охотно сделали для македонского царя то, что для персидского делали только по принуждению", но в присутствии 30.000 тяжеловооруженных македонских воинов жрецам трудно было отказаться от этого предложения. После этого Александр в сопровождении ближайших друзей отправился через пустыню в оазис Сива, где находился оракул бога Аммона (Зевса). Он сделал храму богатые подарки, и жрец не мог не признать его сыном Аммона, после чего Александр, который раньше мог только догадываться о своем божественном происхождении, получил наконец право говорить об это во всеуслышанье.

Гавгамеллы

Теперь Александр мог  перейти к следующей части  своих планов - стать царем Азии. В конце мая 331 г. до н.э. его войско выступило из Египта и через долину Бекаа и Ливанские горы дошло до Месопотамии. Целью были в первую очередь Сузы и Вавилон - крупнейшие центры Персидской державы. Чтобы спастись от изнурительного зноя, приходилось идти только утром и вечером. В начале сентября, когда войско перешло Тигр, конная разведка донесла о появлении врага, а вскоре от захваченных пленников узнали, что Дарий со своим войском, готовым к сражению, стоит на Гавгамельской равнине в 400 км севернее Вавилона. Дарий смог собрать новую армию (ведь прошло два года после битвы при Иссе), но качественно она была гораздо хуже прежней - цвет персидского войска погиб под Иссой, обученных резервов у Дария не было (иначе он не стал бы предлагать мир сразу после битвы), набрать греческих наемников он не мог, поэтому пришлось пополнять свое войско на Востоке. Этот процесс Шахермайр описывает весьма напыщенно: "Была мобилизована иранская знать с сопровождавшей ее свитой, в первую очередь знаменитые своей храбростью конники из Арианы, Бактрии и Согдианы. На помощь верховному властителю выступили гордые сатрапы этих провинций, испытанные в боях, уверенные в победе полководцы, не имевшие, однако, никакого опыта в войнах с Западом. Прислали свои отряды и союзники - свободные скифы из Центральной Азии : Обратились к почтенному реквизиту прошлого - боевым колесницам: Все это придавало войску Дария своеобразный восточный колорит". На самом деле, все выглядело далеко не так величественно: для сражения были собраны все, кого удалось найти - разбойники, личная охрана сатрапов из дальних восточных провинций (что в принципе одно и тоже), ополчения племен, вождей которых удалось подкупить. То, что Дарий собрал новое войско, делает честь его организаторским способностям, но собранное им победить уже не могло - это была толпа, которая вышла показать, что Дарий не зря им заплатил. То, что в армии Дария при Гавгамеллах были помимо традиционных персидских родов войск ещё и колесницы со слонами, говорит не о её возросшей боевой мощи, а о том, что Дарий лихорадочно собирал все, что было можно, мало заботясь о взаимодействии столь разношерстной армии на поле боя.

Советский историк Разин  описывает построение армии Дария  следующим образом: "Персидская армия  была, построена в две линии: в  первой находилась пехота, во второй - вспомогательные войска; на флангах первой линии расположилась конница; впереди выстроились боевые колесницы и слоны. Царь с конницей занял место в центре боевого порядка. Между левым крылом и центром персы оставили промежуток", но это противоречит даже приведенной в его книге схеме сражения - согласно схеме, в первой линии персидской армии стояла не пехота, а конница. Кроме того, и у Разина, и на схемах сражения в других книгах греческие наемники (чья фаланга на карте явно больше македонских, чего, как уже было сказано, быть не могло) стоят во второй линии, за конницей персов и их союзников, хотя у Арриана ясно сказано: "Эллины-наемники стояли возле Дария, по обе стороны его и персов, бывших с ним".

По мнению ортодоксальных историков, боевой порядок македонской  армии состоял из центра, где была выстроена фаланга тяжелой пехоты, правого фланга под командой Филона, где находилось 8 ил македонской  конницы, и левого фланга под командой Пармениона, где выстроилась союзная греческая пехота, а левее ее - греческая и фессалийская конница; согласно мнению ортодоксальных историков, фланги боевого порядка прикрывали легко вооруженные пешие воины и легкая конница, но мы вернемся к вопросу о расположении легкой пехоты позже, во время описания самого сражения. Принято считать, что для обеспечения тыла во второй линии были расположены гипасписты, фактически составивших общий резерв. Дельбрюк объясняет это построение так: "Огромной массой своей пехоты он [Александр] воспользовался не для того, чтобы удлинить боевую линию, что сильно затрудняло бы движение вперед в боевом порядке, но удвоил её глубину и дал сзади стоящим отрядам приказ повернуть кругом в случае нападения с тыла. Главным же образом он защитил себя от опасности охвата более сильной неприятельской конницей в открытом поле:" Стоит ли говорить, что иррегулярная персидская конница ни при каких условиях не могла прорвать 16-шереножный строй македонской фаланги, поэтому усиливать строй гоплитов ещё и второй линией было просто бессмысленно. Но Арриан, а за ним Дельбрюк и Разин считали, что раз Александр не мог перекрыть своими воинами весь фронт, то он вообще не стал ничего делать, а наоборот - резко сократил протяженность фронта, построив пехоту в два эшелона. Возможно, такая гипотеза была создана, чтобы обосновать придуманный Аррианом способ, каким македонцы боролись с персидскими колесницами (это будет описано ниже). В конце концов, если Александру действительно не хватало воинов, то он мог бы для противодействия коннице Дария воткнуть в землю перед строем колья, выкопать рвы или волчьи ямы, поставить соединенные телеги - такой опытный полководец как Александр мог бы придумать много вещей для подобной ситуации, но в любом случае для обороны одного и того же участка потребовалось гораздо меньше воинов.