Василий Никитич Татищев

Василий Никитич Татищев

Василий Никитич Татищев (1686 — 1750) — крупный русский государственный  и военный деятель, ученый, первый русский историк.

Он родился под Псковом  в небогатой, но родовитой дворянской семье — далекие предки Татищева были "природными Рюриковичами". В 1693 году, в возрасте семи лет вместе со своим десятилетним братом Иваном он был взят стольником ко двору  царицы Прасковьи Федоровны, жены царя Ивана V Алексеевича, соправителя Петра I. В 1704 году Василий Никитич начал  военную службу в драгунском полку, неоднократно участвовал в различных  сражениях Северной войны, в том  числе в Нарвской баталии, Полтавском сражении, Прутском походе. В 1712 году Татищев получил чин капитана и вскоре был отправлен за границу, как писали тогда "для присмотрения тамошняго военного обхождения". По возвращении, в 1716 году, его перевели в артиллерию, где он занимался инспекцией артиллерийских частей русской армии. В 1720 — 1722 гг. Татищев руководил государственными металлургическими заводами на Урале, основал города Екатеринбург и Пермь. В 1724 — 1726 гг. Василий Никитич изучал экономику и финансовое дело в Швеции, одновременно исполняя деликатное дипломатическое поручение Петра I, связанное с династическими вопросами. Вернувшись в Россию, 1727 — 1733 гг. Татищев возглавлял Московскую Монетную контору. В эти же годы он принимал активное участие в политической жизни страны, участвовал в событиях 1730 года, когда состоялась неудачная попытка ограничить российское самодержавие (Татищев был автором одного из конституционных проектов). В 1734 — 1737 гг. Татищев вновь руководил уральскими горными заводами, и в этот период горная промышленность России переживает пору своего подъема. Но усевшийся у императорского трона временщик Карл Бирон добился удаления Татищева с Урала, потому что Василий Никитич всячески препятствовал разграблению казенных заводов. В 1737 — 1741 гг. Татищев находился во главе Оренбургской, а затем Калмыцкой экспедиций. В 1741 — 1745 гг. — губернатор Астрахани. Все эти годы Татищев постепенно рос в чинах, и с 1737 года он — тайный советник (по военной шкале — генерал-поручик). Но в 1745 году по надуманному обвинению во взяточничестве его отстранили от должности и сослали в имение Болдино Московской губернии (ныне — в Солнечногорском районе Московской области), где Татищев и прожил последние годы жизни. 

В.Н. Татищев — выдающийся русский ученый и мыслитель, проявивший свои таланты во многих областях. Он — основатель русской исторической науки. В течение тридцати лет (с 1719 по 1750 гг.) он работал над созданием  первого фундаментального научного многотомного труда "История Российская". Татищев открыл для науки важнейшие  документы — "Русскую Правду", "Судебник 1550 года", "Книгу Большого Чертежа" и др., нашел редчайшие  летописи, сведения которых сохранились  только в его "Истории", т.к. его  архив сгорел во время пожара. Татищев  — один из первых русских географов, создавший географическое описание Сибири, первым давший естественно-историческое обоснование границе между Европой  и Азией по Уральскому хребту. Василий  Никитич — автор первого в  России энциклопедического словаря "Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской". Кроме  того, Татищев написал работы по экономике, политике, праву, геральдике, палеонтологии, горному делу, педагогике и др. Все работы Татищева, в том  числе и "История Российская", были изданы уже после смерти автора.

Главное философское сочинение  В.Н. Татищева — "Разговор дву приятелей о пользе наук и училищах". Это своего рода энциклопедия, в которой собраны все знания автора о мире: философские, исторические, политические, экономические, богословские и т.д. По форме "Разговор…" представляет собой диалог, в котором Татищев, как автор, отвечает на вопросы своего приятеля (всего — 121 вопрос и столько же ответов). Написанный в середине 30-х гг. XVIII в., "Разговор…" был впервые опубликован более чем через 140 лет — в 1887 году.

Как философ, Татищев попытался  использовать самые современные  тогда достижения западноевропейской науки, преломив их в соответствии с  отечественным историческим опытом (наибольшее влияние на Татищева оказали  учения голландского мыслителя Г. Гроция, немецких философов и юристов С. Пуфендорфа и Х. Вольфа). Именно потому он и оказался человеком, стоявшим у истоков зарождения многих новых тенденций в русской философской и общественно-политической жизни.

Впервые в истории российской общественной мысли Татищев рассматривал все проблемы с позиций философского деизма. Так, у Татищева прослеживается довольно сложное, противоречивое понимание  сущности Бога, что проявилось в  его определение понятия "естество" (натура), которое дается в работе "Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской". В этом определении Татищев выделяет три момента: под "естеством" разумеется: а) "иногда Бог и начало всех вещей  в мире", б) "тварь в ее бытии", в) "состояние природное вещей  в их внутреннем качестве, силе и  действе, в котором духи и тела заключаются. И в сих двух сие  слово ничто значит, как природу, по Премудрости Божией определенную, но некоторые, не зная свойства сего, часто  приключения естеством, натурою  и природою имянуют".

Прежде всего, необходимо обратить внимание на внутреннюю противоречивость этого определения. С одной стороны, Бог есть "начало всех вещей в  мире", а с другой — Бог тоже входит в понятие "естество", наряду с "тварью" (животными). С одной  стороны, природа определена Божией Премудростью, а с другой вещи, тела и даже "духи" находятся в  неком всем им общем природном состоянии.

В этой-то противоречивости понимания существа взаимоотношений  Бога с миром и заключается  нечто новое в российской общественной мысли. Бог Татищева растворяется в  природе, соединяется с "естеством". Поэтому татищевское определение "естества" — это деистическая попытка найти определение некой субстанции, даже "материи", как некого единого состояния всего живого, всех вещей и даже душ человеческих. Иначе говоря, Татищев стремится подняться до взгляда на природу, на окружающий мир, как на "единое целое". Впрочем, в других своих сочинениях, например, в завещании ("Духовной"), Василий Никитич демонстрирует более традиционное понимание идеи Господа.

В области вопросов познания, Татищев также стоит на деистических позициях — он разделяет богословское и научное познание. В свойственной для деистов манере, Татищев отказывается обсуждать богословские проблемы, ибо  — это не предмет светской науки. Зато русский мыслитель настойчиво доказывает возможность познаваемости  окружающего мира, человека, "естества" вообще с помощью науки.

Подобные убеждения приводили  Татищева к новому осмыслению и сущности человека. Следуя гуманистической и  рационалистической традиции, он считает, что человек — важнейший объект познания, а познание человека ведет  к познанию мироздания вообще. Татищев  писал о равноправном положении  души и тела, о том, что в человеке "всё движение" происходит "согласное  от души и тела". Именно поэтому  Василий Никитич столько внимания в своих работах уделяет доказательству необходимости чувственного познания — только через познание тела человек  может познать свою душу. Об этом же свидетельствует и известная  татищевская классификация наук, когда науки разделяются на "духовные" — "богословие", и "телесные" — "философия". При этом сам Татищев призывает изучать, прежде всего "телесные науки", ибо с помощью "телесных" наук человек может познать "естественный закон".

Традиционно для науки XVII — XVIII вв. Татищев облекал свое деистическое мировоззрение в форму "естественного  закона" или, иначе, в форму теории "естественного права". Что  же это за "естественный закон"? В.Н. Татищев считал, что мир развивается  по определенным законам — по Божественному, который изначально заложен Господом, и по "естественному", который  вырабатывается в мире (природе и  обществе) сам по себе. При этом Татищев  не отрицал Божественный закон в  пользу "естественного", но пытался, опять же деистически, совместить эти два закона.

В "Разговоре дву приятелей о пользе наук и училищах" он писал: основание "естественного закона" — "люби самого себя с разумом", и оно вполне согласуется с основанием закона "письменного" (Библии) — "любить Бога и любить ближнего своего", и оба эти закона суть "Божественные".

Самым важным в этом рассуждении  является то, что на первое место  выходит разумная любовь к себе или, иначе, принцип "разумного эгоизма", в этом и заключается суть "естественного  закона". В этом случае целью существования  человека становится достижение "истинного  благополучия, то есть спокойствия  души и совести". Любовь к ближнему, даже любовь к Богу — только для  собственного благополучия. Татищев  писал: "И тако можно уразуметь, что в основании божественных, как естественного, так и письменного законов разности нет, следственно все состояние их едино и любовь к Богу, яко же и к ближнему должны мы изъявлять для собственного нашего настоящего и будущего благополучия".

По сути дела Татищев впервые  в истории общественной мысли  в России объявил принцип "разумного  эгоизма" универсальным критерием  всей совокупности человеческих отношений.

И в тоже время, Татищев, в  характерной для теоретиков естественного  права манере, утверждает, что чувства  и воля отдельного человека обязательно  должны сдерживаться разумом. И хотя человек обязан во всем исходить из пользы для себя, однако делать это  следует разумно, то есть соотносить свои желания с желаниями других людей и общества в целом. Важнейшей  обязанностью человека Василий Никитич  считал служению своему Отечеству. Известную  идею "общей пользы", которая  главенствовала в теоретических  трактатах западноевропейских ученых, он трансформировал в идею "пользы Отечества".

В татищевском понимании "естественного закона" есть и еще одна примечательная для отечественной историко-философской традиции особенность. Дело в том, что в толковании "естественного закона" он подчеркивает необходимость любви — любить нужно себя самого, Бога, ближнего своего. В западноевропейских учениях того времени человеческие отношения рассматривались, в первую очередь, с позиции "разума" и сам "естественный закон" осмысливался исключительно через призму прав и обязанностей человека. Для Татищева же идея любви и идея "естественного закона" неразделимы. Видимо, он не мог воспринимать теорию естественного права как просто юридическую, отвлеченную от нравственных категорий. Для него было важно придать этой теории человеческое, нравственное звучание, что было вообще характерно для русской общественной мысли.

Важнейшей проблемой, которую  поставили теоретики естественного  права, была проблема условий существования  человека в обществе. Ведь именно теория естественного права стала основой  будущих идей правового общества, в котором должен править Закон. Уже в 30-е годы XVIII столетия В.Н. Татищев  пришел к выводу: "Воля по естеству человеку толико нуждна и полезна, что ни едино благополучие ей сравняться не может и ничто ея достоино, ибо кто воли лишаем, тот купно всех благополучий лишается или приобрести и сохранить не благонадежен". Мысль Татищева необычна для России XVIII столетия, на протяжение которого рабское состояние крестьян как раз усиливается. Но Татищев не простой пропагандист свободы, воли. Задача, поставленная им перед собой, гораздо сложнее — найти разумное сочетание различных интересов, найти рациональный порядок в хаосе взаимодействия различных устремлений и желаний, чтобы обеспечить достижение "пользы Отечества". Поэтому он пишет, что "без разума употребляемое своевольство вредительно есть". А значит "воле человека положена узда неволи для его же пользы, да чрез то протчия благополучия в уравнении возможным иметь и в лучшем благополучии пребывать возможет". Следовательно, Татищев впервые в истории отечественной философской мысли говорит о том, что для обеспечения нормального общежития необходимо заключение "общественного договора" между разными категориями населения.

Приводя разные примеры "узды неволи", Татищев называет и крепостное право, как договор между холопом  и господином. Однако уже в конце  жизни он выражал серьезные сомнения в экономической эффективности  и целесообразности крепостничества. Более того, он считал, что введение крепостного права в начале XVII века принесло большой вред России (вызвало Смуту) и призывал серьезно продумать вопрос о "восстановлении" бывшей когда-то на Руси вольности крестьян. И недаром именно ему принадлежат  слова: "...Рабство и неволя противу закона христианского".

При анализе различных  форм государственного устройства, Татищев  впервые в истории отечественной  мысли использует историко-географический подход. Этот подход выражался в  том, что он размышлял над целесообразностью  каждой из форм государственной организации  общества, основываясь на конкретно-исторических и географических условиях жизни народа той или иной страны. Следуя традиции, идущей еще от Аристотеля, он выделял три основные формы политического правления — демократию, аристократию и монархию, — и признавал возможность существования любой из них, включая смешанные формы, например, конституционную монархию. По мнению Татищева, форма государства определяется конкретно-историческими и географическими условиями жизни народа данной страны. В одной из своих записок он писал: "Из сих разных правительств каждая область избирает, разсмотря, положение места, пространство владения и состояние людей, а не каждое всюду годно или каждой власти полезно". То же рассуждение встречаем в "Истории Российской": "Нужно взирать на состояния и обстоятельства каждого сообщества, яко на положение земель, пространство области и состояние народа". Таким образом, географические условия, размер территории, уровень просвещения народа — вот главные факторы, определяющие форму государства в той или иной стране. Интересно, что в данном случае видны черты схожести политических взглядов В.Н. Татищева и французского мыслителя Ш. Монтескье. Причем татищевская концепция формировалась совершенно самостоятельно, ведь, во-первых, Татищев не читал главного труда Монтескье "О духе законов", а во-вторых, написал свои политические произведения намного раньше Монтескье.

Свои теоретические рассуждения  Татищев применял и в конкретной политической практике. Так он считал, что Россия — это великое государство  и географически, и политически. В подобных великих государствах, по убеждению Татищева, не может  быть ни демократии, ни аристократии, в  доказательство чего он приводит многочисленные примеры вреда того и другого  для России — Смуту, "Семибоярщину" и др. Поэтому "всяк благоразсудный видеть может, колико самовластное правительство у нас всех полезнее, а протчие опасны". Из-за обширности территорий, сложности географии и, главное, непросвещенности народа, В.Н. Татищев и считал, что для России наиболее приемлемым государственным строем является монархия.