Из истории бертильонажа и дактилоскопии в дореволюционной России

За 1914 год в Кабинет  по Киевскому, Харьковскому и Варшавскому  округам поступили экспертизы по 220 уголовным и 34 гражданским делам. Из них окончено было исследований по 201 делу, в том числе  
по 15 гражданским. Дактилоскопических исследований в 1914 году Кабинет провел ЗЗ, исследований орудий взлома, материалов для поджога, земли, глины, пепла, пыли, сгоревших документов, тканей, кусочков дерева, одежды с пулевыми отверстиями и прочего было 83.

Отпечатанные на пишущей  машинке копии актов исследований переплетались по томам и помещались в библиотеку Кабинета.

Фотонегативы по оконченным экспертизам помещались в предназначенные для них конверты из прозрачной пергаментной бумаги и хранились в архиве Кабинета с нумерацией согласно специального настольного реестра.

 

Одесский Кабинет  научно-судебной экспертизы

15 февраля 1914 года в  Одессе в присутствии прибывших  директора второго департамента Министерства юстиции тайного советника З.А.  
Живковича, юрисконсульта Министерства С.Н.Трегубова, а также командующего войсками, градоначальника, городского головы, попечителя  
округа, членов судебного ведомства, ректора и профессоров Одесского  
университета, состоялось торжественное открытие Кабинета научно- 
судебной экспертизы.

После молебствия и осмотра  Кабинета, состоялся завтрак, на котором  провозглашались тосты за Государя Императора, Государынь Императриц и  Наследника Цесаревича и произносились речи о значении Кабинетов судебной экспертизы.

Кабинет был размещен в отремонтированном и приспособленном  для  
этого полуподвальном этаже здания Судебных Установлений. Кабинету  
было предоставлено 15 комнат. Были оборудованы фотографические, химические и иные помещения, установлен аппарат Урбана, микрофотоаппараты и другая техника.

Управляющим Одесским Кабинетом  научно-судебной экспертизы был  
назначен бывший судебный следователь по важнейшим делам Рязанского  
окружного суда Николай Прокофьевич Макаренко (1874-1945), прошедший  
подготовку в С.-Петербургском Кабинете научно-судебной экспертизы.  
Помощниками управляющего Кабинетом были назначены приват-доцент кафедры химии физико-математического факультета Императорского Новороссийского Университета Е.С.Ельчанинов, бывший заместитель (товарищ) прокурора Костромского окружного суда Б.А.Малиновский и сверхштатный лаборант при кафедре медицинской химии медицинского факультета Новороссийского Университета доктор медицины Сергей Николаевич Матвеев (1881-1937) , также прошедший подготовку летом 1913 года в С.-Петербургском Кабинете научно-судебной экспертизы.

Несмотря на то, что  Кабинет был открыт 15 февраля, нормальное  
его функционирование началось лишь с 15 марта 1914 года. За 9,5 месяцев первого года работы в Кабинет поступило 215 исследований. Из  
них 11 дактилоскопических, а других, в том числе следов ног - 8.  
Остальные исследования проводились главным образом для обнаружения  
различных подделок документов.

Эта лаборатория чудом  сохранилась до наших дней. В настоящее время в тех же помещениях размещается Одесская научно-исследовательская лаборатория судебный экспертизы Министерства юстиции Украины.

 

Применение  электролиза для выявления следов рук на металлических поверхностях

К сожалению мы располагаем лишь скудными данными об экспериментальных научных исследованиях в области дактилоскопии в дореволюционной России, так как они не нашли должного отражения в публикациях того времени. Здесь мы приведем описание метода выявления и фиксации следов рук с помощью гальванопластики, разработанного в Одесском Кабинете научно-судебной экспертизы в процессе производства конкретной экспертизы.

15 апреля 1914 года в  Кабинет научно-судебной экспертизы  
при прокуроре Одесской судебной палаты поступила от судебного  
следователя по важнейшим делам N-ского окружного суда стальная  
шашка, на которой находились присыпанные графитным порошком следы папиллярных узоров пальцев рук. Обращенное к Кабинету требование судебного следователя состояло в том, чтобы произвести сличение находящихся на шашке следов с экспериментальными отпечатками пальцев четырех подозреваемых;

Однако сравнительное  исследование было затруднено искажениями  и нечеткостью следов в результате применения графитного порошка.

Сотрудники Кабинета решили выработать какие-либо другие,  
более совершенные способы выявления и фиксации следов рук в подобных случаях. Наиболее подходящим, по их мнению, оказалось применение гальванопластики.

В основание метода было положено соображение, что части  поверхности металла, покрытые кожными выделениями, должны быть  
защищены ими от различных внешних влияний, и, следовательно, при  
смачивании металла каким-либо раствором, последний или совершенно  
не должен действовать на защищенные места, или же действовать  
очень слабо. То же соображение может быть применимо и к электролизу. При погружении металлического предмета в электролитическую  
ванну и при действии тока, металл из раствора, вероятно, будет  
отлагаться на непокрытой кожными выделениями поверхности. Следовательно, части поверхности, покрытые ими, должны ясно вырисовываться на фоне отложившегося после электролиза металла. В Кабинете были проведены многочисленные эксперименты, в результате  
которых выработана детальная техника выявления и фиксации потожировых следов рук на металлах, состоявшая в следующем.

Электрический ток напряжением  около 4 вольт получался от  
аккумуляторов. В иных случаях можно пользоваться и более слабым током, но не менее 2 вольт. Растворы солей употреблялись разбавленные. Как общее правило, слабый ток и разбавленный раствор давали наилучшие результаты. Металлический предмет со следом должен занять в электролитической ванне место катода, анодами же служат пластинки различных металлов, но они должны быть по возможности химически чистыми. Ванну также рекомендовалось приготавливать из химически чистых солей и дистиллированной воды. Посторонние вещества, находящиеся в ней или на аноде, дают неясный фон образующегося на катоде рисунка. В большинстве опытов расстояние между электродами колебалось между 10 и 13 сантиметрами. В связи с тем, что в Кабинете при проявлении всякого рода следов рук на предметах предполагалось их последующее фотографирование, при электролитическом методе надлежало избрать такие металлы для осаждения, которые давали бы наиболее контрастные изображения. В ходе экспериментов путем электролиза выявились следы рук на стальных, латунных, никелевых и серебряных предметах, и во всяком случае получались удовлетворительные результаты.

Наилучшие же результаты получились на поверхности латуни.  
Небольшой латунный предмет погружался в водный раствор химически  
чистого медного купороса удельным весом 1,050 и комнатной температуры. Он соединялся с отрицательным полюсом аккумуляторной батареи, анодом же служила пластинка химически чистой меди. Расстояние между  
электродами равнялось 12см, а напряжение тока - около 4 вольт.  
Через три секунды после замыкания тока на предмете уже довольно  
ясно стал вырисовываться след пальца. Спустя 10 секунд цепь разомкнули, так как рисунок стал совершенно ясным. Предмет, вынутый  
из ванны, сразу же промывался последовательно чистой водой, спиртом и эфиром. После этого предмет становится сухим и на нем ясно  
виден в высшей степени отчетливый и тонкий рисунок папиллярного  
узора. Он отличается такой прочностью, что его нельзя ни стереть,  
ни повредить при сильном трении полотенцем. Фотографируется такой рисунок очень легко.

Если желательно воспользоваться  этим же приемом для пороскопического исследования, то следует использовать более слабые растворы и ток.

Следы рук, выявленные этим способом на поверхности никелевого предмета, приходилось фотографировать при других условиях, а именно на репродукционном аппарате и при свете, направленном под довольно большим углом.

Ванна из сернокислой  меди годится также и для проявления следов пальцев на железных и стальных предметах, но рекомендовать ее можно только в тех случаях, когда не представляется возможным пользоваться другой лучшей ванной, указываемой ниже. Недостаток медной ванны в этом случае заключается в том, что она действует слишком энергично, и поэтому рисунок получается неровного и часто неотчетливого фона. Но зато он отличается чрезвычайной прочностью. Его нельзя уничтожить даже при сильном трении наждачной бумагой. Медь из раствора медного купороса настолько легко осаждается на железе, что можно легко проявить след пальца на нем, просто смочив поверхность железного предмета раствором медного купороса.

Как было установлено, на железных предметах лучшие результаты получаются при употреблении ванны  следующего состава:

1) сернокислого цинка крист. химич. чист. 20 гр.

2) сернокислого натрия  крист. 4 гр.

3) хлористого цинка  1 гр.

4) борной кислоты 0,5 гр.

Первые три вещества растворяются в 300 куб. сантиметрах  теплой дистиллированной воды. Затем  в части раствора, нагретой до 90 градусов Цельсия, растворяется борная кислота. Оба раствора смешиваются, и все охлаждается до обыкновенной температуры. Анодом служит пластинка химически чистого цинка.

Опыт проявления следа  пальца на стальном клинке дал весьма  
удовлетворительные результаты.

Помощник управляющего Кабинетом Е.С.Ельчанинов отмечал:  
«Конечно, кроме указанных составов электролитических ванн могут  
быть употреблены и другие. Надо думать, что многие из рецептов,  
рекомендуемых в руководствах по гальванопластике, годятся для  
проявления и фиксирования пальцевых отпечатков.

Можно надеяться, что, подобрав соответствующий состав и концентрацию ванн, а также напряжение тока, удастся  достигнуть  
наилучших результатов для выяснения числа и распределения в рисунке пор. Никакой из употребляемых для этих целей порошков не  
может по тонкости сравниться с электролитическим отложением металла.» (Ельчанинов Е. О проявлении и фиксировании пальцевых отпечатков на металлических поверхностях. Из Кабинета научно-судебной экспертизы при прокуроре Одесской судебной палаты // Журнал Министерства юстиции, 1915, №б, с. 186-189).

 

Дактилопленка

Первым криминалистом, предложившим использовать липкую пленку для копирования следов пальцев  рук, был Луис Дюбуа, начальник фотографического отдела полиции в Буэнос-Айресе. Наблюдая, какие громадные затруднения возникают при фотографировании следов рук на месте преступления, он изобрел способ, получивший название "эйдография".

Дюбуа предложил изготавливать  следующую смесь:

белого воска - 50 г 

парафина - 50 г

глицерина - 20 капель

Эту смесь подогревали  на слабом огне, смачивали в ней  белую гладкую бумагу, которую  после этого высушивали и хранили  между листами книги. Для копирования  обработанных черными порошками  потожировых следов рук к ним  прикладывался этот лист бумаги, именовавшийся papel registrator, и после прижатия на нем оставался вполне ясный и недеформированный отпечаток следа.

В России использовались сначала липкие пленки Шнейдера (Вена, 1911), представлявшие собой листки размером 14 х 19 см, покрытые глицерином. В качестве подложки использовались полотняные или бумажные отрезки, покрытые черной гектографической массой. Сверху эта масса прикрывалась прозрачным листом целлулоида.

Пленки Рубнера (Германия), получившие наибольшее распространение  в Европе, также использовались российскими криминалистами. Они изготовлялись из листов целлулоида, на которые наносилась прозрачная бесцветная масса. Эта пленка, как и пленка Шнейдера, выписывалась в Россию.

Кроме указанных, за рубежом  использовались пленки, предложенные Кохелем, Виром, Лейнгом, Стокисом и другими исследователями.

В связи с дороговизной импортных дактилопленок помощник управляющего кабинетом научно-судебной экспертизы при прокуроре Московской судебной палаты В.Л.Русецкий предложил  собственный рецепт изготовления следокопировальной пленки. Масса, используемая для нанесения следовоспринимающего слоя, состояла из 50 г желатина, 150 г глицерина, 1 г салициловой кислоты и 10 г тонко измельченной слоновой  
кости. Все эти вещества растворялись в 300 куб.см воды.

Практические работники  находили, что пленки Русецкого превосходили по качеству шнейдеровские, и к тому же они значительно  
дольше сохранялись. Однако пленка Русецкого широкого распространения  
не получила и фабричное изготовление ее налажено не было;

 

Пороскопия

Публикации известного  лионского криминалиста Эдмона Локара, предложившего в 1913 году идею применения пороскопического метода исследования следов рук, в том же году получили отклики и высокую оценку в  российской юридической печати.        

В декабрьском номере Журнала Министерства Юстиции за 1913 год (№ 10, стр. 195 - 199) была помещена статья А.Люблинского "Пороскопия", в  которой автор приводит содержание работ Э.Локара. Автор писал, что  пороскопия, то есть исследование пор  человеческой кожи, отображающихся в следах, - "новый, дополняющий дактилоскопию, способ установления тождества человеческой личности" (стр. 195). В статье подробно описывались свойства пор, отображающихся в следах (устойчивость, "неистребимость", индивидуальность), давались наименования идентификационных признаков: форма, расположение, относительное число пор и т.д.

Сергей Николаевич Трегубов в своей книге "Основы уголовной  техники", вышедшей в 1915 году посвятил пороскопии целый параграф (стр. 322-325). Он писал: "Признавая чрезвычайную важность этого нового способа установления личности, мы, вместе с тем, полагаем, что им нисколько не умаляется значение дактилоскопического исследования. Скорее, наоборот, последнее в соединении с пороскопией только получает еще большую обоснованность выводов и их наглядную очевидность".

Далее он отмечал: "Пороскопия, сама по себе, едва ли может претендовать на роль самостоятельного метода исследования, ибо, если имеются отпечатки целых  пальцев или частей их, достаточных  для дактилоскопического сравнения, то конечно, последнее и будет применяться, как не требующее микроскопа и больших увеличений, и не менее доказательное при наличии 12 и более совпадений. Если же отпечатался незначительный участок пальца, так что дактилоскопических деталей для установления тождества личности недостаточно, то конечно, в подобных случаях вспомогательная роль пороскопии неоцененна (? Ш.Х.). Но весьма сомнительно, чтобы след пальца в несколько квадратных миллиметров мог когда-либо на практике привести к идентификации личности. Ведь для этого пришлось бы, прежде всего, употребить массу времени на детальное исследование громадного количества участков кожи всех десяти пальцев, и еще больше кропотливого труда потребовало бы сравнение множества участков, сходных, на первый взгляд, с найденным следом; при этом всегда возможна ошибка, - ведь достаточно ничтожной неточности в определении границ сравниваемых отпечатков, чтобы выводы оказались неверными. Необходимы особо исключительные благоприятные условия, чтобы подобное исследование могло дать положительные результаты. Вот почему, надо думать, что главное практическое значение пороскопии не в самостоятельном ее применении, а в проверке этим способом дактилоскопического исследования и в дополнении такового, если данные недостаточны или сомнительны" (стр. 324 - 325). Эти рассуждения С.Н.Трегубова показывают, что он весьма объективно оценил возможности пороскопического исследования и его рассуждения в целом соответствуют и сегодняшней практике.