Индейцы Северной Америки

Заимствование индейцами  таких предметов материальной культуры европейцев как чайники, железные мотыги, серпы, ножи открыло для них возможность обладания некоторыми продуктами питания. Так сахар из сока клена стал для могикан и родственных им племен важным пищевым продуктом только после знакомства и широкого использования стальных топоров и ножей для рубки деревьев, а также появления в обиходе металлических котлов для варки кленового сока [Брассер, 1978, с. 49].

Скромным был вклад  европейцев в хозяйственную культуру аборигенов. Взамен всего многообразия земледельческих культур, которые  колонизаторы научились возделывать  благодаря индейцам, таких как кукуруза (маис), картофель, томаты, подсолнечник, маниока, какао, хлопчатник, табак, перец, фасоль, арахис, агава, бобовые, кабачки и другие сельскохозяйственные растения, европейцы завезли на земли Нового Света персиковые деревья, свиней и кур. Включение картофеля в американскую кухню сократило голод, в дальнейшем кукуруза помогла создать стабильную кормовую базу для скота.

Европейцы научились  у североамериканских аборигенов строить  пироги, важнейшее средство передвижения по рекам. Для продажи транспортных средств европейским переселенцам индейцами, в свою очередь, было заимствовано у колонизаторов изготовление парусов. Парусные лодки пользовались большим спросом у белых.

С провозглашением независимости  американского государства начался новый этап во взаимодействии двух культур в сфере социально-экономических отношений. Правительство США начало проводить планомерную социальную политику в отношении индейского населения. Так, процесс культурной трансформации пяти племён Юго-Востока, впоследствии названных «цивилизованными» - криков, чоктавов, чикасавов, семинолов, чироков [Браун, 1988, c. 14] - начали Джордж Вашингтон и Генри Нокс; при этом чероки и чоктау успешно усвоили европейско-американскую культуру.

Вашингтон полагал, что индейцы имеют равные права с белыми, однако более примитивную общественную организацию. Он сформулировал принципы политики, поощряющей «обращение в цивилизацию», которую позднее продолжил Томас Джефферсон.

План Вашингтона из 6 пунктов  включал: 1) беспристрастное правосудие в отношении индейцев; 2) покупку  индейских земель на основании чётко сформулированных правовых актов; 3) продвижение торговли; 4) продвижение экспериментов, направленных на цивилизацию или «улучшение» индейского общества; 5) право президента на предоставление индейцам «подарков»; 6) наказания в отношении тех, кто нарушал права индейцев.

Правительство назначило  агентов, которые жили среди индейцев и обучали их, в том числе на личном примере, образу жизни белых.

В результате этой политики поля чироков возделываются лучше, чем поля европейских поселенцев. Более того, племя быстро развивается не только экономически, но и в культурном отношении. Из его рядов выходит несколько выдающихся деятелей культуры. В числе их был и создатель чирокского алфавита Секвойя. В результате длительного общения с белыми Секвойя пришел к выводу, что основой могущества и силы европейской цивилизации является письменность. И этот высокоодаренный индейский просветитель разработал чирокское силлабическое (слоговое) письмо. В алфавите Секвойи было 84 знака, в основу его он взял латинские буквы, но читались они иначе [Стингл, 1978, c. 312]. У племени чироки число школ для индейских детей исчислялось десятками. В племени выходила собственная газета, сообщения в которой печатались как на английском, так и на чирокском языках [Браун, 1988, c. 14].

Однако, в 1803 г. Соединенные Штаты купили у наполеоновской Франции Луизиану - обширные пространства Великих американских равнин, раскинувшиеся к западу от Миссисипи. Интересы территориальной экспансии требовали ликвидации индейского землевладения в восточных штатах страны. Но немедленному претворению в жизнь этих планов помешала стойкая позиция, занятая пятью «цивилизованными» племенами. Заселенные ими земли Юго-Востока привлекали белых поселенцев юга США. В связи с этим на юге США возникло движение с требованием выселения индейцев во второй трети XIX в., в период так называемой джексоновской демократии. Это было время, крайне благоприятное для развития капитализма «вширь», повлекшее за собой хозяйственное освоение огромным массивов американской территории, не доступной ранее белому населению. Идейное обоснование экспансии в индейские земли началось в 1823 г., когда председатель Верховного суда Дж. Маршалл провозгласил правомерность отчуждения владений коренных жителей на основании того, что они – «дикари, которые кормятся дарами лесов, чье основное занятие - война». В 1829 г. в связи с иском племени чероков к властям штата Джорджия, санкционировавшим захват полей племени, Дж. Маршалл принял сторону штатной администрации и в оправдание своей позиции предложил считать индейские племена «нациями, зависимыми от США» [Тишков, 1990, с. 49].

Так постепенное оттеснение этих племен на запад привело к тому, что сельская община с территориальными связями стала сменять поселения по родовому принципу. Переселение, длившееся десятки лет, было связано с нарушением нормальной жизни и сокращением населения, способствовало объединению людей из разных родов, требовало усиления взаимопомощи, диктовало новый, соседский принцип в труде - соседские связи получали преобладающее значение [Гонионский, 1973, c. 118].

Тогда в бурные годы колонизации  Джорджии и других юго-восточных областей к конфедерации криков, основанной мускогскими племенами присоединились не только родственные по языку племена и отдельные семьи натчей, алабаму, связанные с криками отдаленным языковым родством, но даже племя ючи, чья принадлежность к мускогам долго оспаривалась и сейчас еще не ясна, а также индейцы шауни, алгонкины по языку. Так как это объединение происходило уже в XIX в., можно предположить, что этим разноязычным народам помогал договориться уже английский язык [Стингл, 1978, c. 256].

Широкое использование религиозной литературы, опубликованной на индейских диалектах, а также усилия европейских миссионеров «усовершенствовать» индейские языки повлияли на них, особенно в смысле формы и стиля письменности. Таким образом, в XIX в. в большей степени среди прибрежных индейцев постепенно происходило исчезновение их родных языков.

Однако именно на данном этапе языки североамериканских индейских племен, в особенности  принадлежащие к алгонкинскому  языковому семейству, обогатили английский язык множеством выражений. Например, целый ряд географических названий в нынешних Соединенных Штатах и Канаде индейского происхождения. Из 48 штатов (если не считать Аляску и Гавайские острова) половина - ровно 23 - имеют индейские названия: например, Мичиган, Висконсин, Миннесота, Дакота, Небраска, Орегон, Юта, Айдахо, Алабама, Делавэр, Канзас, Оклахома и т. д. Все важнейшие североамериканские озера тоже доныне носят свои изначальные, доколумбовы названия: Гурон, Эри, Онтарио, Онайда, Сенека, Виннипег, знаменитый Мичиган и другие. И реки тоже. Индейские названия носят и река Потомак, протекающая прямо под окнами Белого дома, и Огайо, и Уобаш, и «отец вод» - Миссисипи [Стингл, 1978, c. 256]. Европейцами заимствовались и такие распространенные сегодня слова индейского происхождения как томагавк (англ. tomahawk) - холодное, метательное и рубящее оружие североамериканских индейцев, первоначально изогнутая деревянная палица с шарообразным навершием, позднее - топорик с каменным или железным лезвием; вампум (от индейск. wampumpeag - нити с нанизанными на них раковинами), средство запоминания и передачи сообщений у индейских племен Сев. Америки. Содержание сообщения выражалось цветом, количеством и взаиморасположением раковин; типи (слово происходит из языка дакота) - это пирамидальный шатер из бизоньих шкур, встречающийся у всех прерийных племен; слово скво происходит из наррангансетского языка и означает просто «женщина» [Стингл, 1978, c. 256]. К заимствованным из индейских языков словам также относятся: каноэ (canoe), табак (tobacco), картофель (potato), мокасины (moccasin), лось (moose), хурма (persimmon), енот (raccoon), тотем (totem).

В сфере материальной культуры взаимодействие евроамериканцев  и индейских народов проявилось в заимствовании североамериканскими аборигенами у европейцев топоров больших размеров и металлических кинжалов. К XIX в. переняли у европейцев не только такие виды оружия как ружья, ножи, топоры и сабли, но и военную форму, медали, эполеты и знаки отличия. В результате индейские вожди стали носить странную смесь из традиционной индейской одежды и европейской военной формы [Уайт Дж, 2006, c. 119].

Европейские колонизаторы в свою очередь научились у  индейцев партизанской тактике ведения боя и умению сливаться с местностью, для чего они стали употреблять свободную защитную форму вместо узких ярко-красных мундиров, которые носили до этого.

В договорный период отношений  европейского и коренного населения  Северной Америки начинают постепенно исчезать индейские ремесла. Остались лишь плетеные корзины и другие изделия с ярким орнаментом да резьба по китовой кости индейских китобоев. Однако и китобойный промысел приходит в упадок. Этот процесс совпал с ростом белого населения, развитием железных и шоссейных дорог и началом туризма. Высокая степень урбанизации вокруг больших городов и развитие летних курортов непрестанно увеличивали цену на землю и являлись причиной непрекращающихся попыток согнать индейцев с оставшихся у них земель [Брассер, 1978, c. 62].

Основной целью политики патернализма, провозглашенной законом 1871 г., лишавшим индейские племена права считаться независимыми нациями, по мнению ее творцов, стала «цивилизация диких индейцев», т.е. насильственное интегрирование индейцев в социо-экономическую структуру США, «подгонка» их традиционной культуры под доминировавший евроамериканский стандарт.

Правительство Соединенных  Штатов надеялось, что путем четкого  определения территорий для индейцев и снабжения их сельскохозяйственными орудиями индейцы осядут и будут заниматься натуральным сельским хозяйством и окажутся в стороне от вторгавшихся в степи мигрантов. Тип сельского хозяйства, который им предписывался, был уже устаревшим в качестве жизнеспособного метода обеспечения питания в ускоренно индустриализирующемся обществе. Поэтому индейцы нуждались в бизонах. Тогда американские власти начали санкционированно истреблять бизонов, к тому же после 1871 г. английская фирма обеспечила массовый рынок сбыта бизоньих кож. С использованием выделанной кожи как товара широкого потребления охотники на бизонов могли убивать этих животных круглый год, получая от этого доход.

Едва рынок сбыта  бизоньих шкур приобрел известность, как  началась паника 1873 г., которая длилась пять лет. В течение этих лет большинство бизонов на равнинах было истреблено [Велтфиш, 1978, c. 215].

Завершив индейские войны, федеральное правительство приступило к ликвидации остатков независимости своих подопечных путем размывания традиционной формы их социальной организации – племени. С целью поставить этот институт под контроль административных органов конгресс в 1885 г. принял закон, по которому отменялся один из важнейших компонентов племенной автономии – отправление правосудия на территории резервации.

Впрочем, одними процедурными мерами сокрушить племенную организацию было невозможно, и правящие круги страны решили нанести затем удар по экономической основе ее функционирования - общинной собственности на землю, внедрив в резервации частнокапиталистическую систему землепользования. В 1887 г. конгресс издал закон о разделе резервационных земель на индивидуальные участки, названный по фамилии его автора законом Дауэса. Основной его смысл сводился к разделу общинных земель на личные владения – аллоты по 160 акров (64 га) на каждую индейскую семью. Оставшиеся после этого «излишки» территории резервации подлежали аукционной продаже среди белых граждан. Одновременно закон Дауэса стимулировал и формальное разрушение индейского племени; в соответствии с его статьями каждый коренной американец получал возможность получить гражданство США, оформив юридически выход из общины. Правда, условием этого провозглашалось ведение на своем участке «цивилизованного» (т. е. фермерского) хозяйства.

После принятия закона Дауэса наступило время наиболее несправедливого отношения к индейцам за всю историю страны. Насильно поселенные в резервации, лишенные даже формальных признаков самоуправления, индейские племена оказались полностью во власти тех должностных лиц, которые опекали их. Именно в последние десятилетия XIX в. зловещие черты приобрела фигура индейского агента - низшего сотрудника БДИ, назначавшегося в каждую резервацию. Вследствие лишения индейцев гражданских и политических прав агент превращался, по сути дела, в неконтролируемого администратора в своей резервации, имевшего практически неограниченную власть над подопечными, который в зависимости от своих личных взглядов и прихотей в той или иной форме приобщал индейцев к американскому образу жизни [Тишков, 1990,  c. 55].

К сожалению, осуществлявшееся властями США инкорпорирование коренных жителей в евроамериканское общество вылилось в основном в то, что индейцы, в период «дикости» самостоятельно обеспечивавшие свои нужды, перешли на содержание федерального правительства, вынужденного организовать для них систему продовольственных поставок, которые впрочем из-за их скудости уместнее назвать пайками. Хозяйство индейцев на рубеже XIX - XX вв. еще было не готово для интеграции в рыночную экономику США, а сами они не могли конкурировать с белыми фермерами.