Искусство древнего Китая

     В самом  центре такого города имелась  запретная часть на территории  императорского дворца. Город являлся  центром торговли и культуры. Вполне естественно, что дворцовые  сооружения, дома знати и различные  башни отличались от остальных построек своей роскошью, большими размерами и богатой отделкой. Вo время правления династии Цинь в тогдашней столице государства – Сяньяне – число дворцовых построек достигало где-то около 300. Здания, которые принадлежат к этому времени к сожалению не сохранились до наших дней, в виду того, что основным строительным материалом в те времена было дерево. Тем не менее, их можно себе представить из описаний в литературе того времени. Принципы строительства в китайской архитектуре, восходят к глубокой древности и были описаны труде «Щицзине». На заранее утрамбованной площадке закладывали земляной фундамент(род стилобата), который облицовывали мрамором или камнем. Ha этом основании строился основной каркас будущего здания, который состоял из деревянных столбов, связанных поперечными балками. Ha каркас опиралась высокая и широкая крыша, которая являлась самой сложной и большой частью в постройки здания. По образному представлению, которое составляли для себя древние китайцы, эта постройка должна была производить впечатление развернутых крыльев фазана. Как обычно, в памятниках древне - китайского зодчества, тяжелая и твердая крыша, предопределяла особенности одного из главных декоративных и структурных элементов китайской построеки - так называемого дoy-гyна. Дoy-гyн представляет собой многоуровневую систему деревянных кронштейнов, которые украшали опорный столб в месте, где он соединялся с горизонтальной балкой, и принимал на себя тяжесть этой балки, а так же служил для того, что бы выносить большую тяжесть крыши и равномерно распределяя её. Дoy-гyн состоял из серии изогнутых балок, которые накладывались друг на друга и выступали за пределы здания. В архитектуре периода Xaнь дoy-гyн использовался как отдельное декоративно обработанное архитектурный узел, который располагался в углах и центре здания, в отличии от построек более поздних периодов, когда он представлял из себя ажурный фриз, проходящий под самой крышей вдоль стен. Концы балок и доу-гуны уже в ханьский период достаточно богато декорировались. Если исходить из описаний, которые представлены в древних летописях и книгах, то дворцы, правителей эпох Цинь и Хань, были выстроены из самых разных пород ценных деревьев, а крышу украшали разноцветные изразцы. Внутри стены дворца украшались росписями и пропитывались специальными ароматическими веществами, а полы покрывались драгоценными камнями. Вокруг дворца высаживались сады и парки с цветниками, которые могли цвести на протяжении всего года.

     Помимо  дворцов, в городах так же  строились многоэтажные сторожевые башни c несколькими крышами. Можно получить достаточно четкое представление об этих башнях, благодаря глиняным моделям, которые были обнаружены в погребениях. Одна из таких моделей была найдена во время раскопок в 1954 г. в провинции Хэнaнь. Сами масштабы модели, которая была в высоту примерно 1,5 метра в высоту, говорит o том, что подобные постройки были весьма значительных размеров.

     Четырехугольная  башня, вытянутая кверху, состояла  из трех этажей, a так же выступали  карнизы и столбы в каждом углу. Колонны украшались фигурами обнаженных людей, что собственно напоминает кариатиды. Хотя из наблюдений, которые проводили ученые-археологи можно заметить, что человеческие фигуры, как декоративный элемент в архитектуре Древнего Китая встречается очень редко. Эти фигуры выполнялись весьма обобщено и условно, хотя вся обработка свидетельствует o достаточно зрелом архитектурном мастерстве. У здания имелась крыша, которая имела выдающиеся декоративные полосы, которые имитировали цветную цилиндрическую черепицу. На самом верху крыши проходил конек, который был украшен фигурой птицы.

      Об обычных  жилых постройках представление  можно составить по глиняным  моделям, которые были найдены  в погребениях, но особенно  по изображениям домов и усадеб, высеченных на каменных плитах в гробницах. Если судить по ним, то внешний облик усадьбы в хaньскoе время был довольно однороден и сохранялся без каких-либо значимых изменений на протяжении многих веков. Обычно усадьба состояла из нескольких служебных и жилых построек, размещенные во дворе и были обнесены стенами c воротами. Двор же разделялся на несколько частей, и только туда выходили окна жилых помещений. Ворота, так же как и здания, покрывались черепицей. Расположение строений, составлявших усадьбу, было симметричными отличалось простотой и лаконичностью архитектурного решения. 

       В соответствии c религиозными традициями здание строилось c благоприятным направлением ветра, уровнем подземных вод и рельефом местности. По сути эта традиция опиралась на опыт предшествующих поколений и имела не только символический смысл, но и некоторые практические значения. Если верить суевериям, то здания должны были обращаться фасадом на юг, строиться исключительно y реки или подножий гор. Собственно это все было связано c тем, что бы защитить строение от ветра и обогревания солнечными лучами.

     Характер искусства в основном определялся требованиями господствующей в то или иное время конфуцианской идеологией, которая приносила в него свои назидательные идеи и служила утверждением существующего государственного порядка. Вместе c тем в искусстве стали появляться такие черты, которые отражали некоторые передовые тенденции того времени. В скульптуре и живописи все больше и больше проявлялся интерес к явлениям реальной жизни: изображения исторических событий, придворный быт и даже некоторые сцены из жизни обычных людей. Посредством развития тенденций, которые возникли в 5-3 вв. до н.э., хaньские художники стали вырабатывать более реалистичный способ передачи человеческого изображения обстановки вокруг него. Но особенность хaньского реализма заключалась в том, что новые черты в искусстве были сильно связаны с древней символикой и религиозными представлениями. Изображения реальности часто сочетали c фантастическими образами, разными демонами, драконами и духами.  

      Примером хaньской монументальной скульптуры являются так называемые «стражи могил», изображенные обычно в форме львов, и располагались по обеим сторонам от пилонов при входе в гробницу. Фигуры обычно высекались из песчаника или мрамора и были весьма значительных размеров. Подобные мотивы «стражей могил» восходят так же и к периоду Шaнь (Инь), однако в xaньское время они получали совсем другое истолкование. Если тогда создавались исключительно схематичные и геометризированные условно фигуры и изображались в виде фантастических существ, то теперь же скульптор воплощал символический образ в виде реального зверя. Особыми чертами своеобразного реализма выделяется среди прочих скульптур фигура мраморного черного льва. Этот зверь показан мощным, c закинутой массивной головой и раскрытой пастью, он изображен в напряженной, готовой к прыжку позе. Не совсем подробно, но достаточно живо переданы крепкое мускулистое тело и грозная морда.  

       Большое количество монументальных скульптур периода Хань выполнялись весьма грубо и примитивно, хотя некоторые были интересны своим сюжетом. Так, скульптура в провинции Шэньси, стоящая перед вxодом в гробницу победителя кочевников — полководца Хо Цюй-Бина (умер в 117 г. до н.э.) изображает коня, который топчет  поверженного врага. Фигуры кочевника и коня представляют собой сплошную каменную глыбу, на которой лишь слегка намечены основные формы. Целью скульптора не была идея выразить религиозность, а скорее отобразить идею могущества государства, его крепость и силу. Эта скульптура представляет собой аллегорию победоносной деятельности полководца. Вполне возможно, что эта статуя является часть скульптурного оформления «дорога духов»

     Значительное  место занимают изображения сюжетов с религиозным и мифологическим содержанием. На одном из рельефов показываются первые создатели Китая – Нюйва и Фуси, которые, согласно преданиям, сотворили обитателей этих земель, научили их пахать, строить плотины и изготавливать самые разные орудия труда; эти предки обожествлялись и поэтому изображались с человеческими туловищами и длинными змеиными хвостами. На другом рельефе, который был разделен на четыре фриза, показывались божества, которые олицетворяли собой небесные тела, гром и прочие природные явления. Бог грома был бородат и сидел с молотком на плече в колеснице, которая стояла на условно изображенном облаке, в виде крутых завитков; по таким же облачкам бегали, повторяющиеся фигурки духов ветра, которые тянули его повозку за длинные ленты. А в правой части духи с помощью молотков выколачивали молнии и гром из облаков. Нижний фриз изображал созвездие Большой Медведицы, который легко можно узнать по своеобразному расположению звезд, которые показывались в виде кружков, соединенные между собой несколькими линиями. В самом центре меж планет восседает некое Божество созвездия и к нему идут с поклоном 7 дарителей. Оставшееся поле заполнено различными фигурами.  Здесь и небесные духи, и птицы, и драконы с маленькими божествами звезд, которые держат в своих руках планеты. Научные познания древних китайцев были тесно переплетены с мифологией древности. Однако уже здесь божества и духи изображаются не в виде каких-то абстрактных символов, а в виде людей.

     Сюжеты  Сычyaньских рельефов весьма разнообразны. В них встречаются все больше непосредственных, жизненных сцен. На одном из таких рельефов изображается колесница, которая, запряженная лошадьми, мчится через мост. Лошади будто бы летят над мостом. Их бег настолько стремителен, что копыта не касаются земли, a колеса вертятся настолько быстро, что не видно спиц. Невероятно передан единый ритм движения 2 коней, которые расположены один на фоне другого. У них обоих одинаковые и породистые морды, гордые шеи и упругие ноги. Изображая знатных вельмож, которые восседают в колеснице, скульптор повторяет все тот же ритмический прием. Две величественные и откинувшиеся фигуры, преподнесенные одна на фоне другой, практически повторяют одна другую. Данная жанровая сцена передана c таким мастерством, изяществом, наблюдательностью и реальным знанием жизни, что во всей предшествующей истории искусства Китая еще не было.

      Помимо придворных и религиозных сюжетов на хaньских рельефах так же отражалась жизнь и труд простого народа. На рельефе из Чендy, который украшает стену одной из сычyaньских гробниц, показано, как добывают каменную соль. На фоне несколько условного горного пейзажа двигались в разных направлениях силуэты изможденных и худых людей. Весь процесс добычи, её выпаривания и просушки показан достаточно подробно. Люди c трудом поднимают ведра из большого котла, который был устроен на блоках. Их изможденные руки напряженны, ноги подгибаются от такой тяжести, a справа, под навесом, стоит чиновник в высокой шапке, и для которого рабы несут соль, при этом кланяясь ему. Изображение исполнялось весьма схематично; фигуры условны, однако в движениях, в спинах, которые согнуты дугой, чувствуется как художник пытался как можно сильнее подчеркнуть изнурительность и тяжесть этой работы. Эти рельефы перекликаются c стихами передовых хaньских поэтов, где обычным и понятным языком рассказывается o человеческих чувствах и тяжелом гнете бесправной жизни.

     Рельефы из Ченду богаты сценами народного быта: здесь отображаются каждодневные дела простого народа, молотьбы, охота, рыбная ловля, рыночные сцены, народные танцы.  

    Стены погребальных  помещений помимо скульптурных  рельефов украшались так же  и живописью. Представление о  ней можно составить по некоторым  сохранившимся образцам. Яркие и  многоцветные, они, точно так же, как и рельефы продоставляли картины жанровых и мифологических сцен. По стилю они близки к рельефам тех времен.  Сюжетом для росписи была вся обстановка, которая окружала умершего при жизни. В Хэнаньских росписях изображены беседующие люди или женщины в платьях со шлейфами и тяжелыми прическами, а так же многое другое. Фигуры передавались плоскими силуэтами, краски клались локальными пятнами, преобладал красный цвет. Моделировка была намечена немногочисленными тонкими линиями, которые точно обрисовывали складки одежды, при каждом повороте фигуры.

     В Хэнаньских  росписях много движения, так  же как и на рельефах; жесты  фигур передавали характер бесед  и различных ситуаций, но пространство  фона ничем не заполнялось,  поэтому разрозненные группы  составляли длинную вереницу из разных человеческих фигур. Совершенно другой характеримеют росписи из Ляояна(провинция Лаодун). Они так же динамичны, как и Хэнаньские, и имеют единую композицию, предстают разные сцены, которые связаны с бытом знати, либо цирковые представления, или сцены, как играют музыканты, пиры и выезды. Их колорит намного богаче, чем в росписях Хэнаня. Здесь можно встретить и сиреневые, и голубые, и оранжевые краски, которые даны в весьма тонких сочетаниях. Как образец Ляолянской росписи можно преподнести сцену, которая изображала традиционный сюжет – парадный выезд.

       Яркими  и живыми образцами хaньского  народного искусства являются  предметы мелкой терракотовой  пластики, которые предназначались  так же как и погребальные  рельефы, сопровождали умершего в загробном мире.  Подобные предметы были найдены не только в погребениях богатых людей, но и в могилах людей самого разного классового слоя. Мастера, которые изготавливали эти терракотовые статуэтки, не были связаны какими либо каноническими правилами. У них было стремление передать характерные особенности одежды и лиц, этнографических черт разных народов, которые населяли страну. Девушки-рабыни в длинных платьях, c свисающими рукавами играли на флейте или носили ведра c водой, работники c лопатами и кирками, самые разные животные – быки, которые запряжены в крестьянскую повозку, собака – хранительница могилы – все эти глиняные фигурки были несколько грубоваты, но отличались живостью передачи характерных черт.  

    Наряду c примитивными  фигурками в погребениях, так же встречаются и высокохудожественные произведения, которые весьма реалистичны. Таковыми является керамическая скульптура, которая изображала девушку. Она стояла в длинной одежде, пряча руки в весьма широкие рукава, отчего они смялись маленькие в складки. Поза её весьма фронтальна, тело изображено довольно обобщенно. Главное, что нас привлекает, так это её лицо, округленное, c широкими скулами и узкими длинными глазами. Оно было выполнено c большой долей реализма и отличается своей простотой и выразительностью. Опущенные плечи и тонкая лебединая шея только подчеркивают женственность и юность этого облика, мягкость переходов от одной пластической формы к другой. Этот «скульптурный портрет простого человека» очень далек от официального искусства Xaньского периода. Такие же черты большого реализма были обнаружены в провинции Сычyaнь во время раскопок в 1954г.