Казахстан в монгольскую эпоху

По мнению академика Д.Б. Петровской современные исследователи закона Великая Яса, пытающиеся обосновать наличие 100, 200 и более пунктов в упомянутом законе, не учитывают в должной мере конкретно-исторической обстановки того времени. Сравнительный анализ первоисточников показал, что пункты закона нельзя смешивать с изречениями Чингисхана. Закон Великая Яса имеет весьма конкретные положения, относящиеся к определенным областям, таким, как ханское государство, природа, охота и добыча в условиях военного времени, вопросы уголовного, административного и гражданского права, вопросы международные и дипломатические, и в каждом из них очень четко определена мера и степень наказания. С другой стороны, правительственный сановник Шики-Хутукту аккуратно вел дневник всех приказов и указов Чингисхана в специальной тетради с голубой обложкой и проводил работу по их претворению в жизнь в масштабах единого монгольского государства. Как памятник права Великая Яса утверждал абсолютную власть монгольского хана над своими подданными. Анализ правовых норм Ясы привел ряд ее исследователей к мысли о том, что она была суровее, чем другие кодексы восточных стран. Так, суровы до жестокости были вавилонские законы при Хаммурапи или древние китайские законы. Вместе с тем, характеризуя карательную систему Ясы, В.А. Рязановский писал: «Смертная казнь применяется очень часто, но Яса знает и откуп от казни за убийство, кражу и, вероятно, за некоторые более мелкие преступления и проступки.

Яса не знает увечащих наказаний и квалифицированной смертной казни. Например, 40 статей закона имеют предостерегающий (предупредительный) характер. Одна из статей гласит следующее: «Если преступник не задержан на месте преступления, то его нельзя наказывать. Также закон утверждал, что нельзя подвергать наказанию того, кто не дал показания». Ответственный за претворение в жизнь закона Великая Яса государственный сановник Шиги-Хутукту при решении дел всегда был нейтрален и объективен, подходил к делу по существу и давал очень много прошений и забот преступнику: «Нельзя брать показания от преступника под страхом». Если сравнить карательную систему Ясы с указанными восточными системами, а также со средневековым европейским уголовным правом, то, конечно, Великую Ясу нельзя назвать исключительно суровым кодексом. Из всего сказанного видно, что Великая Яса в основном был суровым и справедливым законом, но с жестокими положениями, имевшими свой целью сохранять спокойствие народа. В целом о содержании Великой Ясы можно сказать, что в нее входили пять основных групп постановлений: 1. Постановления, содержащие нормы, относящиеся к гражданскому устройству и внутреннему управлению. 2. Постановления, содержащие нормы военного характера. 3. Постановления, содержащие нормы уголовного права. 4. Постановления, содержащие нормы частного права. 5. Постановления, содержащие специальные нормы бытового характера, степные обычаи .По классификации Г.В. Вернандского Яса включала международное и государственно-административное право, податной устав, уголовное, частное, торговое и судебное право. По его мнению, одним из основных положений международного права, содержащегося в Ясе, была определенная форма объявления войны с гарантией безопасности населению враждебной страны в случае добровольного подчинения. Такой характер положений Великой Ясы позволил Г.В. Вернадскому характеризовать ее не как свод кодифицированных норм обычного права, а как совершенно и принципиальной иной свод законов, который был новацией, созданной Чингисханом и его окружением. Это было государственное право, на котором зиждилось управление Монгольской империей.

Этого подхода придерживался и Л.Н. Гумилев, считая Великую Ясу оригинальной. Но его понимание характера Великой Ясы шире, чем у Г.В. Вернадского. В ней он усматривает не только юридический документ, но и свод новых морально-этических принципов, которые призваны были формировать новый стереотип поведения нарождающейся монгольской нации. Попутно он отмечал, что создание Великой Ясы явилось первым последствием принятия монголами уйгурской письменности. Рассмотренные в статье различные мнения о характере и содержании Великой Ясы, позволяют сделать нам вывод о том, что Великая Яса не была простой кодификацией обычного права монголов. Она предстает перед нами кодексом государственного права, предназначенного, прежде всего, для нужд Монгольской империи. Но, принимая во внимание ранний характер монгольской государственности, необходимо признать, что значение Ясы было гораздо шире, чем свод государственных законов. Помимо кодекса правовых норм она содержала морально-этические нормы, заповеди, выступая в роли духовного завета Чингизхана нарождающейся монгольской нации. В этом случае Ясу можно сравнить с Библией и Кораном. Деятельность самого Чингисхана, как отмечает доктор исторических наук М.С. Капица, была положительной и прогрессивной до тех пор, пока она соответствовала объективно- историческому процессу консолидации монгольской народности и формированию феодального государства.

Яса оказывала известное влияние на законодательство монгольских и других племен значительное время спустя после распадения великого монгольского государства.Изучение средневекового монгольского законодательства показало, что между Великой Ясой и Монголо-ойратским законом 1640 г. нет ни одного юридического памятника. В ученые видят доказательство отсутствия в указанный период другого общего кодекса, кроме Великой Ясы. Мы рассмотрели целый ряд суждений по характеру и назначению Ясы. Каждое из них заслуживает внимания и, бесспорно, может существовать как научная точка зрения.