Концепція культури та цивілізації Освальда Шпенглера

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Идея исторического развития  в философии О. Шпенглера.

 

Основная задача Шпенглера - перестать вращать историю вокруг мнимого центра западно-европейского мира, обрести по отношению к ней пафос дистанции, взглянуть на все явления истории, как на горную цепь на горизонте, взглянуть на нее взором беспристрастного божества.  Прежде всего Шпенглер выступил против европоцентризма, на основе которого в культуре Запада традиционно возводилось здание исторической науки.

Шпенглер метко высмеял  условность и ограниченность современной  ему историографии, базировавшейся на эволюционистской схеме позитивизма.

Утверждавшийся Шпенглером принцип сравнительно-типологического  рассмотрения исторической картины  мира, бытия истории, подрывал самые  основы европоцентризма. Выступив против идеи единого развития всемирной  истории, Шпенглер подчеркивал, что  представление о "всемирной истории" есть продукт только западной культуры, собственно "чувства формы", присущего  только западному человеку. Он вновь  обратился к идее круговорота (подобные идеи были знакомы античности и частично возродились в XVII в. - прежде всего  в философии истории Дж. Вико), утверждая цикличность развития в разрозненных в пространстве и  во времени культурных мирах, которые  даже при одновременном существовании  не сообщаются между собой. Это обусловливает  особое внимание философа к их индивидуальности, исключительности, внутреннему единству.

В «Закате Европы»,  Шпенглер критикует общепринятую историческую схему «Древний мир – Средние  века – Новое время».

«Будущим культурам», - пишет  он,  «покажется совершенно невероятным, что никогда даже не было подвергнуто  сомнению значение этой схемы, с ее наивной прямолинейностью, с ее бессмысленными пропорциями, этой схемы, от столетия к  столетию все более и более  теряющей всякий смысл и совершенно не допускающей  включения новых  открывающихся нашему историческому  сознанию областей» [7].

Схема "Древний мир —  Средние века — Новое время», по Шпенглеру передана нам церковью и есть создание гностики, т. е. семитского, в особенности сиро-иудейского мирочувствования в эпоху римской империи.

Внутри тех узких границ, которые являются предпосылкой этой концепции, она имела, несомненно, свои основания. Ни индийская, ни даже египетская история не попадают в круг ее наблюдений.

 Название "всемирная  история" в устах этих мыслителей  обозначает единичное, в высшей степени драматическое событие, сценой для которого послужила страна между Элладой и Персией. Здесь получает свое выражение строго дуалистическое мироощущение восточного человека, но не под углом зрения полярности, как противопоставление души и тела, как в современной ему метафизике, а под углом зрения периодичности, как катастрофа, как поворотный пункт двух эпох между сотворением мира и его концом, причем оставлялись совершенно вне внимания явления, не фиксированные, с одной стороны, античной литературой, с другой — Библией.

Только  путем дополнительного  прибавления третьей эпохи —  нашего "Нового времени" — уже  на западноевропейской почве в эту  картину проникли элементы движения.

 Шненглер, ярко выявляет  и тот факт, что вся  предшествующая  эллинско-европейская философия  так же была зажата в эти  узкие рамки априоризма исторического  мироощущения.

Когда Платон говорит о  человечестве, он имеет в виду эллинов, в противоположность варварам, Кант в своей «Эстетике» формулирует  принцип искусства не Фидия или  Рембрандта, а искусства вообще. Но то, что он устанавливает в  качестве необходимых форм мышления, «суть только необходимые формы  западного мышления», - замечает Шпенглер.

Вся философия Ницше, его  понятие декаданса, нигилизма, переоценки ценностей, увы, все эти концепции вращаются лишь вокруг той же самой схемы «Древний мир — Средние века — Новое время».

 За эти границы, строго  говоря, он никогда не переступал, так же как и другие современные  мыслители. Но разве это может  служить основанием для «философии  мира» Значит ли это вообще  исследовать человеческую историю?

А разве обширнее мир идей Шопенгауэра, Конта, Фейербаха, Хеббеля  или Стриндберга? Разве не свойственно  всей их психологии, несмотря на космические  устремления, чисто западноевропейское значение?

Для настоящего мыслителя, по Шпенглеру, нет абсолютно верных или неверных точек зрения. Недостаточно перед лицом таких трудных  проблем, как проблема времени или  брака, обращаться к собственному опыту, к внутреннему голосу, к разуму, к мнению предшественников или современников. Так можно узнать то, что является истинным для самого себя, для своего времени, но это еще не все. Явления  других культур говорят на другом языке. Для других людей есть другие истины. Для мыслителя они должны иметь значение все или ни одна.

«Культура» и «Цивилизация»  в концепции О. Шпенглера.

 

Наряду с общей идеей  истории, мира как истории, Шпенглер утверждает строгую череду внутренних закономерностей развития исторического  индивидуума.

Диалектика развития каждой культуры сводится к прохождению  культурно-историческим единством  тех стадий, которые в своем  развитии проходит живой организм: детство, юность, зрелость, увядание.

Неминуемость - и закономерное наступление, чередование этих стадий - делает периоды развития всех культур  абсолютно тождественными, длительность фаз и срок существования самой культуры - отмеренными, нерушимыми. Исходя из этого, Шпенглер создает своеобразную концепцию "одновременности" явлений, отделенных промежутками в тысячелетия; для обозначения этой "одновременности" Шпенглер, придерживающийся органицистских теорий, использует термин "гомология". Выделяя следующие фазы развития: мифосимволическую раннюю культуру, метафизико-религиозную высокую культуру и позднюю, цивилизационную, стадию культуры, он стремится на историческом материале показать "параллельно-одновременный" характер прохождения культурами этих стадий.

Культуру, Шпенглер считает  всецело историческим явлением, которое  нельзя анализировать при помощи естественнонаучных методов и понятий. К ней неприменимы принципы причинности, обратимости во времени, сохранения энергии, а также понятия числа, закона. Закон — антиисторичен. Природу  можно подводить под закон, измерять и разлагать. Историю же и ее феномен  — культуру — следует творить  и сопереживать. Культура определяется в своем движении не законом, а  судьбой. Постигается она не рассудком, а образной интуицией. Сравнительная  морфология растений, по Шпенглеру, —  ближайший аналог для сравнительной  морфологии культур [2].

 

Выступая, как и Данилевский, против “европоцентризма”, Шпенглер все-таки признает за европейским человеком  одно преимущество. Европейца —  интеллигента и философа — не может  удовлетворить культура с одной-единственной точки зрения. Он стремится охватить их все в одном представлении, признавая при этом уникальность каждой. Этот взгляд, названный позже  “модернизмом”, в отличие от классицизма, признающего лишь одну систему истин, Шпенглер называет коперниканской революцией в исторической науке. История не должна больше “вращаться вокруг Европы”, как Солнце не должно вращаться вокруг Земли. “Я вижу вместо монотонной картины  схематической всемирной истории... — писал Шпенглер, — феномен  множества могучих культур, расцветающих со стихийной силой на лоне своего родного ландшафта.

Таким образом, Шпенглер выделяет в мировой истории восемь культур, достигших зрелости: это египетская, индийская, вавилонская, китайская, "магическая" (арабо-византийская), "аполлоновская" (греко-римская), "фаустовская" (западноевропейская) культуры и культура майи. Это культуры "завершенные", полностью исчерпавшие свои возможности. (В дальнейшем Шпенглер собирался направить свое внимание на будущую русско-сибирскую культуру.)

Их существование в  разные времена на самых отдаленных территориях планеты для Шпенглера - отнюдь не свидетельство единства мирового исторического процесса (напротив, оно неоспоримо доказывает бессмысленность  самого этого понятия, отсутствие истории  в этом смысле, истории как процесса), а свидетельство единства проявлений жизни во Вселенной во всем ее многообразии. Итак, в большем объеме, в наиболее обобщенном употреблении "культура" у Шпенглера это сложившаяся  в веках историко-культурная целостность.

В первом случае - в концепции  культур - реализует себя философско-историческая установка Шпенглера. Шпенглер выступает против идеи единого "всемирного" исторического процесса, единой линии эволюции человечества, проходящей (с всемирноисторической точки зрения) последовательные этапы развития, т.е. поступательного движения, которое, используя социальные, гносеологические и другие критерии, историки до сих пор определяли как прогресс. Теории единства и преемственности процесса мировой истории как общей картины развития человечества Шпенглер противопоставляет учение о множестве завершенных, разобщенных в пространстве и во времени цивилизаций ("культур"), равноценных по предельной полноте осуществленных в них возможностей и достигнутому совершенству выражения, языка форм [1].

 

В своем втором значении "культура" - становление творческих возможностей, расцвет, линия подъема. "Культура" (и затем "цивилизация" как нисходящая линия развития) полностью совпадает  у Шпенглера с понятиями "история" и "общество". Цивилизация, обладая  одними и теми же признаками во всех культурах, есть симптом и выражение  отмирания целого как организма, затухания одушествлявшей его культуры, возврат в "небытие" культуры.

Итак, существование восьми форм культур — в разное время  и на разных тер-риториях — есть, по Шпенглеру, свидетельство не единого про¬цесса мировой истории, не «линейной» ее направленности, а единства проявлений жизни во Вселенной [4,284].

По Шпенглеру, каждая культура имеет не только свое искусство (к  этой мысли все уже привыкли), но свое собственное естествознание и даже свою уникальную природу, ибо  природа воспринимается человеком  через культуру. «Каждой культуре присущ уже вполне индивидуальный способ видения и познания мира как природы, или — одно и то же — у каждой есть своя собственная, своеобразная природа, каковой в точно таком же виде не может обладать ни один человек  иного склада. Но в еще более  высокой степени у каждой культуры... есть... собственный тип истории, в... стиле которой он непосредственно  созерцает, чувствует и переживает общее и личное, внутреннее и внешнее, всемирно-историческое и биографическое становление» [6].

Господствующему в его  время пониманию развития куль¬туры  по линейной модели Шпенглер противопоставляет  цикли¬ческое понимание, согласно которому каждый «культурный организм» представляет собой замкнутую в себе целостность, проходящую между рождением и  смертью стадии детства, юности, зрелости и старости.

Циклическая теория развития должна, по его мнению, преодолеть механицизм однонаправленных схем эволюции.

Исходная методологическая идея Шпенглера — идея круговорота (цикличности) исторического развития — приводит его к выводам о  том, что:

 а) хотя «культурные миры» развиваются, но они разрознены в пространстве и во времени);

 б) даже при одновременном  существовании эти миры не  сообщаются меж¬ду собой; 

в) в силу двух предыдущих обстоятельств, нужно особое внимание уделять индивидуальности, исключительнос¬ти  «культурных миров», их внутреннему  единству и эволюции.

В основе каждой культуры лежит  душа, а культура — это символическое  тело, жизненное воплощение этой души. Но ведь все живое смертно. Живое  существо рождается, чтобы реализовать  свои душевные силы, которые затем  угасают со старостью и уходят в небытие вместе со смертью. Такова судьба всех культур, которые рождаются  в этот мир из таинственного хаоса  душевной жизни.

«Культура рождается в  тот миг, когда из пра-душевного  состояния вечно-младенческого человечества пробуждается и отслаивается великая  душа... Она расцветает на почве строго отмежеванного ландшафта, к которому она остается привязанной чисто  вегетативно. Культура умирает, когда  эта душа осуществила уже полную сумму своих возможностей в виде народов, языков, вероучений, искусств, государств, наук...»

Шпенглер по-настоящему не объясняет истоки и причины этого  рождения, но зато дальнейшая судьба культуры нарисована им со всей возможной выразительностью.

«Каждая культура проходит возрастные ступени отдельного человека. У каждой есть свое детство, своя юность, своя возмужалость и старость».

 

Западная культура, по его  мнению, уже вступила в такую стадию, на которой на-чинается ее неумолимая фатальная гибель.

Каждому «культур-организму» дано судьбой прожить 1000— 1500 лет, пройти путь от юности до смерти [4,284].

 Но что значит —  умирание культуры? Смерть культуры  есть исчерпание ее души, когда  ее смыслы уже не вдохновляют  людей, обращенных теперь не  к осуществлению культурных ценностей,  а к утилитарным целям и  благоустройству жизни. Этот период  Шпенглер связывает с наступлением  эпохи цивилизации. «Как только  цель достигнута, и... вся полнота  внутренних возможностей завершена  и осуществлена вовне, культура  внезапно коченеет, она отмирает, ее кровь свертывается, силы надламываются  — она становится цивилизацией»  [6].

 

Противоположность культуры и цивилизации – главная ось  всех Шпенглеровских размышлений. Культура, – это могущественное творчество созревающей души, – рождение мифа, как выражения нового богочувствования, – расцвет высокого искусства, исполненного глубокой символической необходимости, – имманентное действие государственной  идеи среди группы народов, объединенных единообразным мирочувствованием  и единством жизненного стиля.

Цивилизация – это умирание созидающих энергий в душе; проблематизм мирочувствования; замена вопросов религиозного и метафизического характера  вопросами этики и жизненной  практики. В искусстве – распад монументальных форм, быстрая смена  чужих входящих в моду стилей, роскошь, привычка и спорт. В политике –  превращение народных организмов в  практически заинтересованные массы, господство механизма и космополитизма, победа мировых городов над деревенскими далями, власть четвертого сословия [1].

ивилизация — старость культуры, ее постепенное умирание. [b]Симптомами этого умирания, по Шпенглеру, являются материализм и атеизм, социальные революции и распространение  научных воззрений [/b][3,201].