Мировоззрение и повседневная жизнь советских граждан (1970-1980-е гг.)

Неотъемлемой частью культурного багажа интеллигенции стало так называемое интеллектуальное (авторское) кино. Фильмы-притчи А. А. Тарковского («Андрей Рублев», 1966—1971, «Солярис», 1972, «Зеркало», 1974, «Сталкер», 1979) приоткрывали перед внимательным зрителем внутренний мир человека и приглашали к философскому осмыслению этого мира, к путешествию «внутрь себя». Мир новых художественных средств и новых подходов к осмыслению прошлого (а через прошлое — современности) открыли фильмы А. Ю. Германа, К. Г. Муратовой. Некоторые фильмы подолгу не выходили в прокат и тиражировались в очень небольшом количестве копий и с цензурными купюрами, но у них была своя преданная аудитория.

Ясность и оптимизм относительно возможностей, которые открываются перед человеком «нового общества», во второй половине 1970-х гг. постепенно сменились настроениями иной тональности. В центре внимания поколения «семидесятников» находились проблемы ответственности и морального выбора личности. Одно из самых ярких свидетельств смены общественных настроений — изменение тональности смеховой культуры. В 1960-е гг. непременным участником дружеского общения был юмор. В молодежной среде было принято выказывать несерьезное отношение к серьезным делам, веселый настрой сопутствовал общим начинаниям. В газетах печатали юморески, в клубах проводили юморины (конкурсы юмора). Из таких инициатив на телевидении вырос знаменитый «КВН» («Клуб веселых и находчивых»), одна из самых популярных телепередач 1960-х гг., начавшая победное шествие по стране в форме студенческой самодеятельности. Передачу закрыли в 1971 г. Юмор стала быстро теснить разрушительная ирония, а затем — откровенное издевательство над неэффективностью системы, пусть и высказанное эзоповым языком.

е случайно любимым жанром советского кинозрителя стала комедия с социальным подтекстом. Подспудно копившееся недовольство медленным ростом уровня жизни и бытовыми трудностями, которые власти списывали то на «родимые пятна капитализма», то на просчеты местного руководства, то на неблагоприятные погодные условия, отражало растущее неверие в преимущества советского строя. Комедия фиксировала людские недостатки и социальные пороки, но постепенно менялись тональность показа советской действительности и характер изобразительных средств. Красноречивый пример — эволюция творчества одного из самых известных и любимых кинорежиссеров эпохи Г. Н. Данелии: от фильма, ставшего символом «оттепели» («Я шагаю по Москве», 1964), и комедии «Не горюй!» (1969), которые отличает мягкая авторская ирония, через усиление элементов социальной сатиры («Афоня», 1975, «Мимино», 1978) до сарказма («Осенний марафон», 1979) и разоблачительного социального пафоса («Кин-дза-дза», 1986).

Общество умело смеяться над своими недостатками. Невероятной популярностью пользовались репризы А. И. Райкина, в которых высмеивались пороки людей — «бюрократов, ханжей, тунеядцев», но за ними с годами все явственнее проступали пороки системы. Фразы из монологов его героев («Бу’ сделано», «Уже смеюсь», «В греческом зале») стали крылатыми.

На эстраде, по радио и телевидению выступали дуэты сатириков — Тарапунька и Штепсель (Ю. Т. Тимошенко и Е. И. Березин), Р. А. Карцев и В. Л. Ильченко. Редкий сборный концерт обходился без представителей этого жанра. На смену исполнителям легких сатирических зарисовок пришли писатели-сатирики, выступавшие с монологами собственного сочинения (М. М. Жванецкий, М. Н. Задорнов). «Монологи в образе» в исполнении Г. В. Хазанова стали олицетворением менявшихся настроений рубежа 1980-х гг. Киносеансы предваряли выпуски сатирического киножурнала «Фитиль», огромную аудиторию имел иллюстрированный сатирический журнал «Крокодил». Фельетон стал непременной рубрикой и центральных, и местных газет. В повседневном общении прочное место занял бытовой и политический анекдот.

Образ «эпохи развитого социализма» прочно ассоциируется с творчеством поэта, артиста театра и кино, автора и исполнителя песен B. C. Высоцкого. Значение наследия поэта выходит далеко за рамки явления культурной жизни. Глубоко демократичное творчество Высоцкого было популярно в самых разных слоях, в его героях советское общество узнавало себя. Его тематические циклы посвящены памяти войны и самым разным сторонам повседневности — спорту, быту, друзьям, любви, людям, избравшим целью жизни преодоление трудностей и борьбу со стихией, — морякам, альпинистам, геологам. Советские реалии 1970-х гг. переданы с помощью узнаваемых метафор, за ними угадывается понятный всем социальный подтекст. Высоцкий воссоздал не только образ мысли, но и интонации «шестидесятников» и героев, пришедших им на смену. Для многих увлечение творчеством Высоцкого стало формой гражданского самовыражения и критического осмысления действительности, протестом против бытового и идейного конформизма. При жизни стихи поэта практически не издавались и тиражировались в виде магнитофонных записей его выступлений перед небольшими аудиториями слушателей в клубах и НИИ.

Высоцкий работал одновременно в поле подцензурной культуры (он был артистом Театра на Таганке, снимался в кино и писал тексты песен для кинофильмов и спектаклей) и культуры неофициальной. В 1970-е гг. эти две сферы все дальше расходятся и в темах, и в формах творческого самовыражения. Особенно ярко такое расхождение проявилось в изобразительном искусстве и в молодежной музыкальной культуре. Массовым увлечением советской молодежи стал рок — самое заметное направление неофициального искусства последних советских десятилетий. Первые рок-группы появились в СССР еще в начале 1960-х гг., но они играли зарубежную музыку, пропагандировали творчество своих кумиров — «Битлз», «Роллинг Стоунз». На рубеже 1960—1970-х гг. родились популярные советские рок-группы («Машина времени», «Цветы», «Скоморохи», «Аквариум»), музыканты исполняли песни собственного сочинения. В отличие от западного рока, где основную роль играл ритм, в молодой советской рок-культуре большую смысловую нагрузку несли тексты (что соответствовало отечественной культурной традиции). В песнях поднимались философские и социальные проблемы. Попытки власти поставить рок под контроль через систему официально зарегистрированных клубов не увенчались успехом: и музыканты, и зрители не готовы были поступиться обретенной свободой. В подцензурной культуре рок, как и авторская песня, не присутствовал, хотя популярность лучших отечественных групп была огромной, а записи песен широко тиражировались населением. Рок-фестивали прошли в молодом городе физиков Черноголовке под Москвой (1978) и в Тбилиси (1980), но в основном музыканты выступали от случая к случаю в школах, клубах, НИИ, на квартирах. Особенно жесткие запретительные меры принимались против столичных групп; в Ленинграде, где цензурный пресс в эти годы был несколько слабее, рок-культура чувствовала себя свободнее. Первый легальный концерт «Машины времени» в Москве состоялся только в 1985 г. в рамках XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

В условиях запретов на альтернативные формы художественного творчества общественно-политическое звучание приобрели выступления художников «другого искусства», хотя прямое противостояние официальной идеологии отнюдь не было целью их деятельности. В сентябре 1974 г. по распоряжению властей при помощи бульдозеров была разгромлена выставка картин, организованная на московском пустыре в Измайлово. Этот разгром вызвал очень острую реакцию на Западе, что негативно сказывалось на образе СССР в мире.

Открытое столкновение с Западом вокруг проблем культурной жизни в СССР было нежелательным. Тем более что в эти годы предметом острых разногласий оставался вопрос о праве советских граждан эмигрировать в Израиль. В то же время в 1970-е гг. советское руководство провозгласило курс на разрядку международной напряженности. В этих условиях допущение определенной свободы творчества было веским аргументом в диалоге, оно отражало готовность пойти на некоторые не столь принципиальные, с точки зрения власти, компромиссы. Одновременно бурное обсуждение проблем свободы творчества в СССР, развернутое в западных средствах массовой информации, поддерживало повышенный интерес к альтернативной культуре внутри страны, через иностранное радиовещание («радиоголоса») отголоски дискуссии доходили до советской аудитории и подпитывали критические настроения. Власти сочли целесообразным разрешить небольшие экспозиции художников-неформалов (О. Рабин, В. Немухин, Л. и В. Кропивницкие, Л. Мастеркова и др.). Первые такие выставки состоялись спустя несколько недель после разгрома «бульдозерной выставки» в Москве и в Ленинграде. Выставку в павильоне «Пчеловодство» ВДНХ СССР, состоявшуюся в 1975 г., от толпы желающих попасть, не имевших пригласительных билетов, охраняла конная милиция.

При этом «идейно чуждое» искусство жестко критиковалось в печати. В дальнейшем для контроля над этой сферой неформального творчества создали официальные объединения (под эгидой Московского комитета художников-графиков), которые проводили небольшие выставки. В среде «другого искусства» родилось новое направление, получившее название московского концептуализма. Работы художников И. Кабакова, Э. Булатова, Д. Пригова, И. Чуйкова стали «визитной карточкой» альтернативного искусства последних советских десятилетий.

Московские художники стремились воспроизвести на плоскости холста и в концептуальных инсталляциях мир идей, а не мир вещей, и главной была идея свободы. Создавая пространство свободы, они широко использовали текст и узнаваемые символы времени (лозунги, портреты вождей, государственную символику), отражавшие пространство «несвободы», за пределы которого стремился вырваться человек.

По аналогии с западным поп-артом родился соц-арт, интерпретировавший советские символы уже в иронической, гротескной форме (В. Комар, А. Меламид).

В создании московского авангардного искусства участвовало всего около 100 человек. Но при напряженности идеологического, культурного поля их деятельность стала предметом заинтересованности множества людей.

Эти творческие эксперименты оставались достоянием небольшой аудитории, однако самим фактом своего появления и характером реакции властей они оказали заметное влияние на духовный климат в советском обществе. Альтернативная культура, за редкими исключениями, не выражала открытого политического протеста, главным ее посланием миру было утверждение творческой свободы, свободы от жесткого идеологического канона. Многие произведения культуры подцензурной имели, напротив, ярко выраженную критическую тональность, и именно это обстоятельство определяло заинтересованное внимание к ним широкой аудитории.

В 60-70-е года шаг вперед сделала система образования. Быстрыми темпами росло количество выпускников средней школы. В 70-е гг. была поставлена задача обеспечения всеобщего среднего образования. В результате, с 1970 по 1985 г. число лиц, имеющих среднее образование, выросло почти втрое. Но качество образования лучше не стало: прекратился отсев из-за неуспеваемости, не было реального конкурса при отборе для обучения в 9 и 10 классах. Расширилась сеть высших учебных заведений страны. К началу 80-х гг. они выпускали ежегодно свыше 1 млн. специалистов. Однако как вузы, так и школы по-прежнему ориентировали молодежь на решение задач, присущих раннеиндустриальному обществу. Попытки с помощью реформы образования 1984 г. изменить это положение не принесли успеха не только из-за отсутствия материальных ресурсов, но и потому, что менять следовало социально-экономическую систему в целом.

Развитие образования создавала дополнительные условия для роста думающих людей среди советских граждан, особенно среди молодежи. Тем самым создавала условия для духовного поиска. Молодежь, не найдя ответы в своих духовных поисках в официальной культуре, активно обращалась к неформальной.

Духовный климат конца 1970-х — начала 1980-х гг. отмечен ростом критических настроений в среде интеллигенции, которые усугублялись серьезными сбоями в работе экономических механизмов и трудностями в социальной сфере.

Весь «послеоттепельный» период развития культуры насыщен яркими событиями. Интенсивно протекала духовная жизнь, сформировалось общее культурное поле заинтересованного интеллектуального взаимодействия. Культурная жизнь сама по себе была общественным явлением, в творческой среде вырабатывались общественно значимые идеи и ценности, становившиеся достоянием самой широкой аудитории.

2) Повседневная жизнь  советских граждан

Уже к середине 1960-х гг. стало ясно, что планы «догнать и перегнать» США по важнейшим экономическим показателям и в короткий исторический срок «жить при коммунизме» реализовать невозможно. Об этой перспективе продолжали напоминать размещенные в общественных местах лозунги, доставшиеся в наследство от хрущевской эпохи: «Вперед, к победе коммунизма!», «Мы придем к победе коммунистического труда!», «Наша цель — коммунизм!». От цели официально не отказывались, но для идеологического обеспечения поступательного развития страны необходимо было сделать провозглашаемые приоритеты более реальными и при этом не утерять привлекательной исторической перспективы. В принятой на вооружение в программных документах КПСС в 1966—1971 гг. концепции развитого социализма этап коммунистического строительства приобрел неопределенно-длительные очертания. Магистральным направлением развития было названо совершенствование социально-экономических, нравственных и идеологических основ советской системы и гармонизация общественных отношений. Конкретных механизмов и сроков решения этих задач заложено не было. Мерилом достижений по-прежнему были прорывы на самых передовых рубежах науки и техники. Однако при такой длительной перспективе наступления «светлого завтра» особого внимания требовал вопрос о мотивации труда. В условиях стабильного поступательного движения, на которое ориентировал развитой социализм, эту проблему нельзя было успешно решать с помощью чрезвычайных мер или громких призывов. Поэтому обеспечение роста жизненного уровня людей стало важной политической задачей. Такой рост должен был подтвердить преимущества советской системы и ее динамизм, вселить в людей уверенность в завтрашнем дне. Это было тем более актуальным, что разрыв в уровне жизни между ведущими странами Запада и Советским Союзом оставался существенным, несмотря на наметившуюся в годы «оттепели» тенденцию повышения благосостояния людей. XXIV съезд КПСС провозгласил «повышение благосостояния народа... высшей целью экономической политики», этот рост предполагалось обеспечить в первую очередь за счет увеличения реальной заработной платы.

Чувство уверенности в завтрашнем дне вселяли зримые результаты поступательного развития — укрепление военной мощи СССР, рост производства, уровня жизни и реальных доходов. Люди стали лучше одеваться и питаться, потребление хлебопродуктов и картофеля сократилось, а мяса, молока и фруктов — постепенно увеличивалось. Значительно выросло производство товаров широкого потребления. К 1980 г. более 100 млн человек смогли улучшить свои жилищные условия. Коммунальные квартиры по-прежнему были уделом значительной части населения, но их число продолжало стремительно сокращаться. Качество типового строительства по сравнению с привычными пятиэтажками стало расти.