Москва - Третий Рим

Автономное образовательное учреждение высшего

Профессионального образования

«Ленинградский государственный  университет имени А.С. Пушкина»

Бокситогорский институт (филиал)

 

 

 

 

Реферат

по дисциплине: «История»

на тему: «Москва – третий Рим»

 

 

 

 

 

 

 

выполнила студентка 1 курса

факультета экономики  и инвестиций

направление: Педагогическое образование

Е. В.Фоминкина

проверила

старший преподаватель  А. В. Кольшакова

кафедры истории 

 

 

 

Бокситогорск

2012

 

 

Оглавление

 

 

Введение

 

Актуальность темы работы, посвященной  исследованию идеи «Москва – Третий Рим», обусловлена тем, что теория «Москва – Третий Рим» послужила смысловой основой мессианских представлений о роли и значении России, которые сложились в период образования Русского централизованного государства. С подачи украинского историка Иконникова (изложившего ее в 1869 г. в своей докторской диссертации) длительное время бытует прочно укоренившаяся версия, что в явном виде данная концепция впервые была сформулирована в посланиях старца Псковского Елизарова монастыря Филофея великому князю Московскому Василию III Ивановичу. Эта версия прочно утвердилась в массовом сознании и нашла свое отражение в художественных произведениях.

Суть исследуемой проблемы заключается в том, что формулировка из письма Филофея – «храни и внимай, благочестивый царь, тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвёртому же не бывать» – стала классическим выражением сути концепции «Москва – Третий Рим». Однако в действительности впервые эта идея была выдвинута существенно ранее митрополитом Зосимой в предисловии к его труду «Изложение Пасхалии», а Филофей обосновал эту концепцию в соответствии с господствовавшим тогда миропониманием и духовными запросами общества.

Цель работы – исследовать сущность концепции «Москва – Третий Рим».

Для достижения цели в работе поставлены следующие задачи:

- рассмотреть причины зарождения и становления идеи «Москва – Третий Рим»;

- рассмотреть особенности идеологемы «Москва – Третий Рим»;

- рассмотреть теологический смысл идеи «Москва – Третий Рим»;

- рассмотреть двойственность идеологемы «Москва – Третий Рим»;

- определить самодержавный смысл идеи «Москва – Третий Рим».

В процессе работы над  обозначенной темой использованы научные  работы в области философии, истории, литературы, политологии следующих специалистов: Н.С. Ионникова, Н.Ф. Каптерева, Н.В. Синицына, Д.Н. Стремоухова, Ф.А. Терновского, Е.В. Тимошина, Н.И. Ульянова, А.А. Шахматова, В.Д. Яковлева. Научные исследования данных авторов способствовали исследованию основных вопросов, связанных с сутью концепции «Москва – Третий Рим», ее идеологемой, двойственностью.

 

 Причины зарождения и становления идеи

«Москва – Третий Рим»

 

Третий Рим – «европейская религиозно-историософская и политическая идея, использующаяся для обоснования особого религиозно-политического значения различных стран, как преемников Римской империи».¹ Эта идея, основанная на концепции «переноса империи» (translatio imperii), использовалась для легитимации притязаний тех или иных монархий на преемственность по отношению к Византии.

Возвышение Москвы, превращение  ее в центр Великорусского государства и становление нового типа духовности обусловлены тремя обстоятельствами. Первое из них обозначилось уже в конце XII в. – это перемещение центра политической и культурной жизни на северо-восток, в верховья Волги и образование там Владимиро-Суздальского, а позже Московского княжества. Второе – вытеснение в новых условиях удельно-родовой формы власти удельно-вотчинной, при которой власть передается от отца к сыну на основе вотчинной собственности на землю. В Летописи 1367 г. сообщается, что великий князь Дмитрий Иванович заложил в Москве каменный кремль и «всех князей русских начал приводить под свою волю». Татаро-монгольская власть не препятствовала этому процессу, хотя и пыталась манипулировать им. Она была заинтересована, прежде всего, в усилении порядка, который бы гарантировал ей «выход» дани и поэтому, как правило, поддерживала сильнейшего из князей. Так под покровом татаро-монгольского ига происходило «усиление экономического и политического могущества Московского княжества путем «собирания» русских земель».²

Третьим историческим событием, послужившим духовному возрождению русского народа, стала Куликовская битва (1380), возглавленная великим князем Московским Дмитрием Донским (1350–1389) и освященная великим святым Русской земли Сергием Радонежским (1321–1391). Именно с этого времени можно говорить о формировании русского национального самосознания. Значение Куликовской битвы состояло в том, что народ, привыкший дрожать при одном имени «татарина», собрался, наконец, с духом и нашел в себе мужество бросить открытый вызов врагу. Это была бесспорная победа духа русского народа, послужившая началом его возрождения. «На Куликовом поле оборона христианства слилась с национальным делом Руси и политическим делом Москвы. В неразрывности этой связи дано и благословение преподобного Сергия Москве, собирательнице государства русского», – пишет интерпретатор жития Сергия Радонежского Г.П. Федотов.³

В возвышении Московского  княжества как будущего центра Российского  государства огромную роль сыграли, таким образом, не только князья-воины – ее устроители, но и духовные учителя того времени. Для объединения русской земли необходима была не только сила, но и образцы нравственного подвига, необходима была направляющая идея. Ответом на этот запрос времени и стала идеологема «Москва – третий Рим», которая заложила основы «мессианской идеологии периода образования Русского централизованного государства».⁴ Ее с полным основанием можно считать своеобразным прологом русской философии истории, в значительной степени, определившей мессианское направление и проблематику ее развития.

 

 Особенности идеологемы «Москва – Третий Рим»

 

Идеологема – политический термин, часть какой-либо идеологии, элемент идеологической системы. У идеологемы, в отличие от термина, нет строго определенного (ограниченного) значения. Эти значения меняются в соответствии с политической прагматикой.

Идеологему «Москва  – третий Рим» обычно связывают с именем старца псковского Елизарова монастыря Филофея (около 1465–1542). Действительно, Филофей в своих посланиях великому князю Московскому Василию Ивановичу и царскому дьяку М.Г. Мунехину сформулировал и обосновал ее в соответствии с господствовавшим в то время миропониманием и духовными запросами общества. Филофей писал царю: «Храни и внимай благочестивый царь тому, что все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима пали, а третий стоит, четвертому же не бывать».⁵ Эта формулировка и стала классическим выражением мессианской концепции Москвы как третьего Рима.

Идея Москвы как третьего Рима имела  глубокое историческое основание. Для русского религиозного сознания, привыкшего сверять свои мысли и поступки с авторитетом истинной веры, нерушимым оплотом почитался второй Рим – Константинополь. Падение этого оплота, сначала духовное, вследствие согласия греческих иерархов на Флорентийском соборе 1439 г. на унию с католической церковью, а затем и политическое – захват города турками в 1453 г., было равносильно вселенской катастрофе. Общественное сознание усиленно искало адекватную ему замену. Москва, одержавшая в недавнем прошлом «победу над «неверными», выступившая собирательницей русских земель и защитницей всех православных народов, предстала как вполне достойная восприемница второго Рима – Константинополя».⁶

То, о чем писал Филофей, в  частности идея перемещения святости с падшего Константинополя на Москву, в той или иной форме уже была «проговорена» книжниками в серии Сказаний, Слов, Повестей. Можно сказать, что послание инока Филофея явилось как бы завершением определенного круга идей, «носившихся в воздухе», и своеобразной «точкой роста» зарождающегося национального самосознания. Вот почему идея старца о богоизбранности русского народа, о преемстве мессианства Русским царством, выраженная к тому же в эмоционально приподнятой форме, сразу же получила широкий общественный резонанс, легко вписалась в существующую идеологическую систему. Более того, она «так верно воспроизводила общий смысл эпохи, так точно угадывала настроение современников Филофея, что скоро была усвоена даже правительственными сферами и вошла в государственные акты», – отмечает исследователь проблемы И. Кириллов.⁷ И соответственно, она оказала огромное влияние на развитие государственной идеологии русского самодержавия. Во всяком случае, между идеей исторического призвания московского государства и идеей самодержавия князей и царей московских прослеживается вполне определенный и заметный параллелизм. Их появление совпадает по времени и по источникам. Перенесенные из Византии на Русь, они становятся символом возросшего политического значения московского государства, его мессианского призвания.

 

 Теологический смысл идеи «Москва – Третий Рим»

 

Теология – учение о Боге, богословие, раздел философии, в котором осмысляется бытие человека в отношении к Богу.⁸

Идея Москвы как третьего Рима в своем первоначальном варианте имела, прежде всего, теологический смысл и относилась не столько к ее политическому могуществу, сколько к предназначению русского государства быть убежищем «истинного христианства». Однако очень скоро у нее появился и новый смысл, произошло своеобразное смещение акцентов – с религиозного провиденциализма (провидения) в сторону идейно-политического обоснования возвышения Московского княжества как державы. Эту эволюцию отмечает, в частности Кириллов: «Руководящей идеей у Филофея является идея провиденциализма: все, что совершается в истории, все совершается по мудрому начертанию Промысла. Затем эта точка зрения у Филофея переходит в теократическую систему управления земными царствами; в основе же его политической идеологии лежит понятие богоизбранности царства, которое направляет жизнь человечества к конечной цели бытия людей на земле; богоизбранный народ хранит истинную богооткровенную религию. Филофей не раскрывает полного чередования мировых царств, а непосредственно останавливается на старом Риме, указывает его преемство Константинополем – вторым Римом, и, наконец, переходит к Руси, с богоспасительной Москвою, этим третьим Римом – и последним».⁹

Таким образом, России предписывалась роль хранительницы единственно истинно христианской православной веры; в свою очередь православие объявлялось «русским», а русское государство – единственным и подлинно христианским и в этом смысле вселенским царством. Московские государи довольно быстро уловили этот второй смысл и увидели в идее то, что было созвучно их собственным устремлениям, связанным и с укреплением политических позиций Москвы, и с укреплением самодержавия. Новый религиозный статус Москвы, на которую перешла благодать Божия, делал ее Центром всего христианского мира и, соответственно, царя Московского «превращал во «вседержителя», ответственного лишь перед Богом и потому ни с кем не делящего «вверенную» ему власть, в том числе и с церковью».¹⁰ Представление о Москве, как о Третьем Риме, сложилось среди русских людей XVI века преимущественно на почве религиозных воззрений, в связи с явлениями общеевропейской истории.

 

 Двойственность  идеологемы «Москва – Третий Рим»

 

Двойственность идеологемы «Москва – третий Рим» и связанного с ней русского мессианизма весьма точно уловил Н.А. Бердяев. «Русское религиозное призвание, призвание исключительное, связывается с силой и величием русского государства, с исключительным значением русского царя. Империалистический соблазн входит в мессианское сознание». Тем самым открывалась возможность превращения провиденциалистской (провидческой) идеи в аргумент имперской идеологии и политики.¹¹ Но осознание этого, обозначенного Бердяевым, противоречия вместе с политическими выводами из него пришло позже, с историческим опытом. А в XVI в. совпадение религиозной и политической идеи представлялось еще вполне естественным и «не грозило далеко идущими последствиями».

 

 Самодержавный смысл идеи «Москва – Третий Рим»

 

Постепенно, по мере укрепления основ русского самодержавия и его  идеологии, учение о Москве как третьем Риме из факта консолидации нации превращалось в охранительно-консервативную силу. В связи с этим не случайно именно оно сыграло роковую роль в церковном расколе XVII века, переросшем в трагический раскол общества. Как известно, государство и официальная церковь выступили в качестве поборников включения России в мировой церковный и политический процесс, тогда как народ в значительной части своей остался на позициях верности старине. «В основу раскола легло сомнение в том, что русское царство, Третий Рим, есть истинное православное царство. Раскольники почуяли измену в церкви и государстве, они перестали верить в святость иерархической власти в русском царстве. Сознание богооставленности царства было главным движущим мотивом раскола».¹² В итоге мечты о «Святой Руси» были преданы анафеме как ересь, движение старообрядцев превратилось в запрещенную секту, и вместо ожидаемого пришествия Христа в облике «Белого Царя» старообрядцам явился антихрист в облике царя Всея Руси. Единственным спасением представлялся уход из мира в «невидимую Церковь». Старообрядческая Русь в ожидании антихриста утвердилась в своем самобытничестве и ксенофобии, а официальная церковь подпала под политическое верховенство светской власти московских государей. На некоторое время идеологема «Москва – третий Рим» была, как бы законсервирована.

Идея мессианизма была возвращена в историософию Вл. Соловьевым в его учении о теократии. Однако к концу жизни его постигло жестокое разочарование в мессианском призвании России. «И Третий Рим лежит во прахе, а уж четвертому не быть», – скажет он в своем известном стихотворении.¹³

 

Заключение

 

Исследование, проделанное  в работе, позволяет сделать вывод, что развитая Филофеем в политическую теорию формула «Москва – Третий Рим» была не нова для философии, литературы XV-XVI столетий. Сказания о наследовании той или иной страной религиозно-политического величия были известны еще в Византии. Перо Филофея приблизило их к современным условиям политико-правовой жизни русского общества.

Современники так и  восприняли теорию псковского старца. Никогда она не служила – ни во время жизни мыслителя, ни впоследствии – оправданием или обоснованием каких-либо агрессий. Теория Филофея «Москва – Третий Рим» получила большое распространение, она неоднократно воспроизводилась средствами живописи, включалась в состав храмовых росписей и других эпохальных живописных и литературных произведений и была усвоена русским общественным мнением. Отдельные ее формулы воспроизведены в чине венчания Ивана IV на царство, и в этом плане вполне возможно считать ее доктриной, получившей официальное признание.