Образование многонациональной Речи Посполитой

Образование многонациональной  Речи Посполитой

Превращение Польши в дворянскую «республику» с избираемым королём  во главе совпало с заключительным этапом образования многонационального Польского государства. До середины XV в. польско-литовская уния оставалась ещё могущественным фактором борьбы с германской феодальной агрессией  на востоке. С середины XV в. объективное  значение польско-литовской унии резко  изменилось. В результате 13-летней войны  Тевтонский орден был окончательно разбит. Польские феодалы не использовали, однако, победы над орденом для  того, чтобы добиться его полной ликвидации. Они не ставили в это  время своей задачей воссоединение  с Польшей её западных земель, захваченных  германскими феодалами.

Во второй половине XV —  первой половине XVI в. в политике польского  господствующего класса определённо  брала верх линия на экспансию  в сторону украинских и белорусских  земель. Проводя эту агрессивную  политику, польские феодалы игнорировали национальные интересы своей страны на западе.

В 1519—1521 гг. между Польшей  и магистром Тевтонского ордена Альбрехтом Бранденбургским, отказавшимся принести вассальную присягу польскому  королю, вновь происходила война. Тевтонский орден снова потерпел поражение; тем не менее Сигизмунд I и польские феодалы разрешили Альбрехту превратить орден в светское государство и стать наследственным герцогом прусским, продолжавшим, правда, оставаться вассалом Польши. Впоследствии Сигизмунд II Август признал за бранденбургскими маркграфами право на наследование прусскою престола в случае прекращения линии Альбрехта. Таким образом, создалась реальная угроза объединения в руках одной династии маркграфства Бранденбургского и герцогства Прусского, с двух сторон охватывавших польские владения на Балтике. В руках бранденбургских маркграфов находилась и значительная часть польских западных земель.

Наряду с существовавшей династической, или личной, польско-литовской  унией у Польши сложились во второй половине XV в. отношения династической  унии с Чехией и Венгрией, престолы которых (сначала чешский, затем  венгерский) занял представитель  династии Ягеллонов. Это могло иметь  важное международное значение. Польше, как и Чехии и Венгрии, угрожала растущая турецкая агрессия. Однако польские феодалы отказались от активного  участия в борьбе с турецкой опасностью. Ягеллоны и стоявшие за их спиной польские феодалы уступили руководящую роль в Дунайском бассейне Габсбургам.

Польские феодалы стремились к укреплению польско-литовской  унии, к включению в состав Польши Великого кцяжества Литовского, что открыло бы магнатам и шляхте широкие возможности для проникновения в украинские и белорусские земли Литвы; вместе с тем это неизбежно повело бы к борьбе Польши с растущим Русским централизованным государством. К более тесному объединению Польши с Литвой стремилась также литовская шляхта, рассчитывавшая занять в едином Польско-Литовском государстве те же политические позиции, которые занимала уже шляхта в Польше. Противниками инкорпорации (т. е. включения Литвы в состав Польши) были литовские магнаты, опасавшиеся ослабления своего политического могущества. Они желали сохранения только династической унии с Польшей. Но стремление к подавлению украинского и белорусского народов и враждебность к Русскому государству объединяли польских и литовских феодалов.

Воспользовавшись тяжёлым  положением Литвы во время Ливонской  войны, польская шляхта добилась от литовских  панов в 1569 г. на сейме в Люблине  согласия на новый унитарный договор (Люблинскую унию), по которому Польша и Литва образовали одно государство — Речь Посполитую («республику»), с общим центральным органом — вальным сеймом. Глава Речи Посполитой подлежал избранию шляхтой обеих частей государства и должен был считаться одновременно королём польским и великим князем литовским. Каждое из объединившихся государств — Литва (Княжество) и Польша (Корона) сохраняли свою внутреннюю автономию: отдельную администрацию, суд, бюджет и войско.

Польские и литовские  феодалы стремились отрезать Русское  государство от Прибалтики и не допустить  его дальнейшего усиления. Иван Грозный, боровшийся с Ливонским орденом  за выход к Балтийскому морю, вступил  в длительную и ожесточённую войну  сначала с Литвой, а затем с  Польско-Литовским государством. Эта война достигла особого напряжения в конце 70-х и начале 80-х годов при Стефане Батории (1576—1586), избранном королём Речи Посполитой после того, как Генрих Валуа покинул Польшу, чтобы занять французский трон. По перемирию, заключённому в Запольском Яме (1582) на 10 лет, Ливония передавалась Речи Посполитой. Вскоре Батории стал готовиться к возобновлению войны с Русским государством. Военные приготовления прервала его смерть.

Речь Посполитая была многонациональным государством, в котором господство принадлежало польским и литовским феодалам. Быстрая полонизация феодальной верхушки в Литве, на Украине и в Белоруссии и проникновение на Украину и в Белоруссию польских землевладельцев привели к тому, что классовые противоречия в восточных областях государства осложнились национальными и религиозными. С 60-х годов XVI в и особенно в конце XVI и начале XVII в. при Сигизмундо III в стране свирепствовала католическая реакция, проводившаяся иезуитами. На церковном соборе в Бресте в 1596 г. провозглашена была так называемая Брестская уния, которая сделалась орудием феодальной колонизации восточных областей страны польским магнатством и шляхтой и усиления в этих районах крепостнического гнёта. Всё это резко обостряло национальные и классовые противоречия, особенно на Украине и в Белоруссии.

Предпосылки объединения  Польши и Великого Княжества Литовского  
В середине XVI в. Польша и Великое Княжество Литовское создали новую страну — Речь Посполитую, которая просуществовала до конца XVIII в. В переводе с польского языка «Речь Посполитая» означает «общее дело», «общее государство».

Сближение двух стран началось с конца XIV в., когда в результате Кревской унии 1385 г. великий князь литовский Ягайло стал королем Польши. Создалось положение, когда один монарх правил и Княжеством, и Польшей. Персональную унию осуществляли представители династии Ягеллонов: Казимир Ягеллончик, Александр Казимирович, Сигизмунд I Старый, Сигизмунд II Август. К тому же неоднократно заключались новые унии, например Виленско-Радомская в 1401 г., Городельская в 1413 г. Они подтверждали условия династического союза и содействовали сближению двух стран.

К середине XVI в. проявилось подобие  государственного строя Великого Княжества  Литовского и Польского королевства. В обеих странах господствовала шляхта. Она регулярно собиралась на поветовые сеймики, выбирала своих  представителей на вальные сеймы. Высшими  органами государственной власти после  монарха в ВКЛ были паны-рада (Рада), а в Польше — Сенат. Они имели одинаковые функции, предусматривавшие выборы монарха, защиту государства, заключение международных соглашений, издание законов, рассмотрение судебных дел.

В международных делах  страны стремились проводить общую  политику, помогать друг другу. Самым  показательным примером совместных действий стала Великая война 1409—1411 гг., которую ВКЛ и Польша вели против Тевтонского ордена. Наиболее известным событием войны была битва  под Грюнвальдом.

Не следует забывать, что  с конца XIV в. в обеих странах  сложилась единая администрация  католической церкви. Например, Виленское и Жемайтское епископства подчинялись архиепископу гнезненскому, который имел титул примаса. Примас — это руководитель церкви в католической стране. Понятно, что католическая церковь рассчитывала посредством государственной унии расширить свое влияние на белорусские, украинские и даже русские земли.  
Причины образования Речи Посполитой

Главной причиной Люблинской унии стало тяжелое внешнеполитическое положение Великого Княжества Литовского в Ливонской войне. Польское королевство соглашалось оказать военную помощь только при условии подписания государственной унии.

Идею объединения с  Польшей поддержала многочисленная шляхта ВКЛ. Она стремилась иметь  равные политические права с магнатами, принимать активное участие в  управлении страной. В отличие от Польского королевства, где шляхта имела шляхетские вольности, политику Великого Княжества Литовского определяли представители магнатских родов. Например, в 1530-е гг. страной управляли три  человека: виленский воевода Альбрехт Гаштольд, виленский каштелян Юрий Радзивилл, жемайтский староста Ян Радзивилл. Магнаты контролировали деятельность панов-рады ВКЛ, вальных сеймов и даже влияли на постановления поветовых шляхетских сеймиков.

Пример Польши настраивал шляхту Великого Княжества Литовского добиваться одинаковых прав с польской шляхтой посредством заключения унии между двумя странами. Подобным образом она уравнивалась в правах и с магнатами. Поэтому шляхта, собравшаяся под Витебском в 1562 г. на полевой сейм, потребовала от короля и великого князя Сигизмунда II Августа «учинить совместный сейм с поляками, чтобы вместе короля избирать, иметь общую защиту, совместно  сеймиковать и право одинаковое употреблять».

С другой стороны, более многочисленная польская шляхта стремилась присоединить Княжество в качестве придатка к  Польше, чтобы получить для себя новые земли и должности. Было даже предложение заменить название «Литва» на название «Новая Польша».

Сам король был обеспокоен фактом угасания династии Ягеллонов, поскольку  не имел детей. Он понимал, что после  его смерти Княжество может разорвать  династическую унию и избрать  себе монарха, отдельного от Польши.  
Люблинский сейм

Общий сейм сенаторов Польши и послов ВКЛ начал свою работу 10 января 1569 г. в Люблине. Сначала  делегации обеих стран заседали отдельно. Сразу определились два  противоположных подхода. Первый из них предусматривал инкорпорацию (включение, присоединение) ВКЛ в состав Польши. Его реализации добивалась польская сторона. Второй подход был предложен  делегацией Княжества во главе с  канцлером Николаем Радзивиллом Рыжим. Она выступала за заключение военного союза с Польшей (Короной), чтобы проводить совместную внешнюю политику.

Польская сторона обратилась к Сигизмунду II Августу с требованием, чтобы делегации проводили заседания  сейма вместе. Тот приказал послам ВКЛ явиться для совместной с  поляками работы и согласиться на предложения Короны. Это было нарушением обещаний, которые великий князь  давал им ранее. В знак протеста послы  Княжества 1 марта 1569 г. уехали домой.

В отсутствие на сейме делегации  ВКЛ Сигизмунд II Август принял решение  включить в состав Польского королевства  территорию Подляшья, Волыни, Киевщины и Подолья. Присоединение части великокняжеских земель к Короне произошло с согласия местной поветовой шляхты. Рада ВКЛ выразила свой протест. «Демонстрация силы» польской стороной свидетельствовала об угрозе территориальной целостности ВКЛ. Стали высказываться претензии Польши на Брест, Пинск и Кобрин. Кроме того, продолжалась Ливонская война. Все это принудило делегацию Княжества вернуться в Люблин. Только канцлер Николай Радзивилл Рыжий отказался от участия в совместном сейме. Представителей ВКЛ возглавил маршалок Ян Ходкевич, получивший вместе с другими магнатами от короля щедрые подарки.

Вновь развернулось обсуждение проекта унии. Поляки настаивали на своем и не прислушивались к позиции  Княжества. После напряженных споров Ян Ходкевич был вынужден согласиться  на унию. При этом он с горечью  заявил: «Нам и нашим внукам будет  очень обидно, если на это дело со временем придется смотреть не с любовью, а с печалью...»  
Условия Люблинской унии

Под актом государственной  унии между Польшей и ВКЛ 1 июля 1569 г. присягнули представители обеих  стран. Люблинская уния провозглашала образование Речи Посполитой с общим для ВКЛ и Польши монархом. Отдельное избрание великого князя литовского запрещалось. Создавался единый сейм. Причем собираться он мог только на территории Польши. Провозглашалась общая внешняя политика. Монета в обеих странах должна была быть одинаковых веса, формы и пробы. Теперь шляхта могла без препятствий получать владения как в Короне, так и в ВКЛ: «Дозволяется приобретать имения и владеть ими поляку в Литве, а литвину в Польше».

аким образом, акт унии декларировал: «С этого времени оба государства представляют собой одно неделимое целое, а также одну общую Речь Посполитую, в которой оба господаря и оба народа воссоединились в единый народ и единое государство».

Дальнейшее развитие отношений  между Короной и ВКЛ свидетельствовало  об определенном отходе от условий  Люблинского акта. Великое Княжество сохранило за собой свое название, государственный аппарат управления, собственное войско, законодательство, судебную систему, денежную единицу. Сейм принимал отдельные законы для Короны и для ВКЛ. Большинство белорусских историков считают, что Речь Посполитая представляла собой федерацию.

Очевидно, что Люблинская уния была компромиссом феодалов обеих стран. Усилилось политическое, экономическое и культурное сближение шляхты. Его результатом стало шляхетское многонациональное государство, в составе которого ВКЛ находилось до конца XVIII в.

Система органов государственной  власти и управления Речи Посполитой

  Король Речи Посполитой считался обладателем верховной власти, одновременно с тем, с 16 века, особым чином-сословием, законодательствованием в Сейме наряду с Сенатом и посольской избой. Во второй половине 15 века Казимир Ягеллончик и Ян Ольбрахт применяли систему личного правления, опираясь на среднюю шляхту, и ограничивали влияние магнатов и церкви. По их концепции, король является единственным субъектом власти в государстве. Символическим выражением этого была введенная в 16 веке так называемая закрытая корона с небольшим яблочком и крестиком наверху, сделанная по образцу императорской короны. 
  С 16 века Сигизмунд I Старый, опираясь на магнатов, стремился затормозить шляхетское движение. Находившаяся в оппозиции к короне и его жене Боне Сфорца, которая со своей родины Италии вынесла абсолютистские идеи, средняя шляхта выдвинула программу ограничения королевской власти. Выражением этого была концепция верховенства права в государстве, которому подчинялся также и король. Верховенство права означало, в сущности, то, что без согласия шляхетского сословия, представленного в Сейме Посольской избой, не могли издаваться никакие законы. 
  Ослабление королевской власти проявилось в элекциях, имевших место после 1572 года. Король, ограниченный элекционными пактами и Генриковскими артикулами, не обладал уже теми позициями, что прежде. Ища опоры в шляхте против бунтовавших магнатов, Стефан Баторий должен был создать Коронный трибунал, ограничивший судебную власть короля. Король Сигизмунд III Ваза впоследствии своей династической политики, направленной на усиление королевской власти, реализуемой при опоре на Габсбургов и католическую иерархию, оказался в конфликте со шляхтой и частью магнатов. Рокош Зебжидовского в 1606-1609 годах выдвинул лозунг против угрозы absolutum dominium. Провозглашалось, что тело Речи Посполитой - шляхта - важнее ее головы - короля. В этой обстановке приобрела значение содержавшаяся в Генриковских артикулах статья об отказе от повиновения. Способ пользования ею был определен в конституции, изданной после рокоша Зебжидовского (1607-1609г). В повиновении королю можно было отказать после трехкратного напоминания: первый раз после напоминания примаса либо сенатора, затем - сеймика и, наконец,- Сейма. Если король после этих напоминаний не исправлял нарушений, можно было свергнуть его с трона. Предпринятую Яном Каземиром (1648-1668) попытку усиления власти монарха свел на нет победоносный рокош Ежи Любомирского (1665-1666). 
  Попытки укрепления королевской власти, предпринятые Августом Вторым Саксонским, опирались главным образом на внешние силы. Успеха эти попытки не имели. Модель Речи Посполитой коренным образом отличалась от того, что было в других европейских государствах. 
  Законодательную власть король осуществлял вместе с Сеймом. Королю принадлежало право законодательной инициативы и санкционирования постановлений Сейма. Король влиял на законодательство и «модерованием», то есть путем окончательного редактирования законов перед их публикацией. 
  Сеймовые конституции (постановления) оглашались от имени короля с упоминанием, что они изданы с согласия Сейма. Самостоятельным законодателем король остался по отношению к королевским городам, евреям, крестьянам домениальных имений и т.д. За королем сохранялось верховенство над ленными землями - княжеская Пруссия (Восточная), Курляндия. Он имел право назначения чиновников, ограниченное, однако, тем, что кандидатуры на пост в земских судебных учреждениях предварительно выдвигались сеймиками. Король вершил дисциплинарное судопроизводство над чиновниками, однако мог наказывать только штрафами. Он не мог устранить чиновника, кроме случаев, когда они совершали преступление. 
  Король являлся главнокомандующим армией, но на практике был сильно ограничен властью гетманов, направлял внешнюю политику. Переход значительной части королевских угодий в пожизненное пользование держателей и контроль Сейма над расходами казны значительно ограничивали возможности короля распоряжаться финансовыми ресурсами государства. Наиболее же ограниченной после создания в 1578 году Коронного трибунала была судебная власть короля. Король принимал участие только в сеймовых судах и не имел права помилования и амнистии. 
  Доходы короля складывались из поступлений от королевских имений, занимавших шестую часть территории государства. Доходы позволяли королю содержать двор, а раздача части этих имений в пожизненное пользование в качестве «хлеба хорошо заслужившим» либо во временное пользование позволяла ему приобретать сторонников. Король был, следовательно, самым крупным феодалом, а при прогрессивном ущемлении его государственных функций он оставался с конца 16 века фактически пожизненным президентом шляхетской Речи Посполитой. 
  Выборность трона тормозил тот факт, что династия Ягеллонов обладала наследственными правами в Литве. При этой династии, сеймы, стремившиеся сохранить унию с Литвой, неизменно избирали Ягеллонов на польский трон. Последний из них - Сигизмунд Август, будучи 10-летним мальчиком, был избран королем и коронован при жизни отца (1530). Этот шаг в направлении наследственной монархии натолкнулся на оппозицию шляхты; Сейм оговорил, что нельзя при жизни короля избирать его наследника. 
  Свободное избрание монарха, не ограниченное династически, установилось к 1572 году, хотя не раз последовательно избирались представители одной и той же династии (Вазов, Саксонцев). 
  Во время междуцарствия в 1572 году был установлен так называемый viritum, принцип, по которому вся шляхта имела право непосредственного избрания короля. Вероятно, одной из причин принятия конвокационным созываемым в периоды междуцарствия сеймом этого принципа было стремление к активизации широких кругов шляхты, что отвечало интересам экзекуционистов. На деле же элекция - viritum прокладывала дорогу для всевластия магнатства, под влиянием которого находились широкие массы шляхты. Продолжительное междуцарствие нарушило нормальное течение государственной жизни. С целью недопущения этого была урегулирована организация власти в период междуцарствия. Были установлены следующие принципы: власть в государстве на этот период брали в свои руки капюшонные конфедерации шляхты, называвшиеся Каптурами (польское - капюшоны) потому, что капюшоны носили монахи, принимавшие участие в траурных церемониях после смерти короля; во главе государства становился глава церкви - примас; он представлял государство во внешних сношениях и руководил администрацией; на нем же лежала подготовка к элекции. Последовательно созывались: 
  • Конвокационный сейм 
  • Элекционный сейм 
  • Коронационный сейм 
  На конвокационном сейме послы от земель объединялись в генеральную конфедерацию; утверждался состав каптуровых судов, действующих в период междуцарствия. В свою очередь элекционный сейм выслушивал иностранных послов, представляющих кандидатов в короли, и составлял pacta conventa. Он проходил по обыкновению на Вольском лугу под Варшавой, в нем принимала участие прибывшая на элекцию шляхта, а также делегаты привилегированных городов. Решающее влияние на избрание короля оказывали, за редким исключением, магнатские группировки. В принципе, избрание короля должно быть единогласным. Незначительная оппозиция не принималась во внимание, однако серьезное разделение голосов приводило нередко к гражданской войне, исход которой решал вопрос о короле. 
  Заключенные элекционным сеймом «пакты-конвенты» (pacta conventa) являлись соглашением общественно-правового характера между шляхтой и вновь избранным королем. Они содержали обязательства избранника, принятые им на себя перед вступлением на трон. Обязательства касались внешней политики, армии, финансовых и других дел. Возникшие одновременно с «пактами-конвентами» Генриковские артикулы формулировали основные принципы государственного строя. Если пакты были конкретным соглашением, содержание которого изменялось в зависимости от личности избранника, то артикулы имели характер основных принципов государственного устройства шляхетской Речи Посполитой, то есть характер фундаментальных прав. В Генриковских артикулах король признавал «вольную элекцию»; отказывался от наследственности трона; обязывался не решать вопросы войны и мира без учета мнения Сената; иметь при себе постоянный совет, состоящий из 16 сенаторов, именуемых резидентами; через каждые 2 года созывать Сейм. Предусматривалось, что если король не будет соблюдать права и привилегии шляхты, она может отказать ему в повиновении. Этот принцип являлся особенной формой известного феодализму права на сопротивление. С 1576 года оно вошло в содержание коронационной присяги королей. 
  Завершением междуцарствия была коронация. Особый коронационный сейм собирался в Кракове. Коронацию проводил примас. Король издавал генеральное подтверждение прав, принимал коронационную присягу и сразу вслед за этим уведомлял иностранные дворы о своей коронации. 
  Во второй половине 15 века Казимир Ягеллончик неоднократно обращался не к Сейму, где преобладали магнаты, а к земским сеймикам, опираясь в своей политике на среднюю шляхту. С 1493 года выделялось постоянное, общегосударственное представительство земских сеймиков в виде Посольской избы. В то же время Королевская рада преобразовалась в Сенат, а вальный сейм стал двухпалатным (с 1507 г. стал созываться (раз в два года) Великий Вальный сейм — сословно-представительный орган, состоявший из двух палат: сената и палаты депутатов). 
  На каждую землю в Короне приходился один сеймик. С 1569 года в Речи Посполитой было около 70 сеймиков, из них 24 приходилось на Литву. В сеймике участвовала вся шляхта земли (воеводства). В связи с тем, что земские сеймики выполняли разнообразные функции, они в зависимости от задач получали различные названия. Наиболее важными были те сеймики, которые созывались перед вальным сеймом. Их созывал король, высылая легата с королевским письмом (легацией), в котором были изложены поводы созыва Сейма. Заслушав легацию и избрав послов, сеймик составлял общую инструкцию послам - наказ. Он содержал указания относительно позиции по вопросам, которые должны были стать предметом обсуждения на Сейме. В 16 веке нередко случалось, что сеймики не давали послам инструкций, предоставляя им свободу действий, называемую «полномочием». Сеймик мог ограничить наказ определенными вопросами, остальные же представлял свободной оценке и решению послов. 
  Избираемые на сеймиках послы собирались вместе с сенаторами каждой провинции (Малой Польши, Великой Польши, Мазовии и после 1569 года - Литвы) на генеральных сеймиках, или генералах. Здесь согласовывалась позиция каждой провинции на Вальном сейме. В середине 17 века генеральные сеймики прекратились, за исключением прусского. Вместо этого послы и сенаторы Малой Польши, Великой Польши и Литвы стали собираться во время сейма на отдельные так называемые «сессии народов» для согласования позиции провинций по вопросам, намеченным для обсуждения в Сейме. 
  Особо созывались (воеводами) элекционные сеймики, на которых выдвигались кандидаты на судебные земские должности. С 1572 года начали функционировать в период междуцарствия каптуровые сеймики. Когда был образован Коронный трибунал, стали ежегодно созываться депутатские сеймики для избрания депутатов в Трибунал. По окончании заседаний Сейма созывались реляционные сеймики, на которых послы отчитывались о выполнении ими посольских функций. 
  Материал для истории сеймов заключается в так называемых "диариях", или дневниках сеймов, сохранившихся в рукописях, и только в конце 19 века напечатанных, или же увидевших свет в печати вскоре после своего составления, равно как известия об отдаленных сеймах можно найти в летописях, мемуарах и т.п., а результаты их деятельности - в сборниках '"конституций", т.е. сеймовых постановлений. 
  Решения, принимаемые сеймиками, если они касались вопросов, имевших общегосударственное значение (налоги, армия, безопасность земли), представлялись нередко на утверждение Сейму. Случалось, что когда послы в Сейме, действуя в соответствии с наказами, сопротивлялись утверждению налогов, король по окончании заседания Сейма обращался к сопротивлявшемуся сеймику (или сеймикам) с призывом присоединиться к мнению большинства. Это оказало влияние на возрастание значения сеймиков, особенно в 17 столетии. 
  Посольская изба сформировалась как представительство всей шляхты. Поэтому в избрании послов принимали участие также и сенаторы. Количество послов устанавливалось в соответствии с обычаем. Крупные воеводства посылали на общий Сейм по шесть послов, земли, как правило, по два, но мелкие земли и по одному послу (не считая участвовавших в общих сеймах с 1569 года послов от королевской Пруссии, количество которых было непропорционально велико). 
  После Люблинской унии в состав Посольской избы (без королевства Пруссии) входило 170 послов, в том числе 48 от Литвы. Духовенство было представлено лишь епископами в Сенате. Согласие духовенства на уплату налогов, требуемых государственной властью, давалось провинциальными синодами, которые как бы играли роль генеральных сеймиков духовного сословия. 
  В Посольскую избу не входили с 1505 года представители городов. Этому способствовала политика самих городов, которые вначале считали более удобным не зависеть от Сейма, а быть подчиненными непосредственно королю. Потом уже шляхта противилась допуску представителей городов в Посольскую избу. Таким образом, посольская изба стала являться представительством исключительно шляхетского сословия. 
  С середины 17 века господствующая конституционная доктрина гласила, что сейм состоит из трех «сеймовых сословий»: король, сенат и посольская изба. «Король в сейме» стал, таким образом, составной частью шляхетского парламента. Это изменение позиций монарха, прежде стоявшего над палатами, свидетельствовало о возрастании роли Сейма, ставшего высшим органом власти. 
  Вначале не существовало ни постоянных сроков созыва Сейма, ни постоянного места его заседаний. Король созывал Сейм по мере необходимости и там, где хотел, но по большей части Сейм созывался ежегодно. Распорядок заседаний Сейма был урегулирован Генриковскими артикулами. Они вменили королю в обязанность созывать Сеймы через каждые 2 года, предусматривая, помимо того созыв Сейма по неотложным вопросам. С этого момента Сеймы стали делиться на обычные (ординарные), созываемые раз в два года, и сеймы чрезвычайные (экстраординарные), созываемые в случае необходимости. Генриковские артикулы оговаривали, что ординарный сейм не может продолжаться более шести недель, а экстраординарные - не более двух недель. Продление заседаний, называемое пролонгацией, требовало согласия всех послов. Резиденцией совместных польско-литовских сеймов, после Люблинской унии, стала Варшава. С 1673 года каждый третий сейм должен был состояться в Гродно, то есть на территории Великого Княжества, что подчеркивало равенство в рамках федеральной Речи Посполитой. Коронационные сеймы проходили в Кракове. 
  При Сигизмунде I был строго определен состав Сената. В него входили римско-католические архиепископы и епископы, воеводы и каштеляны, а из коронных и надворных сановников, только те, кто в 15 веке заседал в Королевском совете. Вследствие этого в сенат не вошли гетманы и надворные подскарбии, должности которых утверждались позже. В начале 17 века насчитывалось 140 сенаторов, которые назначались пожизненно. На Вальный сейм Сенат созывался одновременно с Посольской избой. 
  Постановления Сейма нуждались в единогласии послов в соответствии с известным принципом, который в середине 16 века Иероним Оссолиньский изложил в следующих словах: «Все новое, что касается нас, то без нашего соизволения постановленным быть не может». 
  Получение всеобщего согласия в Посольской избе облегчалось в случаях, когда послы не были связаны инструкциями. В 16 веке нередко случалось, что голоса немногих возражавших не принимались во внимание. В таких случаях принималась фикция единогласия, если не действовал нажим, чтобы несогласные подчинились именно мнению подавляющего большинства. Большинством голосов решалось избрание маршала посольской избы, и определялась действительность мандатов. 
  В Сенате - прежней Королевской раде - сенаторы не голосовали, а по очереди высказывали свое мнение (вотум). На этом основании король или от его имени канцлер формулировал общее мнение, что называлось конклюзией (заключением). Заключение короля не было связано условиями, но совпадало, как правило, с мнением большинства. Конституции, принимаемые Сеймом, оглашались от имени короля. Ему принадлежала также окончательная редакция текста закона перед его опубликованием. 
  В конце 16 века развитие шляхетского парламентаризма, так или иначе связанного с мнением большинства, подвергалось изменениям. Начали требовать скрупулезного соблюдения единогласия. Параллельно с этим возросла роль предсеймовых сеймиков, составлявших инструкции. Они становились все более подробными, приобретая характер обязательных наказов (императивный мандат). 
  Время от времени выдвигалось требование созыва так называемых рокошовых сеймов, в которых мог принимать участие каждый шляхтич (название произошло от местности Рокош в Венгрии, где собирались похожие венгерские сеймы). Правилом, однако, осталось представительство шляхты посредством послов, а название «рокош» стало употребляться с 17 века по отношению к конфедерациям, направленным против короля. 
  Компетенция Сема была, в общем, установлена Конституцией Nihil Novi (1505 год). Сейму предоставлялось исключительное право принятия новых законов: «отныне и на будущие времена нами, королем, и нашими преемниками не может быть установлено без совместного позволения сенаторов и земских послов ничего нового, что было бы в ущерб и тягость Речи Посполитой, а также во вред и в оскорбление кому-либо или же направлено к изменению посполитского права и вольности публичной». Сейм устанавливал налоги, что в условиях, когда существовали шляхетские налоговые привилегии, имело принципиальное значение. Сейму принадлежало право выражать согласие на созыв посполитого Рушения, с 1578 года - нобилитации. Сейм выслушивал послов иностранных государств и определял общее направление внешней политики. Сейм осуществлял контроль над правительством: подскарбии должны были отчитываться перед Сеймом в расходовании денежных средств, а деятельность короля должны были контролировать сенаторы - резиденты. На сейме происходил под председательством короля сеймовый суд по особо важным делам. Сейму принадлежало право помилования и амнистии. С конца 16 века центр тяжести управления государством сосредоточился в Сейме. В следующем столетии объем компетенции Сейма продолжал возрастать. Только Сейму принадлежало право заключать мирные договоры и союзы. Усилился контроль Сейма над королем и министрами. Важнейшие должности король мог раздавать только на сейме. 
  Попыткой создания постоянного сеймового органа для сотрудничества с королем в управлении с государством был институт сенаторов-резидентов. Созданный в соответствии с Генриковскими артикулами, он должен был действовать в период между Сеймами. Сенаторы-резиденты назначались на 2 года в количестве 16 человек с тем, чтобы сюда входили епископы, воеводы и Каштеляны. Четверо из них должны были постоянно находиться при короле, сменяясь, каждые полгода. В их задачу входило давать советы королю и осуществление контроля над его действиями, о чем они должны были отчитываться перед сеймом. На практике, сенаторы-резиденты стали функционировать только с 1607 года, когда Рокош Зебжидовского вызвал дальнейшее ограничение королевской власти. В 1641 году количество сенаторов-резидентов было увеличено до 28. 
  Деятельность сеймов начинает подвергаться (вначале постепенно) изменениям уже в первой половине 17 века. Несмотря на свои широкие права. Сейм функционировал все менее исправно. Его деятельность была стеснена, а иногда парализовалась принципом единогласия послов (депутатов), а также обязанностью точно придерживаться инструкций поветовых сеймиков. Безрезультатность сеймов, когда на протяжении означенных шести недель не удавалось принять согласованного постановления, с последующим за тем срывом Сейма, стало особенно ясно проявляться с середины 17 столетия. В 1652 году один посол Владислав Сициньский не позволил пролонгации Сейма, вследствие чего Сейм так и не принял решения. Безрезультатность, связанную с течением времени, отведенного для сессии сейма, следует отличать от срыва сейма путем так называемого «свободного запрета» (liberum veto) до истечения срока сессии. В 1688 году был сорван сейм еще до избрания маршалка Посольской избы. 
  Иногда применялась смягченная форма либерум вето, когда сопротивлявшийся посол брал перерыв в заседании сейма вплоть до согласования спорных позиций. Следствием безрезультатности сейма было то, что ни одно из его решений не вступало в силу. Это вытекало из того, что конституции каждого данного сейма рассматривались как единое целое. От посла, срывающего сейм, не требовали обоснования, хотя и выражалось сожаление по поводу срыва сейма. В общем, в 1582-1762 годах, то есть на протяжении 180 лет, были распущены, не приняв решений, либо сорваны 53 сейма (около 40% всех сеймов). Магнатские клики либо отдельные магнаты, располагавшие несколькими или даже одним послом, могли с успехом парализовать сейм и не допустить принятия постановлений, которые затрагивали бы их интересы. Подобным же образом действовали агенты иностранных государств, способствуя углублению политического бессилия Речи Посполитой. 
  По мере того, как ослабевала деятельность сейма, возрастало значение земских сеймиков. Во второй половине 17 века сеймики эти получили право избрания комиссаров в Трибуналы казны. Они же создавали воеводские скарбовые суды (комиссии) для осуждения имеющих задолженность в уплате налогов и выполнения других, поручаемых сеймикам задач. 
  Функции локального сеймикового самоуправления развивались постепенно в течение 17 столетия. Проводимые с этой целью сессии иногда именовались хозяйственными сеймиками. Они увязывались чаще всего по времени с депутатскими сеймиками. Происходило это таким образом, что сеймик продлялся еще на один день с тем, чтобы обсудить местные (земельные) дела и принять по ним решения. 
  Сеймики созывал король. В 17 веке, чтобы обойти это ограничение, сеймики стали применять отсрочивание - лимитацию заседаний и таким образом делались независимым от центральной власти. Лимитированный сеймик мог сам возобновить формально отсроченные заседания. Достаточно, чтобы он был созван маршалком сеймика. 
  На сеймиках также устанавливался принцип единогласия. Однако для выборов послов и депутатов Трибунала, то есть для обеспечения представительства в сейме и в Коронном трибунале, был введен принцип мажоритарности. Со временем мажоритарность была усвоена большинством сеймиков. 
  Сеймиковое управление развилось в условиях упадка центральной власти, не способной обеспечить охрану внутренней и внешней безопасности государства. Обращение короля непосредственно к сеймикам по вопросам о налогах на содержание армии приводило к тому, что сеймики, принимая и взыскивая государственные налоги, получали прибыль за счет государственной казны. 
  Развитию сеймикового управления способствовал упадок влияния старост. После вхождения старост в иерархию земских чиновников сеймик взял на себя в значительной степени местное самоуправление. С началом 17 века сеймики стали сами призывать так называемых поветовых солдат. Ротмистры поветового войска назначались сеймиками. 
  Сеймиковое управление ограничила конституция 1717 года, отнявшая у них компетенцию в военных вопросах, а также в большинстве финансовых. Но эта реформа не вводила новых органов власти; поэтому ее значение было ограниченным.