Образование, наука и культура России в первой половине XIX века

-8-

Торжественно-мажорный ритм Адмиралтейства задал тон всей архитектуре города, а кораблик стал его символом.

Важное значение имело возведение в начале XIX в. здания Биржи на стрелке  Васильевского острова. Именно это  здание должно было объединить ансамбли, сложившиеся вокруг самого широкого участка русла Невы. Проектирование Биржи и оформление стрелки были поручены французскому архитектору Тома де Томону. В доработке проекта участвовал А. Д. Захаров. Их творческое содружество привело к блестящему решению задачи. Зеркало Невы объединило систему Петропавловская крепость — стрелка Васильевского острова — Дворцовая набережная. Здание Биржи сравнительно невелико, но мощь его архитектурных форм в сочетании с ростральными колоннами позволила ему уверенно противостоять обширному пространству водной глади. Тема господства над водной стихией была развита в дополняющей ансамбль монументальной скульптуре. Могучие фигуры, олицетворяющие главные реки России (Волгу, Днепр, Волхов и Неву), были созданы скульпторами С. С. Пименовым, И. И. Теребневым и В. И. Демуш-Малиновским.

Невский проспект, главная магистраль столицы, приобрел вид единого ансамбля с постройкой в 1801 —1811 гг. Казанского собора. Автор проекта Андрей Никифорович  Воронихин (1759— 1814), сын крепостного  крестьянина, взял за образец собор Св. Петра в Риме, творение Микеланджело. Использовав его мотивы, Воронихин создал оригинальное архитектурное произведение. В собор перенесли прах М. И. Кутузова. Перед собором были поставлены памятники Кутузову и Барклаю де Толли, выполненные В. И. Орловским.

В 40 —50-е гг. XIX в. Невский проспект украсили бронзовые скульптуры Петра  Карловича Клодта (1805—1867) «Укротители  коней», установленные на устоях Аничкова моста через Фонтанку. Скульптурная композиция в аллегорической форме  раскрывает тему борьбы человека со стихийными силами природы.

Еще одна работа Клодта — памятник Николаю I на Исаакиевской площади в Петербурге. Император изображен верхом на лошади. Лошадь пританцовывает, император неподвижен — явный контраст по сравнению с расположенным невдалеке памятником Петру I.

Сорок лет, с 1818 по 1858 г., строился Исаакиевский собор в Петербурге — самое  большое здание, возведенное в  России в первой половине XIX в. Внутри собора могут находиться 13 тыс. человек. Проект Исаакиевского собора был разработан французским архитектором Огюстом Монферраном (1786—1858). В оформлении внешнего вида и внутреннего

-9-

убранства участвовали скульптор  П.К.Клодт, художник К. П. Брюллов и  др. По замыслу правительства собор  должен был олицетворять мощь и незыблемость самодержавия, его тесный союз с православной церковью. Величественное здание собора производит сильное впечатление, хотя автора проекта и заказчиков можно отчасти упрекнуть в гигантомании.

По проекту Монферрана была возведена  и 47-метровая колонна из гранитного монолита на Дворцовой площади (1829 — 1834) — памятник Александру I и одновременно монумент в честь победы русского оружия в 1812 г. Фигура ангела, держащего крест, была выполнена Б. И. Орловским.

Триумфальные мотивы Александровской  колонны были подхвачены в скульптурном убранстве арки Главного штаба, охватившего Дворцовую площадь с южной стороны. Вместе с тем здание Главного штаба, построенное по проекту К. И. Росси, как бы повторило торжественно-мажорные мотивы Адмиралтейства, расположенного наискосок от него. Тем самым ансамбль Дворцовой площади соединился с ансамблем Адмиралтейского проспекта.

Карл Иванович Росси (1775—1849), сын итальянской балерины, родился  и жил в России.  С его творчеством связаны завершающие работы по созданию петербургских ансамблей. По проекту Росси были построены здания Сената и Синода, Александрийского театра, Михайловского дворца (ныне — Русский музей). Не ограничиваясь возведением отдельных зданий, знаменитый маэстро перестраивал прилегающие к ним улицы и площади. Эти работы приобрели такой размах, что Росси одно время, казалось, был близок к исполнению своей мечты — сделать целый город произведением искусства. Отчасти этот замысел был осуществлен.

Старый Петербург, оставленный  нам в наследство Растрелли, Захаровым, Воронихиным, Монферраном, Росси, другими русскими и иностранными архитекторами,— это шедевр мирового зодчества. Бережное его сохранение для детей и внуков — святая обязанность каждого нового поколения граждан России.

Московский классицизм был характерен отдельными зданиями, а не ансамблями. Трудно было создать архитектурные ансамбли на изогнутых улицах с наслоениями разных эпох. Даже пожар 1812 г. не переломил традиционное разностилье московских улиц, живописную хаотичность застройки. В палитру этого разностилья классицизм внес свои яркие краски.

После пожара в Москве были возведены такие выдающиеся по красоте  здания, как Большой театр (архитектор О. И. Бове), Манеж (тот же архитектор, инженер А. А.

-10-

Бетанкур), Опекунский совет на Солянке (архитектор Д. И. Жилярди). На Красной площади был воздвигнут первый московский памятник — Минину и Пожарскому. Следуя традициям классицизма, скульптор Иван Петрович Мартос (1754—1835) облачил своих героев в античные одежды.

Московский классицизм не столь монументален, как петербургский. Он более свободен, более приближен к человеку и порой трогательно наивен (когда портик приделывался к одноэтажному деревянному домику). Один из лучших московских особняков классического стиля — дом Лопухиных на Пречистенке (ныне музей Л. Н. Толстого). Строил его архитектор А. Г. Григорьев, выходец из крепостных.

Провинциальный классицизм был ближе к московскому. В  провинции выдвинулся ряд крупных  архитекторов. Так, например, ученик Воронихина М. П. Коринфский, уроженец Арзамаса, строил в Нижнем Новгороде, Казани, Симбирске. В своем родном городе он руководил постройкой собора, который возводился на средства местного купечества в память о событиях 1812 г. Далеко по России разошлась молва о великолепном Арзамасском соборе.

В Сибири в начале XIX в. все еще строились здания в стиле барокко. Черты его видны в Московских воротах Иркутска, в Воскресенском соборе в Томске. Но затем классицизм пришел и в Сибирь. Один из первых и лучших его памятников — «Белый дом» в Иркутске, построенный купцами Сибиряковыми. В Омске по проекту архитектора Василия Петровича Стасова (1769—1848) был возведен Никольский собор. В нем хранилось знамя Ермака.

В 30-е гг. XIX е. классицизм вступил в пору кризиса. Людей  стало угнетать однообразие зданий с колоннами. Правила классицизма, слишком жесткие, с трудом приспосабливались к меняющейся обстановке. В то время в городах разворачивалось строительство доходных (многоквартирных) домов. В таком доме нужно было несколько подъездов, а по канонам классицизма можно было сделать только один главный вход — в центре здания. В нижних этажах доходных домов размещались магазины, но их широкие витрины не сочетались с нормами классицизма. И он ушел, сметенный критикой современников и настоятельными требованиями жизни.

Творческая мысль архитекторов остановилась на принципе «умного выбора». Считалось, что здание надо строить в том стиле, который отвечает его назначению. На практике все определялось желанием заказчика и вкусом архитектора. Помещики начали строить усадьбы в стиле средневековой готики. В городах появились доходные дома с венецианскими окнами. Наступил период эклектики (смешения стилей).

-11-

В 1839-1852 гг. по проекту немецкого  архитектора Лео Клеще в Петербурге было построено здание Нового Эрмитажа. Спокойное равновесие его частей, декоративное оформление в новогреческом стиле, мощные гранитные атланты у входа — все это создавало впечатляющий образ музея — хранилища шедевров мирового искусства.

Константин Андреевич  Тон (1794—1881) в своем творчестве попытался  возродить традиции древнерусской архитектуры. Он строил пятиглавые церкви с узкими арочными (закругленными) окнами, использовал русский и византийский декор. Все это подчинялось строгим пропорциям и симметрии классицизма, от которых Тон не смог отречься. Творения Тона — Московский вокзал в Петербурге и Петербургский (Ленинградский) в Москве, в архитектуре которых неуловимо читаются мотивы московской Сухаревой башни. Русско-византийский стиль Тона многим казался искусственным. А на самом деле Тон просто не постиг всех тайн древнерусской архитектуры — настолько прочно они были забыты.

Работы Тона нравились  Николаю I. Архитектор получил два  крупных заказа для Москвы. В 1838—1849 гг. под его руководством был построен Большой Кремлевский дворец. В 1839 г. на берегу Москвы-реки был заложен храм Христа Спасителя в память избавления России от наполеоновского нашествия. Строительство растянулось на долгие годы. Торжественное освящение храма Христа Спасителя состоялось в 1883 г. В храме были установлены мраморные доски с именами убитых и раненых офицеров, сообщалось о числе погибших солдат в каждом сражении, были увековечены имена людей, отдавших свои сбережения на дело победы.

Покровительство Николая I сыграло роковую роль для наследия Тона. Его творения стали рассматриваться  как символ николаевского царствования. Именно этим объясняются резкие отзывы Герцена. Не жаловали Тона и другие оппозиционно настроенные критики. В 1931 г. храм Христа Спасителя взорвали (он был восстановлен в конце XX в.).

3.2. Русская живопись. В 1830 г. на раскопках античного города Помпеи побывал русский художник Карл Павлович Брюллов. Он гулял по древним мостовым, любовался фресками, и в его воображении вставала та трагическая ночь августа 79 г. н. э., когда город был засыпан раскаленным пеплом Везувия. Через три года картина «Последний день Помпеи» совершила триумфальное путешествие из Италии в Россию.

Брюллов был в Италии по командировке Академии художеств. В этом учебном  заведении было хорошо поставлено обучение технике живописи и рисунка. Однако академия однозначно ориентировалась  на античное наследие и героическую  тематику. Для академической живописи были характерны декоративный пейзаж, театральность общей

-12-

композиции. Сцены из современной  жизни, обычный русский пейзаж считались  недостойными кисти художника. Классицизм в живописи получил название академизма.

Брюллов был связан с академией  всем своим творчеством. Но он обладал могучим воображением, зорким глазом и верной рукой — и у него рождались живые творения, лишь внешне согласованные с канонами академизма. С присущим ему одному изяществом он умел запечатлеть на холсте и красоту обнаженного человеческого тела, и дрожание солнечного луча на зеленом листе. Немеркнущими шедеврами русской живописи навсегда останутся его полотна «Всадница», «Вирсавия», «Итальянское утро», «Итальянский полдень», многочисленные парадные и интимные портреты. Одногодок Пушкина, Брюллов пережил его на 15 лет. Последние годы он болел. С автопортрета, написанного в ту пору, на нас смотрит рыжеватый человек с тонкими чертами лица и спокойным, задумчивым взором.

Своей вершины академическая живопись достигла в творчестве Александра Андреевича Иванова (1806—1858). Более 20 лет работал он над картиной «Явление Христа народу», в которую вложил всю силу и яркость своего таланта. На переднем плане грандиозного полотна выделяется мужественная фигура Иоанна Крестителя, указывающего на приближающегося Христа. Его фигура дана в отдалении. Он еще не пришел, но обязательно придет, говорит художник. И светлеют, очищаются лица и души тех. кто ожидает Спасителя.

Два замечательных портретиста  своего времени — Орест Адамович Кипренский (1782—1836) и Василий Андреевич Тропинин (1776—1857) — оставили нам прижизненные портреты Пушкина. У Кипренского Пушкин выглядит торжественно и романтично, в ореоле поэтической славы. «Ты мне льстишь. Орест»,— вздохнул Пушкин, взглянув на готовое полотно. На портрете Тропинина поэт по-домашнему обаятелен. Каким-то особым старомосковским теплом и уютом веет от работ Тропинина. До 47 лет находился он в крепостной неволе. Поэтому, наверно, так свежи и одухотворенны на его полотнах лица простых людей. И бесконечны молодость и очарование его «Кружевницы».

В рамки академизма явно не вписывалось  творчество Павла Андреевича Федотова (1815—1852). Задатки художника-сатирика обнаружились у него еще во время  службы в гвардии. Тогда он делал  веселые, озорные зарисовки армейского быта. В 1848 г. на академической выставке появилась его картина «Свежий кавалер», дерзкая насмешка не только над тупым и чванливым чиновничеством, но и над академическими традициями. Грязный халат, в который облачился главный герой картины, очень напоминал античную тогу. Брюллов долго рассматривал картину, а потом сказал автору полушутя-полусерьезно:

-13-

«Поздравляю вас, вы победили меня». Комедийно-сатирический характер носят и другие картины  Федотова («Завтрак аристократа», «Сватовство  майора»). Последние его картины очень печальны («Анкор, еще анкор!», «Вдовушка»).

В 1852 г. в культурной жизни России произошло примечательное событие. Открыл свои двери Эрмитаж, где были собраны художественные сокровища  императорской фамилии. В России появился первый общедоступный художественный музей.

3.3. Театр и музыка. В театральной жизни России большую роль по-прежнему играли иностранные труппы и крепостные театры. Некоторые помещики становились антрепренерами (театральными предпринимателями). Их театры превращались в общедоступные. В них выступали и крепостные, и вольнонаемные актеры. Такие театры существовали, например, в Пензе и Казани.

Многие талантливые русские  артисты вышли из крепостных. Михаил Семенович Щепкин (1788—1863) до 33 лет  был крепостным. Павел Степанович Мочалов (1800—1848) вырос в семье крепостного актера. В числе поклонников Мочалова, игравшего на московской сцене, были Белинский и Лермонтов. Последний, правда, сетовал на то, что Мочалов играет не всегда одинаково хорошо. Но когда артист был в ударе, он заставлял трепетать весь зал. Зрителям он запомнился как непревзойденный Гамлет и Ромео. Другим выдающимся исполнителем роли Гамлета в то время был В. А. Каратыгин, игравший в Петербурге. И тот и другой мечтали о роли Арбенина в лермонтовском «Маскараде». Но все хлопоты были тщетны. Драма была разрешена к постановке только в 1862 г.